Предметы и вещи (№ 1).
Вещи живут дольше людей. Особенно, если они имеют ценность, например, художественную. Такие вещи или ставшие музейными предметы намного переживают своих создателей. То, что способно поразить сознание людей и произвести впечатление, то может служить предметом восхищения и преклонения, и люди из поколения в поколение сохраняют такие вещи и предметы. Такие вещи и предметы обретают свою историю и становятся свидетелями минувших событий. Они продолжают восхищать и радовать.
Радость знания прямо пропорциональна тем усилиям сознания, которые были нами затрачены. Развлечение не требует усилий - развлекаясь, сознание получает эмоции без труда, поэтому развлечение подобно воздействию наркотика на психику: к развлечению возникает привыкание, не формирующее привычки к труду. Самое худшее, что мы делаем для своих детей - это приучаем их постоянно развлекаться. Учеба и познание - это не развлечение, это труд. Обучающиеся в развлечении не обретают глубоких знаний. Они приятно проводят время. Лучшее, что мы можем сделать при воспитании детей - это заставить трудиться и научить их труду. Труд и любовь - это единственный путь к психическому здоровью. Счастливы люди, имеющие внутренний, не иссякающий интерес и жажду знания. Их никогда не посещает скука, являющаяся уделом многих людей.
При посещении музея, особенно такого большого как Государственный Эрмитаж, трудно увидеть все, что в нем есть. Сознание и восприятие индивидуально, но законы, по которым восприятие происходит - едины. Главное свойство психики - сознание радуется знакомому. При посещении музеев мы переживаем возбуждение, насыщение и торможение. У среднего человека торможение наступает приблизительно через 30-40 минут, и тогда наступает усталость, тяжесть, скука и сонливость. Естественно, что в этом состоянии человек перестает воспринимать окружающие музейные экспонаты. Мы смотрим, но не видим, потому что можем увидеть только то, что способно воспринять наше сознание. Если посетитель музея смотрит на предметы, которые ему знакомы, которые для него обладают конкретными узнаваемыми чертами, то посещение музея не утомляет, а доставляет удовольствие - это как встретиться с хорошим добрым знакомым.
Множество предметов остается за пределами восприятия, и чтобы их узнать, необходимо знакомство с ними вне музея, дома, на досуге. Только время и труд дают возможность глубокого знания. По мере изучения искусство станет ближе, станет понятнее труд создателя и величие художественного замысла, ближе станет история, ближе станет Россия. Искусство - это книга красоты, а красота может служить источником радости.
Стол с мозаичной столешницей "Щегол на ветке"
В записях о вазах медичи я уже упоминала технику русской мозаики, которая позволяет создавать предметы, производящие впечатление выполненных из монолитного куска камня. Но это только видимость, а на самом деле тонкие пластины дорогого камня покрывают своей причудливой мозаикой поверхность предмета, выполненного из недорого материала основы - камня или металла. Эта техника возникла в конце XVIII века и в полной мере развилась в XIX веке, когда для создания предметов русскими мастерами использовались малахит и лазурит.
Мозаичные работы с камнем не являются русским изобретением - мастера только следовали опыту других народов. Приемами оклейки изделий из простого камня пластинками дорогих пород пользовались западноевропейские мастера. Но есть отличие, делающее технику работ с малахитом и лазуритом чисто русским способом. Мозаики, покрывающие плоскости, были обычным делом. А покрывать пластически округлые, а не плоские формы пластинками из малахита стали выполнять именно русские мастера. В России малахит стали использовать для декора вещей с закругленной поверхностью - ваз, колонн, полуколонн, каминов, чего не было в европейской практике.
Малахитовая гостиная. Восстановленная после пожара Зимнего дворца 1837 года бывшая яшмовая гостиная была отделана малахитом и стала называться малахитовой. В восстановительных работах в полной мере проявился мастерский труд русских камнерезов и мастеров, работавших в технике русской мозаики. Изменения в конструкции здания Зимнего дворца позволили снять нагрузку с колонн и капителей и придать им чисто архитектурно-декоративный характер. Фотография Государственного Эрмитажа.
