Ради внуков (воспоминания ветеранов Советской армии и УПА)
Завтра в очередной раз с большим или меньшим размахом Украина отметит День Победы.
Победа ли это?
Всем миром раздавить одну маленькую Германию и гордиться этим седьмой десяток лет - разве не позор??
Победа!
Людей, которые прошли этот ад, - которые вообще были способны его пройти (представим на минутку там наших современников-менеджеров...)
Других участников войны - тех, которые называют себя "комбатантами", потому что слово "ветераны" ассоциируется у них с советской системой, которая десятилетиями калечила нашу страну и их судьбы - воинов УПА - на празднике не будет.
«В своих сердцах мы простили немцев, японцев, поляков, мы простили всех, кто, возможно, был на другой стороне окопа. Мы не успели простить только самих себя. Ветераны ВОВ, к сожалению, пока еще не подали руку ветеранам УПА. Я обращаюсь к вам, снимаю перед вами шляпу и прошу вас - подайте друг другу руку,- говорил Президент года три назад. - Уважаемые родители, не передавайте нам эту проблему... Это не лучший багаж, который нужно брать в дорогу. Подайте друг другу руки, простите друг друга во славу Украины, во славу ваших детей и правнуков».
Напрасно.
На землю одних украинцев пришел один оккупант. На землю других - сразу двое. Вот и вся разница. Боролись, как могли. Но все аргументы напрасны.
«С точки зрения национальных интересов Украины, 9 мая действительно не было победой. Но ради этого дня воевали и гибли миллионы людей. Они сражались за свою Родину, не задумываясь, как она называется - Украина или СССР. Среди них были настоящие герои. Это их праздник, это их святое право», - писала я в 2005 году. И расспрашивала ветеранов: готовы ли они простить?
Нет, отвечали большинство советских ветеранов. 70 лет коммунистического воспитания - не будем их осуждать!
Ветераны УПА говорили, что энкаведистам, совершавшим преступления на Украинской земле, прощения нет. Но большинство из них не держат зла на воинов, простых ребят из сел и городов Центральной и Восточной Украины, которые честно воевали, защищая Родину.
Перед вами - воспоминания ветеранов Советской армии и комбатантов УПА. Солдат той войны. Мужчин и женщин. Наших дедов и бабушек, которым давно пора было бы примириться. Ради нас и наших внуков.
Василий Тимофеевич ЖАРКИХ,
ветеран Советской Армии, разведчик, артиллерист:
- Форсировали мы Одер. Прошли вперед, а тылы отстали. Было это на 8 марта в 1945 г. Вдруг немец пошел в наступление. А я в тылу учился на артиллериста, а на фронте стал разведчиком. И когда мы с пехотой пошли, смотрим, стоят наши пушки, а ребята возле них все побитые лежат. И мы с товарищем, с которым вместе учились, - он за одну пушку, я за другую. И начали прямой наводкой стрелять по немецким самоходкам. Я подбил, или он - загорелось три самоходки. А дальше уже пошли наши танки. И мы оба получили Ордена Славы ІІІ степени за это. Имею 4 ордена и 20 медалей. После войны я закончил Киевское артиллерийское училище и 25 лет прослужил в армии. Служил во Владивостоке, дальше на Курильских островах, Северном Кавказе (г. Майкоп), в районе вечной мерзлоты - бухте Тикси. В отставку ушел полковником.
****************************************************************************
Василь СМЕРЕЧАНСЬКИЙ,
боец УПА:
- В 1944 году я помогал УПА. Мы жили во Львовской области, в Добромильском районе (теперь это Старо-Самборский). Возле нас была польская граница. Я знал все тропинки и ночью переводил ребят из УПА в Польшу, которые воевали с польской Армией Крайовой. Случалось переводить и назад - если бои были неудачными. Ни разу не поймали!
