Правда о Крысолове - часть 1
Доклад на ЗилантКоне-2007
Опубликовано в сб. Фэнтези-2009. - М. ЭКСМО, 2008
26 июня 1984 года толпы туристов наводнили маленький город Гамельн. Здесь отмечался юбилей: 700-летие увода детей таинственным Крысоловом.
Все веселились, радовались, ходили по памятным местам и ели особые пряники в виде крыс - так горожане увековечили память о событии, прославившем их город.
А чему, собственно, был посвящён юбилей? Что произошло 700 лет назад?
По сути, реальное историческое событие - давнее и тёмное, - обрело статус легенды; по прошествии семи веков возник подлинный миф.
Легенда прочно утвердилась в культуре. Образ Крысолова вошёл в сказки братьев Гримм. На протяжении 120-и лет к нему обращались Гёте, Браунинг, Гейне, Цветаева (это если перечислять самых известных), а из ныне здравствующих фантастов - Святослав Логинов. Не всякому сюжету так везёт!
Но сюжет - одно, а породившее его событие - другое.
Заглянем в прошлое и попробуем выяснить, где истоки легенды.
I. Суть дела
Место действия - северогерманский город Гамельн (встречаются также написания «Хамельн» и «Гаммельн») в герцогстве Брауншвейг, на правом берегу реки Везер, в сорока километрах к юго-западу от Ганновера. С востока город окружают невысокие, покрытыми лесом горы.
Событие, о котором идёт речь, в общих чертах выглядело так:
26 июня 1284 года, в день святых Петра и Павла, около семи часов утра в Везерские ворота Гамельна (т.е. с запада) входит странно и пёстро одетый мужчина лет 30-и. Он идёт по городу, играя на флейте. Привлечённые его музыкой, за ним увязываются дети, числом от 130-и до 150-и, и уходят из города на восток вслед за флейтистом. Ни этих детей, ни флейтиста больше никто не видел.
Матери, вернувшись с богослужения (около 06.30 начинался первый канонический час, а около 07.30 - утренняя месса), кинулись искать своих детей в окрестных сёлах и городах, но тщетно. Дети как в воду канули.
На этом заканчивается наиболее достоверная часть истории о Крысолове. Дальше идут сплошные вопросы и недоразумения.
Исходная запись в старинной летописи Гамельна, если привести все её варианты и удалить нелепые разночтения (скажем, там упоминается то «день Иоанна и Павла», то «день святых Петра и Павла»), выглядит так:
«В 1284 году … в 26-ой день месяца июня, одетый в пёстрые покровы флейтист [вар. - Пёстрый Дудочник] вывел из города сто и тридцать рождённых в Гамельне детей на [+ гору] Коппен близ Кальварии [вар. - завлёк 130 детей на гору Коппен в окрестностях Гамельна], где они и пропали [вар. - где они исчезли]».
В одном из источников есть занятная версия - оказывается, запись сделана была не в летописи, а вырезана «на деревянной балке городской ратуши». Вот как фиксировались тогда исторические события - чтобы уж на века! Жаль, надпись не повторили в камне…
Но эта балка имеет своё продолжение!
Другой источник свидетельствует: «В Хамельне есть удивительной красоты дом … некоторые его части учёные смело датируют XIII веком. В начале XX века, во время ремонта, найдена древняя деревянная балка, на которой был вырезан текст сказки о крысолове на старонемецком языке».
Выходит, было две балки - одна в ратуше, другая в частном доме, и обе они украшены историями про Крысолова.
Однако - при чём тут слово «крысолов»? Ни в одной из версий, ни на балке, ни в летописи, нет ни слова о крысах! Запись чётко гласит: пёстро одетый флейтист, aka дудочник, вывел (или завлёк) детей из города на какую-то близлежащую гору, где они исчезли. И больше ничего!
То есть, даже игры на флейте не упомянуто. Дудочник - не что-то постоянное во времени, вроде сердцебиения, а только профессия, род занятий. В конце концов, солдата называют солдатом не за то, что он поминутно рубит и стреляет, а за форму, принадлежность к войску и типично солдатское поведение. Значит, мы имеем дело с человеком, носящим пёструю одежду и дудку - равно как воин носит кольчугу и меч, а священник - рясу и крест.
Возникает несколько вопросов, на которые необходимо ответить, иначе событие останется совершенно необъяснимым и даже ирреальным, несмотря на конкретную сухость летописного и балочного свидетельств:
а) Кто, когда и как отразил события 26 июня 1284 года?
б) Как и почему Дудочник стал Крысоловом?
в) Если описанное в летописи событие имело место - что же именно случилось, а если события не было - что послужило основой для легенды?
II. Факты и даты
Начать следует с того, что письменные свидетельства о происшествии 26 июня 1284 года появились гораздо позже - спустя пятьдесят, сто и двести лет.
В XIV веке некто Иоганнес Помариус, оcновываясь на предании (а не на летописи!), создал труд «Гибель детей Гамельна».
Около 1375 года (через 90 лет!) «исход детей» был описан в хронике Гамельна. Тогда же фигура Крысолова (или Дудочника?) появилась на церковном витраже рядом с городским гербом. В середине XV века история о Дудочнике уже встречается в хронике Люннебургского княжества.
Темпы распространения информации чисто средневековые. Если раньше требовалось почти 200 лет, чтобы новости дохромали до Люннебурга и удостоились чести быть занесёнными в хронику, то сейчас Интернет за месяц-другой засеял бы ими всё мировое пространство.
Ещё через 100 лет за дело взялся человек по имени Йобус Финцелиус. В книге «Чудесные знамения. Правдивые описания событий необыкновенных и чудесных» (1556 год) он сообщил нижеследующее:
«Нужно сообщить совершенно необыкновенное происшествие, свершившееся в городке Гамельне, в епархии Минденер, в лето господне 1284, в день святых Петра и Павла. Некий молодец лет 30, прекрасно одетый, так, что видевшие его любовались им, перешёл по мосту через Везер и вошёл в городские ворота. Он имел серебряную дудку странного вида и начал свистеть по всему городу. И все дети, услышав ту дудку, числом около 130, последовали за ним вон из города, ушли и исчезли, так что никто не смог впоследствии узнать, уцелел ли хоть один из них. Матери бродили от города к городу и не находили никого. Иногда слышались их голоса, и каждая мать узнавала голос своего ребёнка. Затем голоса звучали уже в Гамельне, после первой, второй и третьей годовщины ухода и исчезновения детей. Я прочитал об этом в старинной книге. И мать господина декана Иоганна фон Люде сама видела, как уводили детей».
Затем Финцелиус (впервые!) высказал убеждение, что Дудочник - это демон или сам дьявол. Разумеется, нечистый был живо заинтересован в одномоментном погублении 130-150 душ; т.о., появление его в Гамельне стало вполне объяснимым. Но христианская доктрина не допускает, чтобы какая-нибудь анчутка ни с того ни с сего увела в никуда толпу детей. Нужен достаточно веский повод (скажем, наказать отцов за грехи) и обязательное попущение Господне. Можно смело признать Финцелиуса автором мистической версии.
И опять-таки ни слова о крысах.
Крысы проникли в легенду десять лет спустя после выхода книги Финцелиуса - в 1566 году Йоханнес Мюллер внёс в хронику графства Фробен легенду в её полном, современном виде, добавив приквел: сначала шёл рассказ о чудесном избавлении Гамельна от полчищ крыс, а далее - об ужасной мести Крысолова за обман.
