214. Знакомство с объединением "Апатит".11
В этот приезд мы закончили исследование водителей американских большегрузных карьерных самосвалов, этой элиты открытых рудных разработок и приступили к тщательному анализу полученного материала. Совместно с нашим математиком Павлом Дедиком, мы подводили количественные итоги, когда мне позвонил Мельников.
- Я обещал Вас информировать, Феликс Борисович. Завтра состоится собрание Кольского филиала АН СССР, на котором В.В. Гущин будет утверждён научным руководителем программы разработки рудных полезных ископаемых на Кольском полуострове. Одновременно с этим он будет освобождён от должности главного инженера объединения «Апатит». Вы собираетесь к нам?
- Поскольку мы закончили обследование водителей большегрузных самосвалов, я должен был утвердить на техническом совете объединения отчёт об окончании этой части работы. Это необходимо для оплаты объединением институту стоимости этого этапа. Если бы не эта смена в руководстве, я бы считал, что этап может доложить Селин, но коль скоро смена руководства может вызвать какие-нибудь недоразумения, я, вероятно, приеду сам.
- Это будет правильно, - сказал Мельников, - новая метла, как известно, чисто метёт. А то, что она скоро обтреплется, в данном случае не решит проблему, потому что отчёт нам нужно утвердить уже сейчас, а обтреплется она уже несколько позже.
Открытый карьер добычи полезных ископаемых.
Фотограф Airflore.
- Когда ближайший технический совет?
- Через 3 недели.
- Я приеду на этот совет, забронируйте мне люкс в гостинице.
- А вам бы всё люкс? - засмеялся Мельников.
- Конечно, - сказал я, - и чем люксе, тем лучше.
Я действительно предпочитал люкс в Хибинах также, как я предпочитал его на Колыме и Чукотке. И это вызывало добродушную насмешку людей, которые были ко мне расположены потому, что государство люкс не оплачивало, всю разницу между обычным номером и люксом я платил из личных средств. Это было немало и обычно экономные люди старались избегать размещения в люксах. Я обычно работал в командировках, в люксах это было возможно.
Я не помню фамилии человека, который сменил Гущина на посту главного инженера объединения «Апатит». Возможно, это был Григорьев, которого считают лучшим после Гущина главным инженером объединения.
Меня предупредили, что приходить надо точно вовремя, поскольку новый главный инженер внедряет пунктуальность. Селин был ответственным исполнителем этого договора, и хотя я был его руководителем, Селин считал, что он тоже должен присутствовать на заседании технического совета, хотя в данном случая мне бы это казалось излишним. При возникновении напряжённой ситуации я предпочитал от имени института говорить один. Напряжённая ситуация не замедлила возникнуть.
- Что это за высшая математика? - презрительно спросил новый главный инженер, - Дискриминантный анализ, факторный анализ? Мы много работали с разными организациями, но никто не лез в такие дебри. Откуда вообще взялась эта тема?
Я не знаю, был ли кто-нибудь осведомлён о договорённости Максимова с Гущиным, во всяком случае, никто этой осведомлённости не обнаружил.
- Ну, как обычно, - сказал заместитель председателя технического совета, - нам предлагают проведение исследований и если это кажется нам интересным, мы соглашаемся их оплатить.
- Кто конкретно решил подписать этот договор? - спросил новый главный инженер, для простоты в дальнейшем я буду называть его Григорьевым.
- Конкретно я, - сказал Мельников.
- А тебе зачем это потребовалось?
- За это время я уже убедился, что можно увеличить выработку и избежать аварий, связанных с человеческим фактором.
- Я пока в этом не уверен, - сказал Григорьев. - Что будем делать, товарищи?
Использование горной фрезы сочетанной с конвейером повышает производительность труда на разработках открытого типа.
Фотограф matt.hintsa
Мельников молчал, он своё мнение высказал, остальные задумались. И, наконец, один из членов технического совета предложил:
- Давайте работу продолжим, но этап оплачивать не будем. Если дальнейшая работа подтвердит ценность исследования, тогда всё сразу оплатим.
- Что скажет представитель исполнителя? - обратился ко мне Григорьев.
- Тут есть два аспекта, - сказал я. - Первый - оценка работы по сути. Я считаю, что первый этап выполнен безукоризненно и собранный материал достаточно доказателен. Но если вы сочтёте нужным, мы готовы увеличить выборку, хотя достоверность установлена уже сейчас. Второй аспект чисто фаинансово-экнономический. Мы мощная авторитетная организация, естественно, не будем работать, если нам работу не будут оплачивать. В нашем бюджете эта сумма ничтожна. Что такое 145 тысяч рублей для Первого Московского медицинского института? Поэтому если вы пойдёте по предложенному последним выступающим пути и не оплатите этап до каких-то будущих результатов, то этих будущих результатов не будет, потому что в связи с отказом от оплаты работ мы будем расторгать договор. Всё-таки, мы Первый Московский медицинский институт, у нас научный бюджет 50 миллионов рублей.
- Подумаешь, Первый медицинский, - сказал Григорьев, - а мы - объединение «Апатит». Мы ваш институт можем просто купить и не тратить времени на расчеты.
