Зимний театральный сезон 1914-1915 г. в Екатеринбурге. Эмилия Шиловская, Бецкий, Кумельский
"Уральская жизнь" от 6 февраля 1915 года.
Своеобразная критика экспериментов Мейерхольда ("сгубившего своей "школой" не одно яркое дарование..." - весьма строгий приговор) почти десятилетней давности через игру актрисы... Что-то ведь и с самой Комиссаржевской тогда произошло... точно она теряет некую путеводную нить, устремляясь навстречу нелепой смерти... как-то всё недосуг разобраться в их конфликте... Но ведь прошло почти десять с тех пор, когда Мейерхольд работал в театре Комиссаржевской, а с Шиловской он работал до того, как та пришла в театр Комиссаржевской. Чем так досадил нашему театральному критику "Энъ" Мейерхольд, влияние "экспериментов" которого он видит в игре Шиловской и через 10 лет, вспоминая-то заметки столичных газет того периода?..
"В конфликте Комиссаржевской и Мейерхольда она оказалась на стороне Комиссаржевской..."
Возможно, поэтому её ждала судьба провинциальной актрисы...
Насколько я понял, сезон закончился 31 января, т.е. придётся опять возвращаться назад...
Через 15 лет Бецкий свяжет свою судьбу со Свердловским театром.
Замечу, что Комиссаржевская, как и Бецкий, тоже ученица Давыдова...
Постепенно будем узнавать и о других участниках антрепризы.
Напомню. "Открылся Свердловский театр драмы 2 октября 1930 года спектаклем по пьесе В.Вишневского «Первая Конная» (режиссер П.А. Рудин, художник Г.П.Руди, композитор А.И. Александров).
Актёры-легенды: Эмилия Шиловская (НГАДТ «Красный факел» - http://red-torch.ru/theatre/media/?1109
«Меня мучает мысль, что о моих замечательных товарищах по „Красному факелу“ знают очень мало, почти ничего. Когда рассказываешь о великолепных актёрах, ушедших из жизни, делается больно. Сколько неповторимо прекрасных минут дали они людям! И... ничего не осталось», - пишет Вера Редлих (режиссёр «Красного факела» с 1932 года, художественный руководитель театра с 1943 по 1960 год) в своей книге. И подумаешь: «Ничего не осталось» - это, пожалуй, о Шиловской, замечательной краснофакельской актрисе послевоенных лет.
В своеобразной энциклопедии старого Томска - «Город Томск в 1912 году» - среди приметных горожан находим имя Леонида Шиловского - «первого помощника барона Родена по материальной части при Министерстве путей сообщения». Здесь же упоминаются его дочери, Ольга и Маша. И сын Андрей. Один из прообразов чеховских интеллигентных семейств, затерянных на просторах России, возникает сам собой. Только вот вместо Ирины - Эмилия...
Молодые Шиловские жили дружно, мечтали о славе, но в отличие от молодых Прозоровых не дали себя заесть среде. Эмилия всей душой рвалась «в Москву, в Москву!» - в 1902 году недавно открывшийся Художественный театр объявил о наборе в свою школу-студию.
Осталось в снегах деревянное кружево Томска. Москва показалась огромным и чужим европейским городом. Вместе с ней экзаменовалось огромное число желающих, она читала, и Немирович взглянул одобрительно. Она оказалась в числе восьми счастливчиков - принятых!
Вечерами, сидя на ступеньках зрительного зала, она смотрела Станиславского и Лилину, Москвина и Книппер-Чехову. Горький читал художественникам свою новую пьесу о босяках, студийцы тоже были допущены и восхищались, как Станиславский с ходу показывает героев, незнакомых, но таких ярких...
Новый поворот судьбы Шиловской будет связан с именем Вс. Мейерхольда. Она окажется в числе тех учениц, которых Станиславский, забыв все разногласия, передаст Мейерхольду для продолжения символистских поисков, в которых ученик опережал учителя. С благословления Станиславского, юные энтузиасты отправятся в Пушкино, где Мейерхольд и приступит к репетициям «Смерти Тентажиля» Метерлинка. И Шиловскую назначит на роль Игрены!