В деле выполнения каменных мозаичных картин на плоскости высокого мастерства достигли итальянские мастера. Существует несколько видов старинной итальянской мозаики: венецианский, римский и флорентийский. В российских свойствах натуры выделяется черта воспринимать искусство и культуру других стран и народов. Искусство флорентийской мозаики, возникшей в XII веке и получившей наивысшего развития во Флоренции, самой сложной из всех мозаичных техник, было привлекательно для русский камнерезов. Мастера флорентийской мозаики использовали природный, естественный рисунок поделочного камня для создания готовых картин.
Флорентийская каменная мозаика происходит от античной, стенной и напольной и византийской мозаики из плит цветного мрамора. Ее рисунки составлены из тонких пластин цветных камней, тщательно подогнанных и соединенных с основой при помощи клеящего вещества. К концу XVI века эта техника была окончательно отработана и больше не менялась, а мастерство передавалось из поколения в поколение от мастера к мастеру.
Для целей изучения основ и тонкостей этой техники во Флоренцию, на частную мозаичную фабрику мастера Гаэтано Бианкини, руководством Императорской Петергофской гранильной фабрики за счет фабрики в октябре 1847 года сроком на один год был отправлен младший мастеровой 1-го разряда Иван Васильевич Соколов. Ему предписывалось "осмотреть работы и употребляемые средства, сравнив их с таковыми же на нашей фабрике, сделать вывод в разности их,.. а полезное ввести здесь". В дальнейшем руководство фабрики в лице директора фабрики Д.Н.Казина в письмах от 2 апреля и 8 июня указывало, чтобы он "занимался преимущественно мелочными поделками и обращал все внимание на изучение легчайших способов врезывания и полировки камней и всех тех приемов, которые здесь неизвестны и могут служить облегчением и ускорение занятий, а больших работ, как то: столов и тому подобнаго не начинал бы".
Однако практикующийся в мастерстве мозаики Иван Соколов, "не желая оставаться без дела", по совету учителя Гаэтано Бианкини начал работать столик и просил у дирекции разрешения "кончить начатый столик и потому отсрочить нахождение во Флоренции на несколько времени". Из Департамента уделов он получил разрешение остаться во Флоренции до окончания начатого им столика, но не далее весны будущего года, то есть до весны 1849 года.
Столешница в технике флорентийской мозаики была начата Иваном Соколовым летом 1848 года. Изучение техники мастер находил наиболее успешным в выполнении крупной работы. Он писал в письме от 5 июля 1848 года: "Я начал стол и признал более полезным трудные приемы к выполнению больших работ. Врезание камней и полировка их - оба эти предмета я не посчитал для себя затруднительными; замечено мной труднее всего собирать мозаик, где нужно частями и поодиночке каждую штуку; к частям делаются модели, к оному правилу надо иметь привычку, есть и у них работают хорошо, а выполнить хорошую вещь не всякий в состоянии".
Во Флоренции его опекал купец И.И.Великанов, который писал директору фабрики в мае 1849 года: "Работою сего Стола профессор г-н Бизенкино (Бианкини) остается весьма довольным... Сия работа обыкновенно требует времени полутора годов двоим и до двух - одного и на фабрике профессора менее 1000 рублей серебром таковые столы не продаются. Рисунок и величину Стола буду иметь удовольствие отправить ближайшею почтою, рисунок я велел Соколову сделать только контур, но величины настоящей, дабы Вы могли заранее по оной величине заказать бронзовое подножие для представления Его Сиятельству. Г-н Министр может представить Его Императорскому Величеству - полагаю кроме одобрения и похвалы Соколов иного не заслужит - в такое короткое время столь трудного искусства приобрести познания и равняться с теми, кои по 5 лет учатся на той же самой фабрике"
Подстолье и отделка борта столешницы из бронзы, выполненные по размеру столешницы в "Английском магазине Никольса и Плинке" в Петербурге.
