(no subject)
Вчера в Gazeta справляли Новый Год. А потом главред и его зам вытаскивали мою машину из сугроба, в который я очередной раз заехала. Да, несколько дней назад, выхожу я к машине. До этого два дня из дома не выходила. А она во льду.... Не коркой льда покрыта, а знаете, вот как раньше жуки в янтаре такие были? Жук или паук в янтаре. Украшение. Вот моя машина также была во льду.
Я долго проковыривала щель в двери ключом. Проковыряла в задней. Пролезла в машину. Взяла кайло. Стукнула по льду. На коре этой толстенной даже чирка от него не осталось. Хуясе, думаю. Ледяная скульптура машины..... Разогрелась. Проковыряла амбразуру в переднем стекле. И выяснилось, что снизу я также влипла в лед. Мимо проходили замечательные мужики, которые без просьб с моей стороны, сами увидели, что нужна помощь и минут тридцать на руках вытаскивали машину изо льда. Низко им кланяюсь.
У меня была коробка клюквы в сахаре. Попробовала им ее подарить. Замахали руками. "Слушайте, -- говорю, -- это добрый подарок, это клюква, а не бутылка водки сантехнику". Еле всучила.
На работе заспорили с замглавного. Он спросил, не считаю ли я, что событие года -- прощение Путина Ходорковским.
Мою любовь к Ходорковского, думаю, не надо еще раз объявлять. Все в нем кажется мне прекрасным. Это самый привлекательный, самый мужчинский мужчина на свете - кумир, божество и идеал. Но в его прощение я не верю, событием года не считаю. Ходорковский сам -- да, человек года. А прощение...
Понимаете, какая штука. Прощение является поступком и жестом, когда у человек4а есть выбор -- угондошить насмерть, отправить на жуткие мучения или простить. Вот сидит Путин на скамье заключенных в Гааге (мечта жизни, ах...), а МБХ -- президент нашей страны, и от МБХ зависит -- помиловать или расстрелять. Или на 14 лет посадить. И тут МБХ говорит: я его прощаю. Пусть катится ко всем чертям.
И вот тогда, когда есть ресурс угондошить, а человек прощает, я снимаю шляпу перед его душевной красотой. Понимая, что мне до него, как до луны. Потому что для меня самое главное в жизни -- справедливость, и я всегда стараюсь отплатить и поквитаться. Прощение серьезной обиды, подлости, предательства, когда можно угондошить -- мне недоступно.
Но когда нет ресурса отъебать злодея, реально -- нету, в этом случае тн прощение кажется мне позой. Хорошей миной при плохой игре. Миной морального превосходства, когда хоть чем-то надо противника уесть, а реально пока что -- нечем. И кроме того, реально лень ненавидеть. Это же работа - готовить месть, ненавидеть, думать, как поквитаться. Душа устает от нее. И тогда начинается песня про: "Я его прощаю.....". Слишком много позы в этом, слишком много. Не верю. Лицемерие, уж вы меня простите.
Меня спрашивают, почему я не довела до цугундера дело с жопохватателям. А потому, что лень стало. Были более серьезные кандидаты на расправу. Я его ебнула, больно ему было, думаю, больше нигде и никогда он руки распускать не будет. Общественность поняла, что не надо меня хватать -- т.е -- задача минимум выполнена. Кроме того, очень важный милицейский чин сказал мне, что он считает, я чувака и так проучила, и он считает, что оба дела надо закрывать, ну его на хуй.
"Я его прочекал, -- сказал покровитель, -- он совсем какая-то пиздота. Не того уровня чувак, чтобы его прессовать". А поскольку я уже отдала ему на откуп всю ситуацию, -- я же в этот же день в командировку улетела, мне пришлось с ним согласиться. Но сказать, что я этого хуя простила? Да нет, просто более важные истории были. Тупо злость прошла.
И еще раз -- вернусь к теме Ходорковского и прощения. Инна Ходорковская говорила тоже о прощении. Мне очень нравится эта женщина. Но в прощение я не верю. Верю в отсутствие воли к ненависти и верю в бессилие. Да, ну и звучит красиво. Можно списать слова. На фоне уебищности и мелкотравчатости оппонента позиция прощения смотрится вкусно. Особенно, когда глазированной корочкой покрыта.
Но вот представим себе. Инна -- в темной комнате. Никто не видит, зрителей -- нет, никто не узнает, не услышит. Ни одного свидетеля. И есть две кнопки - нажмешь одну, и Путина сожрет рак, и умирать он будет в тюрьме в страшных мучениях, прикованный к койке наручниками. Или вторая кнопка -- да пусть себе живет, хуй с ним. Я более чем уверена, что в отсутствии зрителей и свидетелей -- выбор будет в пользу первой кнопки.
Да, я бы выбрала, ясен пень, первую кнопку. Но я и не скрываю, собственно, и не пытаюсь казаться лучше, чем я есть.