Репетировали без выходных, отдыхали вечерами, прекрасными тёплыми с музыкой, поэзией, художественными альбомами, которые привозил Мейерхольд. Постепенно вырисовывался облик нового спектакля - неподвижность, пластика как на полотнах Возрождения, слова, падающие как капли в глубокий колодец, чистый и холодный звук, трепет высокой поэзии - всё, что потом гордо назовут «эстетикой символистского театра», совершилось при участии нашей сибирячки...
Наконец был назначен прогон для своих, но студийцы ахнули, увидав, кто идёт к ним с поезда по садовым дорожкам: Горький, Андреева, Немирович, Качалов, Книппер. Вопреки опасениям черновой прогон всем понравился. У Горького глубокие впечатления всегда вызывали слёзы, он не скрывал восторгов, благодарил всех, «особенно вас, вот вас», - обращался он к Шиловской. Она стала героиней этого вечера... А в итоге Станиславский после московского показа закрыл Студию на Поварской.
Но Горький порекомендовал Шиловскую Вере Фёдоровне Комиссаржевской. Шиловская поступила к ней в труппу. Тогда в её театре на Офицерской все ждали появления Мейерхольда, приглашённого великой актрисой в художественные руководители.
Начались знаменитые субботы Веры Комиссаржевской, которые она стала устраивать, чтобы сблизить петербургских театралов с символистами. Вокруг Мейерхольда снова возникла атмосфера больших ожиданий. Шиловская рвалась продолжить работу с Мастером, но времена изменились, ей дано было это почувствовать очень скоро и очень болезненно. Теперь о ней заботилась скорее Комиссаржевская.
Но вскоре чарующие грёзы юности, встреча с Блоком, Городецким, Кузминым растаяли. Кончилась юность. Шиловская тяжело переживала травлю театра в прессе, неуспех у публики. В конфликте Комиссаржевской и Мейерхольда она оказалась на стороне Комиссаржевской. После его ухода растаял кружок «всех нарядных, всех подруг», о котором писал Блок. Шиловская осталась с Верой Фёдоровной.
В новосибирском театральном музее хранится запись одного из разговоров Лоллия Баландина с Верой Редлих, где она обронила, что Шиловская была в американском турне с Комиссаржевской в 1909 году и даже заменяла Веру Фёдоровну в спектаклях, когда та болела. Могла: главные средства выразительности у них были сходные - взгляд, необыкновенный («обжигал пламенный взгляд Шиловской»), и голос...
Но уже в восемнадцатом году на афишах, сохранившихся у томских краеведов, находим имя Шиловской. Значит, постранствовав, вернулась в родной город. Удивительно, но именно в послереволюционном Томске собралось немало бывших мхатовцев! Один из них - Иван Григорьевич Калабухов - создал здесь свою студию. Эмилия станет его женой и верной помощницей. В 1919 году в студию пришёл Алексей Попов, в будущем - признанный мастер советской режиссуры. В Томске же Шиловская повстречалась и с Верой Павловной Редих.
Был спектакль, сочинённый Калабуховым и Поповым по повести Г. Уэллса - «Сказание о странной птице». Два чистых существа Пастор и Ангел, помогая друг другу, стараются выжить во враждебном мире. Ангела играла Шиловская. «Блеск неба озарял это лицо» - написал Уэллс о своём Ангеле. И Шиловская сумела подняться до высоты такой характеристики! В скорбных тревожных глазах - обида, недоумение, грусть. Взор, который предвещает трагический исход: гибель в огне страшного пожара ради спасения глупенькой деревенской служаночки. Почему-то в этой роли видятся контуры её собственной судьбы...