Столешница была готова в середине лета 1849 года, но из-за перенапряжения и жары у Соколова начался фурункулез и с отъездом его в Россию пришлось подождать, пока он не вылечится. Только в октябре 1849 года Иван Соколов вернулся в Петергоф. за успехи в мозаичном деле он был награжден премией в 300 рублей серебром и ему были "Всемилостивейше пожалованы золотые часы, с таковою же цепочкой и ключиком".
Иван Соколов не только изучил технику итальянских мозаичистов, но и привез образцы их работ. В ходе обучения он создал одно из чудеснейших своих произведений - столик со щеглом. На фоне из черного мрамора изображен щегол на ветке и свешивающаяся кисть винограда. Бледно-зеленые ягоды из оникса кажутся почти прозрачными, наполненными соком. По краю столешницы - венок из ярко-синих цветов. Неразличимы отдельные каменные пластинки мозаики, и кажется, что столик расписан кистью живописца.
Столешница в технике флорентийской мозаики, выполненная И.В.Соколовым в 1848 году. Фрагмент, центральная часть.
Профессору Гаэтано Бианкини "за опытное и внимательное руководство послали в Италию золотую медаль первого достоинства, утвержденную для художников". Всего по счету профессора Бианкини за время обучения Соколов издержал на приобретение камней, инструментов, материалов, проживание и прочее 224 франка. Столик был отправлен из Флоренции в Ливорно, а затем на корабле в Петербург. Сопровождал мраморную столешницу в пути купец И.И.Великанов. Доставка стоила господам "Сегзень и Дюваль" 28 рублей 40 копеек серебром.
Бронзовое подстолье по размеру столешницы было выполнено главным поставщиком бронзовых работ и мастером по декорированию предметов, выполняемых Петергофской фабрикой, "Английским магазином Никольса и Плинке". Стоимость подстолья составила 1080 рублей серебром. Столик был представлен императору к Пасхе 1850 года по цене 6075 рублей.
Эдуард Петрович Гау. Кабинет императрицы. Акварель, Петербург 1856 год. Из собраний Государственного Эрмитажа. Фрагмент. Слева на переднем плане столик со щеглом, выполненный Соколовым.
Сейчас столик со щеглом экспонируется в Павильонном зале Эрмитажа № 204, где всеобщее внимание привлекают знаменитые часы "Павлин". Обычно там собирается много желающих посмотреть, как поет механическая птица, а столики в технике флорентийской мозаики остаются в стороне.
Размер столика: высота 77 см, диаметр столешницы 86 см. На обороте столешницы надпись: Петергофской гран. фабрики 21 апреля 1850 года. Материалы яшма, лазурит, мрамор, оникс, кахолонг, бронза. Техники: флорентийская мозаика, литье, чеканка, золочение.
Столешница круглая, выполненная в технике флорентийской мозаики из различного цвета камней. В центре на фоне черного мрамора изображен щегол, сидящий на виноградной ветке. По краю восьмигранный, обведенный тонкими рамками желтого мрамора, бордюр из листьев, бутонов и синих вьюнков.
Бордюр из каменных вьюнков.
Борт столешницы оправлен золоченой бронзой, декорированной свисающими ветками винограда и связками плодов. Подстолье выполнено из золоченой бронзы в виде фигуры мальчика, держащего пальмовую ветвь и стоящего на неправильной формы подножии, имитирующем рыхлую землю.
Император Николай I счел стол с выполненной Соколовым столешницей в технике флорентийской мозаики достойным быть отправленным на Первую Всемирную выставку в Лондон, и мастер Иван Соколов отправился в Англию со своим творением. В Лондоне Лондонская королевская комиссия присудила Императорской Петергофской гранильной фабрике за представленные столик со щеглом и шкатулку медаль второй степени.
К этому столику мастером Иваном Соколовым был выполнен еще один по мотивам первого:
Столешница: венок из вьюнков и жасмина.
Подстолье.
