Маша, Маша, кроха наша.
Лет семь назад на одной дружеской попойке мой хороший (и состоятельный)
товарищ, узнав, что человек, с которым он выпивает уже не первый литр и есть автор «Маши», поперхнулся от неожиданности и заявил: «Серёга, да я эту песню по московским подъездам ещё в школе пел и столько девок благодаря ей перетрахал!». Товарищ имел стойкую убеждённость, что я - слегка заумный сочинитель, свихнувшийся на «песнях протеста» и неладовых гармониях, а тут - такая неожиданность.
Если честно, я довольно долго стеснялся этой песни, считая её слишком простоватой, слишком «дворовой». Виной тому обстоятельства, при которых она была написана.
…Лето 1971 года, полк ПВО под Наро-Фоминском, я сижу в беседке с солдатами, которым осенью на дембель, перекур. Кто-то из солдат говорит: «Слушай, Серёга, сочинил бы ты что-нибудь для нас, дембелей, а то песни у тебя всё какие-то сложные, московские».
Мне на дембель - только следующей весной, но я уже был старшиной подразделения, а эти солдаты - хорошими служаками, которые никогда меня не подводили. И я решил, что оно того стоит.
У меня было своё, изолированное место, где я мог в одиночестве играть и сочинять - будочка антеннщиков с фронтальной части бункера РТЦ «Системы 25», полки которой в два кольца окружали тогда Москву.
Вот этот бункер. Между антенн, у стены видно будочку с окошками вверху - там я и сочинял.
Обычно после обеда, раздав наряды, я там уединялся и доставал гитару, спрятанную под шинелью. Все, кроме старших офицеров, про это знали, но никто меня не дёргал, так как старшиной я слыл хорошим, а это тогда было гарантией спокойной службы, без происшествий и «стариковского» беспредела.
И вот за один вечер я сочинил и музыку, и текст, причём, сделал это прагматично, в духе нынешних плагиаторских времён: за основу куплета взял ритмическую структуру «Шизгары» и слегка переделал гармонию, а припева - понятный любому русскому уху трехаккордовый ход.
В общем, дембеля были в восторге, и я в той же беседке зачитывал им текст, а они старательно записывали его в свои дембельские альбомы.
Года через три, уже в группе «Облака», мы подбирали репертуар, и Гена Петров на одной из репетиций поставил плёнку, которую я - просто под гитару - записал ещё в армии: «Вот эту песню мы должны обязательно сделать, она точно будет популярна» - и нажал на клавишу. «Маша»! А я совершенно про неё забыл и никогда не исполнял даже в компании всё это время, настолько был к ней равнодушен. Спорили мы минут 40, я был сильно против: вместо того, чтобы делать что-то серьёзное - «Вольный ветер» или «Путешествие на воздушном шаре» - мне предлагали исполнять какую-то поделку, пусть и собственного сочинения. Кончилось всё голосованием: 3 голоса были за, а один - мой - против.
Последний доводом Гены было: сыграем её на танцах, посмотрим, какая будет реакция, а на концертах петь не станем.
На танцах песня пошла «на ура».
А потом пришлось её играть и на концерте.
В 1974 году руководство ДК, где репетировали «Облака» решило, что надо нашу группу соединить с группой Бориса Гетманова т.к. содержать две команды, которые вечно конфликтовал, ему было накладно. Конечно, нам это сильно не нравилось, ведь «Облака» появились тогда, когда весь состав предыдущей дековской группы, «Пульсары», отказался от услуг Гетманова как руководителя. Но наши компромисс: руководить такой «супер-группой» из 9 человек должен кто-то со стороны. В итоге мы притащили из соседнего города Кимры Сашу Смирнова, очень приличного клавишника и мульти-интсрументалиста с хорошим опытом - он там руководил сильным коллективом «Менестрели». (В последние годы он работал клавишником у Леонида Агутина.)
Новый коллектив назвали «Легенда» - кажется, наш Виталик Рыбаков это придумал.