Однако и из Томска они уедут. О том, что было с Эмилией Леонидовной после отъезда - мало данных. Известно, что в 1924 году Шиловская снялась в первом сибирском художественном фильме «Красный газ». В начале тридцатых Эмилия - актриса ленинградского театра Ленсовета. Судьба блокадного города стала и её судьбой...
А осенью сорок третьего Вера Павловна Редлих, уже руководитель новосибирского «Красного факела», представит труппе новую актрису. На первый взгляд, невидную, далеко не молодую, ничем не примечательную. Характер новенькой скоро раскрылся как нелёгкий, была она замкнута, в дружной краснофакельской семье ни с кем не искала сближений. Про неё будут говорить: понятно, ленинградка, блокадница. Её будут жалеть. До первых спектаклей.
«Её появление действовало на зал с завораживающей гипнотической силой», - напишет в своих мемуарах Сергей Галуза (актёр «Красного факела», 1941-1960 годы). Над тайной её игры многие ломали голову: к традиционной мхатовской школе шла прибавка какого-то неизвестного умения, какого-то забытого навыка: она замечательно умела обобщать и за временным видеть вечное. Но спросим себя: этот небытовой звук в самой что ни на есть реалистической роли, «разве не от старого огня»? Рассказывала же Кира Ивановна Орлова (актриса «Красного факела», 1938-2004 годы), что однажды пожаловалась ей: не получалось заучить огромный массив текста Лица от театра в «Угрюм-реке». Шиловская попросила карандаш и разделила текст на куски вроде бы без всякой логики, учитывая только переключения ритма. Странно, удивлялась Кира Ивановна, но текст вскоре сам собой запомнился. Имя Мейерхольда было в те годы непроизносимо. О работе с «врагом народа» под страхом ареста не могли говорить ни его друзья, ни соратники. Но почему-то кажется, что когда в «Красном факеле» встретились его бывшая актриса и его ученик Павел Цетнерович, им и не надо было слов. Шиловская участвовала в двух спектаклях Цетнеровича: в «Горе от ума» (1944 год) и «Иван Грозный» («Орёл и орлица» А. Н. Толстого, 1945 год). И Сергей Галуза, которого к тому времени обожало полновосибирска, гордился тем, что играет с ней на одной сцене: играть с ней было опасно и увлекательно, в роли боярыни Старицкой «она создала образ злого гения потрясающей силы». И Вера Павловна Редлих обрадуется, что нашла наконец актрису, которая с блеском играет госпожу Ферелли («Семья Ферелли теряет покой», Л. Хеллман, 1946 год) и будет неповторимой Мурзавецкой в «Волках и овцах». Всегда с особым чувством Шиловская работала над Горьким (не забыла, как щёдро он дарил ей свою поддержку в начале пути). Грибоедов, Островский, Горький - её талант особенно ярко вспыхнет напоследок в спектаклях по русской классике...
Вера Редлих назовёт её великолепным художником, несправедливо не получившем признания при жизни. В памяти людской Шиловская останется подлинно чеховской интеллигенткой, сумевшей достойно принять свою судьбу и до конца вносить в жизнь смысл и свет.
Валерия Лендова,
«Театральный проспект» № 1 (49), 20 сентября-20 октября 2009
Всеволод Мейерхольд. Наследие. Том 3. Студия на Поварской. Май - декабрь 1905.
К сожалению, не все страницы в открытом доступе.
См.также Студия на Поварской.
Шиловская сидит в нижнем ряду четвёртая слева, Бецкий - во втором ряду справа, если я правильно понял.
Некоторые фотографии укрупнены.
Примечание.
В качестве забавных параллелей. Учусь читать. Знаю, трудно, но интересно...
