Вступление.
В 2009 году истёк срок моего трудового договора с Первым московским медицинским институтом (ныне Первый московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова). В институте ожидали утверждения нового ректора, который впервые за 200 лет существования медицинского факультета Императорского Московского университета и Первого московского медицинского института происходил бы не из числа сотрудников института, и даже не из жителей Москвы, а был бы привезён из Саратова. Новый ректор говорил «ты» маститым профессорам, сказал, что собирается продать здание на территории МГУ, в котором размещались кафедры анатомии и нормальной физиологии, поскольку эти строения находятся в центре, и их продажа может принести институту порядочную прибыль. Он решительно заявил, что профессорско-преподавательский состав института выстарился, и его нужно омолаживать за счёт увольнения людей, достигших пенсионного возраста.
Я знаю одну аналогию такого кадрового перемещения, когда вместо академика Румянцева, директора Института социологии, при котором социология стала изучаться «уж слишком конкретно», из Свердловска был привезён профессор Руткевич, чтобы сменить Румянцева на посту директора. При Руткевиче отпали обвинения в излишней конкретности, поскольку получаемый материал нельзя было назвать даже просто конкретным, он был несколько киселеобразным и во многом состоял из цитат классиков марксизма-ленинизма. Четырёх лет Руткевичу хватило, чтобы лишиться лучших кадров и сделать работу института в значительной степени бесполезной. На его место пригласили профессора Ядова, который пережидал правление Руткевича в институте этнографии. С приходом Ядова, буквально за год, Институт социологии вышел на прежний уровень исследований, в частности благодаря широкой практике стажировки сотрудников за рубежом.
Но вернёмся к новому ректору. Получив сведения, которые приводились выше, я решил, что работа под его руководством для меня бесперспективна, и, кроме того, я видел, как убирали ветеранов, и не хотел разделить их участь. Так как 80 лет - наверняка пенсионный возраст, я выполнил пожелание нового ректора и расстался с институтом, в котором я проработал 47 лет. Разумеется, я не имел возможности вести спокойную жизнь пенсионера, я был слишком известен. Мне продолжали посылать на консультацию пациентов, ко мне приходили консультироваться специалисты, и в одной из крупных фирм я остался постоянным консультантом по вопросам, касающимся психологии бизнеса и кадровой плитики. И всё-таки это было принципиальным уменьшением нагрузки, которая в иные периоды моей работы достигала 12-14 часов в сутки. Впервые я понял, что такое свободное время и решил использовать его для написания некоторого подобия мемуаров.
Я считал, что в этих мемуарах важно отметить, что врачебная деятельность была моим призванием. Я решил стать врачом в 10 лет, когда прочёл «Записки врача» Вересаева и «Охотники за микробами» Поля де Крюи. Мне было 12 лет, когда война первой моей профессией сделала работу оператора прицепных орудий в тракторной бригаде колхоза «На страже», в посёлоке Приуральный (в Западно-Казахстанской области, на стыке Европы и Азии). В это же время, благодаря стечению обстоятельств, я приобрел первый медицинский опыт. Это произошло во время эпидемической вспышки септической ангины. Это страшное заболевание (современное название алиментарно-токсическая алейкия) требовало чрезвычайных усилий и множества рабочих рук. Во временном стационаре, развёрнутом в школе, врачи охотно прибегали к моим услугам, а заодно обучали меня работать.
Моя жизнь прошла через четыре эпохи, которые в моём сознании чётво отделяются. Это разделение эпох проецируются в мои воспоминания. Не знаю, присутствует ли в этих воспоминаниях литературное дарование, но знаю, что они содержат значимую совокупность фактов. Ознакомление с этими фактами может быть полезно всякому, у кого хватит внимания, терпения и времени, чтобы прочесть мои воспоминания до конца.
Мои воспоминания я буду публиковать здесь и параллельно на моём сайте berezin-fb.su, где я постараюсь суммировать результаты своих исследований, посвящённых широкому кругу психологических, психиатрических, физиологических и социологических проблем.
Этот пост на сайте
Я знаю одну аналогию такого кадрового перемещения, когда вместо академика Румянцева, директора Института социологии, при котором социология стала изучаться «уж слишком конкретно», из Свердловска был привезён профессор Руткевич, чтобы сменить Румянцева на посту директора. При Руткевиче отпали обвинения в излишней конкретности, поскольку получаемый материал нельзя было назвать даже просто конкретным, он был несколько киселеобразным и во многом состоял из цитат классиков марксизма-ленинизма. Четырёх лет Руткевичу хватило, чтобы лишиться лучших кадров и сделать работу института в значительной степени бесполезной. На его место пригласили профессора Ядова, который пережидал правление Руткевича в институте этнографии. С приходом Ядова, буквально за год, Институт социологии вышел на прежний уровень исследований, в частности благодаря широкой практике стажировки сотрудников за рубежом.
Но вернёмся к новому ректору. Получив сведения, которые приводились выше, я решил, что работа под его руководством для меня бесперспективна, и, кроме того, я видел, как убирали ветеранов, и не хотел разделить их участь. Так как 80 лет - наверняка пенсионный возраст, я выполнил пожелание нового ректора и расстался с институтом, в котором я проработал 47 лет. Разумеется, я не имел возможности вести спокойную жизнь пенсионера, я был слишком известен. Мне продолжали посылать на консультацию пациентов, ко мне приходили консультироваться специалисты, и в одной из крупных фирм я остался постоянным консультантом по вопросам, касающимся психологии бизнеса и кадровой плитики. И всё-таки это было принципиальным уменьшением нагрузки, которая в иные периоды моей работы достигала 12-14 часов в сутки. Впервые я понял, что такое свободное время и решил использовать его для написания некоторого подобия мемуаров.
Я считал, что в этих мемуарах важно отметить, что врачебная деятельность была моим призванием. Я решил стать врачом в 10 лет, когда прочёл «Записки врача» Вересаева и «Охотники за микробами» Поля де Крюи. Мне было 12 лет, когда война первой моей профессией сделала работу оператора прицепных орудий в тракторной бригаде колхоза «На страже», в посёлоке Приуральный (в Западно-Казахстанской области, на стыке Европы и Азии). В это же время, благодаря стечению обстоятельств, я приобрел первый медицинский опыт. Это произошло во время эпидемической вспышки септической ангины. Это страшное заболевание (современное название алиментарно-токсическая алейкия) требовало чрезвычайных усилий и множества рабочих рук. Во временном стационаре, развёрнутом в школе, врачи охотно прибегали к моим услугам, а заодно обучали меня работать.
Моя жизнь прошла через четыре эпохи, которые в моём сознании чётво отделяются. Это разделение эпох проецируются в мои воспоминания. Не знаю, присутствует ли в этих воспоминаниях литературное дарование, но знаю, что они содержат значимую совокупность фактов. Ознакомление с этими фактами может быть полезно всякому, у кого хватит внимания, терпения и времени, чтобы прочесть мои воспоминания до конца.
Мои воспоминания я буду публиковать здесь и параллельно на моём сайте berezin-fb.su, где я постараюсь суммировать результаты своих исследований, посвящённых широкому кругу психологических, психиатрических, физиологических и социологических проблем.
Этот пост на сайте