Задание #10 Памятные зарисовки осени
[далее]
Чем старше становлюсь, тем больше сюрпризов преподносит мне память.
То, что было давным-давно помню в мельчайших подробностях, а то, что буквально вчера произошло, стирается словно ластиком.
Моя память похожа на лоскутное одеяло из ярких воспоминаний, среди которых есть и осенние кусочки.
***
В детстве я была очень болезненным ребёнком. В очередной раз осенью слегла - ревматизм. Ходить не могу, лежать тоже больно. Тихонько подвываю, пытаясь убаюкать ноющие ноги. И всё равно надеюсь, что не придёт медсестра делать уколы, потому что они такие болючие, что после я ору дурниной, а ноги скручивает судорогой до самой, пардон, задницы. Смотрю в окно, за которым колышутся от ветра ветви кызыргана с ярко-красными ажурными листьями… И так мне хочется этих листьев! Вот просто до слёз. Дед словно услышал моё желание: принёс и высыпал на одеяло целый ворох ярких листьев. Счастье.
***
«Ребёнку нужен калейдоскоп!» - вынесла вердикт моя бабка и немедленно активизировала всех в этом направлении. Дед, кряхтя и ворча, уселся резать стекло для призмы, а мы с бабкой отправились собирать цветные стёклышки вдоль дороги. Была поздняя осень, бабка замотала меня шарфом по самые глаза (от ненавистных валенок меня уберегло отсутствие снега) и вручила игрушечное ведёрко, куда мы и складывали стеклянную добычу. Земля уже подмёрзла, траву и палую листву прихватило инеем. Мы медленно брели вдоль дороги, вороша под ногами прутиками и внимательно всматриваясь, - не блестнёт ли. Азарт! Больше всего попадалось зелёных, коричневых и белых стёклышек. Но нам повезло найти крошечные осколки красного, синего и жёлтого цвета. Калейдоскоп получился шикарный. Он приятно пах изолентой, таинственно шуршал при каждом повороте и выдавал чудесные узоры.
***
После смерти старшего брата я осталась единственным горячо любимым ребёнком, над которым тряслись все взрослые, как над тухлым яйцом. Разумеется, провожали в школу и забирали оттуда, чтоб, не дай бог, чего не случилось. Это сейчас нормальное явление такая забота взрослых, а в 1982 году только ленивый не пытался попенять мне на тепличное воспитание, как будто это я сама так себя воспитывала. Но вот однажды случилось чудо! Вместо 4-ёх уроков был всего один, и всех отпустили домой. Меня, естественно, не забрали. Сначала я сидела на лавочке в школьном сквере, рассматривая клумбы с астрами, а потом… Потом я пошла домой. САМА. Идти было недалеко (сейчас я быстрым шагом этот путь занимает у меня не более 5-ти минут) и дорогу, как и Красная Шапочка, я знала прекрасно. Шла медленно, улыбаясь солнцу и с наслаждением шурша листьями, мешок со сменной обувью волочился за мной, подобно парашюту Штирлица… Я была счастлива в своей первой самостоятельной прогулке. А дома меня ждал скандал за самоуправство в чисто итальянском стиле.
***
Бабка моя обожала георгины и разводила их в немыслимых количествах. С середины августа наш огород поражал буйством красок. Здоровенные кусты клонились под тяжестью цветов: тёмно-бордовые в черноту игольчатые лепестки «Поля Робсона» оттеняли кремовые с лёгким розоватым отливом нежные бутоны «Розы-верёзы»; красно-жёлто-оранжевые, здоровенные, как кочаны капусты, «Пламя Парижа» соседствовали с изящными, светло-красными бутонами «Дара природы»; импозантный «Цыганский барон» обнимал белоснежную «Арктику», а ярко-жёлтый нахальный «Листопад» удивительно сочетался с бледно-лиловой «Голубкой». Бабка разводила георгины не для продажи, а исключительно из любви к прекрасному. И как только вечером по радио звучало «ночь ожидаются заморозки», тут же неслась в огород и срезала все цветы под чистую. Дом потом напоминал дикую оранжерею: по всем комнатам были расставлены вазы, банки и вёдра с цветами. В детстве я любила тайком вытянуть красивые лепестки из бутонов и составлять из них узоры.