(Комиссаржевская и Пшибышевский, Скарская и Жулавский... Сестры?.. Сестры! И драматурги "Молодой Польши".) - http://rbvekpros.livejournal.com/118639.html
Вера Федоровна Комиссаржевская: Письма актрисы, воспоминания о ней, материалы / Ред.-сост. А. Я. Альтшуллер. Л.; М.: Искусство, 1964. 423 с. - http://teatr-lib.ru/Library/Komissar/Komissar/#Rome_End_694
Альтшуллер А. Я. Пять рассказов о знаменитых актерах: Дуэты, сотворчество, содружество. Л.: Искусство, 1985. 209 с.
Михаил Александрович БЕЦКИЙ -
российский актер, заслуженный артист РСФСР (1933). В 1905 г. окончил Драматические курсы в Петербурге (класс В. Н. Давыдова); в том же году был приглашен К. С. Станиславским в Студию на Поварской. В 1906 г. играл у В. Э. Мейерхольда в Театре новой драмы. Выступал преимущественно в амплуа «героя». В 1906-1909 гг. в Театре В. Ф. Комиссаржевской в Петербурге; в 1909-1910 гг. в Литейном театре. После 1910 г. в различных театрах периферии. В 1930-1937 гг. - актер Свердловского театра (с момента его основания), активно участвовал в формировании труппы. Яркий «герой-неврастеник», в более зрелые годы создавал сложные драматичные и характерные образы. Его искусство отличалось глубиной, мастерством сценичностью речи: Франц («Орленок» Э. Ростана), Чацкий («Горе от ума» А. С. Грибоедова), Митрофанушка («Недоросль» Д. И. Фонвизина), Мышкин, Раскольников («Идиот», «Преступление и наказание» по Ф. М. Достоевскому), Освальд («Привидения» Г. Ибсена), Карандышев («Бесприданница» А. Н. Островского), Уриэль Акоста («Уриэль Акоста» К. Гуцкова), Барон («На дне» М. Горького), Левинсон («Разгром» по А. А. Фадееву) и др. Организатор и педагог театрального училища в Свердловске (1934). Выступал и как режиссер.
Кумельский Владимир Владимирович
1884, Томск, Российская империя - 19.04.1939, Могилёв, Белорусская ССР.
Русский и белорусский актёр и режиссёр. Основатель Русского театра в Белоруссии.
Заслуженный артист БССР (1933).
Заслуженный деятель искусств БССР (1938).
Творческую деятельность начал в 1904 году, как исполнитель ролей в амплуа резонёра и фата. Стал известен, популярен у публики с 1908 года.
Служил в коллективе «Товарищество Дубовицкого», в антрепризах Г. К. Невского и В. В. Чарского.
С 1910 года стал антрепренёром передвижной труппы (совместно с Н. Н. Шестовым).
В 1910-1916 гг. выступал в Могилёве, Бобруйске и других городах Белоруссии.
В 1916-1918 гг. - в театре Ф.А. Корша.
Сезон 1918-1919 года играл на сцене Малого театра.
В 1923-1927 гг. труппа под руководством В.В. Кумельского гастролировала по Украине и Белоруссии.
В 1928 году организовал в Бобруйске "Депо-театр", который
располагался в здании городского пожарного депо.
Руководитель, режиссёр и актёр (1932-1936), актёр и режиссёр Русского драматического театра БССР (1936-1939).
Уникальные воспоминания о творческой деятельности В. В. Кумельского оставил исследователь его творчества, артист театра И. Е. Лисневский в книгах «На театральных перекрёстках», «Дорогами театров» (1987) и «В Театр иду, как в Храм» (1997); воспоминания о совместной работе опубликованы в книге народной артистки Беларуси А. Б. Обухович «Полвека на сцене» (1987); глава в книге театроведа Р. Б. Смольского «Тэатр у прасторы часу» (1998) посвящена памяти выдающегося деятеля театра.
Весной 1939 года Государственный русский драматический театр БССР выехал на гастроли в Витебск. Владимир Владимирович Кумельский обещал присоединиться к труппе позже. 19 апреля 1939 года он не очень хорошо себя чувствовал, но собрался в дорогу. Вместе с провожающими поднимался лестнице Могилёвского вокзала. Здесь у него случился приступ.
