347. Нарушение психофизиологической адаптации и психосоматические расстройства. 1
О системах регулирования психофизиологических соотношений и, в частности, о психосоматических заболеваниях я собирался написать в конце раздела "Личность и болезни в авиации", но острая дискуссия, возникшая в результате обсуждения постов о язвенной болезни 12-перстной кишки, побудила меня сделать это раньше.
На дорогу, ведущую к исследованию психофизиологических соотношений, частным случаем которых являются психосоматические расстройства, я свернул почти случайно. В то время я занимался "чистой" психиатрией и не собирался изменять направление своей деятельности. Но, как я уже писал, в городе Лениногорске (который вначале назывался Риддер, потом Лениногорск, а теперь опять Риддер, но уже за границей - в Казахстане), где я руководил службой психиатрии и клинической психологии, возникла чрезвычайно редкая в наше время вспышка вестибулярного энцефалита. Я писал уже об этом ( http://berezin-fb.livejournal.com/11849.html, http://berezin-fb.livejournal.com/12069.html ) и не буду повторяться.
Во время исследования вестибулярного энцефалита выяснилось, что в тех случаях, когда процесс захватывает не только вестибулярные ядра, но переходит на гипоталамус, возникают дополнительные физиологические и психические расстройства.
Это меня не удивило, поскольку гипоталамус является тем звеном, в котором психические явления переходят в физиологические. Благодаря этому осуществляется закономерная связь между психической деятельностью, которая определяет поведение, и физиологическими механизмами, которые это поведение обеспечивают.
Местоположение гипоталамуса в мозге.
Иллюстрация: Jomegat
Если в гипоталамусе раздражать те центры, которые вызывают вегетативную реакцию, она неизбежно сопровождается эмоциональной реакцией, поскольку эмоции служат приводом от потребностей организма к соответствующей форме поведения.
Академик Павел Васильевич Симонов, крупный специалист в области нейрофизиологии и высшей нервной деятельности (отец знаменитой актрисы), исследовал эту проблему систематически и не смог обнаружить в гипоталамусе ни одного центра, который давал бы только вегетативные или только эмоциональные реакции. Можно сделать вывод, что эти реакции связаны неразрывно.
Задолго до исследований П.В.Симонова в 20-х годах прошлого века, возникла область исследований, которую называли психосоматикой или психосоматической медициной. Вначале Александер, которого считают основателем психосоматической медицины, и несколько позднее Дамбер установили, что в возникновении и развитии некоторых заболеваний психические факторы играют весьма значительную, если не решающую роль.
Такие заболевания стали называть психосоматическими. Александер исходил из необходимости при психосоматических исследованиях как детального описания психологических закономерностей, так и клинико-инструментального контроля за сомато-вегетативными процессами, тогда как Дамбер считала, что конкретные психосоматические заболевания связаны с определенными типами личности.
Таким образом, возникло дихотомическое разделение заболеваний - на те, в которых психические факторы играют очень важную, а может быть, даже решающую роль (их назвали психосоматическими) и на те, в которых указанные факторы такой роли не играют.
Когда, изучая психофизиологические соотношения в больших популяциях, я добрался до таких изменений этих соотношений, при которых возникают уже повреждения систем или органов, то есть до психосоматических расстройств, я поставил под сомнение правомерность дихотомического разделения.
Мое преимущество заключалось в том, что в этот период мы проводили популяционные исследования на Крайнем Севере и, для сопоставления, в центральных районах страны. Поэтому в поле моего зрения попадали и те люди, которые не обращались к врачам за помощью вообще или не обращались за помощью в последние годы. Тем не менее, они знали, что когда-то у них было то или иное заболевание, которое сейчас никак себя не проявляет. Изменения психофизиологических соотношений обнаруживались и у этих испытуемых.
При популяционных исследованиях, когда о роли психических факторов в развитии соматических болезней можно было судить не только по тому кругу испытуемых, которые обращались за помощью, а по фактическому наличию нарушений психофизиологических соотношений, стало окончательно ясно, что дихотомическое разделение неправомерно. Роль психических факторов, роль нарушения психической адаптации менялась от одного заболевания к другому постепенно, и эти заболевания оказалось возможно расположить в порядке постепенного уменьшения роли психических воздействий в их возникновении. Эту последовательность мы назвали психосоматическим континуумом.