Полгода сидел в крыивке, потому что хотел пойти в сотню, а мне сказали: "Ты еще молодой, зиму перебудь, а там возьмем". И с весны я пошел в УПА. Моего сотенного, Зеленого, и побратима Чумака убили в селе Тернава - предатель сдал. В нашем селе кагэбисты замордовали девушку-сироту, мою одноклассницу, которая варила еду ребятам из УПА. Наши ребята убили начальника КГБ Скороделова - за эту девушку.
Когда немцы бежали от советских войск, мы задержали их группировку. У нас были пулеметы, гранаты, и под лесом мы взяли в плен 18 немцев, один немец был тяжелораненый. Куда его дели, мне не сказали, потому что я был молодой. В больших боях был два раза, и оба с немцами.
После гибели сотенного ребята мне сказали "пойти с повинной и замельдоваться" (стать на учет). И меня сразу же взяли в советское войско. Потому что оружия при мне не нашли и не знали, что я был в УПА. Служил на Волыни, где тайком помогал нашим. Стоял на посту, а ребята тихонько брали там оружие, патроны.
В 1950 году я добровольно поехал в Сибирь, в Архангельскую область, к сестре отца, которую туда вывезли девушкой в 1947 году, - за брата, который был в УПА. Помог ей выжить, потому что без меня умерла бы. Мне там дали квартиру, и я тетю из бараков забрал к себе. Работал слесарем. Девять лет прожил в Сибири, женился там, имею двоих сыновей. А в 1959 году навсегда вернулся в Украину.
**************************************************************************.
Екатерина Петровна ЛУЦЕНКО (девичья фамилия - КУПКА),
советская партизанка:
Я родом из села Мочалище Бобровицкого району Киевской области. Была в партизанском отряде имени Щорса, которым командовал Александр Крывець. Такие страшные облавы были... А мы помогали фронту. Взрывали эшелоны. В нашем доме была партизанская явка, лежал раненный партизан. Мою мать убили за то, что прятала подпольщиков. Я тогда уже была в лесу. Жила в лесу с сорок второго по сорок пятый. Там еще были другие девушки. Моя подруга Мария Глыбина стояла на посту, ее поймали немцы, поиздевались над ней, как хотели, и казнили. А наше село сожгли 18 декабря 1942 года. Мне тогда 19 лет было. Когда убили маму, я осталась совсем одна и вышла замуж за парня, с которым мы были в партизанском отряде. Мы верили в Бога, молились, ждали Победу.
Когда муж впервые с фронта пришел раненый, говорит: "Может, я не вернусь больше, пусть будет память обо мне". И в 1945 году родилась наша дочь. А в апреле 1945 года он был второй раз ранен, ему ампутировали ногу.
После войны я работала в сельсовете, а затем командир партизанского отряда забрал меня в Киев, и я работала поваром в пионерском лагере. Муж, Николай Степанович, умер в 1963 году. Осталась я одна с двумя детьми. Счастья вам, здоровья, и чтобы вы никогда не знали, что такое война. Главное - чтобы люди любили Бога, любили людей и любили труд. И чтобы мы опять были с Россией, с Беларусью и всеми странами, вместе с которыми мы воевали.
**************************************************************************
Ольга БОГАШЕВА (девичья фамилия - ЗАВЕРБНАЯ),
дочь подпольщика из ОУН и сестра бойца УПА, политзаключенная
- Мне было 14, когда меня впервые арестовало КГБ. Мама кричит: "Куда вы берете ребенка?" А они: "Ниче-ниче, она щас придет". Дорогой везут, спрашивают: "Сколько у тебя ребер? Не знаешь? Ну, щас посчитаем - узнаешь". Ой мама, думаю, будут пытать. Брат был в УПА, папа - председатель "Просвиты", на подпольной работе, обеспечивал УПА провизией.
Моего отца предупредили соседи, что энкаведисты делают обыски. Пришли к нашему дому. Один пошел в туалет, другие его ожидают, курят. А отец взял корзину, вышел с другой стороны хаты и убежал.