Своеобразная критика экспериментов Мейерхольда ("сгубившего своей "школой" не одно яркое дарование..." - весьма строгий приговор) почти десятилетней давности через игру актрисы... Что-то ведь и с самой Комиссаржевской тогда произошло... точно она теряет некую путеводную нить, устремляясь навстречу нелепой смерти... как-то всё недосуг разобраться в их конфликте... Но ведь прошло почти десять с тех пор, когда Мейерхольд работал в театре Комиссаржевской, а с Шиловской он работал до того, как та пришла в театр Комиссаржевской. Чем так досадил нашему театральному критику "Энъ" Мейерхольд, влияние "экспериментов" которого он видит в игре Шиловской и через 10 лет, вспоминая-то заметки столичных газет того периода?..
"В конфликте Комиссаржевской и Мейерхольда она оказалась на стороне Комиссаржевской..."
Возможно, поэтому её ждала судьба провинциальной актрисы...
Насколько я понял, сезон закончился 31 января, т.е. придётся опять возвращаться назад...
Через 15 лет Бецкий свяжет свою судьбу со Свердловским театром.
Замечу, что Комиссаржевская, как и Бецкий, тоже ученица Давыдова...
Постепенно будем узнавать и о других участниках антрепризы.
Напомню. "Открылся Свердловский театр драмы 2 октября 1930 года спектаклем по пьесе В.Вишневского «Первая Конная» (режиссер П.А. Рудин, художник Г.П.Руди, композитор А.И. Александров).
Актёры-легенды: Эмилия Шиловская (НГАДТ «Красный факел» - http://red-torch.ru/theatre/media/?1109
«Меня мучает мысль, что о моих замечательных товарищах по „Красному факелу“ знают очень мало, почти ничего. Когда рассказываешь о великолепных актёрах, ушедших из жизни, делается больно. Сколько неповторимо прекрасных минут дали они людям! И... ничего не осталось», - пишет Вера Редлих (режиссёр «Красного факела» с 1932 года, художественный руководитель театра с 1943 по 1960 год) в своей книге. И подумаешь: «Ничего не осталось» - это, пожалуй, о Шиловской, замечательной краснофакельской актрисе послевоенных лет.
В своеобразной энциклопедии старого Томска - «Город Томск в 1912 году» - среди приметных горожан находим имя Леонида Шиловского - «первого помощника барона Родена по материальной части при Министерстве путей сообщения». Здесь же упоминаются его дочери, Ольга и Маша. И сын Андрей. Один из прообразов чеховских интеллигентных семейств, затерянных на просторах России, возникает сам собой. Только вот вместо Ирины - Эмилия...
Молодые Шиловские жили дружно, мечтали о славе, но в отличие от молодых Прозоровых не дали себя заесть среде. Эмилия всей душой рвалась «в Москву, в Москву!» - в 1902 году недавно открывшийся Художественный театр объявил о наборе в свою школу-студию.
Осталось в снегах деревянное кружево Томска. Москва показалась огромным и чужим европейским городом. Вместе с ней экзаменовалось огромное число желающих, она читала, и Немирович взглянул одобрительно. Она оказалась в числе восьми счастливчиков - принятых!
Вечерами, сидя на ступеньках зрительного зала, она смотрела Станиславского и Лилину, Москвина и Книппер-Чехову. Горький читал художественникам свою новую пьесу о босяках, студийцы тоже были допущены и восхищались, как Станиславский с ходу показывает героев, незнакомых, но таких ярких...
Новый поворот судьбы Шиловской будет связан с именем Вс. Мейерхольда. Она окажется в числе тех учениц, которых Станиславский, забыв все разногласия, передаст Мейерхольду для продолжения символистских поисков, в которых ученик опережал учителя. С благословления Станиславского, юные энтузиасты отправятся в Пушкино, где Мейерхольд и приступит к репетициям «Смерти Тентажиля» Метерлинка. И Шиловскую назначит на роль Игрены!
