22. Город вздрогнул.
Город вздрогнул, звякнули стёкла, с деревьев посыпались сучья, а в воздух взлетела крупная пыль. Профессор Беклемишев, который попросил меня проводить его до инфекционной больницы, сказал мне удивленно: «Разве здесь сейсмическая зона?» «Нет, - сказал я, - здесь просто зона, в которой живут крупные люди, способные потрясти землю». Он засмеялся и дальше мы шли молча, я вспоминал, как в прошлом году мы сидели на песчаном пляже Громатухи, в том единственном месте, где её можно было переплыть. Компания была большая, она разбилась на группки в каждой из которых шёл свой разговор. Малкин и Алборов сидели в сторонке, говорили странные для меня вещи.
«Нельзя заранее определить куб или ромб, это как пласт пойдёт, этажи всё равно будут, а боковые грани будут меняться. Важно, чтоб участок, который обурили, захватил как можно больше руды». «А сколько будет буров?» «Я не думаю, что это надо рассчитывать, пройдёт первый эксперимент, и станет ясно. Надо бы подумать, как бурить по возможности самые узкие шпуры, это и быстрее будет и силикоза поменьше». Я отвлёкся на разговор в какой-то другой группе, и снова повернулся к Малкину и Алборову, когда Алборов громко выкрикнул: «Презерватив!» «Презерватив?» - спросил я. «Ну, да, - сказал Алборов, - для взрывателя ёмкость идеальная: маленькая, упругая, растягивающаяся и герметичная. И буры можно брать самые тонкие» «О чём речь?» - спросил я. «Новый метод отпалки, - сказал Малкин, - крупноблоковое обрушение 1 . Так, чтобы за один выходной получить на две недели руды для разбуривания». Я жил в этом городе уже довольно давно, регулярно общался с руководством рудников и заводов и мне не пришлось расспрашивать, о чём идёт речь. Я только спросил: «А когда думаете начинать?» «На той неделе, - сказал Малкин, - вот Алборов съездит в аптекоуправление, и начнём». А на следующий день, сидя со мной за одним столиком ресторана, Алборов рассказывал, а все окружающие смеялись. «Я деловой человек, - говорил Алборов, - и задавал деловые вопросы, а они его почему-то очень удивили». «Кого?» - спросил я. «Начальника областного аптекоуправления. Меня интересовало продаются ли презервативы по безналичному расчёту. «Прецедента не было, - сказал он, - но и запрета не было. Вам сколько штук то?» Я набросал на бумажке крупный блок и сказал: «Тысяч 20». «Сколько? - спросил он, - Вы, собственно, из какого учреждения?»».
Я напросился на первую крупноблочную отпалку. Директор Лениногорского рудника Москаленко сказал: «Спускаться бы Вам не надо». «А что, - спросил я, - все остальные там погибнут?» «Навряд ли. Ну ладно, спускайтесь». Грохот, сотрясение земли, резонанс от катящихся глыб. Потом всё затихло и когда Алборов, Малкин, Москаленко и смена, которая проводила отпалку, осмотрели забой, раздались торжественные возгласы и прямо тут же, в забое, на крупной каменной глыбе открыли шампанское. «Ну ладно, - сказал я, - я удовлетворил своё любопытство и оценил по достоинству гений наших инженеров, можно и уходить». «Подожди минутку, - сказал Москаленко, - я тебя подвезу». Мы поднялись на поверхность и пошли по асфальтовому тротуару туда, где метрах в ста стояла «Волга» Москаленко, и остолбенели. В асфальте зияла огромная дыра, уходящая куда-то глубоко, а «Волги» не было. «Да, - сказал Москаленко, - хорошо начинаем». Мы услышали, что Алборов что-то крикнул. Остановились. Он подъехал к нам на машине и сказал: «Я твою уже внизу видел, но вряд ли ты её восстановишь» «Ладно, - сказал Малкин Москаленко, - не плачь. Получишь годовую премию в размере стоимости «Волги»». «Ну что ж, - сказал Москаленко мне, - может, пройдёмся?» «Можно и пройтись». «Слушай, нельзя ли по дороге получить у тебя психологическую консультацию?» «Запросто» - сказал я. Это словечко «запросто», которое со мной прошло через всю жизнь, я вывез именно из Лениногорска. «Понимаешь, - сказал он, - огромная годовая премия это хорошо, но для этого нужно, чтобы план перевыполнялся каждый квартал, а мои ребята заелись. План уже выполнен на 101%, прогрессивка гарантирована и я не могу понять, как их стимулировать» «Но ведь можно попробовать дать им большую премию в месяц?» «Пробовал, не помогает». «Постой, как пробовал?» «Как всегда, премиальные присоединяются к квартальному заработку» «Интереса нету, - сказал я, - и никакого приключения. Деньги тем, кто перевыполнил сменную норму, надо давать сразу после смены, у себя в кабинете, под звуки оваций». «Денег то от этого больше не станет». «Денег не станет, но интереса станет, да и некоторые другие вещи изменятся. Сколько денег в ведомости жена знает, а сколько дали на руки - нет. Ну и потом, нельзя выпить сегодня на то, что дадут в конце месяца». «Попробую, - раздумчиво сказал Москаленко, - А, пожалуй, и сегодня. Смена кончается». Я тоже заинтересовался, в конце концов психология бизнеса была моя компетенция.
