РАДУГА
1
В соскользнувшем с резьбы, населенном химерами мире,
Где рассудок и совесть для хищной толпы не указ,
Непременная смерть неприметно разлита в эфире -
Мы вдыхаем ее, как бесцветный предательский газ.
Ныне дети растут, колыбельной слова забывая.
Упразднили достоинство, праведных травят молвой.
И к обрыву сквозь рожь неизбежно выводит кривая
Простодушных слепых, что доверились ушлой кривой.
Зычным криком торгов заглушается стих изреченный.
Судьбы мира вершат, возвеличась из грязи, рабы.
Тонет все в фарисействе. Куражится град обреченный.
Вслед за ложью и злом поспешают гуртами гробы.
И погрязшие в скверне не знают стыда и сомненья,
Чают лишь одного - чтоб творить безнаказанно зло.
После чистых дождей появляются в небе знаменья,
Что потопу не быть. Значит, можно: опять пронесло!
2
В этом мире есть ты. Он - такой - и тебе ненавистен.
Обнимая ребенка, ты прячешь тревогу и страх.
Несмеяна моя, ты сестра мне по знанию истин,
Заповеданных нам и утерянных в прежних мирах.
Сколько топких дорог, холодов и потерь помнит рана...
Я к тебе все иду наугад сквозь пустые года.
Из дождей, я вон тот - затяжной, с пеленою тумана:
Я укрою - не выдам; в озерах потонет беда.
Если мне повезет, и не сгину в пути я до срока,
Свет твой ровный во мгле разгляжу до условной поры.
Я тебя отыщу в том краю, где ты ждешь одиноко,
Иль меня ты окликнешь сама возле синей горы.
Наши встретятся руки, в душе моей стихнет ненастье,
Утолится печаль и в обветренном сердце твоем.
Через годы разлуки настанет короткое счастье -
В небе солнце и дождь ясной радугой станут вдвоем.
В соскользнувшем с резьбы, населенном химерами мире,
Где рассудок и совесть для хищной толпы не указ,
Непременная смерть неприметно разлита в эфире -
Мы вдыхаем ее, как бесцветный предательский газ.
Ныне дети растут, колыбельной слова забывая.
Упразднили достоинство, праведных травят молвой.
И к обрыву сквозь рожь неизбежно выводит кривая
Простодушных слепых, что доверились ушлой кривой.
Зычным криком торгов заглушается стих изреченный.
Судьбы мира вершат, возвеличась из грязи, рабы.
Тонет все в фарисействе. Куражится град обреченный.
Вслед за ложью и злом поспешают гуртами гробы.
И погрязшие в скверне не знают стыда и сомненья,
Чают лишь одного - чтоб творить безнаказанно зло.
После чистых дождей появляются в небе знаменья,
Что потопу не быть. Значит, можно: опять пронесло!
2
В этом мире есть ты. Он - такой - и тебе ненавистен.
Обнимая ребенка, ты прячешь тревогу и страх.
Несмеяна моя, ты сестра мне по знанию истин,
Заповеданных нам и утерянных в прежних мирах.
Сколько топких дорог, холодов и потерь помнит рана...
Я к тебе все иду наугад сквозь пустые года.
Из дождей, я вон тот - затяжной, с пеленою тумана:
Я укрою - не выдам; в озерах потонет беда.
Если мне повезет, и не сгину в пути я до срока,
Свет твой ровный во мгле разгляжу до условной поры.
Я тебя отыщу в том краю, где ты ждешь одиноко,
Иль меня ты окликнешь сама возле синей горы.
Наши встретятся руки, в душе моей стихнет ненастье,
Утолится печаль и в обветренном сердце твоем.
Через годы разлуки настанет короткое счастье -
В небе солнце и дождь ясной радугой станут вдвоем.