237. Майк. Приход и уход. 3
Уже через несколько лет на мой вопрос «Майк, мне кажется, вам что-то не нравится в вашей жизни, не можете сказать, что?» он произнёс неожиданную фразу:
- Вероятно, резкая дисгармония между тем, что я собой представляю, и тем, какое официальное положение я занимаю в институте.
- Но ведь это было предсказуемо, - сказал я, - вы ведь отказались защищать кандидатскую диссертацию. Даже кандидатскую!
- Да, - это был не очень продуманный шаг, - сказал Майк, - тогда мне казалось, что нет другого выхода.
Диссертация Майка Петровича называлась: «Изменения в высшей нервной деятельности кроликов под влиянием увеличения содержания холестерина в мозгу». Кролик был классическим лабораторным животным, и никому никогда не приходило в голову проверять, годится ли он как модель в таком эксперименте. А Майк был человеком необычайно добросовестным, и, поскольку у него не было никаких данных о том, что объект для эксперимента был выбран правильно, он построил работу так: Половина животных получала холестерин, половина нет. Когда из мозга подопытных животных изготавливались препараты, Майк знал только номер кролика, но не знал, получал ли кролик под этим номером холестерин, и до конца исследований, он ни разу не поинтересовался, что у него получается. Только тогда, когда эксперименты были завершены, он расшифровал свой код и выяснил, какие именно животные получали холестерин. Майк был крайне удивлён результатом. Оказалось, что у кроликов, именно у кроликов, холестерин не может накапливаться в мозгу.
Белый лабораторный кролик, у таких кроликов Майк безуспешно пытался вызвать атеросклероз сосудов мозга.
Фотограф ShutterMoth
- Я не могу защищать диссертацию, - сказал Майк, - это отрицательный результат.
- Это сногсшибательный результат, - сказал я, - 9 из 10 работ по влиянию холестерина на мозг выполнены на кроликах, и ваша диссертация будет называться: «Особенности обмена холестеринов у кроликов».
- Вы представляете себе членов нашего учёного совета?
- Прекрасно, - сказал я.
- Так вот, те из них, которые занимались атеросклеротическими поражениями мозга, работали исключительно на кроликах.
- А вы им скажете, - ответил я, - что сосуды мозга кролика не могут накапливать холестерин, и поэтому результаты, которые исходили из этого предположения, не могут приниматься во внимание.
- Да, - сказал Майк, - вы думаете, что лучше защищать диссертацию и получить, по крайней мере, две трети голосов против?
Мы два дня обсуждали эту тему, я предлагал всё новые подходы, которые могли бы позволить защитить диссертацию не приведя совет в состояние ярости, и разговор кончился короткой и категорической фразой Майка:
- Не может называться учёным человек, который не увидел такой явной бессмыслицы. Если вещества в мозгу нет, оно не может на мозг повлиять.
И это был единственный раз, когда я очень огорчился и сказал Майку Петровичу:
- У вас не будет никакой учёной степени, работать в научном учреждении без учёной степени невозможно.
- Я думаю, всё-таки, возможно, - сказал Майк и закрыл эту тему
Он регулярно входил в комиссии по приёму экзамена кандидатского минимума по иностранному языку, и руководитель отдела аспирантуры позвонил мне и сказал:
- Майк - доктор наук?
Я сказал:
- Нет.
И в перечне членов комиссии Майк значился как кандидат медицинских наук, потому, что предположить, что у Майка вообще нет степени, не мог никто. А когда Майк объяснил мне ощущение непорядка в свой жизни расхождением между тем, что он представляет собой и его официальным социальным статусом, я промолчал, но подумал, что тогда это был единственный раз, когда Майк, не став защищать диссертацию, сделал крупную ошибку.
Через несколько месяцев после этого разговора, Майк перешёл в Медгео - медицинскую службу геологоразведки, которую возглавлял его старый приятель и которая находилась в одном из помещений нашего института, рядом - бок обок - с нашей клиникой. Там он установил много интересных вещей и опубликовал много работ, но учёной степени у него всё равно не было.
