Если бы я была Жак Ив Кусто
Если бы я была Жак Ив Кусто и была бы жива, я бы поселилась на острове среди диких водолазов рыб. Я бы их приручала, воспитывала… Немножко, конечно, ела бы их, не без этого. Я бы писала плохие стихи про «море и как хорошо больше не работать, особенно бухгалтером». Одесную, и ошую сидели бы, например, синий вол и огнегривый лев (можно тоже синий). И вот из всего вышесказанного видно, что в отпуск мне пора прямо сегодня.
К слову, про море. В море я тонула три раза. Нетрудно догадаться, это были довольно волнующие и незабываемые моменты. После первого раза я научилась плавать, после второго разучилась. А после третьего у меня вылупился третий глаз. Шучу. Ещё хуже. После третьего я вступила на скользкий путь бусидо.
А теперь по-порядку.
Первый раз случился на глазах у тридцати взволнованных тёть. Мне было пять. А это значит, что к строевой службе я уже была вполне готова. Папа, привет.
Утро было как утро. Лето, море, шершавый матрас цвета ржавчины - как раз такие тогда выпускала наша отважная резиновая промышленность. Вокруг плавают женщины в модных резиновых шапочках с мясистыми розами по-периметру. Юные матросики вежливо складывают своё нехитрое бельишко аккуратной кучкой, накрывают бескозыркой и бултыхаются в море, одетые как аполлоны - по колено в синих сатиновых трусах. В общем вы поняли, приличных одиноких мужчин на пляже было мало.
И тут папа. Пришел со мной на пляж, выполнять свой отцовский долг. Без мамы. Одинокий мужчина с ребенком: добыча! Тёти запищали международное мимими, приняли выгодные позы и стали стрелять в папу глазами. Папа повел плечами, с двух выхлопов надул помаранчевый матрас, усадил мою хрупкую попу впереди себя и мы отчалили. Пока папа устранял крен, меня случайно сдуло ветром и я камнем ушла в воду. Папа в тот момент смотрел совершенно в другую тётю сторону. Выпученными от восхищения глазами я успела рассмотреть серых рыбок, зеленую травку и печального крабика, когда чья-то рука вынула меня за шкирку из воды. Папа так смешно орал, как сейчас помню. И за следующие полдня таки научил меня плавать. Насильно.
Второй раз я тонула ночью. Всё начиналось, как в фильмах про юность бандитов. Саша Белый пришел из армии и тут всё заверте… Наш Саша пришел, сказал, что на бескрайних просторах Киргизии он скучал по бабам, конечно морю и совсем немного по коньяку. Потому что, на бескрайних просторах Киргизии, а особенно в части долины реки Чу, отчего-то пить спиртное было не принято.
И мы пошли пить коньяк ночью купаться. Идиоты. Сначала мы спустились со скалы, как Горлум, задними ногами кверху. Моя прелессть (то есть я) всем мешала плавать, и тут пришла волна. Не знаю девятая она была или двенадцатая, только сначала вода ушла из под ног, и тут мне стало плохо, потому что в обычное время воды тут было мне с головой. Я хрипло сказала «Ма-ма», прижала к груди крупную, одинокую медузу и… Нет, вру конечно, одинокая медуза осталась в плавках у подножия меня. А потом она вернулась. Большая вода сделала мною тройной тулуп и положила меня на скалу почти целую. Я выплюнула медузу, сказала «Экспектро Патронум на оба ваши дома» и ушла своими ногами.
Третий раз меня вынула из воды группа туристов из Челябинска. Я плавала у пустынного берега в районе мыса Сарыч в гордом одиночестве. Остальная компания уплыла рвать мидии куда подальше. А потом опять пришли волны и выйти на скалистый берег я просто не смогла. К скалам меня прибивало попой, ногами и остальными непригодными для карабкания частями. Челябинцы увидели такое кораблекрушение, поржали и вытащили тело в безопасное место.
Из котоводства: Джин Тоник, который кот, а не напиток, научился ходить на задних лапах. Когда мимо него проходит чья-нибудь вкусная нога, он выскакивает из засады. Становится на задние лапы, широко распахивает передние и быстро-быстро бежит за этой вкусной ногой чтобы ее съесть, в крайнем случае укусить. Похож при этом Тоник на пьяного матроса из боевого танца яблочко. Дедушка рассказывал, что пляска вприсядку у славянских предков считалась смертельной. Пока европейцы брезгливо тыкали друг друга копьями, наши умели сражаться лежа, сидя и на корточках. Я думаю! Сначала медовухи примут до состояния корточек, а потом сражаются из положения «не могу встать, родная, устал чёта».
Самка продавца из зоомагазина продала нашему коту ошейников, животных имитирующих предсмертную мышь и лотков на характер. Кот теперь в один лоток какает, в другой писает, в третьем спит. В общем, кот от переизбытка любви совершенно распустился. Мама, например, уже умеет просыпаться от кошачьей силы мысли. Эта дрянь самый любимый кот на свете взбирается на подоконник и не мигая смотрит на спящую маму. Пока она не откроет глаза. Тогда мама говорит с непередаваемым Мелитопольским акцентом: «Ах ты сосиська», встает и несет сосиську завтракать. Сынок дерется с котом из-за куриной ножки, а остальном новостей больше нет.