Москаленко зашёл в ближайшее кафе, оттуда позвонил начальнику смены и бухгалтеру и поручил им, пока смена ещё не кончилась, объяснить новую премиальную систему взрывникам. Результат был поразительный. Те, кто заработали сегодня больше других, вызывали у остальных острую зависть, но даже те, кто заработали меньше, получали на руки наличные деньги. Высокий парень в тельняшке сказал: «Нет, совсем жене не говорить - это не правильно. Сумму ей не надо говорить, а какой я молодец - надо сообщить обязательно». Москаленко нужно было иметь для получения максимума прогрессивки 105% плана. К концу месяца он имел 108%. Об этом поговорили, посмеялись, а потом всерьёз предложили мне прочитать краткий курс «Введение в психологию бизнеса - меры поощрения». К этому времени я пользовался в городе вполне достаточным уважением, но результат эксперимента на Лениногорском руднике создал мне репутацию волшебника.
----------------------
1 Не так давно (несколько месяцев назад) мне сообщили по телевидению, что специалисты Норильского никеля внедрили в практику крупноблоковое обрушение - новую разработку казахских учёных. Меня это рассмешило, поскольку это изобретение было сделано в период моего пребывания в Лениногорске в конце 50-х годов, а "казахскими" учёными были директор полиметаллического комбината Малкин и главный инженер Алборов.
«Нельзя заранее определить куб или ромб, это как пласт пойдёт, этажи всё равно будут, а боковые грани будут меняться. Важно, чтоб участок, который обурили, захватил как можно больше руды». «А сколько будет буров?» «Я не думаю, что это надо рассчитывать, пройдёт первый эксперимент, и станет ясно. Надо бы подумать, как бурить по возможности самые узкие шпуры, это и быстрее будет и силикоза поменьше». Я отвлёкся на разговор в какой-то другой группе, и снова повернулся к Малкину и Алборову, когда Алборов громко выкрикнул: «Презерватив!» «Презерватив?» - спросил я. «Ну, да, - сказал Алборов, - для взрывателя ёмкость идеальная: маленькая, упругая, растягивающаяся и герметичная. И буры можно брать самые тонкие» «О чём речь?» - спросил я. «Новый метод отпалки, - сказал Малкин, - крупноблоковое обрушение 1 . Так, чтобы за один выходной получить на две недели руды для разбуривания». Я жил в этом городе уже довольно давно, регулярно общался с руководством рудников и заводов и мне не пришлось расспрашивать, о чём идёт речь. Я только спросил: «А когда думаете начинать?» «На той неделе, - сказал Малкин, - вот Алборов съездит в аптекоуправление, и начнём». А на следующий день, сидя со мной за одним столиком ресторана, Алборов рассказывал, а все окружающие смеялись. «Я деловой человек, - говорил Алборов, - и задавал деловые вопросы, а они его почему-то очень удивили». «Кого?» - спросил я. «Начальника областного аптекоуправления. Меня интересовало продаются ли презервативы по безналичному расчёту. «Прецедента не было, - сказал он, - но и запрета не было. Вам сколько штук то?» Я набросал на бумажке крупный блок и сказал: «Тысяч 20». «Сколько? - спросил он, - Вы, собственно, из какого учреждения?»».
