Роман Шмараков. "Каллиопа, дерево, Кориск"
Роман Шмарако́в, писатель сравнительно молодой (см. фото) и раздражающе талантливый (roman_shmarakov), написал новую книгу (продаётся на Озоне и Лабиринте ) - готический роман; детектив с привидениями.
- Да?
- Нет! - хотя, конечно…
Привыкай, читатель! Тебя будут водить за нос, обманывая на каждом шагу. "На каждом шагу" - это буквально. Ибо и привидение, и старинный особняк - как и обещано - присутствуют, как и два очаровательных зануды, что шляются в твоей компании по тому особняку в поисках выхода.
Ну, читатель, теперь ты понял о чём книга? да? - Нет! Тебя опять обманули!
Но лучше всё-таки по порядку.
Открываем книгу, и первый, кто нас встречает - пока ещё не развернулись основные криминальные события - это язык.
А язык сего произведения хорош вне всяких скидок, - витиеват, насыщен, метафоричен и безжалостно поэтичен.
Временами, особенно в начале, даже слишком.
Как хотите, но для меня несколько страниц текста подряд, где каждая новая фраза является законченной, разветвлённой в себе, метафорой - при условии, что речь идёт не о стихотворении в прозе - немного перебор!
Впрочем, как только начинаются диалоги, частота злоупотребления метафорами уменьшается до вполне приемлемой, и в дальнейшем, до самого конца, остаётся изысканным украшением повествования.
Здесь, по-видимому, надо оговориться, что столь искусное владение стилем для Шмарако́ва отнюдь не случайно. Как-никак автор - филолог, лингвист-латинист и, судя по всему, весьма хороший переводчик.
Здесь - однако - засада!
По моим, не претендующим на всеохватность, наблюдениям переводчики, и прежде всего, хорошие переводчики подчас разделяют своеобразную профессиональную деформацию с хорошими актёрами. Те и другие настолько глубоко склонны совмещаться со своими "работодателями", что, потом, им бывает сложно генерировать собственный оригинальный творческий контент.
Шмарако́в виртуозно обходит это возможное затруднение. Как? - Его роман написан в лучших традициях постмодернизма. Он создаёт роман-лабиринт, роман "разбегающихся дорожек", роман им. Игры В Бисер.
В качестве первичного материала выступают Сенека, Поэ, Джером-ко-Джером, Борхес, Гофман, Чаянов и, конечно, Гессе, - список далеко не полный! Из них заваривается крутой сбитень, в котором все переходят во всех, и который имеет четко выраженные признаки уникального текста.
Далее, на эту основу ложатся многочисленные отступления, отчасти не касающиеся, а отчасти, как раз, касающиеся многочисленных античных авторов. И здесь, снова, засада!
Шмарако́в настолько наполнен античностью, что просто не мог не поделиться любовью к ней со всеми активно действующими персонажами.
Только не подумайте, что это плохо! Это замечательно смотрится в ткани текста, придавая ему то слегка нелепое очарование, которого бывает так трудно добиться. Sapienti sat! Но…
Но я-то не латинист. Как, думаю, и большинство потенциальных читателей.
В результате, боюсь, я многого лишаюсь за невозможностью сравнить оригинальное содержание той либо иной древней истории с её изложением в романе.
Вот если бы текст романа был снабжён развернутым комментарием, наподобие некоторых изданий Библии и "Алисы"… Кстати, Льюис Кэрролл тоже входит, по моему мнению, в число породителей романа.
Теперь, для полноты картины, надо бы процитировать что-нибудь из "Каллиопа, дерево, Кориск" в качестве иллюстрации ко всему, что я тут наговорил. Но очень не хочется спойлерить. Впрочем, думаю, если взять цитату ближе к началу романа, беда будет не велика. Итак:
"Подобно тому как вакханки, о которых Плутарх рассказывает, что среди своих скитаний они уснули на площади во вражеском городе, пробуждаются, когда вытрезвилось священное исступление, и видят, что окружают их места чужие и неблагосклонные, так и я, дорогой Fl., словно обуянный божеством дружбы, озираю края, в какие оно меня занесло, и сопоставляю свою дерзость со скудостью средств, из коих придется за нее расплачиваться. Вы хотели от меня рассказа - я обещал его и не могу взять обещания назад; но чтобы в этой просьбе не начали поневоле раскаиваться и Вы, вооружитесь снисходительностью, ибо доселе не изыскано лучшее средство получать удовольствие от чужой бездарности."
В завершение должен сказать, что, хотя "Каллиопа, дерево, Кориск" и не единственная книга Шмарако́ва, других его произведений мне читать не привелось. Но эта меня полностью очаровала.