- Вероятно, - сказал я, - но пока-то не купили.
Григорьев рассмеялся и сказал:
- Ну вот, сядем с главным бухгалтером, посмотрим, из какой статьи взять средства, и ваш институт купим.
- Вряд ли, - сказал я, - кроме денег есть и другие вещи, и работы, которые мы выполняем, никто не позволит продавать и покупать, даже те, о которых никто не слышал, а, может быть, именно те, о которых никто не слышал.
- Ладно, - сказал Григорьев, - для объединения «Апатит» это сумма тем более ничтожна.
И тогда уже технический совет рассмеялся коллективно, и Мельников сказал:
- Ну вот, собрались миллионеры.
- Я должен понять, - сказал я, - какое решение принимает технический совет.
- Ну, коль скоро мы позволили вам начать работу, - сказал Григорьев, - мы ответственны и за то, чтобы она была окончена. Я считаю вопрос исчерпанным, можете оформлять свой акт оплаты этапа.
Хибины. Взгляд с вершины.
Фотограф acidka
А я подумал, как хорошо, что я поехал сам, Селин не смог бы выйти из этой ситуации.
После окончания технического совета, Мельников сказал:
- Я домой поеду обедать, не разделите ли со мной трапезу?
- Разделю, - сказал я, - трапеза меня не очень интересует, а лишняя возможность беседы с Вами - очень.
- У меня сегодня сосиски есть, - сказал Мельников, - это символические сосиски. В прошлый раз, когда я был в Москве, я обещал сыну их привезти, да в очереди стоять некогда было. А значение этой покупки я недооценил. Приезжаю, а сын ещё в дверях спрашиваю: «Сосиски привёз?» «Нет», - говорю. Он слезу смахнул и сказал: «Эх, а я, дурак, горчицу берёг». С тех пор из командировок без сосисок не возвращаюсь.
Второй раз я почувствовал острую жалость к ребёнку, вырастающему в эпоху дефицита, когда у нас заночевал сотрудник Дальневосточного отделения АН ССР с дочерью.
Дефицит на продовольственные продукты не чувствовался в Москве, но на периферии перебои в снабжении какими-нибудь с моей точки зрения не слишком важными продуктами бывали нередко. Когда гости приняли душ и отдохнули с дороги, Елена Дмитриевна стала накрывать на стол, и к чаю поставила коробку пастилы. Девочка долго рассматривала этот продукт, а потом спросила меня осторожно: «А это что?» Зефир и пастила у нас обычно подавались к чаю. Я ответил: «Это пастила. А ты что, её не любишь?» «Не знаю, - сказал девочка, - я её никогда не видела». И от этого тоже сжалось сердце.
Продолжение следует.
- Я обещал Вас информировать, Феликс Борисович. Завтра состоится собрание Кольского филиала АН СССР, на котором В.В. Гущин будет утверждён научным руководителем программы разработки рудных полезных ископаемых на Кольском полуострове. Одновременно с этим он будет освобождён от должности главного инженера объединения «Апатит». Вы собираетесь к нам?
- Поскольку мы закончили обследование водителей большегрузных самосвалов, я должен был утвердить на техническом совете объединения отчёт об окончании этой части работы. Это необходимо для оплаты объединением институту стоимости этого этапа. Если бы не эта смена в руководстве, я бы считал, что этап может доложить Селин, но коль скоро смена руководства может вызвать какие-нибудь недоразумения, я, вероятно, приеду сам.
- Это будет правильно, - сказал Мельников, - новая метла, как известно, чисто метёт. А то, что она скоро обтреплется, в данном случае не решит проблему, потому что отчёт нам нужно утвердить уже сейчас, а обтреплется она уже несколько позже.
Открытый карьер добычи полезных ископаемых.
Фотограф Airflore.
- Когда ближайший технический совет?
- Через 3 недели.
- Я приеду на этот совет, забронируйте мне люкс в гостинице.
- А вам бы всё люкс? - засмеялся Мельников.
- Конечно, - сказал я, - и чем люксе, тем лучше.
Я действительно предпочитал люкс в Хибинах также, как я предпочитал его на Колыме и Чукотке. И это вызывало добродушную насмешку людей, которые были ко мне расположены потому, что государство люкс не оплачивало, всю разницу между обычным номером и люксом я платил из личных средств. Это было немало и обычно экономные люди старались избегать размещения в люксах. Я обычно работал в командировках, в люксах это было возможно.
Я не помню фамилии человека, который сменил Гущина на посту главного инженера объединения «Апатит». Возможно, это был Григорьев, которого считают лучшим после Гущина главным инженером объединения.
Меня предупредили, что приходить надо точно вовремя, поскольку новый главный инженер внедряет пунктуальность. Селин был ответственным исполнителем этого договора, и хотя я был его руководителем, Селин считал, что он тоже должен присутствовать на заседании технического совета, хотя в данном случая мне бы это казалось излишним. При возникновении напряжённой ситуации я предпочитал от имени института говорить один. Напряжённая ситуация не замедлила возникнуть.
