здесь было село Семеновское
из памятных знаков, могущих рассказать о людях, живших на месте ул. Панферова в ранние времена, лишь сиротливо висит обшарпанная табличка на 11-м доме, да и та лишь гласит, что во время строительства улицы помер писатель Панферов, он же Солнцев, верный златоуст тогдашнего политического режима... И ощущение создается, что раньше тут была пустыня или кусок луны, отвоеванный советской властью. Но ведь это не так. Постараюсь, в меру своих скромных возможностей, восполнить этот пробел или наплевательское отношение нынешних и прежних местных властей к истории территории. Итак. Для начала наложение карты Шуберта (черно-белая) 18-го века на современную (цветная). Улица Панферова построена прямо на старинном селе Семеновское!
В первых упоминаниях село Семеновское упоминается вместе с Воробъевским (Воробьевы горы), поэтому в цитатах оба села. "В грамотах село Воробьево впервые упоминается в первой половине XV века, когда удивительная женщина - великая княгиня Софья Витовтовна, жена Московского князя Василия I, мать Василия II купила его, согласно сведениям П.В.
Сытина, у местного священника по прозвищу Воробей. Незадолго до смерти, в 1453 году княгиня завещала оба села
своему любимому внуку Юрию, удельному Дмитровскому князю. Юрий скончался в сентябре 1472 года. В завещании принадлежавшие ему села и деревни он распорядился отдать братьям, и «сельцо Семеновское да Воробьевское з деревнями» достались Ивану III.
В книге «История московских районов» приводится другая версия названий. В середине XIV века Москва в острой борьбе с другими русскими княжествами обретает главенствующее титульное звание великого княжества. После чего потянулись в первопрестольную «с краин» представители боярских родов, дабы верой и правдой служить великому князю московскому. Пришел в Москву и боярин Андрей Иванович Кобыла, прибыл со всем своим семейством, слугами и челядью. В Москве он сразу же занял одно из почетных мест и выполнял важные поручения. В награду за безупречную службу Андрей Иванович получил обширные земельные владения под Москвой, в кои вошли и те земли, что находились на высоком берегу Москвы-реки. Родословцы еще сообщают, что у Андрея Кобылы был брат Федор, у которого был сын Кирилл Вороба. У самого же Андрея Ивановича старший сын носил имя Семен. Эти-то имена, скорее всего, и дали названия как селу Воробьево, так и соседнему сельцу Семеновское. "
(Извиняюсь, за картинку царей Романовых. Дело в том, что Андрей Кобыла - самый первый упоминаемый в летописях предок рода Романовых - прим бе1914). Например тут можно почитать - http://dvoynik-nikolay.livejournal.com/15251.html
На протяжении всей своей истории Семёновское находилось как бы в тени соседнего Воробьёва, разделяя с ним все перипетии судьбы. В середине XIX в. оно значилось сельцом Коломенского приказа Сдельного ведомства и насчитывало 41 двор, в которых проживали 225 мужчин и 249 женщин. Одна из любопытных страниц истории села связана с жившими здесь старообрядцами. Когда они появились здесь, сказать довольно затруднительно. Первое свидетельство об их появлении удалось обнаружить в клировых ведомостях за 1835 г. Замоскворецкого сорока, куда входил и Троицкий храм села Воробьева. Из 46 дворов Семёновского, в которых тогда значилось 376 человек, лишь один двор (19 человек) обозначен как «раскольный». Правда, следует сказать, что данные сведения носят официальный характер и особенно доверять им не приходится, т.к. местные священники в силу целого ряда причин старались всегда занижать численность старообрядцев. Тем не менее они дают представление о доли старообрядцев в общей численности населения. Документов о жизни старообрядцев в Семёновском сохранилось достаточно мало. В основном это дела, касающиеся «уклонения в раскол» и вступления в брак «по раскольничьему обряду». В июле 1869 г. воробьёвскнй священник докладывал о том, что семёновский крестьянин Семён Филиппов Орлов и Марья Лукина Крутова вступили в брак «по раскольничему обряду» и были повенчаны неизвестно где и неизвестно кем. В 1862-1863 гг. в Московской духовной консистории рассматривалось дело об «уклонении в раскол» жительницы Семёновского Елены Васильевны Рыжовой, «уклонившейся» ещё в 1860 г. и крестившей дочь «по обряду поповской секты» в Москве. В мае 1858 г. «неизвестно где» вступил в брак «по старому обряду» семёновец Алексей Чекслин.