Обратите внимание - славный герр Мюллер дал житейское, логическое обоснование поступку Дудочника; до сего момента увод детей выглядел бессмысленным - или дьявольским, - злодеянием.
Завершил монтаж истории любознательный Августин фон Мёрсперг, в 1595 году создавший иллюстрированный рассказ об «исходе детей». Триста лет спустя событие приобрело законченную форму и теперь годилось для цитирования, клонирования и пр.
Сразу же начались отклонения от канонической версии.
На рубеже XVI-XVII веков имелось минимум шесть источников:
№ 1. Помариус «Гибель детей Гамельна» (XIV век)
№ 2. Описание «исхода детей» в хронике Гамельна (около 1375 года)
№ 3. Описание «исхода детей» в хронике княжества Люннебургского (середина XV века)
№ 4. Сочинение Финцелиуса (1556 год) - добавлена «дьявольская» версия
№ 5. Хроника графства Фробен, сост. Мюллером (1566 год) - добавлена «крысиная» версия; Дудочник стал Крысоловом
№ 6. Рассказ фон Мёрсперга, с картинками (1595 год)
Есть где запутаться - и путаница не замедлила быть.
Некто Ричард Верстеган, переводя старую немецкую легенду на английский язык, сообщил, что Дудочник или Крысолов появился в Гамельне… 22 июля 1376 года!
Ничего себе прибавил - аж 92 годика. Однако заблуждение Верстегана могло быть искренним - он всего лишь доверился документу № 2.
Выходит, в городской хронике забыли указать, что речь идёт о событии примерно вековой давности?..
Мало того - в ряде современных источников сказано, что явление Крысолова состоялось не в 1284-ом, а в 1271-ом году. Откуда взята эта дата, сказать сложно, но она в сообщениях о Крысолове фигурирует. На всякий случай запомним её, поскольку она совпадает с историческим лицом, упомянутым в одной из версий «исхода детей».
III. По ту сторону текста
Получив ответ, мы неожиданно умножили число вопросов, причём они стали более жгучими.
Обратите внимание: все перечисленные источники - светские. Церковные хронисты, с раннего Средневековья традиционно отмечавшие все значительные события в своей епархии или окрестностях своего монастыря, не добавили ни строчки в базу данных о Крысолове.
На церковных авторов никто не ссылается, а демонологические выводы позволяет себе делать Финцелиус, вряд ли представлявший духовное сословие.
Удивляться не приходится - в 1556 году книгопечатание уже набрало обороты, и образованный человек не смущался стать борзописцем - из честолюбия, дабы расширить масштаб учёного спора или ради заработка. Вдобавок, Финцелиус трудился во времена самой активной «охоты на ведьм», когда ссылки на бесов поощрялись; если автор подпевал церкви и строчил трактаты о кознях дьявола, его опусы встречались благосклонно. Это породило настоящий шквал литературной бесовщины, раздувавший и без того мощный пожар гонений.
Далее - никто не обратился к приходской документации, где должна быть запись о пропаже - разом, в один день! - 130-и детей. Ведь когда-никогда их бы пришлось отпевать и поминать за упокой! Когда случался мор, число отпеваемых возрастало, и если не указывался возраст в годах, то хотя бы возрастная категория умершего.
Определённо, в Гамельне священной братии хватало. В 851 году, когда Гамельн - тогда ещё саксонское село Хамала или Хамалон (запомните это название!), - впервые упоминается в летописях, здесь закладывается бенедиктинский монастырь. Вскоре он преобразуется в «штифт» - сообщество духовных лиц с монашескими обетами, но с правом жить вне монастыря и иметь частную собственность. Горожане и штифт часто ссорились о правах, но сакральные обязанности с духовных никто не снимал. А попы остались не задействованы!
Когда мы говорим о гамельнских семьях, потерявших детей, речь идёт не о каких-то сервах и вилланах, а о жителях города, т.е. свободных людях, социально стоящих заметно выше крестьян, и по тем временам довольно обеспеченных. В городе были свои церкви; из истории Гамельна известно, что город практически не подвергался разорениям: отцы-магистраты мудро откупались от врагов, либо первыми наносили удар, чтобы отбить противника - всё это аккуратно отражалось в городской хронике. Что же получается? летопись сохранилась, балки уцелели, а пропажу десятков детей никто не отметил!
Одно из двух - либо пропажи не было, либо о ней почему-то пришлось умолчать. Причём молчали все, даже враждебный горожанам штифт. Похоже, сначала даже условились не отражать событие в документах.
Пока не проговорился Помариус.
То-то он ссылался на «предание»! Очевидно, других источников, кроме устных, у него не имелось. Этот человек, нарушивший полувековой заговор молчания, поступил весьма осторожно. Труд свой он назвал, твёрдо ограничив предмет повествования: «Гибель детей Гамельна». Ни крыс, ни тем более дьявола не упоминал. Получился сдержанный - хотя и трагичный, - рассказ о загадочном бедствии. Дети отправились за неким пришельцем и сгинули без следа.
Впору спросить не «Что нам сказано?», а «Зачем?»
Что заставило Помариуса взяться за перо?
Вряд ли побудительным мотивом было достижение популярности. До первой печатной книги Гутенберга (1445 год) и мало-мальски заметных тиражей - почти столетие. Автор мог рассчитывать лишь на довольно узкий круг учёных грамотеев.
Но Помариус всерьёз принялся за работу и создал отдельный труд о детях Гамельна - а не просто оставил дневниковую запись среди множества прочих. Тематическое сочинение в ту пору писалось непременно для оглашения, распространения, с целью довести его до чьего-либо сведения.
Тогда создавались обширные, энциклопедического размаха произведения о диковинах и чудесах, с теологическим истолкованием. Учёный доминиканец Фома из Кантемпрэ (1201-1272) накатал фундаментальный труд «О природе вещей», где искренне поведал современникам о драконах длиной в 20 локтей, проживающих в Вавилонской пустыне, о скорпионах с девичьими лицами, о рогатом морском олене и прочих существах, среди которых затесались вполне реальные крокодилы и тарантулы. Свойственная эпохе умозрительность и временнАя дистанция позволяли Помариусу приписать исчезновение детей хоть гигантскому речному змею, хоть крылатому слону (и поверили бы!), но он жёстко записал: «Виновен Дудочник». Картина получилась земной, вещной - и при том лишённой рационального обоснования, необъяснимой, подобной чуду.
Какая же мотивация подвигла Помариуса на создание «Гибели детей Гамельна»? Его труд - не назидательный «пример» для проповедника, не фольклорная быличка; он ближе информационному блоку в современных новостях. Сообщено нечто, а делать выводы предоставляется читателю.
Многовековой опыт человечества подсказывает: либо автору самому захотелось, либо ему заказали. Третьего не дано.
Помариусу надо было сообщить историю о Дудочнике грамотным людям. Возможно, он имел высокую репутацию или славился безупречной порядочностью, а его мнение высоко котировалось среди современников.
Для чего десятилетия спустя запускать в оборот описание давнего происшествия, тем более такого, которое специально было предано забвению?