Столик резной золоченый, ножка в виде амура, столешница мозаичная по черному мрамору в технике флорентийской мозаики, выполнен в середине XIX века мастером Соколовым Иваном Васильевичем. Высота 75 см, диаметр столешницы 60 см.
Но это уже другой столик...
Радость знания прямо пропорциональна тем усилиям сознания, которые были нами затрачены. Развлечение не требует усилий - развлекаясь, сознание получает эмоции без труда, поэтому развлечение подобно воздействию наркотика на психику: к развлечению возникает привыкание, не формирующее привычки к труду. Самое худшее, что мы делаем для своих детей - это приучаем их постоянно развлекаться. Учеба и познание - это не развлечение, это труд. Обучающиеся в развлечении не обретают глубоких знаний. Они приятно проводят время. Лучшее, что мы можем сделать при воспитании детей - это заставить трудиться и научить их труду. Труд и любовь - это единственный путь к психическому здоровью. Счастливы люди, имеющие внутренний, не иссякающий интерес и жажду знания. Их никогда не посещает скука, являющаяся уделом многих людей.
При посещении музея, особенно такого большого как Государственный Эрмитаж, трудно увидеть все, что в нем есть. Сознание и восприятие индивидуально, но законы, по которым восприятие происходит - едины. Главное свойство психики - сознание радуется знакомому. При посещении музеев мы переживаем возбуждение, насыщение и торможение. У среднего человека торможение наступает приблизительно через 30-40 минут, и тогда наступает усталость, тяжесть, скука и сонливость. Естественно, что в этом состоянии человек перестает воспринимать окружающие музейные экспонаты. Мы смотрим, но не видим, потому что можем увидеть только то, что способно воспринять наше сознание. Если посетитель музея смотрит на предметы, которые ему знакомы, которые для него обладают конкретными узнаваемыми чертами, то посещение музея не утомляет, а доставляет удовольствие - это как встретиться с хорошим добрым знакомым.
Множество предметов остается за пределами восприятия, и чтобы их узнать, необходимо знакомство с ними вне музея, дома, на досуге. Только время и труд дают возможность глубокого знания. По мере изучения искусство станет ближе, станет понятнее труд создателя и величие художественного замысла, ближе станет история, ближе станет Россия. Искусство - это книга красоты, а красота может служить источником радости.
Стол с мозаичной столешницей "Щегол на ветке"
В записях о вазах медичи я уже упоминала технику русской мозаики, которая позволяет создавать предметы, производящие впечатление выполненных из монолитного куска камня. Но это только видимость, а на самом деле тонкие пластины дорогого камня покрывают своей причудливой мозаикой поверхность предмета, выполненного из недорого материала основы - камня или металла. Эта техника возникла в конце XVIII века и в полной мере развилась в XIX веке, когда для создания предметов русскими мастерами использовались малахит и лазурит.
Мозаичные работы с камнем не являются русским изобретением - мастера только следовали опыту других народов. Приемами оклейки изделий из простого камня пластинками дорогих пород пользовались западноевропейские мастера. Но есть отличие, делающее технику работ с малахитом и лазуритом чисто русским способом. Мозаики, покрывающие плоскости, были обычным делом. А покрывать пластически округлые, а не плоские формы пластинками из малахита стали выполнять именно русские мастера. В России малахит стали использовать для декора вещей с закругленной поверхностью - ваз, колонн, полуколонн, каминов, чего не было в европейской практике.
Малахитовая гостиная. Восстановленная после пожара Зимнего дворца 1837 года бывшая яшмовая гостиная была отделана малахитом и стала называться малахитовой. В восстановительных работах в полной мере проявился мастерский труд русских камнерезов и мастеров, работавших в технике русской мозаики. Изменения в конструкции здания Зимнего дворца позволили снять нагрузку с колонн и капителей и придать им чисто архитектурно-декоративный характер. Фотография Государственного Эрмитажа.