Репетировали без выходных, отдыхали вечерами, прекрасными тёплыми с музыкой, поэзией, художественными альбомами, которые привозил Мейерхольд. Постепенно вырисовывался облик нового спектакля - неподвижность, пластика как на полотнах Возрождения, слова, падающие как капли в глубокий колодец, чистый и холодный звук, трепет высокой поэзии - всё, что потом гордо назовут «эстетикой символистского театра», совершилось при участии нашей сибирячки...
Наконец был назначен прогон для своих, но студийцы ахнули, увидав, кто идёт к ним с поезда по садовым дорожкам: Горький, Андреева, Немирович, Качалов, Книппер. Вопреки опасениям черновой прогон всем понравился. У Горького глубокие впечатления всегда вызывали слёзы, он не скрывал восторгов, благодарил всех, «особенно вас, вот вас», - обращался он к Шиловской. Она стала героиней этого вечера... А в итоге Станиславский после московского показа закрыл Студию на Поварской.
Но Горький порекомендовал Шиловскую Вере Фёдоровне Комиссаржевской. Шиловская поступила к ней в труппу. Тогда в её театре на Офицерской все ждали появления Мейерхольда, приглашённого великой актрисой в художественные руководители.
Начались знаменитые субботы Веры Комиссаржевской, которые она стала устраивать, чтобы сблизить петербургских театралов с символистами. Вокруг Мейерхольда снова возникла атмосфера больших ожиданий. Шиловская рвалась продолжить работу с Мастером, но времена изменились, ей дано было это почувствовать очень скоро и очень болезненно. Теперь о ней заботилась скорее Комиссаржевская.
Но вскоре чарующие грёзы юности, встреча с Блоком, Городецким, Кузминым растаяли. Кончилась юность. Шиловская тяжело переживала травлю театра в прессе, неуспех у публики. В конфликте Комиссаржевской и Мейерхольда она оказалась на стороне Комиссаржевской. После его ухода растаял кружок «всех нарядных, всех подруг», о котором писал Блок. Шиловская осталась с Верой Фёдоровной.
В новосибирском театральном музее хранится запись одного из разговоров Лоллия Баландина с Верой Редлих, где она обронила, что Шиловская была в американском турне с Комиссаржевской в 1909 году и даже заменяла Веру Фёдоровну в спектаклях, когда та болела. Могла: главные средства выразительности у них были сходные - взгляд, необыкновенный («обжигал пламенный взгляд Шиловской»), и голос...
Но уже в восемнадцатом году на афишах, сохранившихся у томских краеведов, находим имя Шиловской. Значит, постранствовав, вернулась в родной город. Удивительно, но именно в послереволюционном Томске собралось немало бывших мхатовцев! Один из них - Иван Григорьевич Калабухов - создал здесь свою студию. Эмилия станет его женой и верной помощницей. В 1919 году в студию пришёл Алексей Попов, в будущем - признанный мастер советской режиссуры. В Томске же Шиловская повстречалась и с Верой Павловной Редих.
Был спектакль, сочинённый Калабуховым и Поповым по повести Г. Уэллса - «Сказание о странной птице». Два чистых существа Пастор и Ангел, помогая друг другу, стараются выжить во враждебном мире. Ангела играла Шиловская. «Блеск неба озарял это лицо» - написал Уэллс о своём Ангеле. И Шиловская сумела подняться до высоты такой характеристики! В скорбных тревожных глазах - обида, недоумение, грусть. Взор, который предвещает трагический исход: гибель в огне страшного пожара ради спасения глупенькой деревенской служаночки. Почему-то в этой роли видятся контуры её собственной судьбы...