Здесь уместно вспомнить о событии, куда более близком и тоже вызвавшем некие публикации. Речь о Второй Мировой войне. Едва улеглась пыль, а ветер развеял гарь пожарищ, как уцелевшие военачальники вермахта принялись строчить мемуары. Они валили вину на дилетанта-Гитлера и «генерала Мороза», оправдывались, объяснялись - короче, из корпоративных интересов отстаивали честь касты. Создав солидный корпус оправдательных текстов, они могли смело идти в ад, уверенные, что цитирование и перекрёстные ссылки веками будут защищать запятнанную честь прусской военщины. Не надо присутствовать лично, можно оставаться телом во гробе, а духом - в пекле; неживые ссылки воюют за тебя, ибо они - в мире письменной культуры, - живы, они бессмертные солдаты рейха, которых убьёт лишь стирание со всех страниц.
Прекрасно знакомый с обычаями и взаимными связями европейских книжников, Помариус использовал этот механизм. Запустить машину цитирования и компиляций - а дальше трава не расти! Переползая из скриптория в скрипторий, с полки на полку, из библиотеки в библиотеку, «Гибель детей Гамельна» пометит собой все тексты, где её упомянут, а в результате - станет единственным источником информации о Дудочнике и его жертвах.
Но странно - с чего это Помариус засуетился? Значит, была причина спешить?
Очевидно, да.
Помариус знал, что историей становятся лишь записанные события, обычно в той версии, которая первой легла на бумагу (производство бумаги началось во Франции в 1189 году). Приоритет, подобный «праву первой ночи», гарантирует вечность.
Кого хотел опередить Помариус?
Того, кто мог предложить для записи иную версию.
Значит, эта информация где-то циркулировала, и магистрат Гамельна не мог пресечь её свободное хождение.
То, что история о Дудочнике стала известна за пределами города - объяснимо; вспомните Финцелиуса: «Матери бродили от города к городу». Вряд ли их искания остались незамеченными. Дудочник становился фольклорным персонажем - но кто из солидных людей тогда обращал внимание на песенки простонародья? к ним стали прислушиваться лишь веке в XVII-XVIII-ом.
Но если площадной люд склоняет (вопрос - КАК склоняет?) твой город - тут любой магистрат задумается.
А если в песенках сквозит нечто, способное привлечь внимание пристальных отцов-доминиканцев…
Светских-то государей чего бояться? Повод не тот, чтобы они вмешались.
Напомним - в 1252 году папа римский Иннокентий IV опубликовал буллу «Ad extirpanda», которая узаконила трибуналы инквизиции и разрешила им применять пытки; кроме этого, булла требовала создавать в епархиях комиссии по борьбе с ересью. Немного позже, в 1275 году, папа Александр IV хотя не дал доминиканцам право на инквизицию колдовства, но подтвердил, что колдовство явно связано с ересью.
Доминиканцам только попадись на заметку! Что написано пером…
И ладно, если заподозрят кого-нибудь одного. А то ведь карающий молот может обрушиться на многих. Дознание, конфискации, тяжкие епитимии, казни… Для города это - сущее разорение.
Германия уже знала, что такое настоящая инквизиция. В 1231-1233 годах свирепый аскет и фанатик Конрад Марбургский по поручению папы Григория IX терроризировал долину Рейна, пока не был убит рыцарями - родичами одной из своих жертв.
Правду сказать, жернова инквизиции тогда вращались медленно. С 1320 по 1420 год в Европе было 12 процессов над ведьмами (еретики не в счёт), которые вели инквизиторы, и вдвое больше дел, которыми занимались светские суды; в среднем - три процесса в год. Но ситуация плавно и зловеще менялась. В 1326 году Иоанн XXII издал буллу, согласно которой колдуны признавались еретиками, а потому инквизиция наделялась правом преследовать их. Между понятиями «злодейство», «дьявольское колдовство» и «ересь» появился зловещий знак равенства. А в 1330-1340 годах, во время процессов над тулузскими ведьмами, инквизиторы Лангедока вполне сформулировали понятие о шабаше и противостоянии истинной Церкви ночной антицеркви, которая поклоняется Сатане.
Выходит, надо первым выложить (по-нашему - в Сеть) свою версию, тем самым заранее отводя от города подозрения!
Любая комиссия по борьбе с ересью уважит текст со ссылкой «на предание». Всё, что освящено стариной - почтенно и солидно. Инквизиция не была царством беззакония; напротив, там к документам относились трепетно.
Помариус вызвался упредить и начисто забить ползучую молву нетленкой.
Получается, что молва носила некие смутные вести о Гамельне - то ли о беде, случившейся давно…
…то ли о каких-то недавних загадочных событиях.
Автор явно был заинтересован отнести гибель детей Гамельна подальше в прошлое, чтоб и свидетелей не искали, а также по максимуму затереть происшествие. К труду Помариуса восходит утверждение: мол, свидетели трагедии перемёрли во время разразившейся вскоре эпидемии чумы, поэтому-де и подробности до летописца не дошли. По-русски это называется «Шито-крыто!»
Текст Помариуса - сильно искажённый комментарий к тому, что нельзя было полностью скрыть.
«Гибель детей Гамельна» описывает не то, что было на самом деле. Например, текст упирает на то, что детей УВЕЛИ, что это случилось против воли гамельнцев. Вдобавок, событие смещено во времени.
Если учесть интерес инквизиции к историям о дьяволе, можно понять, почему Помариус избегал упоминаний о нём. Просто какой-то загадочный Дудочник, явившийся извне. Взять - и свалить на него, как на мёртвого. Мистика - власть необъяснимого.
Или другой вариант - нельзя называть Дудочника дьяволом. Он узнает, обидится - и отомстит. Да, он ушёл, но где гарантия, что он умер?
Старание Помариуса увенчалось успехом. История закрепилась в давнем 1284 году, из действующих лиц сохранились только несчастные дети, безутешные матери и расплывчатая фигура коварного Дудочника. Инквизиции придраться было не к чему; Гамельн оставили в покое. В самом деле - не карать же горожан за какое-то предание?
Чем дальше уходил роковой день, тем гуще предание обрастало деталями, которые прибавляли компиляторы.
Финцелиус смело ввёл в текст дьявола - самая популярная в XVI веке причина всех невзгод, - заодно прибавив мотив «похищения духами» (согласно ему, в годовщину похищения пропавшие незримо приближаются к нашему миру, в этот момент их можно спасти и вернуть; ср. у Финцелиуса: «Иногда слышались их голоса, и каждая мать узнавала голос своего ребенка. Затем голоса звучали уже в Гамельне, после первой, второй и третьей годовщины ухода и исчезновения детей»).
Мюллер обогатил легенду крысами и мотивом мести за неисполненное обещание - таинственное «вывел… на гору, где они исчезли» превратилось, по существу, в жестокую разборку между исполнителем и заказчиком. Мораль легенды стала бюргерской, буржуазной, соразмерной XVI веку: «Коммерческие обязательства следует честно выполнять».
Другая грань морали прямо изложена в народной балладе «Крысолов из Гамельна»:
Людская жадность - вот он, яд,
Сгубивший гамельнских ребят
(перевод с нем. Л.Гинзбурга)
Казалось бы, всё встало на свои места. Легенда обрела законченный вид; мистический, едва четырьмя словами описанный Дудочник стал Крысоловом; история, как крыса - хвост, - получила назидательный финал.
Что же исчезло?
Истина.
Очарованные певучими строками баллады, а затем версиями многих поэтов и прозаиков, все забыли, что около двухсот лет никаких крыс в легенде даже в помине не было, а было лишь одно: пёстро одетый флейтист без какой-либо видимой причины увёл из Гамельна сто тридцать детей, которые пропали навсегда.
Поскольку лишённые смысла события никогда не становились предметом стойкой фольклоризации, пришла пора выяснить, что именно послужило основой легенды.
