Перед отъездом из Nong Khiaw
Весь Лаос с умилением рассказывает историю о том, как неделю назад лаосский слон подошёл к шлагбауму на границе с Китаем, аккуратно его переступил, погулял в Китае примерно час и вернулся через этот же шлагбаум на родину. Показывали по телевизору, заснял кто-то на смартфон.
***
Сегодня утром трёх красивых худых кур с подворья таки отправили на кухню, я был неправ, считая, что едят только жирных кур с американскими окорочками с той стороны деревни. Кур казнили тихо, в шесть утра, они не протестовали. Три тихих гулких удара мачете и три тихих звука отвалившихся тел, раз, два, три - ёлочка, гори. Таков буддизм: был человеком, казнил и ел кур - станешь курицей, казнят и тебя. Был курицей - станешь человеком. Протест бесполезен. Что-то среднее поймать и прожить почему-то в мире практически нереально.
***
Раньше в книгах о животных, в телепередачах, да и сейчас тоже, любили рассказать о том, как самцы заботятся о самках, охраняют территорию от врагов (на самом деле, от других самцов), приносят еду потомству (вообще-то, самке приносят, и редко, как цветы на восьмое марта, и очень немногие виды действительно парой заботятся о потомстве). Наблюдаю местных свиней, петухов, антилоп, индюков, цесарок в зоопарке при ресторане и вижу, что петухи проводят воспитательную работу с курами только на предмет того, чтобы их оттрахать, собирают по этому поводу собрания, проводят диспуты. Все самцы спят, едят, распушают хвосты перед самками, не замечают (и то слава богу) потомства под ногами, радуются жизни, гоняют самок от скуки. Особо жаль местных очень плодовитых постоянно беременных свиней, они таскают беременное пузо прямо по земле, а к ним ещё и пристают, наскакивая на их прогнувшиеся от тяжести живота, кабаны и подростки-кабанчики.
***
Вообще здесь гендерный парадиз и парад культур, все народы мира здесь тусят поодиночке, парами и группами. Вчера на самом краю деревни мы наконец-то нашли отличный ресторан впервые в Лаосе: ели сами хозяева, всей семьёй, за столом, все кормили детей разного возраста, сами взрослые только подъедали что оставалось. Было девять вечера, мы пришли и увидели море свежей зелени, очень свежей рыбы и мяса, и нам приготовили разное жаркое, мы его заворачивали в листья салата, подкладывали туда с десяток разновидностей зелени (больше всего мяты, дикого базилика и "звёздное яблоко" - если его резать, то образуются красивые ярко-зелёные пятиконечные звёзды), поливали пятью соусами. Так же ели и хозяева рядом за столом, только меньше, потому что пришли мы и отъели половину от их ужина. Едят здесь обычно местные жители не позже восьми вечера. Готовить ещё они отказались, но мы были так потрясены наконец-то найденной отличной кухней, пусть и час ходьбы от нашего домика, что попросили добавки. Нам предложили последние отставшиеся куски рыбы с их стола. Но мы благодарно отказались. В десять вечера мы смогли встать из-за стола. Ужин стоил так мало (три евро на двоих за стол, уставленный зеленью, мясом, рыбой и соусами, включая бесплатную воду, которая обычно платная во всех ресторанах), что мы сами решили оставить там десять евро.
И тут в ночи завизжал мотоцикл и остановился у ресторана. На нём была пара, приехавшая вчера, прекрасное дополнение к уже сложившемуся культурному и гендерному параду здесь: девушка-француженка и её парень-араб. Парень сравнительно высокий, лет двадцати пяти, выглядит совсем как один террорист с фотографий теракта на олимпиаде в Мюнхене, элегантно в стиле семидесятых: шапочка-шлем, окладистая борода, большие солнцезащитные очки, костюм полувоенного толка бежевого цвета с серебристым отливом, чёрные туфли-лодочки в стиле Эрнесто Че Гевары, когда он быввал не в джунглях.
В общем, тип тот ещё. Постоянно курит и всегда пророчески серьёзен и мрачен, но так почему-то и кажется, что постоянно думает про ёблю, недоволен, что его от неё оторвали походами по каким-то сраным ресторанам. Но девушка потрясающая: невысокая, длинные волосы, в джинсовой куртке из восьмидесятых, чёрная с красными полосками юбка чуть ниже колен, постоянно открытый прямой наотмашь взгляд навстречу, как у Зои Космодемьянской в момент последнего плевка в рожу фашистам перед повешением. Она так и говорит своим прямым внезапным глаза в глаза неотводимым взгядом, маленьким бунтарским ростом и уверенной быстрой походкой: да, меня ебёт этот араб, я горда этим, а тебя кто-то вообще ебёт? И быстро выпускает в сторону дым от своего житана, когда ты думаешь уже, что сейчас выпустит дым в тебя.