Тогда к двум уже описанным нами аспектам психической адаптации, собственно психическому и социально-психологическому, добавился третий аспект - психофизиологическая адаптация.
Количество сведений о психофизиологическом аспекте адаптации быстро увеличивалось, и к тому моменту, когда в 1986 году я сдал в издательство "Наука" свою посвященную адаптации монографию (вышла в 1988 году), я уже назвал эту монографию "Психическая и психофизиологическая адаптация". Описание психофизиологической адаптации вызвало живой отклик, если судить по количеству ссылок на эту книгу, которые можно найти в интернете, а книга стала одной из двух самых популярных моих работ.
Упрощённая схема развития эмоционального стресса и его соматических последствий.
Возвращаясь к теме психосоматического континуума, я хочу сказать, что первые две строчки в нем занимали болезни сердца - пароксизмальные (приступообразные) нарушения сердечного ритма и стенокардия (ишемическая болезнь сердца или ИБС). И поскольку к этой теме мы перешли от дискуссии о язвенной болезни, следует отметить, что язвенная болезнь (преимущественно язва 12-перстной кишки) занимала в этом континууме почетное шестое место - на строчку выше, чем бронхиальная астма, психосоматическая природа которой давно не вызывала сомнений.
Это было в ту эпоху, когда слово "стресс" получило широкое распространение после выходи в свет монографии Селье «Общий адаптационный синдром». Селье полагал, что существует стресс физиологический, всегда имеющий одну и ту же форму течения, частным случаем которого является психический (эмоциональный) стресс. К сожалению, нередко используется выражение "психоэмоциональный стресс", которое игнорирует тот факт, что эмоции являются частью психической деятельности и поэтому правильнее употреблять два выражения - психический стресс или эмоциональный стресс, которые являются синонимами, и термин эмоциональный стресс только подчёркивает роль эмоций в возникновении этого состояния. Я полагаю, что всякий стресс является психическим. Я уже писал, что при классической для Селье холодовой модели стресса разрушающее влияние стресса на поведение лабораторных крыс можно было предотвратить введением транквилизатора, который не могу уменьшить холод, а мог только уменьшить эмоциональную на него реакцию. Только если животное или человек потеряет сознание или находится под наркозом, может наблюдаться чисто физиологический стресс, не затрагивающий психическую (в частности эмоциональную) сферу. Я не сомневался в том, что гипоталамус в организации стресса играет решающую роль. Селье выступил против такого утверждения. Он поставил под сомнение решающую роль гипоталамуса, поскольку можно было провести деафферентацию гипоталамуса (т.е. перерезать все нервные связи, идущие к гипоталамусу), а стресс всё равно развивался. Несостоятельность этих возражений стала ясна после того, как было показано, что гипоталамус может влиять на мозг (как и на весь организм в целом) не только с помощью нервных импульсов, но и с помощью выделения в кровоток мозга веществ, изменяющих его деятельность. Эти эксперименты проводили на козах, которые имеют достаточно крупный гипоталамус, и когда был проведен демонстративный эксперимент, показавший, что с помощью одного из этих веществ можно полностью подавить пищевое влечение, коза отказывалась от пищи, которую ей предлагали, она испытывала ощущение сытости. Человек, который проводил эту демонстрацию, назвал вещество, которое подавляло пищевое влечение у козы, «мечтой животновода», что было бы справедливым, если бы коза могла, отказываясь от пищи, нормально жить и функционировать, но это было не возможно.
Здесь, на Крайнем Севере, начинались наши популяционные исследования.
Фото: Sergey Shulga
Уточняя, что гипоталамус может доводить свои регуляторные влияния до органов и систем не только нервным путём, но и введением в кровоток регуляторных веществ, говорили об эндокринной функции гипоталамуса. Но термин «эндокринный» вызывал ассоциации с эндокринными железами (железами внутренней секреции), на которые гипоталамус действительно оказывал опосредованное через гипофиз влияние. Однако, гормонами эндокринных желез вещества, попадающие в кровоток и осуществляющие регуляторную функцию в организме, не ограничивались.