Ул. Россолимо, 11 - Клиника терапии и профзаболеваний Первого мединститута, в корпусе которой размещался сектор Медгео.
Фото с сайта ММА им. Сеченова
На некоторое время он вообще ушёл из медицины, когда его пригласили на работу в качестве главного психологи сборной Советского Союза по стрельбе. Но это не было для него выходом, это не было языком и это не было биологией. А из Медгео он уходил ненадолго, его уговорили вернуться. Майк предпочитал разрабатывать индивидуальные темы и одна из внесённых в план Медгео тем его заинтересовала. Тема называлась: «Механизмы быстро прогрессирующих заболеваний у геологов». Раньше, чем за что-либо браться, Майк тщательно изучал литературу на всех известных ему языках, и согласился разрабатывать эту проблему только после того, как убедился, что в подавляющем большинстве исследований указывается на быстро прогрессирующее и тяжёлое течение заболеваний у полевых геологов, но никто не выяснил причины этого явления. Тема должна была быть выполнена в течение 3-х лет и Майк построил свою работу так: исследование геологов, у которых уже есть какая-либо патология; исследование геологов, которые жалоб на патологию не предъявляли; и новички, только пришедшие из института. Майк проводил исследования, но, кроме того, он выезжал вместе с геологическими партиями и много разговаривал с геологами. Майк всё умел и не было проблемы, о которой он не имел бы представления. Такие люди располагают к откровенным беседам, и когда он стал подводить итог исследования экспериментального материала, он уже понимал, что в колоссальном массиве литературы, посвящённой особенностям течения заболевания у полевых биологов не доказана вещь, которую можно было считать основной - не было доказано, что существуют заболевания, которые у геологов протекают быстрее и тяжелее. Этот ларчик открывался просто, только никому не приходило в голову, какой ключик надо вставить в этот замок. А ключом этим, который подобрал Майк, была этика полевого геолога.
Недомогания у полевых геологов не служили причиной для обращения к врачу. Они даже не были причиной для уменьшения нагрузки или перехода на менее вредную работу, те, кто не придерживался такой этики, в партии обычно не удерживались. И когда отчёт и статья Майка были готовы, стало ясно, что нет никаких особенностей течения, а просто геологи позволяют себе обраться к врачу только тогда, когда заболевание протекает давно, оно запущено, и сделать с ним что-либо уже очень трудно. А когда начало заболевания Майк фиксировал сам, а не по жалобам, то оказывалось, что и скорость его развития, и тяжесть его течения зависели только от времени его начала. Этика геолога не позволяла обратиться к врачу вовремя. Две мощных организации - Минздрав и Министерство геологии - резко осудили подход Майка, заявив, что при постоянной заботе о людях систематически запаздывающая диагностика невозможна. Но статья уже была принята к печати, отчёт сдан, и Майк принял приглашение ассоциации спортивных психологов.
Этика полевого геолога не позволяла обращаться к врачу с малозначимыми на взгляд геолога расстройствами.
Фотограф olaf141
В ассоциации спортивной психологии Майку предоставили возможность выбрать вид спорта, в котором он хочет работать. Майк выбрал стрельбу. Он считал, что при стрельбе психологические качества играют более важную роль, чем в большинстве других видов спорта. Кроме того, Майк был отличным стрелком, снайпером, великолепно знал спортивное оружие всех стран, которые лидировали в гонке этих вооружений. Если сначала его брали на переговоры с фирмами по закупке оружия в основном как переводчика, то очень быстро главный тренер сборной попросил Майка отбирать два лучших образца и представлять ему их на окончательный выбор. Тренерский штаб очень быстро оценил возможный вклад Майка в выступление сборной по стрельбе, но лучше всего к Майку относились сами спортсмены. Рассказывая, почему психологически выгоднее выступать определённым образом, Майк показывал это, и показывал так, что ему постоянно шутя, говорили: «А вы не хотите просто в сборную перейти?»