В деле выполнения каменных мозаичных картин на плоскости высокого мастерства достигли итальянские мастера. Существует несколько видов старинной итальянской мозаики: венецианский, римский и флорентийский. В российских свойствах натуры выделяется черта воспринимать искусство и культуру других стран и народов. Искусство флорентийской мозаики, возникшей в XII веке и получившей наивысшего развития во Флоренции, самой сложной из всех мозаичных техник, было привлекательно для русский камнерезов. Мастера флорентийской мозаики использовали природный, естественный рисунок поделочного камня для создания готовых картин.
Флорентийская каменная мозаика происходит от античной, стенной и напольной и византийской мозаики из плит цветного мрамора. Ее рисунки составлены из тонких пластин цветных камней, тщательно подогнанных и соединенных с основой при помощи клеящего вещества. К концу XVI века эта техника была окончательно отработана и больше не менялась, а мастерство передавалось из поколения в поколение от мастера к мастеру.
Для целей изучения основ и тонкостей этой техники во Флоренцию, на частную мозаичную фабрику мастера Гаэтано Бианкини, руководством Императорской Петергофской гранильной фабрики за счет фабрики в октябре 1847 года сроком на один год был отправлен младший мастеровой 1-го разряда Иван Васильевич Соколов. Ему предписывалось "осмотреть работы и употребляемые средства, сравнив их с таковыми же на нашей фабрике, сделать вывод в разности их,.. а полезное ввести здесь". В дальнейшем руководство фабрики в лице директора фабрики Д.Н.Казина в письмах от 2 апреля и 8 июня указывало, чтобы он "занимался преимущественно мелочными поделками и обращал все внимание на изучение легчайших способов врезывания и полировки камней и всех тех приемов, которые здесь неизвестны и могут служить облегчением и ускорение занятий, а больших работ, как то: столов и тому подобнаго не начинал бы".
Однако практикующийся в мастерстве мозаики Иван Соколов, "не желая оставаться без дела", по совету учителя Гаэтано Бианкини начал работать столик и просил у дирекции разрешения "кончить начатый столик и потому отсрочить нахождение во Флоренции на несколько времени". Из Департамента уделов он получил разрешение остаться во Флоренции до окончания начатого им столика, но не далее весны будущего года, то есть до весны 1849 года.
Столешница в технике флорентийской мозаики была начата Иваном Соколовым летом 1848 года. Изучение техники мастер находил наиболее успешным в выполнении крупной работы. Он писал в письме от 5 июля 1848 года: "Я начал стол и признал более полезным трудные приемы к выполнению больших работ. Врезание камней и полировка их - оба эти предмета я не посчитал для себя затруднительными; замечено мной труднее всего собирать мозаик, где нужно частями и поодиночке каждую штуку; к частям делаются модели, к оному правилу надо иметь привычку, есть и у них работают хорошо, а выполнить хорошую вещь не всякий в состоянии".
Во Флоренции его опекал купец И.И.Великанов, который писал директору фабрики в мае 1849 года: "Работою сего Стола профессор г-н Бизенкино (Бианкини) остается весьма довольным... Сия работа обыкновенно требует времени полутора годов двоим и до двух - одного и на фабрике профессора менее 1000 рублей серебром таковые столы не продаются. Рисунок и величину Стола буду иметь удовольствие отправить ближайшею почтою, рисунок я велел Соколову сделать только контур, но величины настоящей, дабы Вы могли заранее по оной величине заказать бронзовое подножие для представления Его Сиятельству. Г-н Министр может представить Его Императорскому Величеству - полагаю кроме одобрения и похвалы Соколов иного не заслужит - в такое короткое время столь трудного искусства приобрести познания и равняться с теми, кои по 5 лет учатся на той же самой фабрике"
Подстолье и отделка борта столешницы из бронзы, выполненные по размеру столешницы в "Английском магазине Никольса и Плинке" в Петербурге.