Существуют вещества, которые служат передатчиками нервного возбуждения с одного нейрона на другой - нейромедиаторы (например - катехоламины, в частности, дофамин и норадреналин; а также серотанин и ацетилхолин), которые тоже попадают в кровь, потому что их обратный захват нейронами, в которых они продуцировались, никогда не бывает полным. К веществам, осуществляющим гуморальное регулирование, относятся также тканевые гормоны, выделение которых стимулируется как внутренней средой органа или ткани, так и нервными импульсами.
Вещества, синтезируемые в гипоталамусе, и действующие на эндокринную систему, назвали рилизинг-факторами. Влияние, которое гипоталамус осуществляет не через нервные импульсы, а через поступление в кровь регуляторных веществ, объединяются названием «гуморальные влияния». И, соответственно, всю совокупность регулирующих влияний гипоталамуса можно назвать нейрогуморальными воздействиями.
Гипоталамус контролирует гуморальные влияния либо прямо, либо опосредованно. Например, влияние на большинство желез внутренней секреции в основном осуществляется через гипофиз, а выделение тканевых гормонов в значительной степени определяется вегетативной нервной системой, которая опосредованно контролируются гипоталамусом. Как уже упоминалось, это относится не только к периферическим системам организма, но и к самому мозгу, в котором гуморальные влияния гипоталамуса сохраняются, даже если нервные связи искусственно прерваны. В организме обычно сочетаются влияние гипоталамуса, которое происходит через вегетативную нервную систему, и регулируемые гипоталамусом же гуморальные воздействия.
Я собираюсь говорить о язвенной болезни, поскольку именно дискуссия вокруг язвенной болезни побудила меня написать этот текст. Однако, значительная часть психических воздействий до того, как определится орган (например, 12-перстная кишка) или исполнительная система (например, система, регулирующая артериальное давление), на которые в конечном итоге направлены воздействия, является общей для всех нарушений, которые связанны с эмоциональным стрессом и в происхождении которых изменения характера психофизиологических соотношений является решающим или играет очень важную роль.
Продолжение следует.
На дорогу, ведущую к исследованию психофизиологических соотношений, частным случаем которых являются психосоматические расстройства, я свернул почти случайно. В то время я занимался "чистой" психиатрией и не собирался изменять направление своей деятельности. Но, как я уже писал, в городе Лениногорске (который вначале назывался Риддер, потом Лениногорск, а теперь опять Риддер, но уже за границей - в Казахстане), где я руководил службой психиатрии и клинической психологии, возникла чрезвычайно редкая в наше время вспышка вестибулярного энцефалита. Я писал уже об этом ( http://berezin-fb.livejournal.com/11849.html, http://berezin-fb.livejournal.com/12069.html ) и не буду повторяться.
Во время исследования вестибулярного энцефалита выяснилось, что в тех случаях, когда процесс захватывает не только вестибулярные ядра, но переходит на гипоталамус, возникают дополнительные физиологические и психические расстройства.
Это меня не удивило, поскольку гипоталамус является тем звеном, в котором психические явления переходят в физиологические. Благодаря этому осуществляется закономерная связь между психической деятельностью, которая определяет поведение, и физиологическими механизмами, которые это поведение обеспечивают.
Местоположение гипоталамуса в мозге.
Иллюстрация: Jomegat
Если в гипоталамусе раздражать те центры, которые вызывают вегетативную реакцию, она неизбежно сопровождается эмоциональной реакцией, поскольку эмоции служат приводом от потребностей организма к соответствующей форме поведения.
Академик Павел Васильевич Симонов, крупный специалист в области нейрофизиологии и высшей нервной деятельности (отец знаменитой актрисы), исследовал эту проблему систематически и не смог обнаружить в гипоталамусе ни одного центра, который давал бы только вегетативные или только эмоциональные реакции. Можно сделать вывод, что эти реакции связаны неразрывно.
