Индия. Новый Год с видом на Тадж-Махал
Новый Год застал нас в Агре. Гуляли в небольшом, но уютном ресторане гостиницы «Шератон». Кроме нас туда набилось десятка два американцев в шортах и со своими флажками, с десяток ожесточенно жестикулирующих итальянцев, пяток-другой англичан с лошадиными мордами и дюжины три затравленно озирающихся японцев, будто их привели на расстрел.
И понеслась. Сначала выбежал румяный администратор размером с бульдозер и, глядя почему-то в нашу сторону, торжественно объявил: «Приносить и распивать строго запрещено! Разрешается только купленное у нас!»
- Хау мач? - приветливо заулыбались наши, надеясь, что тот по улыбкам все поймет и простит.
- Фор хандред фифти, - индус наших улыбок не понял.
- Да это же кожаное пальто! - орали одни.
- Это ж две кожаные куртки! - кричали другие.
- Грабеж! - волновалось людское море.
Пока бабы ругались, мужики втихаря налили «по первой». Вдоволь накричавшись, вскоре подтянулись и бабы. Валя Потапова, преподаватель ботаники в начальных классах, налила под столом своей подруге аптекарю Наде. Там же чокнулись, прошептав друг другу: «С Новым годом, с новым счастьем!». Там же и опрокинули.
Наблюдая этот подпольный разгул, администратор растерялся и пошел на попятную: «Ладно, давайте бутылку водки, и я разрешаю». Но было уже поздно. «Да пошел ты, морда! На пролетариях решил нажиться? На-ка, выкуси!» Услышав такое, индус как-то обмяк и уже выглядел не грозным бульдозером, а обыкновенной лопатой. А еще через секунду вообще исчез.
Итальянцы, американцы и неприятные англичане с недоумением наблюдали за ловкими движениями рук слесарей, библиотекарей, ученых и работников торговли под столами и терялись в догадках, то ли это новая мода, то ли старая традиция этих странных русских. Падкие до всего чужого японцы пытались перенять, но безуспешно.
И вдруг весь зал вздрогнул. Даже наши притихли. Только слышно было, как где-то льется через край. Распугав местных артистов, на сцену вывалился пьяный Дед Мороз. Если бы не красный нос, я вряд ли узнал бы в нем нашего Утюгова, слесаря 6 разряда тагильского тяжмаша. За неимением дедморозовской одет он был в норковую шубу товароведа Маши. Она провезла ее через две границы и теперь сидела гордая от мысли, что хоть на что-то эта шуба сгодилась. Кроме шубы Утюгов был укутан в бороду, в которой постоянно путался, отчего досадливо плевался и незлобиво матерился. От удивления я чуть не упал со стула. Посчитав, что так на меня подействовал вид бороды в тропиках, сидевшая рядом Маша шепнула, что на нее ушли все тампоны женской половины группы. И грустно добавила: "Искусство требует жертв". "Но не такой же кровью!" - хотел сказать я, но промолчал, потому что удивила меня не борода, а то, как слесарю Утюгову удавалось держаться на ногах, ибо, как показали несколько предыдущих посиделок, при таком покраснении носа он давно уже должен был целоваться с салатом. На мое гневное «Утюгов нарушает законы физики!» Маша виновато призналась, что для унятия в Утюгове волнения («все-таки дебют у человека, да еще сразу за границей!»), ему налили перед выходом. Да, видно, не рассчитали, не сделали поправку на климат и на эту долбаную шубу. Может быть, поэтому Утюгов вышел с гармошкой, которая сценарием не предусматривалась. На мой вопрос, «откуда в Индии гармонь?», Маша только беспомощно развела руками. Слесарь между тем, промычав что-то нечленораздельное со сцены, спустился в зал и начал приставать к американцам, требуя вернуть Аляску. Отстал он от них только тогда, когда те налили ему виски. Утеревшись бородой и громко икнув, Утюгов двинулся на японцев, затянув свою любимую «как дорог край березовый в малиновой заре». Японцы, сбившись в кучку, обреченно смотрели на гармошку. Слесарь же, все больше распаляясь и уже вконец не соображая, что делает, стал жестами приглашать их подхватить песню. Увидев в этом последний шанс, японцы стали деревянными губами повторять незнакомые слова.
Потом, когда в ресторане кончилась еда, мы всей толпой гуляли по Агре, распевая все под ту же гармошку матерные частушки. Все чувствовали себя как дома, потому что в темноте (когда спят священные коровы) Агра ничем не отличается от какой-нибудь Чугуевки или Прохоровки: та же грязь, та же пыль и ни одного фонаря. Хорошо хоть до Тадж-Махала не дошли, а то б сегодня нечего было смотреть...
P. S. По возвращении на Родину в производственных коллективах были проведены партийные собрания, которые за дебош, устроенный в иностранном ресторане, вынесли строгие выговора с занесением в учетную карточку всем участникам поездки.
Отдохнули называется!
Примерно где-то здесь мы отжигали. Правда, было темно, могу и ошибиться.