IV. Семь версий, не считая НЛО
Было предпринято много попыток объяснить, что же случилось в Гамельне 26 июня.
Мысль о похищении гамельских детишек инопланетными пришельцами следует отмести сразу и начисто. Разумные существа, способные преодолеть как минимум расстояние от альфы Центавра до Солнца, обладали бы невероятным технологическим преимуществом над жителями XIII века. Они нашли бы гораздо более простой, быстрый и куда менее поэтичный способ заполучить образцы вида Homo Sapiens, чем игра на волшебной флейте и увод пешим строем.
Остальные версии выглядят так:
1. Погибшие на войне
Довод: Пропавшие названы «детьми» образно, как уроженцы Гамельна вообще и как молодые люди в частности. Легенда рассказывает о молодых воинах, павших в сражении с войсками епископа вестфальского города Минден.
Возражение: Битва произошла в 1259 году, на четверть века раньше появления Дудочника, и убито в ней было около 30-и человек. Обратим внимание, что этих погибших запомнили, а 130 сгинувших детей как-то «забыли»…
2. Жертвы «танцевального психоза»
Довод: В средневековой Европе время от времени вспыхивала эпидемия т.н. «танцевального психоза» - загадочного заболевания, при котором человек испытывал неудержимое желание плясать. Эти пляски превращались в массовое буйство, танцоры дёргались и корчились, словно при «пляске святого Витта». Из истории известно много случаев, когда люди гибли от плясового недуга.
Здесь следует разобраться подробнее.
Описана такая разновидность психических эпидемий как «хореомания» (греч. choreia - хоровод, пляска + мания) или «танцевальное помешательство». Уже в X веке можно найти упоминание об эпидемиях неистовства, прыжков, приплясываний и конвульсий. В 1233 году в Италии во время чумы жители деревень устраивали шествия и пытались судорожными, дёргающимися танцевальными движениями изгнать эпидемию. Явление разрослось и получило название «тарантизм», поскольку болезнь приписали укусам тарантула. Больных не преследовали как бесноватых, а считали невинными жертвами. В XIV-XVII веках вспышки подобных массовых плясок отмечались и в других странах Европы. Тарантизм развивался по механизму психической индукции; этот оргиастический танец с состоянием возбуждения, судорожными припадками, галлюцинаторными переживаниями продолжался до полного изнеможения, после чего следовала частичная или полная амнезия.
К XIII веку относится история о «танце святого Ги» - танцевальной эпидемии, имевшей место в Эхтернахе (Люксембург): её причину усматривали в якобы одержимом дьяволом деревенском скрипаче, который был приговорен к повешению. Дабы избежать смерти, он вызвал своей игрой в жителях города неодолимое желание танцевать; сообщается, что участники этого танца также имели видения. Но первое сообщение о танце «прыгающих святых» в Эхтернахе относится к 1497 году, а первое изображение этой Springprozession («прыгающей процессии») появляется в 1604 году. Жак Ле Гофф в «Цивилизации средневекового Запада» именует её «процессией на грани колдовства, фольклора и извращенной религиозности» и относит опять-таки к XIII веку. Стоит добавить, что процессии на праздник Троицы в Эхтернахе проводятся до настоящего дня, насчитывают до 12-17 тыс. человек (из них 8-9 тыс. участвуют в пляске), а посвящены они местночтимому святому Виллиброрду (657-739), называемому также «апостолом фризов».
Примечательно, что церковь всецело одобряла Springprozession, пока не пришло Просвещение и на обычай не накинулись светские критики. В 1777 году шибко грамотный Трирский архиепископ запретил процессии как «неразумные»; потом пляски в Эхтернахе не раз запрещали и разрешали. К концу XIX века традиция приняла сегодняшнюю форму и утвердилась окончательно. С тех пор она прерывалась лишь однажды - на время Второй Мировой.
Происхождение Springprozession не вполне ясно; предположительно, она восходит к покаянным процессиям раннего средневековья - их участники копировали поведение больных тяжёлыми недугами, чтобы «отогнать» от себя болезни. Скорее всего, этот обычай основан на традициях древних языческих культов.
Церковь разборчиво и внимательно подходила к таким массовым акциям. Скажем, когда в 1260-1261 годах в Италии произошли первые многолюдные и повсеместные процессии флагеллантов (бичующихся), святые отцы смотрели на них вполне благосклонно - ведь участники просили отпущения грехов у Бога и Девы Марии! Но процесс лавинообразно разрастался, в движение затесались еретики, и отношение стало меняться. Когда доминиканец Вентурин в 1333-1334 годах своими проповедями возбудил множество людей и устроил несколько массовых «паломничеств бичевания» в Рим, церковь строго запретила Вентурину проповедовать. Последовали неизбежные оргвыводы - в конце 1349 года вышла булла Климента VI, которая объявила учения флагеллантов ересью. Репрессии постепенно свели движение на нет, а на рубеже XVI-XVII веков оно выродилось при французском дворе в особую форму разврата.
Взрыв «танцевальной мании» дала «чёрная смерть» - грандиозная эпидемия чумы, охватившая Европу в 1347-1349 годах. Современники описывали это так: «Огромные толпы людей со всей Верхней Германии, а также с Рейна и Мааса стали стекаться в Утрехт, а затем в Льеж; полуобнажённые мужчины и женщины с венками на головах танцевали, держась за руки и высоко подпрыгивая; танцы сопровождались песнями, в которых упоминались «имена демонов»; возбуждение заканчивалось падением на землю и конвульсиями». Типичная хореомания… Повторялось это и в 1370 году.
На наш взгляд, предыдущий абзац вместе с историей возникновения тарантизма ярко свидетельствует о языческой сущности «танцевального психоза». Беспощадный мор косил всех подряд, мольбы к христианскому богу оставались безответны, и народ поразительно быстро вернулся к древним богам, взывая к ним в ритуальных плясках. Тотчас вспомнились «имена демонов», т.е. запрещённых языческих божеств - хотя скорее всего, их никогда не забывали; но об этом позднее.
Возражение: В легенде, исключая позднейшие литературные версии, нет указаний на танцы или пляски детей. Это понятно - Помариус не хотел упоминать, что дети плясали под флейту; после походов Вентурина и буллы Климента VI упоминать об этом было просто опасно. Далее - речь в легенде идёт только о детях. Сомнительно, чтобы в гамельнской Springprozession участвовали они одни, а взрослые оказались неподвластными гипнозу флейты, стояли в стороне и спокойно наблюдали, как ребятишки один за другим «выходят из строя» или уходят неведомо куда.
3. Жертвы «крестового похода детей»
Тут даже доводов серьёзных нет, а возражение одно: «крестовый поход детей» состоялся в 1212 году.
4. Жертвы эпидемии
Довод: В Гамельне случилась эпидемия чумы или дифтерии, убившая детей, а образ флейтиста стал аллегорией ужасной болезни. Казалось бы, гипотеза резонная: образ Пляски Смерти (Le Dans Macabre), впервые исполненной в 1449 году при дворе герцога Бургундского в Брюгге, сложился ещё в XIII веке, а фигура жуткого массовика-затейника, увлекающего за собой в небытие все сословия - знаковая и широко известная в Европе…
Возражение: В 1284 году эпидемий не отмечалось; напротив, подчёркивается, что чума пришла ПОСЛЕ ухода детей.