***
Меня пригласила на день рождения одноклассница. Бабка купила книжку в подарок, я нарисовала красивую картинку-открытку, а вот цветов не было… Середина ноября, но бабка умудрилась найти под снегом живые фиалки. Надо ли говорить, что эти фиалки произвели фурор на дне рождения? Особенно, если учесть, что подарены они были не в виде букета, а в маленьком горшочке с землёй и, как потом восторженно рассказывала подружка, цвели до самого Нового года.
***
Дед мой был заядлый рыбак. Думаю, что таким образом он сбегал от домашнего уюта. Однажды он принёс в банке с десяток мальков и выпустил в бочку для полива огорода. Мальки прижились и весело шлёпали губами, ловя вечернюю мошкару. Осенью, когда спускали воду, оказалось, что из целой стайки выжил только один маленький карасик (остальных, судя по всему, выловили кошки). Я давно просила завести аквариум, и бабку осенило поселить выжившую рыбёшку в большую банку на окне. Горлышко предусмотрительно прикрыли марлей. На пару с котом мы часами медитировали у «аквариума»… Счастье длилось всю осень, а потом рыбёшка всплыла вверх брюхом. «Скучно ей без мужика было», - резюмировала бабка и кремировала страдалицу в печке… Кстати, почему бабка сделала такой вывод, - история умалчивает.
***
Октябрь. Холодно. Берег реки, хмурое низкое небо, моросит. Пахнет мокрой листвой и костром. Мы сидим на топляке, соприкасаясь плечами, и молчим. И в этом молчании больше смысла, чем во всех самых громких и красивых словах. Мы вместе и мы влюблены.
Чем старше становлюсь, тем больше сюрпризов преподносит мне память.
То, что было давным-давно помню в мельчайших подробностях, а то, что буквально вчера произошло, стирается словно ластиком.
Моя память похожа на лоскутное одеяло из ярких воспоминаний, среди которых есть и осенние кусочки.
***
В детстве я была очень болезненным ребёнком. В очередной раз осенью слегла - ревматизм. Ходить не могу, лежать тоже больно. Тихонько подвываю, пытаясь убаюкать ноющие ноги. И всё равно надеюсь, что не придёт медсестра делать уколы, потому что они такие болючие, что после я ору дурниной, а ноги скручивает судорогой до самой, пардон, задницы. Смотрю в окно, за которым колышутся от ветра ветви кызыргана с ярко-красными ажурными листьями… И так мне хочется этих листьев! Вот просто до слёз. Дед словно услышал моё желание: принёс и высыпал на одеяло целый ворох ярких листьев. Счастье.
***
«Ребёнку нужен калейдоскоп!» - вынесла вердикт моя бабка и немедленно активизировала всех в этом направлении. Дед, кряхтя и ворча, уселся резать стекло для призмы, а мы с бабкой отправились собирать цветные стёклышки вдоль дороги. Была поздняя осень, бабка замотала меня шарфом по самые глаза (от ненавистных валенок меня уберегло отсутствие снега) и вручила игрушечное ведёрко, куда мы и складывали стеклянную добычу. Земля уже подмёрзла, траву и палую листву прихватило инеем. Мы медленно брели вдоль дороги, вороша под ногами прутиками и внимательно всматриваясь, - не блестнёт ли. Азарт! Больше всего попадалось зелёных, коричневых и белых стёклышек. Но нам повезло найти крошечные осколки красного, синего и жёлтого цвета. Калейдоскоп получился шикарный. Он приятно пах изолентой, таинственно шуршал при каждом повороте и выдавал чудесные узоры.