Хотя есть. Вчера наша новая помощница руководителя (глаза, ноги, ну вы понимаете) знакомилась с коллективом старинным славянским способом с помощью боевого танца яблочко. Опять шучу. С помощью благородного напитка коньяк и бутербродиков. Не рассчитала айкью силы и уснула в туалете. А чтобы ей не журчало положила в унитаз рулон туалетной бумаги, поглубже. Сантехник говорил с нами удивительными словами, пока спасал три этажа снизу и девушку. Такой милый.
К слову, про море. В море я тонула три раза. Нетрудно догадаться, это были довольно волнующие и незабываемые моменты. После первого раза я научилась плавать, после второго разучилась. А после третьего у меня вылупился третий глаз. Шучу. Ещё хуже. После третьего я вступила на скользкий путь бусидо.
А теперь по-порядку.
Первый раз случился на глазах у тридцати взволнованных тёть. Мне было пять. А это значит, что к строевой службе я уже была вполне готова. Папа, привет.
Утро было как утро. Лето, море, шершавый матрас цвета ржавчины - как раз такие тогда выпускала наша отважная резиновая промышленность. Вокруг плавают женщины в модных резиновых шапочках с мясистыми розами по-периметру. Юные матросики вежливо складывают своё нехитрое бельишко аккуратной кучкой, накрывают бескозыркой и бултыхаются в море, одетые как аполлоны - по колено в синих сатиновых трусах. В общем вы поняли, приличных одиноких мужчин на пляже было мало.
И тут папа. Пришел со мной на пляж, выполнять свой отцовский долг. Без мамы. Одинокий мужчина с ребенком: добыча! Тёти запищали международное мимими, приняли выгодные позы и стали стрелять в папу глазами. Папа повел плечами, с двух выхлопов надул помаранчевый матрас, усадил мою хрупкую попу впереди себя и мы отчалили. Пока папа устранял крен, меня случайно сдуло ветром и я камнем ушла в воду. Папа в тот момент смотрел совершенно в другую тётю сторону. Выпученными от восхищения глазами я успела рассмотреть серых рыбок, зеленую травку и печального крабика, когда чья-то рука вынула меня за шкирку из воды. Папа так смешно орал, как сейчас помню. И за следующие полдня таки научил меня плавать. Насильно.
Второй раз я тонула ночью. Всё начиналось, как в фильмах про юность бандитов. Саша Белый пришел из армии и тут всё заверте… Наш Саша пришел, сказал, что на бескрайних просторах Киргизии он скучал по бабам, конечно морю и совсем немного по коньяку. Потому что, на бескрайних просторах Киргизии, а особенно в части долины реки Чу, отчего-то пить спиртное было не принято.
И мы пошли пить коньяк ночью купаться. Идиоты. Сначала мы спустились со скалы, как Горлум, задними ногами кверху. Моя прелессть (то есть я) всем мешала плавать, и тут пришла волна. Не знаю девятая она была или двенадцатая, только сначала вода ушла из под ног, и тут мне стало плохо, потому что в обычное время воды тут было мне с головой. Я хрипло сказала «Ма-ма», прижала к груди крупную, одинокую медузу и… Нет, вру конечно, одинокая медуза осталась в плавках у подножия меня. А потом она вернулась. Большая вода сделала мною тройной тулуп и положила меня на скалу почти целую. Я выплюнула медузу, сказала «Экспектро Патронум на оба ваши дома» и ушла своими ногами.
Третий раз меня вынула из воды группа туристов из Челябинска. Я плавала у пустынного берега в районе мыса Сарыч в гордом одиночестве. Остальная компания уплыла рвать мидии куда подальше. А потом опять пришли волны и выйти на скалистый берег я просто не смогла. К скалам меня прибивало попой, ногами и остальными непригодными для карабкания частями. Челябинцы увидели такое кораблекрушение, поржали и вытащили тело в безопасное место.
Из котоводства: Джин Тоник, который кот, а не напиток, научился ходить на задних лапах. Когда мимо него проходит чья-нибудь вкусная нога, он выскакивает из засады. Становится на задние лапы, широко распахивает передние и быстро-быстро бежит за этой вкусной ногой чтобы ее съесть, в крайнем случае укусить. Похож при этом Тоник на пьяного матроса из боевого танца яблочко. Дедушка рассказывал, что пляска вприсядку у славянских предков считалась смертельной. Пока европейцы брезгливо тыкали друг друга копьями, наши умели сражаться лежа, сидя и на корточках. Я думаю! Сначала медовухи примут до состояния корточек, а потом сражаются из положения «не могу встать, родная, устал чёта».
Самка продавца из зоомагазина продала нашему коту ошейников, животных имитирующих предсмертную мышь и лотков на характер. Кот теперь в один лоток какает, в другой писает, в третьем спит. В общем, кот от переизбытка любви совершенно распустился. Мама, например, уже умеет просыпаться от кошачьей силы мысли. Эта дрянь самый любимый кот на свете взбирается на подоконник и не мигая смотрит на спящую маму. Пока она не откроет глаза. Тогда мама говорит с непередаваемым Мелитопольским акцентом: «Ах ты сосиська», встает и несет сосиську завтракать. Сынок дерется с котом из-за куриной ножки, а остальном новостей больше нет.
Хотя есть. Вчера наша новая помощница руководителя (глаза, ноги, ну вы понимаете) знакомилась с коллективом старинным славянским способом с помощью боевого танца яблочко. Опять шучу. С помощью благородного напитка коньяк и бутербродиков. Не рассчитала айкью силы и уснула в туалете. А чтобы ей не журчало положила в унитаз рулон туалетной бумаги, поглубже. Сантехник говорил с нами удивительными словами, пока спасал три этажа снизу и девушку. Такой милый.