Часть 2 - http://belash-family.livejournal.com/8044.html
Часть 3 - http://belash-family.livejournal.com/8217.html
Опубликовано в сб. Фэнтези-2009. - М. ЭКСМО, 2008
26 июня 1984 года толпы туристов наводнили маленький город Гамельн. Здесь отмечался юбилей: 700-летие увода детей таинственным Крысоловом.
Все веселились, радовались, ходили по памятным местам и ели особые пряники в виде крыс - так горожане увековечили память о событии, прославившем их город.
А чему, собственно, был посвящён юбилей? Что произошло 700 лет назад?
По сути, реальное историческое событие - давнее и тёмное, - обрело статус легенды; по прошествии семи веков возник подлинный миф.
Легенда прочно утвердилась в культуре. Образ Крысолова вошёл в сказки братьев Гримм. На протяжении 120-и лет к нему обращались Гёте, Браунинг, Гейне, Цветаева (это если перечислять самых известных), а из ныне здравствующих фантастов - Святослав Логинов. Не всякому сюжету так везёт!
Но сюжет - одно, а породившее его событие - другое.
Заглянем в прошлое и попробуем выяснить, где истоки легенды.
I. Суть дела
Место действия - северогерманский город Гамельн (встречаются также написания «Хамельн» и «Гаммельн») в герцогстве Брауншвейг, на правом берегу реки Везер, в сорока километрах к юго-западу от Ганновера. С востока город окружают невысокие, покрытыми лесом горы.
Событие, о котором идёт речь, в общих чертах выглядело так:
26 июня 1284 года, в день святых Петра и Павла, около семи часов утра в Везерские ворота Гамельна (т.е. с запада) входит странно и пёстро одетый мужчина лет 30-и. Он идёт по городу, играя на флейте. Привлечённые его музыкой, за ним увязываются дети, числом от 130-и до 150-и, и уходят из города на восток вслед за флейтистом. Ни этих детей, ни флейтиста больше никто не видел.
Матери, вернувшись с богослужения (около 06.30 начинался первый канонический час, а около 07.30 - утренняя месса), кинулись искать своих детей в окрестных сёлах и городах, но тщетно. Дети как в воду канули.
На этом заканчивается наиболее достоверная часть истории о Крысолове. Дальше идут сплошные вопросы и недоразумения.
Исходная запись в старинной летописи Гамельна, если привести все её варианты и удалить нелепые разночтения (скажем, там упоминается то «день Иоанна и Павла», то «день святых Петра и Павла»), выглядит так:
«В 1284 году … в 26-ой день месяца июня, одетый в пёстрые покровы флейтист [вар. - Пёстрый Дудочник] вывел из города сто и тридцать рождённых в Гамельне детей на [+ гору] Коппен близ Кальварии [вар. - завлёк 130 детей на гору Коппен в окрестностях Гамельна], где они и пропали [вар. - где они исчезли]».
В одном из источников есть занятная версия - оказывается, запись сделана была не в летописи, а вырезана «на деревянной балке городской ратуши». Вот как фиксировались тогда исторические события - чтобы уж на века! Жаль, надпись не повторили в камне…
Но эта балка имеет своё продолжение!
Другой источник свидетельствует: «В Хамельне есть удивительной красоты дом … некоторые его части учёные смело датируют XIII веком. В начале XX века, во время ремонта, найдена древняя деревянная балка, на которой был вырезан текст сказки о крысолове на старонемецком языке».
Выходит, было две балки - одна в ратуше, другая в частном доме, и обе они украшены историями про Крысолова.
Однако - при чём тут слово «крысолов»? Ни в одной из версий, ни на балке, ни в летописи, нет ни слова о крысах! Запись чётко гласит: пёстро одетый флейтист, aka дудочник, вывел (или завлёк) детей из города на какую-то близлежащую гору, где они исчезли. И больше ничего!
То есть, даже игры на флейте не упомянуто. Дудочник - не что-то постоянное во времени, вроде сердцебиения, а только профессия, род занятий. В конце концов, солдата называют солдатом не за то, что он поминутно рубит и стреляет, а за форму, принадлежность к войску и типично солдатское поведение. Значит, мы имеем дело с человеком, носящим пёструю одежду и дудку - равно как воин носит кольчугу и меч, а священник - рясу и крест.
Возникает несколько вопросов, на которые необходимо ответить, иначе событие останется совершенно необъяснимым и даже ирреальным, несмотря на конкретную сухость летописного и балочного свидетельств:
а) Кто, когда и как отразил события 26 июня 1284 года?
б) Как и почему Дудочник стал Крысоловом?
в) Если описанное в летописи событие имело место - что же именно случилось, а если события не было - что послужило основой для легенды?
II. Факты и даты
Начать следует с того, что письменные свидетельства о происшествии 26 июня 1284 года появились гораздо позже - спустя пятьдесят, сто и двести лет.
В XIV веке некто Иоганнес Помариус, оcновываясь на предании (а не на летописи!), создал труд «Гибель детей Гамельна».
Около 1375 года (через 90 лет!) «исход детей» был описан в хронике Гамельна. Тогда же фигура Крысолова (или Дудочника?) появилась на церковном витраже рядом с городским гербом. В середине XV века история о Дудочнике уже встречается в хронике Люннебургского княжества.
Темпы распространения информации чисто средневековые. Если раньше требовалось почти 200 лет, чтобы новости дохромали до Люннебурга и удостоились чести быть занесёнными в хронику, то сейчас Интернет за месяц-другой засеял бы ими всё мировое пространство.
Ещё через 100 лет за дело взялся человек по имени Йобус Финцелиус. В книге «Чудесные знамения. Правдивые описания событий необыкновенных и чудесных» (1556 год) он сообщил нижеследующее:
«Нужно сообщить совершенно необыкновенное происшествие, свершившееся в городке Гамельне, в епархии Минденер, в лето господне 1284, в день святых Петра и Павла. Некий молодец лет 30, прекрасно одетый, так, что видевшие его любовались им, перешёл по мосту через Везер и вошёл в городские ворота. Он имел серебряную дудку странного вида и начал свистеть по всему городу. И все дети, услышав ту дудку, числом около 130, последовали за ним вон из города, ушли и исчезли, так что никто не смог впоследствии узнать, уцелел ли хоть один из них. Матери бродили от города к городу и не находили никого. Иногда слышались их голоса, и каждая мать узнавала голос своего ребёнка. Затем голоса звучали уже в Гамельне, после первой, второй и третьей годовщины ухода и исчезновения детей. Я прочитал об этом в старинной книге. И мать господина декана Иоганна фон Люде сама видела, как уводили детей».
Затем Финцелиус (впервые!) высказал убеждение, что Дудочник - это демон или сам дьявол. Разумеется, нечистый был живо заинтересован в одномоментном погублении 130-150 душ; т.о., появление его в Гамельне стало вполне объяснимым. Но христианская доктрина не допускает, чтобы какая-нибудь анчутка ни с того ни с сего увела в никуда толпу детей. Нужен достаточно веский повод (скажем, наказать отцов за грехи) и обязательное попущение Господне. Можно смело признать Финцелиуса автором мистической версии.
И опять-таки ни слова о крысах.
Крысы проникли в легенду десять лет спустя после выхода книги Финцелиуса - в 1566 году Йоханнес Мюллер внёс в хронику графства Фробен легенду в её полном, современном виде, добавив приквел: сначала шёл рассказ о чудесном избавлении Гамельна от полчищ крыс, а далее - об ужасной мести Крысолова за обман.