Арестовали меня тогда, а сами зашли еще в другой дом, а меня оставили одну. Я не убежала, потому что, думаю, попадусь другим - сплошная облава шла. И меня закрыли в хате, отобранной у кулака, там был их штаб. Там были 4 двери, как в тамбуре электрички. Там конь паршивый, там амбар, а там проход в магазин. Декабрь месяц, солома под ногами, сижу, дрожу, жду вечера. Девушка, которая кормила коня, открыла мне двери к коню и на чердак, говорит: "Беги!". Я вошла к коню, влезла на жернова, из которых он ел, а подтянуться на чердак не могу. А тут мама приносит есть. Они ко мне: "Выходи, мать пришла!", а меня нет. "Ничего, - говорят, - щас поймаем, убьем, как собаку!". Я как это услышала, за гриву ухватилась, меня сила Господняя подняла, вылезла на чердак, открыла там калитку и прыгнула с крыши. Упала на ток овина и убежала. Сначала спокойно шла, чтобы постовые не обратили внимания, а дальше бежать. Утром меня тайно вывели из села на Львов. Послали парня сказать маме, что я убежала, потому что они уже разваливали наш дом, ища меня.
Роман Шухевич посоветовал папе отправить меня в село Старые Збоиська, и там сказать, что мы с мамой переселенцы из Польши. Там завуч в школе был своим человеком. И я там проучилась два года, благодаря Шухевичу. Он приходил к нам каждую неделю...
Я не успела никак помочь повстанцам. Училась на курсах связных, но отец узнал и запретил. Сказал: "Мы вдвоем с твоим братом боремся, пусть хоть один ребенок доживет и увидит свободную Украину". Так и произошло... Брата, Романа Завербного, ранили под Львовом, и он застрелился, чтобы не попасть в плен. Мы узнали о его гибели по БиБиСи. Отец получил 25 лет лагерей, из них 15 отсидел. В нашем сельском музее (с.Миклашив Львовской области) сейчас хранятся фотографии отца и брата. И написано: "Первые патриоты нашего села".
Меня арестовали в 1948 году - за то, что не донесла на отца. Дали семь лет, потому что была еще несовершеннолетней, а маме дали десять. Отбывала в Коми в лагере сурового режима - два письма в год. Имею номер на плечах - П488. Кричали: "П488, подтянись, шире шаг!". Имени не было.
Познакомилась с мужем, когда разгружали лес. Парни за проволокой строили бараки. Заговорили зубы конвою, и полетели нам записки. И мне падает под ноги записка: "Девушке во львовском полушубке". А я перед тем говорила девчонкам работы, что пойду замуж только за "схидняка" с голубыми глазами, высокого и кудрявого. Так все и произошло. Поднимаю записку - "схидняк" пишет. Потом освободилась из тюрьмы и еще пять лет ожидала будущего мужа. Он 12 лет отсидел. А затем встретились, и дай Бог всем так! Имеем двух дочерей.
В том первом письме было его стихотворение:
* * *
Віє вітер, холодний, колючий.
Рідна пісня крізь сніг доліта.
А в серці такий сум пекучий!
То нехай і надія зроста.
І здається мені на чужині,
Що нема завірюхи, снігів,
Бо і тут у нас спів з України,
Як у затінку наших садів.
Бо і тут слова рідні лунають,
Як у наших безмежних полях.
Це ж бо наші дівчата співають -
Ті, що нам помагали в боях.
То ж вони, ті голубки безпечні,
Що із нами ділили нужду,
Що у горі тепер безконечнім
Знову ділять наругу й біду.
То ж сміліше, сміліше лунайте,
Наші рідні, любимі слова.
Так, співайте, дівчата, співайте,
З вами воля Вкраїни співа!
Записала Олена БИЛОЗЕРСЬКА
Ради внуков