380. Личность и болезни в ГА. Дискинезия желчевыводящих путей. 5
Рассказ Аллы.
(Продолжение)
Я собиралась позвонить Бенцу и спросить, когда он сможет встретиться со мной, но он позвонил сам. Днём только я могла снять трубку нашего телефона.
- Вчера вечером я задержался у вас в гостях, и как раз в это время было всё подготовлено для того, чтобы я мог показать тебе значение знака Бахаи. Ты можешь встретиться со мной сейчас?
- Конечно, - сказала я, - отец на работе, а кроме него и тебя у меня здесь нет важных дел.
- Но раз отец на работе, я могу просто подъехать к твоему дому. Может быть, из осторожности, один квартал не доеду. Если ты выйдешь сейчас и пойдёшь по направлению к парку, я думаю, что я уже буду ждать тебя.
Я не вышла, я вылетела, как на крыльях. Бенц собирался показать мне что-то, и это что-то наверняка было важным. Я почти пробежала этот квартал, но автомобиль Бенца уже стоял на перекрёстке. Он открыл мне дверцу, сказал «Садись» и нежно охватил мои плечи рукой, свободной от руля. На минутку он отнял руку, чтобы включить зажигание, а вести машину он мог и одной рукой. Мы ехали недолго. В конце квартала посольств Бенц свернул в тихий, очень зелёный переулок и остановил машину у двухэтажного дома, построенного в традиционном индийском стиле.
- Пойдём, - сказал он мне.
Он вышел первым, открыл мне дверцу, взял за руку и куда-то повёл. В торце этого дома была двустворчатая дверь, которую он открыл своим ключом и сказал: «Входи». Первый этаж полностью занимали просторный холл и гостиная, большая кухня с различным набором хозяйственной утвари помещалась в полуподвале. Большие окна полуподвала были только на четверть погружены в землю. Я поглядела на кухню и сказала:
- Здесь повару будет удобно вести хозяйство.
- А интерьер гостиной и холла ты рассмотрела?
- Да, - ответила я, - вероятно, это очень традиционный для Индии интерьер.
Интерьер был с резной мебелью, коврами и необходимым для каждого индийского дома набором богов в стеклянных витринах. Было несколько изображений Будды, сидящего в позе лотоса на какой-то цветущей поляне, и в шалаше, куда он переселился, когда отказался быть наследным принцем. Шалаш был окружён довольно многочисленной толпой людей, которые искали просветления.
- Хозяева этого дома не бахаисты? - спросила я.
- Бахаизм вобрал в себя много верований, а буддизм - религия высокой нравственности. Поднимемся?
Интерьер был для Индии традиционным - с кашмирской резной мебелью и коврами.
Фото: VEDA
Он привёл меня на второй этаж, где было несколько комнат поменьше, обставленных менее традиционно, но более роскошно, и потом распахнул дверь в комнату, которая могла быть только спальней, потому что там стояла очень широкая кровать, а над кроватью нависал балдахин, укреплённый на четырёх отходящих от кровати столбиках.
- Знак обручения на алтаре Бахаи, - сказал Бенц, - приятен ему, и он даёт общий дом обручившимся. Это - наш общий дом.
Он достал из кармана ещё один ключ и сказал:
- Это будет твой ключ, чтобы ты могла войти сюда всегда, когда у тебя появится такое желание. Ты можешь войти сюда со мной, если тебе будет нужна моя близость, или одна, если тебе захочется одиночества.
Я засмеялась:
- Думаю, одиночества мне захочется не скоро.
- Этого никогда нельзя знать заранее, - сказал Бенц, - важно только помнить, что этот дом будет выполнять твои желания.
- Но у нас не может быть общего дома, - сказала я Бенцу. - Я вечера посвящаю отцу, и ночевать я тоже должна в его доме.
- Ты думаешь, - спросил, улыбаясь, Бенц, - что общий дом нужен только по вечерам и ночам? У нас с тобой или у тебя одной может появиться желание прийти сюда днём. А повару, который будет готовить нам еду, как раз удобнее делать это по вечерам. Я не думаю, что тебе очень хотелось бы его присутствие, когда мы будем с тобой или когда ты захочешь одиночества.
- Да, - сказала я, - ты прав, я даже думаю, что ты мудр.
- Тебе здесь нравится? - спросил Бенц.
- Очень, - сказала я.
И тогда Бенц очень серьёзно сказал:
- Конечно, Бахаи решает всё, но я хочу, чтобы ты была счастливой, и буду просить его об этом.
Мы пробыли в этом доме весь день, пока мне не нужно было идти к отцу. После взгляда на спальню я думала, что Бенц захочет близости, самой интимной, которая только может быть. Но он держался так же, как и всегда, и его ласковое обращение со мной не изменилось по сравнению с тем, что было раньше. И я спросила его:
- Тебе не нужна моя интимная близость?
