Женщины, женщины / Femmes femmes (1974) П. Веккиали
Фаворит кинокритики 1974 года, один из любимых фильмов Пазолини. Малобюджетная драма, снятая на 16 мм за 18 дней с привлечением на главные роли сестры режиссера Сони Савианж и малоизвестной актрисы Элен Сюржер. Две женщины-актрисы делят между собой квартиру, увлечение актерством и алкоголем, одиночество в личной жизни и как выяснится ближе к концу - одного супруга, попеременно бросившего их известного актера. Элен уже давно отошла от мира искусства, портняжничает на дому, выполняет мелкие заказы по обработке корреспонденции и прибирает в квартирах. Соня наоборот мечтает об актерской славе и наконец получает роль в телевизионном проекте.
Сюжет фильма представляет череду трагикомических скетчей. Соня и Элен репетируют. Соня и Эллен обсуждают соседей. К Элен приходит клиентка с заказом и ворохом воспоминаний. Элен пикируется с соседом, которого бросила жена. Визит эксцентричного доктора, успешная попытка Сони излечить его от икоты и её распросы о вреде алкоголизма. Элен же давно не мыслит жизнь без бокала шампанского, что вызывает тревогу у всё еще уверенной в жизненном успехе Сони. Веккиали включает в свою трагикомедию не только откровенно театральную эксцентрику, но и элементы мюзикла. Поют как главные героини, так и на минутку забредший рассыльный с продуктами.
Стиль съемки фильма подчеркнуто телевизионный, с записанным на площадке живым, очень сочным звуком, наиболее близок картине формат телеспектакля. Длинные планы с фронтальным панорамированием и декорациями на переднем плане и актрисой на втором. Отъезды и наезды, подвижная камера часто просто крутится возле персонажей. Многим нашим зрителям "Женщины, женщины" в чем-то напомнят телеспектакль "Опасный поворот (1972) Басова, с его рекордным количеством бутылок с разнообразным алкоголем и проглатываемых актерами шот- и лонг-дринков (да и вообще продукцию советского телевидения типа "Кабачок 13 стульев" и экранизации Сименона). Центральная же песня оттуда, фокстрот Баснера и Матусовского легла бы в фильм Веккиали просто идеально:
"И вот чуть-чуть оттаяло окно,
Уже стакан ваш опустел на треть,
Пусть душу вам согреть не суждено,
Зато хоть руки можно отогреть".
Но фильм безусловно не так прост. Советская критика с большим удовольствием писала бы о страхах маленького человека в капиталистическом обществе, об экономических трудностях простых парижан, о никому не нужном искусстве. Но для Веккиали вся эта клоунада и милая наивная театральщина в духе 30-х годов на фоне жизненных трудностей двух женщин - повод рассказать о настоящем экзистенциальном ужасе поселившемся в их душах. "Дети райка" (1945) Карне, пожалуй, наиболее близкий по духу фильм. У Карне камера, внезапно врывающаяся со сцены в закулисье, переходит к рассказу о внутренних драмах актеров, призванных изображать эти драмы. У Веккиали за тревожный шорох времени и звенящую пустоту в душах героинь отвечают поскрипывание половиц, стук каблуков и невероятно атмосферно снятая квартира Сони и Элен. Увешанная портретами кинозвезд она мила и уютна, но постепенно меж её стен начинает кружить вихрь. Подшучивание друг на другом, забавные перебранки и кривляние - но вот происходит слом и некогда уверенная в себе Соня впадает в запой. Сцены алкогольных галлюцинаций в "Потерянном уикенде" (1945) Уайлдера и "Красном круге" (1970) Мельвиля, с опухшими от пьянства, небритыми и потными мужчинами в исполнении Милланда и Монтана пугают. Женский делирий с облизывающими летучими мышами, словно блузки висящими в платяном шкафу, получился не пугающим, а будоражащим, отвечающим за переключение регистра, за переход от фарса к драме.
Портреты кинозвезд выполняют у Веккиали прямо-таки годаровскую функцию, когда чужеродное (пусть и оправданное тут сюжетом) изображение помогает посмотреть по новому на уже виденное. Веккиали откровенно монтажно совмещает эти роскошные гламурные фотографии из лучших фотоателье со снятыми в реалистическом ключе лицами Сони и Элен. И перед нами появляются Соня и Элен как множество разных женщин: немолодые женщины, женщины актерствующие, женщины чарующие, женщины потерянные. И совершенно неожидан вывод Веккиали в последнем эпизоде с долгими финальными криками и завываниями Сони, медленно сползающей в отчаянии как раз у стены с этими портретами. Мы видели Соню и Элен как обаятельных, остроумных, доброжелательных женщин. Но мы никогда не видели их женщинами-загадками, женщинами-сфинксами. Теми женщинами, в чье непостижимое молчаливое очарование мужчина проваливается как в омут, превращается в кролика, загипнотизированного удавом. Но что это в конечном счете, эти женские загадочность и шарм? Персональные женские чары, внутренняя цельность или магия искусства? Веккиали дает сразу три ответа на один вопрос и кинематографической магией своего фильма в первую очередь. Фильм хорош своей непредсказуемостью, никогда не знаешь что будет дальше: острота доктора, плач заказчицы или совершенно фантастическая сцена в баре с его душевным хозяином. Думается только два режиссера могли бы снять римейк этого фильма, где самая обычная разбитая бутылка шампанского становится метафорой разбитой судьбы, разговор за чисткой картофеля включает в себя отсылки в диапазоне от Чехова до Акерман и Альмадовара, музыкальные номера предвещают эстетику позднего Алена Рене, а женские образы врезаются в память навсегда - это Кира Муратова и Хэл Хартли.
+ бонус:
Click to view