Однако и из Томска они уедут. О том, что было с Эмилией Леонидовной после отъезда - мало данных. Известно, что в 1924 году Шиловская снялась в первом сибирском художественном фильме «Красный газ». В начале тридцатых Эмилия - актриса ленинградского театра Ленсовета. Судьба блокадного города стала и её судьбой...
А осенью сорок третьего Вера Павловна Редлих, уже руководитель новосибирского «Красного факела», представит труппе новую актрису. На первый взгляд, невидную, далеко не молодую, ничем не примечательную. Характер новенькой скоро раскрылся как нелёгкий, была она замкнута, в дружной краснофакельской семье ни с кем не искала сближений. Про неё будут говорить: понятно, ленинградка, блокадница. Её будут жалеть. До первых спектаклей.
«Её появление действовало на зал с завораживающей гипнотической силой», - напишет в своих мемуарах Сергей Галуза (актёр «Красного факела», 1941-1960 годы). Над тайной её игры многие ломали голову: к традиционной мхатовской школе шла прибавка какого-то неизвестного умения, какого-то забытого навыка: она замечательно умела обобщать и за временным видеть вечное. Но спросим себя: этот небытовой звук в самой что ни на есть реалистической роли, «разве не от старого огня»? Рассказывала же Кира Ивановна Орлова (актриса «Красного факела», 1938-2004 годы), что однажды пожаловалась ей: не получалось заучить огромный массив текста Лица от театра в «Угрюм-реке». Шиловская попросила карандаш и разделила текст на куски вроде бы без всякой логики, учитывая только переключения ритма. Странно, удивлялась Кира Ивановна, но текст вскоре сам собой запомнился. Имя Мейерхольда было в те годы непроизносимо. О работе с «врагом народа» под страхом ареста не могли говорить ни его друзья, ни соратники. Но почему-то кажется, что когда в «Красном факеле» встретились его бывшая актриса и его ученик Павел Цетнерович, им и не надо было слов. Шиловская участвовала в двух спектаклях Цетнеровича: в «Горе от ума» (1944 год) и «Иван Грозный» («Орёл и орлица» А. Н. Толстого, 1945 год). И Сергей Галуза, которого к тому времени обожало полновосибирска, гордился тем, что играет с ней на одной сцене: играть с ней было опасно и увлекательно, в роли боярыни Старицкой «она создала образ злого гения потрясающей силы». И Вера Павловна Редлих обрадуется, что нашла наконец актрису, которая с блеском играет госпожу Ферелли («Семья Ферелли теряет покой», Л. Хеллман, 1946 год) и будет неповторимой Мурзавецкой в «Волках и овцах». Всегда с особым чувством Шиловская работала над Горьким (не забыла, как щёдро он дарил ей свою поддержку в начале пути). Грибоедов, Островский, Горький - её талант особенно ярко вспыхнет напоследок в спектаклях по русской классике...
Вера Редлих назовёт её великолепным художником, несправедливо не получившем признания при жизни. В памяти людской Шиловская останется подлинно чеховской интеллигенткой, сумевшей достойно принять свою судьбу и до конца вносить в жизнь смысл и свет.
Валерия Лендова,
«Театральный проспект» № 1 (49), 20 сентября-20 октября 2009
Всеволод Мейерхольд. Наследие. Том 3. Студия на Поварской. Май - декабрь 1905.
К сожалению, не все страницы в открытом доступе.
См.также Студия на Поварской.
Шиловская сидит в нижнем ряду четвёртая слева, Бецкий - во втором ряду справа, если я правильно понял.
Некоторые фотографии укрупнены.
Примечание.
В качестве забавных параллелей. Учусь читать. Знаю, трудно, но интересно...
(Комиссаржевская и Пшибышевский, Скарская и Жулавский... Сестры?.. Сестры! И драматурги "Молодой Польши".) - http://rbvekpros.livejournal.com/118639.html
Вера Федоровна Комиссаржевская: Письма актрисы, воспоминания о ней, материалы / Ред.-сост. А. Я. Альтшуллер. Л.; М.: Искусство, 1964. 423 с. - http://teatr-lib.ru/Library/Komissar/Komissar/#Rome_End_694
Альтшуллер А. Я. Пять рассказов о знаменитых актерах: Дуэты, сотворчество, содружество. Л.: Искусство, 1985. 209 с.