Столешница была готова в середине лета 1849 года, но из-за перенапряжения и жары у Соколова начался фурункулез и с отъездом его в Россию пришлось подождать, пока он не вылечится. Только в октябре 1849 года Иван Соколов вернулся в Петергоф. за успехи в мозаичном деле он был награжден премией в 300 рублей серебром и ему были "Всемилостивейше пожалованы золотые часы, с таковою же цепочкой и ключиком".
Иван Соколов не только изучил технику итальянских мозаичистов, но и привез образцы их работ. В ходе обучения он создал одно из чудеснейших своих произведений - столик со щеглом. На фоне из черного мрамора изображен щегол на ветке и свешивающаяся кисть винограда. Бледно-зеленые ягоды из оникса кажутся почти прозрачными, наполненными соком. По краю столешницы - венок из ярко-синих цветов. Неразличимы отдельные каменные пластинки мозаики, и кажется, что столик расписан кистью живописца.
Столешница в технике флорентийской мозаики, выполненная И.В.Соколовым в 1848 году. Фрагмент, центральная часть.
Профессору Гаэтано Бианкини "за опытное и внимательное руководство послали в Италию золотую медаль первого достоинства, утвержденную для художников". Всего по счету профессора Бианкини за время обучения Соколов издержал на приобретение камней, инструментов, материалов, проживание и прочее 224 франка. Столик был отправлен из Флоренции в Ливорно, а затем на корабле в Петербург. Сопровождал мраморную столешницу в пути купец И.И.Великанов. Доставка стоила господам "Сегзень и Дюваль" 28 рублей 40 копеек серебром.
Бронзовое подстолье по размеру столешницы было выполнено главным поставщиком бронзовых работ и мастером по декорированию предметов, выполняемых Петергофской фабрикой, "Английским магазином Никольса и Плинке". Стоимость подстолья составила 1080 рублей серебром. Столик был представлен императору к Пасхе 1850 года по цене 6075 рублей.
Эдуард Петрович Гау. Кабинет императрицы. Акварель, Петербург 1856 год. Из собраний Государственного Эрмитажа. Фрагмент. Слева на переднем плане столик со щеглом, выполненный Соколовым.
Сейчас столик со щеглом экспонируется в Павильонном зале Эрмитажа № 204, где всеобщее внимание привлекают знаменитые часы "Павлин". Обычно там собирается много желающих посмотреть, как поет механическая птица, а столики в технике флорентийской мозаики остаются в стороне.
Размер столика: высота 77 см, диаметр столешницы 86 см. На обороте столешницы надпись: Петергофской гран. фабрики 21 апреля 1850 года. Материалы яшма, лазурит, мрамор, оникс, кахолонг, бронза. Техники: флорентийская мозаика, литье, чеканка, золочение.
Столешница круглая, выполненная в технике флорентийской мозаики из различного цвета камней. В центре на фоне черного мрамора изображен щегол, сидящий на виноградной ветке. По краю восьмигранный, обведенный тонкими рамками желтого мрамора, бордюр из листьев, бутонов и синих вьюнков.
Бордюр из каменных вьюнков.
Борт столешницы оправлен золоченой бронзой, декорированной свисающими ветками винограда и связками плодов. Подстолье выполнено из золоченой бронзы в виде фигуры мальчика, держащего пальмовую ветвь и стоящего на неправильной формы подножии, имитирующем рыхлую землю.
Император Николай I счел стол с выполненной Соколовым столешницей в технике флорентийской мозаики достойным быть отправленным на Первую Всемирную выставку в Лондон, и мастер Иван Соколов отправился в Англию со своим творением. В Лондоне Лондонская королевская комиссия присудила Императорской Петергофской гранильной фабрике за представленные столик со щеглом и шкатулку медаль второй степени.
К этому столику мастером Иваном Соколовым был выполнен еще один по мотивам первого:
Столешница: венок из вьюнков и жасмина.
Подстолье.
Столик резной золоченый, ножка в виде амура, столешница мозаичная по черному мрамору в технике флорентийской мозаики, выполнен в середине XIX века мастером Соколовым Иваном Васильевичем. Высота 75 см, диаметр столешницы 60 см.
Но это уже другой столик...