- Очень нужна, - сказал Бенц, - но если этой близости суждено сбыться, то она сбудется и торопиться не надо. Ты почти привыкла ко мне.
- Почему «почти»? - спросила я.
И он снова улыбнулся:
- Почти - потому, что не совсем. А к этому месту ты вообще ещё не привыкла. Я подожду, пока ты ощутишь, что это твой дом. Не торопись, я никуда не денусь от тебя, и всему придёт своё время.
И, уже не сказав этого вслух, я снова подумала, что это бесконечно ласковое терпение и есть признак мудрости в отношениях между мужчиной и женщиной. «Почти год, - подумала я. - Почти год я буду находиться в этом доме. Потом контракт отца закончится, а это уже второй пятилетний срок, и, вероятно, отец захочет, чтобы я вернулась с ним в Россию». Я ничего не говорила вслух, но Бенц мне ответил:
- Твой отец - умный человек, и он тебя любит. Он вообще противник насилия, и я не могу себе представить, чтобы он вынуждал к каким-либо действиям тебя. Но он говорил, что до конца его контракта почти год. Это большой срок, и многое может случиться. Моё положение тоже измениться. Представитель Пенджаба при центральном правительстве, если он хорошо выполняет своё дело, должен занимать эту должность не менее трёх лет, и если он после трёх лет захочет выйти в отставку, он должен быть вправе сказать: «Весь последний год я готовил себе преемника».
В храмовом комплексе на окраине Дели есть ещё один бахаиский храм.
Фото: vladj55
- И когда ты будешь готовить себе преемника?
- Я выполняю обязанности представителя Пенджаба в Дели уже четвёртый год, и уже полгода, как я определил, кого я буду рекомендовать себе в преемники, если подам в отставку, и очень много работаю с ним вместе, так, что примерно через полгода он будет знать о взаимодействии с центральным правительством всё, что знаю я.
- А ты собрался в отставку? - спросила я.
И Бенц ответил:
- К тому времени, как кончится контракт твоего отца, я хочу иметь развязанные руки. Я не знаю, какие действия в тот момент от меня могут потребоваться.
И я спросила:
- И как, ты думаешь, может сложиться твоя судьба?
И Бенц сказал:
- Это будет зависеть от твоей судьбы и от моей матери, которая не очень здоровый человек, и может случиться, что она не сможет какое-то время жить без меня.
Наверное, я побледнела, потому что Бенц сказал:
- Но ведь пока ничего не изменилось, а я хочу быть с тобой долго-долго.
А я вспомнила, что отец говорил вчера, что такому человеку, как Бенц, ничего нельзя запретить, но можно создать такую ситуацию, когда он сочтёт разрыв отношений с родителями бесчестным, и что такие люди как Бенц бесчестия не могут перенести. И я вспомнила Чехова: «Если в первом акте на стене висит ружьё, то в четвёртом оно должно выстрелить». Я с ужасом подумала, что, заговорив о своей матери, Бенц повесил ружьё на стену. Я думала об этом и на следующий день, но Бенц был так бесконечно нежен, так на лету ловил мои желания и так тонко их исполнял, что я забыла о том, что, может быть, на стене уже висит ружьё.
Весь месяц был очень счастливым, нежность Бенца была неизменной, а все перемены происходили только по моему желанию. И когда я сказала Бенцу, что я только один раз видела Тадж-Махал, а он заслуживает и повторного посещения, Бенц ответил:
- Да, мы съездим туда, чтобы ты увидела памятник великой любви. А потом мы слетаем в Кхаджурахо, где ты увидишь другую сторону любви, и это тебе тоже может пригодиться.
Я подумала, что в Кхаджурахо я никогда не была, а если лететь, то можно к вечеру вернуться в Дели, и я только чуть позднее обычного встречусь с отцом.
Тадж-Махал Алла хорошо помнила ещё с первой поездки
Фото: f-veta
- Я принесу тебе альбом храмов в Кхаджурахо, чтобы ты понимала, что ты увидишь там, и хочешь ли ты это видеть.
- А если я захочу, когда это можно будет сделать?
- В Тадж-Махал - хоть завтра, а в Кхаджурахо - позднее, потому что я хочу предварительно связаться с местным представителем Пенджаба, чтобы мы не были там просто рядовыми посетителями. Правда, до этого я пошлю электронное письмо родителям, чтобы рассказать о тебе. Я не хочу, чтобы они узнали о твоём существовании от постороннего человека. А альбом я принесу тебе завтра. Можешь рассматривать его одна или со мной.
- С тобой, конечно.
- Ты ещё не видела этих изображений. Может, тебе захочется их видеть без свидетелей.
Продолжение следует.