Начались репетиции, и тут же начались конфликты: Саша оказался непробиваемым виашником, рок-музыка его не интересовала, а интересовали бабы, выпивка и концерты по комсомольской линии - со всеми этими «БАМами», «Мой адрес - Советский союз» и прочей идеологический галиматьёй.
Мы, бывшие «Облака», этому противились, устроили собрание коллектива, на котором после горячих споров (причём, Гетманов был на нашей стороне) решили, что на предстоящем конкурсе самодеятельности в соседнем Конаково будем играть как бы две программы: одну, «комсомольскую», готовит Саша, а другую, рокерскую, делает бывший коллектив «Облаков». Помню, мы аранжировали тогда «Траву-мураву» на три голоса, выучили что-то из Grand Funk и… сделали «Машу»: я уже понял, что эта песня хорошо «пробивает» публику с первого раза.
На конкурсе наша часть программы собрала аплодисментов на порядок больше, чем Сашина. А по решению собрания тот, чьи песни оказались ярче, и рулит дальше в «Легенде» независимо от того, кто формально занимает пост руководителя.
Но Саша не захотел делить власть, для него было унизительно то, что какие-то рокеры будут заправлять в коллективе, на который он возлагал большие карьерные надежды.
В итоге я ушёл из «Легенды» и сделал «Жар-птицу». Потом за мной последовал Гетманов, а позже - и Гена, и Виталик.
В «Жар-птице» без «Маши» уже было не обойтись: нашей основной площадкой была танцевальная, а именно там она была к месту, особенно весной и осенью, когда начинался призыв. Потом был наш первый магнитоальбом «В Городе Желаний…» (1981),и «Маша» загуляла по стране.
Задумываясь, почему эта песня так нравится, я решил, что
а) пока есть призыв, будут и такие сюжеты;
б) в песне есть драматургия, «история»;
в) мелодия хорошо запоминается и напевается;
г) у неё ярко выраженный танцевальный ритм;
д) когда тебе 20 - всё получается легко и честно.
В общем, мы её до сих пор играем.
P.S. В этом видео использована запись - как я и хотел всегда, с настоящим баяном, - сделанная для «беста» «Жар-птицы» в прошлом году. Надеюсь, нам удастся издать его осенью.
товарищ, узнав, что человек, с которым он выпивает уже не первый литр и есть автор «Маши», поперхнулся от неожиданности и заявил: «Серёга, да я эту песню по московским подъездам ещё в школе пел и столько девок благодаря ей перетрахал!». Товарищ имел стойкую убеждённость, что я - слегка заумный сочинитель, свихнувшийся на «песнях протеста» и неладовых гармониях, а тут - такая неожиданность.
Если честно, я довольно долго стеснялся этой песни, считая её слишком простоватой, слишком «дворовой». Виной тому обстоятельства, при которых она была написана.
…Лето 1971 года, полк ПВО под Наро-Фоминском, я сижу в беседке с солдатами, которым осенью на дембель, перекур. Кто-то из солдат говорит: «Слушай, Серёга, сочинил бы ты что-нибудь для нас, дембелей, а то песни у тебя всё какие-то сложные, московские».
Мне на дембель - только следующей весной, но я уже был старшиной подразделения, а эти солдаты - хорошими служаками, которые никогда меня не подводили. И я решил, что оно того стоит.
У меня было своё, изолированное место, где я мог в одиночестве играть и сочинять - будочка антеннщиков с фронтальной части бункера РТЦ «Системы 25», полки которой в два кольца окружали тогда Москву.
Вот этот бункер. Между антенн, у стены видно будочку с окошками вверху - там я и сочинял.
Обычно после обеда, раздав наряды, я там уединялся и доставал гитару, спрятанную под шинелью. Все, кроме старших офицеров, про это знали, но никто меня не дёргал, так как старшиной я слыл хорошим, а это тогда было гарантией спокойной службы, без происшествий и «стариковского» беспредела.
И вот за один вечер я сочинил и музыку, и текст, причём, сделал это прагматично, в духе нынешних плагиаторских времён: за основу куплета взял ритмическую структуру «Шизгары» и слегка переделал гармонию, а припева - понятный любому русскому уху трехаккордовый ход.