(Прим. бе1914 - кстати, владения раскольницы Морозовой были в Зюзино, совсем рядом с Семеновским по нынешним меркам.
Согласно данным 1871 г., в Семёновском проживали 26 старообрядцев и 342 православных. При этом из многочисленных ответвлений старообрядчества здесь проживали исключительно те, кто принимал священство. Поскольку своей молельной здесь не было, в случае необходимости (похорон, свадьбы, крестин и т.п.), по воспоминаниям старожилов, обращались в Москву на Рогожское кладбище, откуда и приходил священник с певчими. Для праздничного посещения храма местные староверы ездили либо на то же Рогожское кладбище, либо в деревню Курьяново (на территории Юго-Восточного округа). Те старообрядцы Семёновского, кто ездил на службы в Рогожский посёлок, принадлежали к Белокриницкому «окружному» согласию. Своего кладбища в Семёновском вплоть до 1924 г. не было, и местных жителей хоронили на погосте села Воробьёва. При этом он был един как для православных, так и для старообрядцев, однако для погребения последних был выделен особый участок, отгороженный изгородью. Впоследствии, когда у семёновцев появилось собственное кладбище, порядок погребения староверов за особой изгородью был сохранён. Из окрестных селений семёновские старообрядцы общались только с немногими единоверцами в Воробьёве, Конькове, Деревлеве и Дубровке. Однако симпатий к жителям ближайших Черёмушек, которых презирали за убогость жилищ, никогда не было. Накануне и в первые годы после революции Семёновское было довольно зажиточным селом, состоявшим, по воспоминаниям старожилов, из трёх улиц (без названий), около пятисот дворов и пяти каменных домов. При этом обращает внимание резкий рост численности старообрядцев, которых было до половины обитателей села, в котором проживало до 1000 человек. Разумеется, в этих воспоминаниях наверняка есть заметное преувеличение, но в высокой доле старообрядцев сомневаться не приходится. Резкое отличие с данными полувековой давности говорит о сильном занижении истинных цифр в прежних официальных отчётах, когда колеблющихся и сомневающихся записывали как православных. Можно также с уверенностью полагать, что многие из приверженцев старой веры вынуждены были скрывать истинное отношение к религии. Особого компактного «конца» в Семёновском староверы не составляли, а жили вперемежку с «церковными», причём были и такие части села, где старообрядцев практически не было. Особого антагонизма между представителями разных вероисповеданий (православных и старообрядцев) не было. Имели место смешанные браки. Интересной деталью истории Семёновского стало то, что в 1924 г. здесь была возведена православная каменная Троицкая церковь, едва ли не последняя из возникших в годы советской власти на территории современной Москвы. Рядом с ней было устроено кладбище. Храм функционировал до 1938 г., а затем в нём располагалась фабрика игрушек, а с начала Великой Отечественной войны и до 1946 г. склады. Разрушена она была в середине 1950-х годов во время застройки Семёновского. Сейчас на её месте находится «Зоомагазин» (Ленинский проспект, д. 70). Что касается кладбища, оно было сравнено с землей в конце 1930-х годов в связи с прокладкой дороги - будущего Ленинского проспекта. Перезахоронения были сделаны в селе Воронцово. В 1929 г. в селе был основан колхоз, но загнать всех жителей Семёновского в него удалось лишь к 1931 г. после раскулачивания трёх местных семей - Костигиных, Филипповых и Ёлкиных. Находившееся в ближайших пригородах столицы, село в 1958 г. было включено в городскую черту, а к 1964 г.
окончательно исчезло с лица земли, уступив место массовой жилой застройке. К сожалению, его название никак не отражено в современной городской топонимике. По материалам книги Аверьянова К.А. «История московских районов».
живописное фото Старокалужского шоссе - кусок жив и сейчас - выходит мимо забора пожарной части на ул. Вавилова перед светофором у Панферова.
В левом углу снимка пересечение Ленинского с улицей Строителей (Ленинский 72). Забавно на фоне последних деревянных домов.
Задворки Ленинского на фоне пересечения с Панферова. Уцелевшие домишки и страховой агент в черном :)
Вид со строящегося дома 11 по Панферова на ул. Вавилова и вдалеке на Красикова (Ломоносовский). Умиляет распаханный клочок земли - "хоть умирай, а картошку сажай".