Обратите внимание - славный герр Мюллер дал житейское, логическое обоснование поступку Дудочника; до сего момента увод детей выглядел бессмысленным - или дьявольским, - злодеянием.
Завершил монтаж истории любознательный Августин фон Мёрсперг, в 1595 году создавший иллюстрированный рассказ об «исходе детей». Триста лет спустя событие приобрело законченную форму и теперь годилось для цитирования, клонирования и пр.
Сразу же начались отклонения от канонической версии.
На рубеже XVI-XVII веков имелось минимум шесть источников:
№ 1. Помариус «Гибель детей Гамельна» (XIV век)
№ 2. Описание «исхода детей» в хронике Гамельна (около 1375 года)
№ 3. Описание «исхода детей» в хронике княжества Люннебургского (середина XV века)
№ 4. Сочинение Финцелиуса (1556 год) - добавлена «дьявольская» версия
№ 5. Хроника графства Фробен, сост. Мюллером (1566 год) - добавлена «крысиная» версия; Дудочник стал Крысоловом
№ 6. Рассказ фон Мёрсперга, с картинками (1595 год)
Есть где запутаться - и путаница не замедлила быть.
Некто Ричард Верстеган, переводя старую немецкую легенду на английский язык, сообщил, что Дудочник или Крысолов появился в Гамельне… 22 июля 1376 года!
Ничего себе прибавил - аж 92 годика. Однако заблуждение Верстегана могло быть искренним - он всего лишь доверился документу № 2.
Выходит, в городской хронике забыли указать, что речь идёт о событии примерно вековой давности?..
Мало того - в ряде современных источников сказано, что явление Крысолова состоялось не в 1284-ом, а в 1271-ом году. Откуда взята эта дата, сказать сложно, но она в сообщениях о Крысолове фигурирует. На всякий случай запомним её, поскольку она совпадает с историческим лицом, упомянутым в одной из версий «исхода детей».
III. По ту сторону текста
Получив ответ, мы неожиданно умножили число вопросов, причём они стали более жгучими.
Обратите внимание: все перечисленные источники - светские. Церковные хронисты, с раннего Средневековья традиционно отмечавшие все значительные события в своей епархии или окрестностях своего монастыря, не добавили ни строчки в базу данных о Крысолове.
На церковных авторов никто не ссылается, а демонологические выводы позволяет себе делать Финцелиус, вряд ли представлявший духовное сословие.
Удивляться не приходится - в 1556 году книгопечатание уже набрало обороты, и образованный человек не смущался стать борзописцем - из честолюбия, дабы расширить масштаб учёного спора или ради заработка. Вдобавок, Финцелиус трудился во времена самой активной «охоты на ведьм», когда ссылки на бесов поощрялись; если автор подпевал церкви и строчил трактаты о кознях дьявола, его опусы встречались благосклонно. Это породило настоящий шквал литературной бесовщины, раздувавший и без того мощный пожар гонений.
Далее - никто не обратился к приходской документации, где должна быть запись о пропаже - разом, в один день! - 130-и детей. Ведь когда-никогда их бы пришлось отпевать и поминать за упокой! Когда случался мор, число отпеваемых возрастало, и если не указывался возраст в годах, то хотя бы возрастная категория умершего.
Определённо, в Гамельне священной братии хватало. В 851 году, когда Гамельн - тогда ещё саксонское село Хамала или Хамалон (запомните это название!), - впервые упоминается в летописях, здесь закладывается бенедиктинский монастырь. Вскоре он преобразуется в «штифт» - сообщество духовных лиц с монашескими обетами, но с правом жить вне монастыря и иметь частную собственность. Горожане и штифт часто ссорились о правах, но сакральные обязанности с духовных никто не снимал. А попы остались не задействованы!
Когда мы говорим о гамельнских семьях, потерявших детей, речь идёт не о каких-то сервах и вилланах, а о жителях города, т.е. свободных людях, социально стоящих заметно выше крестьян, и по тем временам довольно обеспеченных. В городе были свои церкви; из истории Гамельна известно, что город практически не подвергался разорениям: отцы-магистраты мудро откупались от врагов, либо первыми наносили удар, чтобы отбить противника - всё это аккуратно отражалось в городской хронике. Что же получается? летопись сохранилась, балки уцелели, а пропажу десятков детей никто не отметил!
Одно из двух - либо пропажи не было, либо о ней почему-то пришлось умолчать. Причём молчали все, даже враждебный горожанам штифт. Похоже, сначала даже условились не отражать событие в документах.
Пока не проговорился Помариус.
То-то он ссылался на «предание»! Очевидно, других источников, кроме устных, у него не имелось. Этот человек, нарушивший полувековой заговор молчания, поступил весьма осторожно. Труд свой он назвал, твёрдо ограничив предмет повествования: «Гибель детей Гамельна». Ни крыс, ни тем более дьявола не упоминал. Получился сдержанный - хотя и трагичный, - рассказ о загадочном бедствии. Дети отправились за неким пришельцем и сгинули без следа.
Впору спросить не «Что нам сказано?», а «Зачем?»
Что заставило Помариуса взяться за перо?
Вряд ли побудительным мотивом было достижение популярности. До первой печатной книги Гутенберга (1445 год) и мало-мальски заметных тиражей - почти столетие. Автор мог рассчитывать лишь на довольно узкий круг учёных грамотеев.
Но Помариус всерьёз принялся за работу и создал отдельный труд о детях Гамельна - а не просто оставил дневниковую запись среди множества прочих. Тематическое сочинение в ту пору писалось непременно для оглашения, распространения, с целью довести его до чьего-либо сведения.
Тогда создавались обширные, энциклопедического размаха произведения о диковинах и чудесах, с теологическим истолкованием. Учёный доминиканец Фома из Кантемпрэ (1201-1272) накатал фундаментальный труд «О природе вещей», где искренне поведал современникам о драконах длиной в 20 локтей, проживающих в Вавилонской пустыне, о скорпионах с девичьими лицами, о рогатом морском олене и прочих существах, среди которых затесались вполне реальные крокодилы и тарантулы. Свойственная эпохе умозрительность и временнАя дистанция позволяли Помариусу приписать исчезновение детей хоть гигантскому речному змею, хоть крылатому слону (и поверили бы!), но он жёстко записал: «Виновен Дудочник». Картина получилась земной, вещной - и при том лишённой рационального обоснования, необъяснимой, подобной чуду.
Какая же мотивация подвигла Помариуса на создание «Гибели детей Гамельна»? Его труд - не назидательный «пример» для проповедника, не фольклорная быличка; он ближе информационному блоку в современных новостях. Сообщено нечто, а делать выводы предоставляется читателю.
Многовековой опыт человечества подсказывает: либо автору самому захотелось, либо ему заказали. Третьего не дано.
Помариусу надо было сообщить историю о Дудочнике грамотным людям. Возможно, он имел высокую репутацию или славился безупречной порядочностью, а его мнение высоко котировалось среди современников.
Для чего десятилетия спустя запускать в оборот описание давнего происшествия, тем более такого, которое специально было предано забвению?