Продолжение следует.
- Вероятно, резкая дисгармония между тем, что я собой представляю, и тем, какое официальное положение я занимаю в институте.
- Но ведь это было предсказуемо, - сказал я, - вы ведь отказались защищать кандидатскую диссертацию. Даже кандидатскую!
- Да, - это был не очень продуманный шаг, - сказал Майк, - тогда мне казалось, что нет другого выхода.
Диссертация Майка Петровича называлась: «Изменения в высшей нервной деятельности кроликов под влиянием увеличения содержания холестерина в мозгу». Кролик был классическим лабораторным животным, и никому никогда не приходило в голову проверять, годится ли он как модель в таком эксперименте. А Майк был человеком необычайно добросовестным, и, поскольку у него не было никаких данных о том, что объект для эксперимента был выбран правильно, он построил работу так: Половина животных получала холестерин, половина нет. Когда из мозга подопытных животных изготавливались препараты, Майк знал только номер кролика, но не знал, получал ли кролик под этим номером холестерин, и до конца исследований, он ни разу не поинтересовался, что у него получается. Только тогда, когда эксперименты были завершены, он расшифровал свой код и выяснил, какие именно животные получали холестерин. Майк был крайне удивлён результатом. Оказалось, что у кроликов, именно у кроликов, холестерин не может накапливаться в мозгу.
Белый лабораторный кролик, у таких кроликов Майк безуспешно пытался вызвать атеросклероз сосудов мозга.
Фотограф ShutterMoth
- Я не могу защищать диссертацию, - сказал Майк, - это отрицательный результат.
- Это сногсшибательный результат, - сказал я, - 9 из 10 работ по влиянию холестерина на мозг выполнены на кроликах, и ваша диссертация будет называться: «Особенности обмена холестеринов у кроликов».
- Вы представляете себе членов нашего учёного совета?
- Прекрасно, - сказал я.
- Так вот, те из них, которые занимались атеросклеротическими поражениями мозга, работали исключительно на кроликах.
- А вы им скажете, - ответил я, - что сосуды мозга кролика не могут накапливать холестерин, и поэтому результаты, которые исходили из этого предположения, не могут приниматься во внимание.
- Да, - сказал Майк, - вы думаете, что лучше защищать диссертацию и получить, по крайней мере, две трети голосов против?
Мы два дня обсуждали эту тему, я предлагал всё новые подходы, которые могли бы позволить защитить диссертацию не приведя совет в состояние ярости, и разговор кончился короткой и категорической фразой Майка:
- Не может называться учёным человек, который не увидел такой явной бессмыслицы. Если вещества в мозгу нет, оно не может на мозг повлиять.
И это был единственный раз, когда я очень огорчился и сказал Майку Петровичу:
- У вас не будет никакой учёной степени, работать в научном учреждении без учёной степени невозможно.
- Я думаю, всё-таки, возможно, - сказал Майк и закрыл эту тему
Он регулярно входил в комиссии по приёму экзамена кандидатского минимума по иностранному языку, и руководитель отдела аспирантуры позвонил мне и сказал:
- Майк - доктор наук?
Я сказал:
- Нет.
И в перечне членов комиссии Майк значился как кандидат медицинских наук, потому, что предположить, что у Майка вообще нет степени, не мог никто. А когда Майк объяснил мне ощущение непорядка в свой жизни расхождением между тем, что он представляет собой и его официальным социальным статусом, я промолчал, но подумал, что тогда это был единственный раз, когда Майк, не став защищать диссертацию, сделал крупную ошибку.
Через несколько месяцев после этого разговора, Майк перешёл в Медгео - медицинскую службу геологоразведки, которую возглавлял его старый приятель и которая находилась в одном из помещений нашего института, рядом - бок обок - с нашей клиникой. Там он установил много интересных вещей и опубликовал много работ, но учёной степени у него всё равно не было.