В общем, дембеля были в восторге, и я в той же беседке зачитывал им текст, а они старательно записывали его в свои дембельские альбомы.
Года через три, уже в группе «Облака», мы подбирали репертуар, и Гена Петров на одной из репетиций поставил плёнку, которую я - просто под гитару - записал ещё в армии: «Вот эту песню мы должны обязательно сделать, она точно будет популярна» - и нажал на клавишу. «Маша»! А я совершенно про неё забыл и никогда не исполнял даже в компании всё это время, настолько был к ней равнодушен. Спорили мы минут 40, я был сильно против: вместо того, чтобы делать что-то серьёзное - «Вольный ветер» или «Путешествие на воздушном шаре» - мне предлагали исполнять какую-то поделку, пусть и собственного сочинения. Кончилось всё голосованием: 3 голоса были за, а один - мой - против.
Последний доводом Гены было: сыграем её на танцах, посмотрим, какая будет реакция, а на концертах петь не станем.
На танцах песня пошла «на ура».
А потом пришлось её играть и на концерте.
В 1974 году руководство ДК, где репетировали «Облака» решило, что надо нашу группу соединить с группой Бориса Гетманова т.к. содержать две команды, которые вечно конфликтовал, ему было накладно. Конечно, нам это сильно не нравилось, ведь «Облака» появились тогда, когда весь состав предыдущей дековской группы, «Пульсары», отказался от услуг Гетманова как руководителя. Но наши компромисс: руководить такой «супер-группой» из 9 человек должен кто-то со стороны. В итоге мы притащили из соседнего города Кимры Сашу Смирнова, очень приличного клавишника и мульти-интсрументалиста с хорошим опытом - он там руководил сильным коллективом «Менестрели». (В последние годы он работал клавишником у Леонида Агутина.)
Новый коллектив назвали «Легенда» - кажется, наш Виталик Рыбаков это придумал.
Начались репетиции, и тут же начались конфликты: Саша оказался непробиваемым виашником, рок-музыка его не интересовала, а интересовали бабы, выпивка и концерты по комсомольской линии - со всеми этими «БАМами», «Мой адрес - Советский союз» и прочей идеологический галиматьёй.
Мы, бывшие «Облака», этому противились, устроили собрание коллектива, на котором после горячих споров (причём, Гетманов был на нашей стороне) решили, что на предстоящем конкурсе самодеятельности в соседнем Конаково будем играть как бы две программы: одну, «комсомольскую», готовит Саша, а другую, рокерскую, делает бывший коллектив «Облаков». Помню, мы аранжировали тогда «Траву-мураву» на три голоса, выучили что-то из Grand Funk и… сделали «Машу»: я уже понял, что эта песня хорошо «пробивает» публику с первого раза.
На конкурсе наша часть программы собрала аплодисментов на порядок больше, чем Сашина. А по решению собрания тот, чьи песни оказались ярче, и рулит дальше в «Легенде» независимо от того, кто формально занимает пост руководителя.
Но Саша не захотел делить власть, для него было унизительно то, что какие-то рокеры будут заправлять в коллективе, на который он возлагал большие карьерные надежды.
В итоге я ушёл из «Легенды» и сделал «Жар-птицу». Потом за мной последовал Гетманов, а позже - и Гена, и Виталик.
В «Жар-птице» без «Маши» уже было не обойтись: нашей основной площадкой была танцевальная, а именно там она была к месту, особенно весной и осенью, когда начинался призыв. Потом был наш первый магнитоальбом «В Городе Желаний…» (1981),и «Маша» загуляла по стране.
Задумываясь, почему эта песня так нравится, я решил, что
а) пока есть призыв, будут и такие сюжеты;
б) в песне есть драматургия, «история»;
в) мелодия хорошо запоминается и напевается;
г) у неё ярко выраженный танцевальный ритм;
д) когда тебе 20 - всё получается легко и честно.
В общем, мы её до сих пор играем.
Click to viewP.S. В этом видео использована запись - как я и хотел всегда, с настоящим баяном, - сделанная для «беста» «Жар-птицы» в прошлом году. Надеюсь, нам удастся издать его осенью.