Задолго до исследований П.В.Симонова в 20-х годах прошлого века, возникла область исследований, которую называли психосоматикой или психосоматической медициной. Вначале Александер, которого считают основателем психосоматической медицины, и несколько позднее Дамбер установили, что в возникновении и развитии некоторых заболеваний психические факторы играют весьма значительную, если не решающую роль.
Такие заболевания стали называть психосоматическими. Александер исходил из необходимости при психосоматических исследованиях как детального описания психологических закономерностей, так и клинико-инструментального контроля за сомато-вегетативными процессами, тогда как Дамбер считала, что конкретные психосоматические заболевания связаны с определенными типами личности.
Таким образом, возникло дихотомическое разделение заболеваний - на те, в которых психические факторы играют очень важную, а может быть, даже решающую роль (их назвали психосоматическими) и на те, в которых указанные факторы такой роли не играют.
Когда, изучая психофизиологические соотношения в больших популяциях, я добрался до таких изменений этих соотношений, при которых возникают уже повреждения систем или органов, то есть до психосоматических расстройств, я поставил под сомнение правомерность дихотомического разделения.
Мое преимущество заключалось в том, что в этот период мы проводили популяционные исследования на Крайнем Севере и, для сопоставления, в центральных районах страны. Поэтому в поле моего зрения попадали и те люди, которые не обращались к врачам за помощью вообще или не обращались за помощью в последние годы. Тем не менее, они знали, что когда-то у них было то или иное заболевание, которое сейчас никак себя не проявляет. Изменения психофизиологических соотношений обнаруживались и у этих испытуемых.
При популяционных исследованиях, когда о роли психических факторов в развитии соматических болезней можно было судить не только по тому кругу испытуемых, которые обращались за помощью, а по фактическому наличию нарушений психофизиологических соотношений, стало окончательно ясно, что дихотомическое разделение неправомерно. Роль психических факторов, роль нарушения психической адаптации менялась от одного заболевания к другому постепенно, и эти заболевания оказалось возможно расположить в порядке постепенного уменьшения роли психических воздействий в их возникновении. Эту последовательность мы назвали психосоматическим континуумом.
Тогда к двум уже описанным нами аспектам психической адаптации, собственно психическому и социально-психологическому, добавился третий аспект - психофизиологическая адаптация.
Количество сведений о психофизиологическом аспекте адаптации быстро увеличивалось, и к тому моменту, когда в 1986 году я сдал в издательство "Наука" свою посвященную адаптации монографию (вышла в 1988 году), я уже назвал эту монографию "Психическая и психофизиологическая адаптация". Описание психофизиологической адаптации вызвало живой отклик, если судить по количеству ссылок на эту книгу, которые можно найти в интернете, а книга стала одной из двух самых популярных моих работ.
Упрощённая схема развития эмоционального стресса и его соматических последствий.
Возвращаясь к теме психосоматического континуума, я хочу сказать, что первые две строчки в нем занимали болезни сердца - пароксизмальные (приступообразные) нарушения сердечного ритма и стенокардия (ишемическая болезнь сердца или ИБС). И поскольку к этой теме мы перешли от дискуссии о язвенной болезни, следует отметить, что язвенная болезнь (преимущественно язва 12-перстной кишки) занимала в этом континууме почетное шестое место - на строчку выше, чем бронхиальная астма, психосоматическая природа которой давно не вызывала сомнений.