Ул. Россолимо, 11 - Клиника терапии и профзаболеваний Первого мединститута, в корпусе которой размещался сектор Медгео.
Фото с сайта ММА им. Сеченова
На некоторое время он вообще ушёл из медицины, когда его пригласили на работу в качестве главного психологи сборной Советского Союза по стрельбе. Но это не было для него выходом, это не было языком и это не было биологией. А из Медгео он уходил ненадолго, его уговорили вернуться. Майк предпочитал разрабатывать индивидуальные темы и одна из внесённых в план Медгео тем его заинтересовала. Тема называлась: «Механизмы быстро прогрессирующих заболеваний у геологов». Раньше, чем за что-либо браться, Майк тщательно изучал литературу на всех известных ему языках, и согласился разрабатывать эту проблему только после того, как убедился, что в подавляющем большинстве исследований указывается на быстро прогрессирующее и тяжёлое течение заболеваний у полевых геологов, но никто не выяснил причины этого явления. Тема должна была быть выполнена в течение 3-х лет и Майк построил свою работу так: исследование геологов, у которых уже есть какая-либо патология; исследование геологов, которые жалоб на патологию не предъявляли; и новички, только пришедшие из института. Майк проводил исследования, но, кроме того, он выезжал вместе с геологическими партиями и много разговаривал с геологами. Майк всё умел и не было проблемы, о которой он не имел бы представления. Такие люди располагают к откровенным беседам, и когда он стал подводить итог исследования экспериментального материала, он уже понимал, что в колоссальном массиве литературы, посвящённой особенностям течения заболевания у полевых биологов не доказана вещь, которую можно было считать основной - не было доказано, что существуют заболевания, которые у геологов протекают быстрее и тяжелее. Этот ларчик открывался просто, только никому не приходило в голову, какой ключик надо вставить в этот замок. А ключом этим, который подобрал Майк, была этика полевого геолога.
Недомогания у полевых геологов не служили причиной для обращения к врачу. Они даже не были причиной для уменьшения нагрузки или перехода на менее вредную работу, те, кто не придерживался такой этики, в партии обычно не удерживались. И когда отчёт и статья Майка были готовы, стало ясно, что нет никаких особенностей течения, а просто геологи позволяют себе обраться к врачу только тогда, когда заболевание протекает давно, оно запущено, и сделать с ним что-либо уже очень трудно. А когда начало заболевания Майк фиксировал сам, а не по жалобам, то оказывалось, что и скорость его развития, и тяжесть его течения зависели только от времени его начала. Этика геолога не позволяла обратиться к врачу вовремя. Две мощных организации - Минздрав и Министерство геологии - резко осудили подход Майка, заявив, что при постоянной заботе о людях систематически запаздывающая диагностика невозможна. Но статья уже была принята к печати, отчёт сдан, и Майк принял приглашение ассоциации спортивных психологов.
Этика полевого геолога не позволяла обращаться к врачу с малозначимыми на взгляд геолога расстройствами.
Фотограф olaf141
В ассоциации спортивной психологии Майку предоставили возможность выбрать вид спорта, в котором он хочет работать. Майк выбрал стрельбу. Он считал, что при стрельбе психологические качества играют более важную роль, чем в большинстве других видов спорта. Кроме того, Майк был отличным стрелком, снайпером, великолепно знал спортивное оружие всех стран, которые лидировали в гонке этих вооружений. Если сначала его брали на переговоры с фирмами по закупке оружия в основном как переводчика, то очень быстро главный тренер сборной попросил Майка отбирать два лучших образца и представлять ему их на окончательный выбор. Тренерский штаб очень быстро оценил возможный вклад Майка в выступление сборной по стрельбе, но лучше всего к Майку относились сами спортсмены. Рассказывая, почему психологически выгоднее выступать определённым образом, Майк показывал это, и показывал так, что ему постоянно шутя, говорили: «А вы не хотите просто в сборную перейти?»
Продолжение следует.