Я напросился на первую крупноблочную отпалку. Директор Лениногорского рудника Москаленко сказал: «Спускаться бы Вам не надо». «А что, - спросил я, - все остальные там погибнут?» «Навряд ли. Ну ладно, спускайтесь». Грохот, сотрясение земли, резонанс от катящихся глыб. Потом всё затихло и когда Алборов, Малкин, Москаленко и смена, которая проводила отпалку, осмотрели забой, раздались торжественные возгласы и прямо тут же, в забое, на крупной каменной глыбе открыли шампанское. «Ну ладно, - сказал я, - я удовлетворил своё любопытство и оценил по достоинству гений наших инженеров, можно и уходить». «Подожди минутку, - сказал Москаленко, - я тебя подвезу». Мы поднялись на поверхность и пошли по асфальтовому тротуару туда, где метрах в ста стояла «Волга» Москаленко, и остолбенели. В асфальте зияла огромная дыра, уходящая куда-то глубоко, а «Волги» не было. «Да, - сказал Москаленко, - хорошо начинаем». Мы услышали, что Алборов что-то крикнул. Остановились. Он подъехал к нам на машине и сказал: «Я твою уже внизу видел, но вряд ли ты её восстановишь» «Ладно, - сказал Малкин Москаленко, - не плачь. Получишь годовую премию в размере стоимости «Волги»». «Ну что ж, - сказал Москаленко мне, - может, пройдёмся?» «Можно и пройтись». «Слушай, нельзя ли по дороге получить у тебя психологическую консультацию?» «Запросто» - сказал я. Это словечко «запросто», которое со мной прошло через всю жизнь, я вывез именно из Лениногорска. «Понимаешь, - сказал он, - огромная годовая премия это хорошо, но для этого нужно, чтобы план перевыполнялся каждый квартал, а мои ребята заелись. План уже выполнен на 101%, прогрессивка гарантирована и я не могу понять, как их стимулировать» «Но ведь можно попробовать дать им большую премию в месяц?» «Пробовал, не помогает». «Постой, как пробовал?» «Как всегда, премиальные присоединяются к квартальному заработку» «Интереса нету, - сказал я, - и никакого приключения. Деньги тем, кто перевыполнил сменную норму, надо давать сразу после смены, у себя в кабинете, под звуки оваций». «Денег то от этого больше не станет». «Денег не станет, но интереса станет, да и некоторые другие вещи изменятся. Сколько денег в ведомости жена знает, а сколько дали на руки - нет. Ну и потом, нельзя выпить сегодня на то, что дадут в конце месяца». «Попробую, - раздумчиво сказал Москаленко, - А, пожалуй, и сегодня. Смена кончается». Я тоже заинтересовался, в конце концов психология бизнеса была моя компетенция.
Москаленко зашёл в ближайшее кафе, оттуда позвонил начальнику смены и бухгалтеру и поручил им, пока смена ещё не кончилась, объяснить новую премиальную систему взрывникам. Результат был поразительный. Те, кто заработали сегодня больше других, вызывали у остальных острую зависть, но даже те, кто заработали меньше, получали на руки наличные деньги. Высокий парень в тельняшке сказал: «Нет, совсем жене не говорить - это не правильно. Сумму ей не надо говорить, а какой я молодец - надо сообщить обязательно». Москаленко нужно было иметь для получения максимума прогрессивки 105% плана. К концу месяца он имел 108%. Об этом поговорили, посмеялись, а потом всерьёз предложили мне прочитать краткий курс «Введение в психологию бизнеса - меры поощрения». К этому времени я пользовался в городе вполне достаточным уважением, но результат эксперимента на Лениногорском руднике создал мне репутацию волшебника.
----------------------
1 Не так давно (несколько месяцев назад) мне сообщили по телевидению, что специалисты Норильского никеля внедрили в практику крупноблоковое обрушение - новую разработку казахских учёных. Меня это рассмешило, поскольку это изобретение было сделано в период моего пребывания в Лениногорске в конце 50-х годов, а "казахскими" учёными были директор полиметаллического комбината Малкин и главный инженер Алборов.