Это было в ту эпоху, когда слово "стресс" получило широкое распространение после выходи в свет монографии Селье «Общий адаптационный синдром». Селье полагал, что существует стресс физиологический, всегда имеющий одну и ту же форму течения, частным случаем которого является психический (эмоциональный) стресс. К сожалению, нередко используется выражение "психоэмоциональный стресс", которое игнорирует тот факт, что эмоции являются частью психической деятельности и поэтому правильнее употреблять два выражения - психический стресс или эмоциональный стресс, которые являются синонимами, и термин эмоциональный стресс только подчёркивает роль эмоций в возникновении этого состояния. Я полагаю, что всякий стресс является психическим. Я уже писал, что при классической для Селье холодовой модели стресса разрушающее влияние стресса на поведение лабораторных крыс можно было предотвратить введением транквилизатора, который не могу уменьшить холод, а мог только уменьшить эмоциональную на него реакцию. Только если животное или человек потеряет сознание или находится под наркозом, может наблюдаться чисто физиологический стресс, не затрагивающий психическую (в частности эмоциональную) сферу. Я не сомневался в том, что гипоталамус в организации стресса играет решающую роль. Селье выступил против такого утверждения. Он поставил под сомнение решающую роль гипоталамуса, поскольку можно было провести деафферентацию гипоталамуса (т.е. перерезать все нервные связи, идущие к гипоталамусу), а стресс всё равно развивался. Несостоятельность этих возражений стала ясна после того, как было показано, что гипоталамус может влиять на мозг (как и на весь организм в целом) не только с помощью нервных импульсов, но и с помощью выделения в кровоток мозга веществ, изменяющих его деятельность. Эти эксперименты проводили на козах, которые имеют достаточно крупный гипоталамус, и когда был проведен демонстративный эксперимент, показавший, что с помощью одного из этих веществ можно полностью подавить пищевое влечение, коза отказывалась от пищи, которую ей предлагали, она испытывала ощущение сытости. Человек, который проводил эту демонстрацию, назвал вещество, которое подавляло пищевое влечение у козы, «мечтой животновода», что было бы справедливым, если бы коза могла, отказываясь от пищи, нормально жить и функционировать, но это было не возможно.
Здесь, на Крайнем Севере, начинались наши популяционные исследования.
Фото: Sergey Shulga
Уточняя, что гипоталамус может доводить свои регуляторные влияния до органов и систем не только нервным путём, но и введением в кровоток регуляторных веществ, говорили об эндокринной функции гипоталамуса. Но термин «эндокринный» вызывал ассоциации с эндокринными железами (железами внутренней секреции), на которые гипоталамус действительно оказывал опосредованное через гипофиз влияние. Однако, гормонами эндокринных желез вещества, попадающие в кровоток и осуществляющие регуляторную функцию в организме, не ограничивались.
Существуют вещества, которые служат передатчиками нервного возбуждения с одного нейрона на другой - нейромедиаторы (например - катехоламины, в частности, дофамин и норадреналин; а также серотанин и ацетилхолин), которые тоже попадают в кровь, потому что их обратный захват нейронами, в которых они продуцировались, никогда не бывает полным. К веществам, осуществляющим гуморальное регулирование, относятся также тканевые гормоны, выделение которых стимулируется как внутренней средой органа или ткани, так и нервными импульсами.
Вещества, синтезируемые в гипоталамусе, и действующие на эндокринную систему, назвали рилизинг-факторами. Влияние, которое гипоталамус осуществляет не через нервные импульсы, а через поступление в кровь регуляторных веществ, объединяются названием «гуморальные влияния». И, соответственно, всю совокупность регулирующих влияний гипоталамуса можно назвать нейрогуморальными воздействиями.
Гипоталамус контролирует гуморальные влияния либо прямо, либо опосредованно. Например, влияние на большинство желез внутренней секреции в основном осуществляется через гипофиз, а выделение тканевых гормонов в значительной степени определяется вегетативной нервной системой, которая опосредованно контролируются гипоталамусом. Как уже упоминалось, это относится не только к периферическим системам организма, но и к самому мозгу, в котором гуморальные влияния гипоталамуса сохраняются, даже если нервные связи искусственно прерваны. В организме обычно сочетаются влияние гипоталамуса, которое происходит через вегетативную нервную систему, и регулируемые гипоталамусом же гуморальные воздействия.
Я собираюсь говорить о язвенной болезни, поскольку именно дискуссия вокруг язвенной болезни побудила меня написать этот текст. Однако, значительная часть психических воздействий до того, как определится орган (например, 12-перстная кишка) или исполнительная система (например, система, регулирующая артериальное давление), на которые в конечном итоге направлены воздействия, является общей для всех нарушений, которые связанны с эмоциональным стрессом и в происхождении которых изменения характера психофизиологических соотношений является решающим или играет очень важную роль.
Продолжение следует.