Михаил Александрович БЕЦКИЙ -
российский актер, заслуженный артист РСФСР (1933). В 1905 г. окончил Драматические курсы в Петербурге (класс В. Н. Давыдова); в том же году был приглашен К. С. Станиславским в Студию на Поварской. В 1906 г. играл у В. Э. Мейерхольда в Театре новой драмы. Выступал преимущественно в амплуа «героя». В 1906-1909 гг. в Театре В. Ф. Комиссаржевской в Петербурге; в 1909-1910 гг. в Литейном театре. После 1910 г. в различных театрах периферии. В 1930-1937 гг. - актер Свердловского театра (с момента его основания), активно участвовал в формировании труппы. Яркий «герой-неврастеник», в более зрелые годы создавал сложные драматичные и характерные образы. Его искусство отличалось глубиной, мастерством сценичностью речи: Франц («Орленок» Э. Ростана), Чацкий («Горе от ума» А. С. Грибоедова), Митрофанушка («Недоросль» Д. И. Фонвизина), Мышкин, Раскольников («Идиот», «Преступление и наказание» по Ф. М. Достоевскому), Освальд («Привидения» Г. Ибсена), Карандышев («Бесприданница» А. Н. Островского), Уриэль Акоста («Уриэль Акоста» К. Гуцкова), Барон («На дне» М. Горького), Левинсон («Разгром» по А. А. Фадееву) и др. Организатор и педагог театрального училища в Свердловске (1934). Выступал и как режиссер.
Кумельский Владимир Владимирович
1884, Томск, Российская империя - 19.04.1939, Могилёв, Белорусская ССР.
Русский и белорусский актёр и режиссёр. Основатель Русского театра в Белоруссии.
Заслуженный артист БССР (1933).
Заслуженный деятель искусств БССР (1938).
Творческую деятельность начал в 1904 году, как исполнитель ролей в амплуа резонёра и фата. Стал известен, популярен у публики с 1908 года.
Служил в коллективе «Товарищество Дубовицкого», в антрепризах Г. К. Невского и В. В. Чарского.
С 1910 года стал антрепренёром передвижной труппы (совместно с Н. Н. Шестовым).
В 1910-1916 гг. выступал в Могилёве, Бобруйске и других городах Белоруссии.
В 1916-1918 гг. - в театре Ф.А. Корша.
Сезон 1918-1919 года играл на сцене Малого театра.
В 1923-1927 гг. труппа под руководством В.В. Кумельского гастролировала по Украине и Белоруссии.
В 1928 году организовал в Бобруйске "Депо-театр", который
располагался в здании городского пожарного депо.
Руководитель, режиссёр и актёр (1932-1936), актёр и режиссёр Русского драматического театра БССР (1936-1939).
Уникальные воспоминания о творческой деятельности В. В. Кумельского оставил исследователь его творчества, артист театра И. Е. Лисневский в книгах «На театральных перекрёстках», «Дорогами театров» (1987) и «В Театр иду, как в Храм» (1997); воспоминания о совместной работе опубликованы в книге народной артистки Беларуси А. Б. Обухович «Полвека на сцене» (1987); глава в книге театроведа Р. Б. Смольского «Тэатр у прасторы часу» (1998) посвящена памяти выдающегося деятеля театра.
Весной 1939 года Государственный русский драматический театр БССР выехал на гастроли в Витебск. Владимир Владимирович Кумельский обещал присоединиться к труппе позже. 19 апреля 1939 года он не очень хорошо себя чувствовал, но собрался в дорогу. Вместе с провожающими поднимался лестнице Могилёвского вокзала. Здесь у него случился приступ.