Грозовой перевал /Wuthering Heights/
Опыт говорит, что любое настоящее произведение, художественно осмысливающее реальность растет только на своей почве. Его можно перенести и культивировать на другом месте, но это будет уже совсем другая история и это в лучшем случае, а в худшем он просто не приживется. Мир единственного романа Эмили Бронте - это не Космос, а Хаос, сотканный из английского романтизма, готического романа, балладной традиции, «кладбищенской поэзии» и неврозов одной замкнутой дочки англиканского пастора из 19 века. Он будет еще долго питать своими соками нашу культуру, им вдохновлялись прерафаэлиты и сюрреалисты, деятели «Новой волны» не могли пройти мимо темы стихии бунта, разумеется, феномен не обошел и Голливуд (экранизация Уильяма Уайлера 1939 года с Лоуренсом Оливье). Мне подсказывают влияние на «Сумерки», но уж не будем об этом. Его хватит на всех, роман переживет и нас, и поколения после. Наверное, даже в далеком будущем в декорациях «Безумного Макса» совсем грубые люди не похожие ни нас, ни на людей времен Бронте, будут читать эту оду романтизму с одновременным его низвержением. Но изъять его из среды породившей и лишить корней нельзя - дикий цветочек завянет.
Как так вышло, что английскому режиссеру Андреа Арнольд в постановке 2011 года удалось побить метров Риветта и Бунюэля на этой территории (удивительно, но, по-моему, удалось) - экранизация 1985 года и 1953 соотвественно. Есть ощущение, что дело в самой территории, как пространстве Хаоса. Вересковые пустоши Йоркшира, наполненные титаническим напряжением - в каждой главе, каждой строке, а точнее между строк. Нигде не проговаривается - это любовь, которая разрушает саму любовь, или страсть (или страсть тоже любовь?)? Все выражено в одной фразе «Я и есть Хитклиф» и все этим дышит. Для Бронте - это небо. И земля. И вереск, и ветер… Считается, что жилище древнего рода Эрншо списано с реальной фермы «Top Withins», но подсознательно на его месте всегда представляешь готический замок (текст вообще полон эвфемизмов) - необходимый элемент готического романа, который выстраивает предельно отгороженную от обыденной жизни среду, создавая герметичную атмосферу клаустрофобии и неизбежности. Ведь это не только убежище и защита, но и метафизическая темница, то, что «замыкает» (не зря пленниками дома - фигурально или даже в буквальном смысле, как Изабелла или молодая Кэти, побывали почти все персонажи). Архитектурное сооружение, представляющее собой окаменевшую стихию иррационального, которое собирает пространство, стягивает, тянет его ввысь. К неведомому Богу, только это явно не тот Бог, которому молилась по вечерам добрая христианка Эллен Дин.
"Hurlevent" РиветтаЧто делает Риветт со всем эти хозяйством? Он осовременивает сюжет, дает всем героям французские имена и переносит место действа из Йоркшира в Севенны. Местность с поэтичными суровыми ландшафтами, но не она не волнует автора, а сюжетные перипетии. Но сюжет как будто в современной Риветту реальности. Это же отдельный миф, который ТАМ, а не в повседневной реальности. У Бунюэля все вообще происходит в Мексике, куда он эмигрировал еще после прихода к власти Франко. Скрытый эротизм, все то, что Бронте намечено пунктиром и между строк, там буквально кричит, во всех строках и даже вынесено в название - «Бездны страсти». Нечего удивительного, что в этом мексиканском фильме главный герой умер от пули гада. Невозможно, конечно, избавиться от пиетета, который испытываешь к обоим режиссерам и слишком уж их ругать. Но Арнольд, по-моему, поступила гораздо умней, когда сделав из «Перевала» почти видеоинсталяцию на тему, историю глазами документалиста, практически энтомолога.
Click to viewВстречала не вполне здоровые дискуссии в сети о том, что «Хитклиффа политкорректно сделали негром». Но во-первых, как минимум, он не негр - вот просто по факту. Во-вторых, в самом романе много раз сообщается, что у него нездешний облик, Эмили открытым текстом пишет, что он похож на цыгана или ласкара (как называли матросов из колоний) - все просто привыкли, что Хитклиффа играют актеры с европейской внешностью. В третьих, тогда уж неполиткорректно - это же не светлый персонаж. Чужак, само возмездие, пришедшее в дом, построенный на зыбком основании, на семи ветрах, на самом фронтире этого мира и ТОГО, что стать хозяином и разрушить его. Данте Габриэль Россетти писал, что действие романа происходит в Аду. Так кто же тогда Хитклифф? Байронический герой в отживающей эпохе романтизма, зеркальное отражение сверхчеловека, пришедшего в мир белых бестий, чтобы их мучить и мстить. Но это даже не важно, кто играет Хитклиффа или Кэтрин - Андреа Арнольд точно не важно, моральные оценки тоже, ее интересует точка зрения.
В романе этих точек зрения несколько и они перемежаются. Структура текста такова, что мы, как в более поздних произведениях, видим ситуацию глазами то глазами Локвуда, то в пересказе Эллен Дин, куда вклинивается прямая речь то со стороны Кэтрин, то со стороны Хитклиффа. Кто прав, кто виноват, насколько точны пересказы, правильно ли рассказчики интерпретируют события? Андреа Арнольд заменяет весь это человеческий субъективизм объективом камеры.
Первые же кадры с криво нацарапанной детской картинкой на столешнице задают стиль. Камера фиксирует атмосферные явления, пейзажи, растения, насекомых, животных, иногда людей. Кто-то выпадает из кадра, кто-то снова в него входит. Мертвые животные, живые животные, живые растения, увядшие растения. Очень много «физики», физиологии, химии. Примечателен теглайн - «Любовь это сила природы». Но это явно не то, чего ожидает увидеть человек, садящийся смотреть костюмный фильм «про любовь». Заключительные главы книги ее вообще не интересуют (но заключительные главы режиссеры вообще не любят экранизировать - кажется, финал есть только в версии Космински 1992) - там, где на территории для этого не предназначенное, на выжженной земле ненависти, мести и смерти, каким-то чудом прорастает любовь в нашем нормальном понимании, с человечностью и нежностью. Но эта тема автора не интересует.
Это действительно кино про природу - живую и неживую. Почти Энимал Пленэт. Вспомнились слова Херцога (чей подход напоминает язык Арнольд), который учил человечков не особенно умиляться природой и не воспринимать ее, как добрую стихию, более того - она опасна. «Мать Природа не зовет вас, не говорит с вами, хотя ледник иногда может и бзднуть». Такое прекрасное животное, как тигр может убить человека за секунды. Не потому, что он злой, а просто так - по ходу жизни. Вот с любовью так же - она жрет. Способ взаимоуничтожения белковых тел. Ах, она умерла? Так вот же ее тело, ты же его любил. Но нет, чего-то не хватает. Можно критиковать Арнольд за такой подход к любви, как к какой-то области биологии. Но мне кажется, что Эмили бы понравилось.