- Что это за высшая математика? - презрительно спросил новый главный инженер, - Дискриминантный анализ, факторный анализ? Мы много работали с разными организациями, но никто не лез в такие дебри. Откуда вообще взялась эта тема?
Я не знаю, был ли кто-нибудь осведомлён о договорённости Максимова с Гущиным, во всяком случае, никто этой осведомлённости не обнаружил.
- Ну, как обычно, - сказал заместитель председателя технического совета, - нам предлагают проведение исследований и если это кажется нам интересным, мы соглашаемся их оплатить.
- Кто конкретно решил подписать этот договор? - спросил новый главный инженер, для простоты в дальнейшем я буду называть его Григорьевым.
- Конкретно я, - сказал Мельников.
- А тебе зачем это потребовалось?
- За это время я уже убедился, что можно увеличить выработку и избежать аварий, связанных с человеческим фактором.
- Я пока в этом не уверен, - сказал Григорьев. - Что будем делать, товарищи?
Использование горной фрезы сочетанной с конвейером повышает производительность труда на разработках открытого типа.
Фотограф matt.hintsa
Мельников молчал, он своё мнение высказал, остальные задумались. И, наконец, один из членов технического совета предложил:
- Давайте работу продолжим, но этап оплачивать не будем. Если дальнейшая работа подтвердит ценность исследования, тогда всё сразу оплатим.
- Что скажет представитель исполнителя? - обратился ко мне Григорьев.
- Тут есть два аспекта, - сказал я. - Первый - оценка работы по сути. Я считаю, что первый этап выполнен безукоризненно и собранный материал достаточно доказателен. Но если вы сочтёте нужным, мы готовы увеличить выборку, хотя достоверность установлена уже сейчас. Второй аспект чисто фаинансово-экнономический. Мы мощная авторитетная организация, естественно, не будем работать, если нам работу не будут оплачивать. В нашем бюджете эта сумма ничтожна. Что такое 145 тысяч рублей для Первого Московского медицинского института? Поэтому если вы пойдёте по предложенному последним выступающим пути и не оплатите этап до каких-то будущих результатов, то этих будущих результатов не будет, потому что в связи с отказом от оплаты работ мы будем расторгать договор. Всё-таки, мы Первый Московский медицинский институт, у нас научный бюджет 50 миллионов рублей.
- Подумаешь, Первый медицинский, - сказал Григорьев, - а мы - объединение «Апатит». Мы ваш институт можем просто купить и не тратить времени на расчеты.
- Вероятно, - сказал я, - но пока-то не купили.
Григорьев рассмеялся и сказал:
- Ну вот, сядем с главным бухгалтером, посмотрим, из какой статьи взять средства, и ваш институт купим.
- Вряд ли, - сказал я, - кроме денег есть и другие вещи, и работы, которые мы выполняем, никто не позволит продавать и покупать, даже те, о которых никто не слышал, а, может быть, именно те, о которых никто не слышал.
- Ладно, - сказал Григорьев, - для объединения «Апатит» это сумма тем более ничтожна.
И тогда уже технический совет рассмеялся коллективно, и Мельников сказал:
- Ну вот, собрались миллионеры.
- Я должен понять, - сказал я, - какое решение принимает технический совет.
- Ну, коль скоро мы позволили вам начать работу, - сказал Григорьев, - мы ответственны и за то, чтобы она была окончена. Я считаю вопрос исчерпанным, можете оформлять свой акт оплаты этапа.
Хибины. Взгляд с вершины.
Фотограф acidka
А я подумал, как хорошо, что я поехал сам, Селин не смог бы выйти из этой ситуации.
После окончания технического совета, Мельников сказал:
- Я домой поеду обедать, не разделите ли со мной трапезу?
- Разделю, - сказал я, - трапеза меня не очень интересует, а лишняя возможность беседы с Вами - очень.
- У меня сегодня сосиски есть, - сказал Мельников, - это символические сосиски. В прошлый раз, когда я был в Москве, я обещал сыну их привезти, да в очереди стоять некогда было. А значение этой покупки я недооценил. Приезжаю, а сын ещё в дверях спрашиваю: «Сосиски привёз?» «Нет», - говорю. Он слезу смахнул и сказал: «Эх, а я, дурак, горчицу берёг». С тех пор из командировок без сосисок не возвращаюсь.
Второй раз я почувствовал острую жалость к ребёнку, вырастающему в эпоху дефицита, когда у нас заночевал сотрудник Дальневосточного отделения АН ССР с дочерью.
Дефицит на продовольственные продукты не чувствовался в Москве, но на периферии перебои в снабжении какими-нибудь с моей точки зрения не слишком важными продуктами бывали нередко. Когда гости приняли душ и отдохнули с дороги, Елена Дмитриевна стала накрывать на стол, и к чаю поставила коробку пастилы. Девочка долго рассматривала этот продукт, а потом спросила меня осторожно: «А это что?» Зефир и пастила у нас обычно подавались к чаю. Я ответил: «Это пастила. А ты что, её не любишь?» «Не знаю, - сказал девочка, - я её никогда не видела». И от этого тоже сжалось сердце.
Продолжение следует.