В общем, они приехали к закрытию, и тут араб стал на неё так необычно громко, истерично и до смешного тонким голосом орать, что всё обаяние этой пары для меня распалось.
Валентина Сергеева - Я жулика люблю
***
Сегодня утром трёх красивых худых кур с подворья таки отправили на кухню, я был неправ, считая, что едят только жирных кур с американскими окорочками с той стороны деревни. Кур казнили тихо, в шесть утра, они не протестовали. Три тихих гулких удара мачете и три тихих звука отвалившихся тел, раз, два, три - ёлочка, гори. Таков буддизм: был человеком, казнил и ел кур - станешь курицей, казнят и тебя. Был курицей - станешь человеком. Протест бесполезен. Что-то среднее поймать и прожить почему-то в мире практически нереально.
***
Раньше в книгах о животных, в телепередачах, да и сейчас тоже, любили рассказать о том, как самцы заботятся о самках, охраняют территорию от врагов (на самом деле, от других самцов), приносят еду потомству (вообще-то, самке приносят, и редко, как цветы на восьмое марта, и очень немногие виды действительно парой заботятся о потомстве). Наблюдаю местных свиней, петухов, антилоп, индюков, цесарок в зоопарке при ресторане и вижу, что петухи проводят воспитательную работу с курами только на предмет того, чтобы их оттрахать, собирают по этому поводу собрания, проводят диспуты. Все самцы спят, едят, распушают хвосты перед самками, не замечают (и то слава богу) потомства под ногами, радуются жизни, гоняют самок от скуки. Особо жаль местных очень плодовитых постоянно беременных свиней, они таскают беременное пузо прямо по земле, а к ним ещё и пристают, наскакивая на их прогнувшиеся от тяжести живота, кабаны и подростки-кабанчики.
***
Вообще здесь гендерный парадиз и парад культур, все народы мира здесь тусят поодиночке, парами и группами. Вчера на самом краю деревни мы наконец-то нашли отличный ресторан впервые в Лаосе: ели сами хозяева, всей семьёй, за столом, все кормили детей разного возраста, сами взрослые только подъедали что оставалось. Было девять вечера, мы пришли и увидели море свежей зелени, очень свежей рыбы и мяса, и нам приготовили разное жаркое, мы его заворачивали в листья салата, подкладывали туда с десяток разновидностей зелени (больше всего мяты, дикого базилика и "звёздное яблоко" - если его резать, то образуются красивые ярко-зелёные пятиконечные звёзды), поливали пятью соусами. Так же ели и хозяева рядом за столом, только меньше, потому что пришли мы и отъели половину от их ужина. Едят здесь обычно местные жители не позже восьми вечера. Готовить ещё они отказались, но мы были так потрясены наконец-то найденной отличной кухней, пусть и час ходьбы от нашего домика, что попросили добавки. Нам предложили последние отставшиеся куски рыбы с их стола. Но мы благодарно отказались. В десять вечера мы смогли встать из-за стола. Ужин стоил так мало (три евро на двоих за стол, уставленный зеленью, мясом, рыбой и соусами, включая бесплатную воду, которая обычно платная во всех ресторанах), что мы сами решили оставить там десять евро.
И тут в ночи завизжал мотоцикл и остановился у ресторана. На нём была пара, приехавшая вчера, прекрасное дополнение к уже сложившемуся культурному и гендерному параду здесь: девушка-француженка и её парень-араб. Парень сравнительно высокий, лет двадцати пяти, выглядит совсем как один террорист с фотографий теракта на олимпиаде в Мюнхене, элегантно в стиле семидесятых: шапочка-шлем, окладистая борода, большие солнцезащитные очки, костюм полувоенного толка бежевого цвета с серебристым отливом, чёрные туфли-лодочки в стиле Эрнесто Че Гевары, когда он быввал не в джунглях.
В общем, тип тот ещё. Постоянно курит и всегда пророчески серьёзен и мрачен, но так почему-то и кажется, что постоянно думает про ёблю, недоволен, что его от неё оторвали походами по каким-то сраным ресторанам. Но девушка потрясающая: невысокая, длинные волосы, в джинсовой куртке из восьмидесятых, чёрная с красными полосками юбка чуть ниже колен, постоянно открытый прямой наотмашь взгляд навстречу, как у Зои Космодемьянской в момент последнего плевка в рожу фашистам перед повешением. Она так и говорит своим прямым внезапным глаза в глаза неотводимым взгядом, маленьким бунтарским ростом и уверенной быстрой походкой: да, меня ебёт этот араб, я горда этим, а тебя кто-то вообще ебёт? И быстро выпускает в сторону дым от своего житана, когда ты думаешь уже, что сейчас выпустит дым в тебя.
В общем, они приехали к закрытию, и тут араб стал на неё так необычно громко, истерично и до смешного тонким голосом орать, что всё обаяние этой пары для меня распалось.
Валентина Сергеева - Я жулика люблю