***
После смерти старшего брата я осталась единственным горячо любимым ребёнком, над которым тряслись все взрослые, как над тухлым яйцом. Разумеется, провожали в школу и забирали оттуда, чтоб, не дай бог, чего не случилось. Это сейчас нормальное явление такая забота взрослых, а в 1982 году только ленивый не пытался попенять мне на тепличное воспитание, как будто это я сама так себя воспитывала. Но вот однажды случилось чудо! Вместо 4-ёх уроков был всего один, и всех отпустили домой. Меня, естественно, не забрали. Сначала я сидела на лавочке в школьном сквере, рассматривая клумбы с астрами, а потом… Потом я пошла домой. САМА. Идти было недалеко (сейчас я быстрым шагом этот путь занимает у меня не более 5-ти минут) и дорогу, как и Красная Шапочка, я знала прекрасно. Шла медленно, улыбаясь солнцу и с наслаждением шурша листьями, мешок со сменной обувью волочился за мной, подобно парашюту Штирлица… Я была счастлива в своей первой самостоятельной прогулке. А дома меня ждал скандал за самоуправство в чисто итальянском стиле.
***
Бабка моя обожала георгины и разводила их в немыслимых количествах. С середины августа наш огород поражал буйством красок. Здоровенные кусты клонились под тяжестью цветов: тёмно-бордовые в черноту игольчатые лепестки «Поля Робсона» оттеняли кремовые с лёгким розоватым отливом нежные бутоны «Розы-верёзы»; красно-жёлто-оранжевые, здоровенные, как кочаны капусты, «Пламя Парижа» соседствовали с изящными, светло-красными бутонами «Дара природы»; импозантный «Цыганский барон» обнимал белоснежную «Арктику», а ярко-жёлтый нахальный «Листопад» удивительно сочетался с бледно-лиловой «Голубкой». Бабка разводила георгины не для продажи, а исключительно из любви к прекрасному. И как только вечером по радио звучало «ночь ожидаются заморозки», тут же неслась в огород и срезала все цветы под чистую. Дом потом напоминал дикую оранжерею: по всем комнатам были расставлены вазы, банки и вёдра с цветами. В детстве я любила тайком вытянуть красивые лепестки из бутонов и составлять из них узоры.
***
Меня пригласила на день рождения одноклассница. Бабка купила книжку в подарок, я нарисовала красивую картинку-открытку, а вот цветов не было… Середина ноября, но бабка умудрилась найти под снегом живые фиалки. Надо ли говорить, что эти фиалки произвели фурор на дне рождения? Особенно, если учесть, что подарены они были не в виде букета, а в маленьком горшочке с землёй и, как потом восторженно рассказывала подружка, цвели до самого Нового года.
***
Дед мой был заядлый рыбак. Думаю, что таким образом он сбегал от домашнего уюта. Однажды он принёс в банке с десяток мальков и выпустил в бочку для полива огорода. Мальки прижились и весело шлёпали губами, ловя вечернюю мошкару. Осенью, когда спускали воду, оказалось, что из целой стайки выжил только один маленький карасик (остальных, судя по всему, выловили кошки). Я давно просила завести аквариум, и бабку осенило поселить выжившую рыбёшку в большую банку на окне. Горлышко предусмотрительно прикрыли марлей. На пару с котом мы часами медитировали у «аквариума»… Счастье длилось всю осень, а потом рыбёшка всплыла вверх брюхом. «Скучно ей без мужика было», - резюмировала бабка и кремировала страдалицу в печке… Кстати, почему бабка сделала такой вывод, - история умалчивает.
***
Октябрь. Холодно. Берег реки, хмурое низкое небо, моросит. Пахнет мокрой листвой и костром. Мы сидим на топляке, соприкасаясь плечами, и молчим. И в этом молчании больше смысла, чем во всех самых громких и красивых словах. Мы вместе и мы влюблены.