Здесь уместно вспомнить о событии, куда более близком и тоже вызвавшем некие публикации. Речь о Второй Мировой войне. Едва улеглась пыль, а ветер развеял гарь пожарищ, как уцелевшие военачальники вермахта принялись строчить мемуары. Они валили вину на дилетанта-Гитлера и «генерала Мороза», оправдывались, объяснялись - короче, из корпоративных интересов отстаивали честь касты. Создав солидный корпус оправдательных текстов, они могли смело идти в ад, уверенные, что цитирование и перекрёстные ссылки веками будут защищать запятнанную честь прусской военщины. Не надо присутствовать лично, можно оставаться телом во гробе, а духом - в пекле; неживые ссылки воюют за тебя, ибо они - в мире письменной культуры, - живы, они бессмертные солдаты рейха, которых убьёт лишь стирание со всех страниц.
Прекрасно знакомый с обычаями и взаимными связями европейских книжников, Помариус использовал этот механизм. Запустить машину цитирования и компиляций - а дальше трава не расти! Переползая из скриптория в скрипторий, с полки на полку, из библиотеки в библиотеку, «Гибель детей Гамельна» пометит собой все тексты, где её упомянут, а в результате - станет единственным источником информации о Дудочнике и его жертвах.
Но странно - с чего это Помариус засуетился? Значит, была причина спешить?
Очевидно, да.
Помариус знал, что историей становятся лишь записанные события, обычно в той версии, которая первой легла на бумагу (производство бумаги началось во Франции в 1189 году). Приоритет, подобный «праву первой ночи», гарантирует вечность.
Кого хотел опередить Помариус?
Того, кто мог предложить для записи иную версию.
Значит, эта информация где-то циркулировала, и магистрат Гамельна не мог пресечь её свободное хождение.
То, что история о Дудочнике стала известна за пределами города - объяснимо; вспомните Финцелиуса: «Матери бродили от города к городу». Вряд ли их искания остались незамеченными. Дудочник становился фольклорным персонажем - но кто из солидных людей тогда обращал внимание на песенки простонародья? к ним стали прислушиваться лишь веке в XVII-XVIII-ом.
Но если площадной люд склоняет (вопрос - КАК склоняет?) твой город - тут любой магистрат задумается.
А если в песенках сквозит нечто, способное привлечь внимание пристальных отцов-доминиканцев…
Светских-то государей чего бояться? Повод не тот, чтобы они вмешались.
Напомним - в 1252 году папа римский Иннокентий IV опубликовал буллу «Ad extirpanda», которая узаконила трибуналы инквизиции и разрешила им применять пытки; кроме этого, булла требовала создавать в епархиях комиссии по борьбе с ересью. Немного позже, в 1275 году, папа Александр IV хотя не дал доминиканцам право на инквизицию колдовства, но подтвердил, что колдовство явно связано с ересью.
Доминиканцам только попадись на заметку! Что написано пером…
И ладно, если заподозрят кого-нибудь одного. А то ведь карающий молот может обрушиться на многих. Дознание, конфискации, тяжкие епитимии, казни… Для города это - сущее разорение.
Германия уже знала, что такое настоящая инквизиция. В 1231-1233 годах свирепый аскет и фанатик Конрад Марбургский по поручению папы Григория IX терроризировал долину Рейна, пока не был убит рыцарями - родичами одной из своих жертв.
Правду сказать, жернова инквизиции тогда вращались медленно. С 1320 по 1420 год в Европе было 12 процессов над ведьмами (еретики не в счёт), которые вели инквизиторы, и вдвое больше дел, которыми занимались светские суды; в среднем - три процесса в год. Но ситуация плавно и зловеще менялась. В 1326 году Иоанн XXII издал буллу, согласно которой колдуны признавались еретиками, а потому инквизиция наделялась правом преследовать их. Между понятиями «злодейство», «дьявольское колдовство» и «ересь» появился зловещий знак равенства. А в 1330-1340 годах, во время процессов над тулузскими ведьмами, инквизиторы Лангедока вполне сформулировали понятие о шабаше и противостоянии истинной Церкви ночной антицеркви, которая поклоняется Сатане.
Выходит, надо первым выложить (по-нашему - в Сеть) свою версию, тем самым заранее отводя от города подозрения!
Любая комиссия по борьбе с ересью уважит текст со ссылкой «на предание». Всё, что освящено стариной - почтенно и солидно. Инквизиция не была царством беззакония; напротив, там к документам относились трепетно.
Помариус вызвался упредить и начисто забить ползучую молву нетленкой.
Получается, что молва носила некие смутные вести о Гамельне - то ли о беде, случившейся давно…
…то ли о каких-то недавних загадочных событиях.
Автор явно был заинтересован отнести гибель детей Гамельна подальше в прошлое, чтоб и свидетелей не искали, а также по максимуму затереть происшествие. К труду Помариуса восходит утверждение: мол, свидетели трагедии перемёрли во время разразившейся вскоре эпидемии чумы, поэтому-де и подробности до летописца не дошли. По-русски это называется «Шито-крыто!»
Текст Помариуса - сильно искажённый комментарий к тому, что нельзя было полностью скрыть.
«Гибель детей Гамельна» описывает не то, что было на самом деле. Например, текст упирает на то, что детей УВЕЛИ, что это случилось против воли гамельнцев. Вдобавок, событие смещено во времени.
Если учесть интерес инквизиции к историям о дьяволе, можно понять, почему Помариус избегал упоминаний о нём. Просто какой-то загадочный Дудочник, явившийся извне. Взять - и свалить на него, как на мёртвого. Мистика - власть необъяснимого.
Или другой вариант - нельзя называть Дудочника дьяволом. Он узнает, обидится - и отомстит. Да, он ушёл, но где гарантия, что он умер?
Старание Помариуса увенчалось успехом. История закрепилась в давнем 1284 году, из действующих лиц сохранились только несчастные дети, безутешные матери и расплывчатая фигура коварного Дудочника. Инквизиции придраться было не к чему; Гамельн оставили в покое. В самом деле - не карать же горожан за какое-то предание?
Чем дальше уходил роковой день, тем гуще предание обрастало деталями, которые прибавляли компиляторы.
Финцелиус смело ввёл в текст дьявола - самая популярная в XVI веке причина всех невзгод, - заодно прибавив мотив «похищения духами» (согласно ему, в годовщину похищения пропавшие незримо приближаются к нашему миру, в этот момент их можно спасти и вернуть; ср. у Финцелиуса: «Иногда слышались их голоса, и каждая мать узнавала голос своего ребенка. Затем голоса звучали уже в Гамельне, после первой, второй и третьей годовщины ухода и исчезновения детей»).
Мюллер обогатил легенду крысами и мотивом мести за неисполненное обещание - таинственное «вывел… на гору, где они исчезли» превратилось, по существу, в жестокую разборку между исполнителем и заказчиком. Мораль легенды стала бюргерской, буржуазной, соразмерной XVI веку: «Коммерческие обязательства следует честно выполнять».
Другая грань морали прямо изложена в народной балладе «Крысолов из Гамельна»:
Людская жадность - вот он, яд,
Сгубивший гамельнских ребят
(перевод с нем. Л.Гинзбурга)
Казалось бы, всё встало на свои места. Легенда обрела законченный вид; мистический, едва четырьмя словами описанный Дудочник стал Крысоловом; история, как крыса - хвост, - получила назидательный финал.
Что же исчезло?
Истина.
Очарованные певучими строками баллады, а затем версиями многих поэтов и прозаиков, все забыли, что около двухсот лет никаких крыс в легенде даже в помине не было, а было лишь одно: пёстро одетый флейтист без какой-либо видимой причины увёл из Гамельна сто тридцать детей, которые пропали навсегда.
Поскольку лишённые смысла события никогда не становились предметом стойкой фольклоризации, пришла пора выяснить, что именно послужило основой легенды.
IV. Семь версий, не считая НЛО
Было предпринято много попыток объяснить, что же случилось в Гамельне 26 июня.
Мысль о похищении гамельских детишек инопланетными пришельцами следует отмести сразу и начисто. Разумные существа, способные преодолеть как минимум расстояние от альфы Центавра до Солнца, обладали бы невероятным технологическим преимуществом над жителями XIII века. Они нашли бы гораздо более простой, быстрый и куда менее поэтичный способ заполучить образцы вида Homo Sapiens, чем игра на волшебной флейте и увод пешим строем.
Остальные версии выглядят так:
1. Погибшие на войне
Довод: Пропавшие названы «детьми» образно, как уроженцы Гамельна вообще и как молодые люди в частности. Легенда рассказывает о молодых воинах, павших в сражении с войсками епископа вестфальского города Минден.
Возражение: Битва произошла в 1259 году, на четверть века раньше появления Дудочника, и убито в ней было около 30-и человек. Обратим внимание, что этих погибших запомнили, а 130 сгинувших детей как-то «забыли»…
2. Жертвы «танцевального психоза»
Довод: В средневековой Европе время от времени вспыхивала эпидемия т.н. «танцевального психоза» - загадочного заболевания, при котором человек испытывал неудержимое желание плясать. Эти пляски превращались в массовое буйство, танцоры дёргались и корчились, словно при «пляске святого Витта». Из истории известно много случаев, когда люди гибли от плясового недуга.
Здесь следует разобраться подробнее.
Описана такая разновидность психических эпидемий как «хореомания» (греч. choreia - хоровод, пляска + мания) или «танцевальное помешательство». Уже в X веке можно найти упоминание об эпидемиях неистовства, прыжков, приплясываний и конвульсий. В 1233 году в Италии во время чумы жители деревень устраивали шествия и пытались судорожными, дёргающимися танцевальными движениями изгнать эпидемию. Явление разрослось и получило название «тарантизм», поскольку болезнь приписали укусам тарантула. Больных не преследовали как бесноватых, а считали невинными жертвами. В XIV-XVII веках вспышки подобных массовых плясок отмечались и в других странах Европы. Тарантизм развивался по механизму психической индукции; этот оргиастический танец с состоянием возбуждения, судорожными припадками, галлюцинаторными переживаниями продолжался до полного изнеможения, после чего следовала частичная или полная амнезия.
К XIII веку относится история о «танце святого Ги» - танцевальной эпидемии, имевшей место в Эхтернахе (Люксембург): её причину усматривали в якобы одержимом дьяволом деревенском скрипаче, который был приговорен к повешению. Дабы избежать смерти, он вызвал своей игрой в жителях города неодолимое желание танцевать; сообщается, что участники этого танца также имели видения. Но первое сообщение о танце «прыгающих святых» в Эхтернахе относится к 1497 году, а первое изображение этой Springprozession («прыгающей процессии») появляется в 1604 году. Жак Ле Гофф в «Цивилизации средневекового Запада» именует её «процессией на грани колдовства, фольклора и извращенной религиозности» и относит опять-таки к XIII веку. Стоит добавить, что процессии на праздник Троицы в Эхтернахе проводятся до настоящего дня, насчитывают до 12-17 тыс. человек (из них 8-9 тыс. участвуют в пляске), а посвящены они местночтимому святому Виллиброрду (657-739), называемому также «апостолом фризов».
Примечательно, что церковь всецело одобряла Springprozession, пока не пришло Просвещение и на обычай не накинулись светские критики. В 1777 году шибко грамотный Трирский архиепископ запретил процессии как «неразумные»; потом пляски в Эхтернахе не раз запрещали и разрешали. К концу XIX века традиция приняла сегодняшнюю форму и утвердилась окончательно. С тех пор она прерывалась лишь однажды - на время Второй Мировой.
Происхождение Springprozession не вполне ясно; предположительно, она восходит к покаянным процессиям раннего средневековья - их участники копировали поведение больных тяжёлыми недугами, чтобы «отогнать» от себя болезни. Скорее всего, этот обычай основан на традициях древних языческих культов.
Церковь разборчиво и внимательно подходила к таким массовым акциям. Скажем, когда в 1260-1261 годах в Италии произошли первые многолюдные и повсеместные процессии флагеллантов (бичующихся), святые отцы смотрели на них вполне благосклонно - ведь участники просили отпущения грехов у Бога и Девы Марии! Но процесс лавинообразно разрастался, в движение затесались еретики, и отношение стало меняться. Когда доминиканец Вентурин в 1333-1334 годах своими проповедями возбудил множество людей и устроил несколько массовых «паломничеств бичевания» в Рим, церковь строго запретила Вентурину проповедовать. Последовали неизбежные оргвыводы - в конце 1349 года вышла булла Климента VI, которая объявила учения флагеллантов ересью. Репрессии постепенно свели движение на нет, а на рубеже XVI-XVII веков оно выродилось при французском дворе в особую форму разврата.
Взрыв «танцевальной мании» дала «чёрная смерть» - грандиозная эпидемия чумы, охватившая Европу в 1347-1349 годах. Современники описывали это так: «Огромные толпы людей со всей Верхней Германии, а также с Рейна и Мааса стали стекаться в Утрехт, а затем в Льеж; полуобнажённые мужчины и женщины с венками на головах танцевали, держась за руки и высоко подпрыгивая; танцы сопровождались песнями, в которых упоминались «имена демонов»; возбуждение заканчивалось падением на землю и конвульсиями». Типичная хореомания… Повторялось это и в 1370 году.
На наш взгляд, предыдущий абзац вместе с историей возникновения тарантизма ярко свидетельствует о языческой сущности «танцевального психоза». Беспощадный мор косил всех подряд, мольбы к христианскому богу оставались безответны, и народ поразительно быстро вернулся к древним богам, взывая к ним в ритуальных плясках. Тотчас вспомнились «имена демонов», т.е. запрещённых языческих божеств - хотя скорее всего, их никогда не забывали; но об этом позднее.
Возражение: В легенде, исключая позднейшие литературные версии, нет указаний на танцы или пляски детей. Это понятно - Помариус не хотел упоминать, что дети плясали под флейту; после походов Вентурина и буллы Климента VI упоминать об этом было просто опасно. Далее - речь в легенде идёт только о детях. Сомнительно, чтобы в гамельнской Springprozession участвовали они одни, а взрослые оказались неподвластными гипнозу флейты, стояли в стороне и спокойно наблюдали, как ребятишки один за другим «выходят из строя» или уходят неведомо куда.
3. Жертвы «крестового похода детей»
Тут даже доводов серьёзных нет, а возражение одно: «крестовый поход детей» состоялся в 1212 году.
4. Жертвы эпидемии
Довод: В Гамельне случилась эпидемия чумы или дифтерии, убившая детей, а образ флейтиста стал аллегорией ужасной болезни. Казалось бы, гипотеза резонная: образ Пляски Смерти (Le Dans Macabre), впервые исполненной в 1449 году при дворе герцога Бургундского в Брюгге, сложился ещё в XIII веке, а фигура жуткого массовика-затейника, увлекающего за собой в небытие все сословия - знаковая и широко известная в Европе…
Возражение: В 1284 году эпидемий не отмечалось; напротив, подчёркивается, что чума пришла ПОСЛЕ ухода детей.
Часть 2 - http://belash-family.livejournal.com/8044.html
Часть 3 - http://belash-family.livejournal.com/8217.html