Свежепостроенный дом 11 и остатки на заднем плане каких-то бараков. Новоселы и дедуля-старовер, наверное. И всеееее..
Женщины-высотницы (ну да, война много мужиков выкосила) принимают плиту перекрытия наверное 8 этажа 11-го дома.
80-е прошлого века. Кусок Старокалужского у здания ГТС. Еще не понатыкали хозячики авто своих шанхайских гаражей.
Два юных панферовца.
Спасибо за фото - сайту oldmos.ru - dedushkin1.livejournal.com - ru-sovarch.livejournal.com - Аверьянову К.А. за книгу «История московских районов» - безвестным фотографам и строителям! Уффф. Закончил :) -
В первых упоминаниях село Семеновское упоминается вместе с Воробъевским (Воробьевы горы), поэтому в цитатах оба села. "В грамотах село Воробьево впервые упоминается в первой половине XV века, когда удивительная женщина - великая княгиня Софья Витовтовна, жена Московского князя Василия I, мать Василия II купила его, согласно сведениям П.В.
Сытина, у местного священника по прозвищу Воробей. Незадолго до смерти, в 1453 году княгиня завещала оба села
своему любимому внуку Юрию, удельному Дмитровскому князю. Юрий скончался в сентябре 1472 года. В завещании принадлежавшие ему села и деревни он распорядился отдать братьям, и «сельцо Семеновское да Воробьевское з деревнями» достались Ивану III.
В книге «История московских районов» приводится другая версия названий. В середине XIV века Москва в острой борьбе с другими русскими княжествами обретает главенствующее титульное звание великого княжества. После чего потянулись в первопрестольную «с краин» представители боярских родов, дабы верой и правдой служить великому князю московскому. Пришел в Москву и боярин Андрей Иванович Кобыла, прибыл со всем своим семейством, слугами и челядью. В Москве он сразу же занял одно из почетных мест и выполнял важные поручения. В награду за безупречную службу Андрей Иванович получил обширные земельные владения под Москвой, в кои вошли и те земли, что находились на высоком берегу Москвы-реки. Родословцы еще сообщают, что у Андрея Кобылы был брат Федор, у которого был сын Кирилл Вороба. У самого же Андрея Ивановича старший сын носил имя Семен. Эти-то имена, скорее всего, и дали названия как селу Воробьево, так и соседнему сельцу Семеновское. "
(Извиняюсь, за картинку царей Романовых. Дело в том, что Андрей Кобыла - самый первый упоминаемый в летописях предок рода Романовых - прим бе1914). Например тут можно почитать - http://dvoynik-nikolay.livejournal.com/15251.html
На протяжении всей своей истории Семёновское находилось как бы в тени соседнего Воробьёва, разделяя с ним все перипетии судьбы. В середине XIX в. оно значилось сельцом Коломенского приказа Сдельного ведомства и насчитывало 41 двор, в которых проживали 225 мужчин и 249 женщин. Одна из любопытных страниц истории села связана с жившими здесь старообрядцами. Когда они появились здесь, сказать довольно затруднительно. Первое свидетельство об их появлении удалось обнаружить в клировых ведомостях за 1835 г. Замоскворецкого сорока, куда входил и Троицкий храм села Воробьева. Из 46 дворов Семёновского, в которых тогда значилось 376 человек, лишь один двор (19 человек) обозначен как «раскольный». Правда, следует сказать, что данные сведения носят официальный характер и особенно доверять им не приходится, т.к. местные священники в силу целого ряда причин старались всегда занижать численность старообрядцев. Тем не менее они дают представление о доли старообрядцев в общей численности населения. Документов о жизни старообрядцев в Семёновском сохранилось достаточно мало. В основном это дела, касающиеся «уклонения в раскол» и вступления в брак «по раскольничьему обряду». В июле 1869 г. воробьёвскнй священник докладывал о том, что семёновский крестьянин Семён Филиппов Орлов и Марья Лукина Крутова вступили в брак «по раскольничему обряду» и были повенчаны неизвестно где и неизвестно кем. В 1862-1863 гг. в Московской духовной консистории рассматривалось дело об «уклонении в раскол» жительницы Семёновского Елены Васильевны Рыжовой, «уклонившейся» ещё в 1860 г. и крестившей дочь «по обряду поповской секты» в Москве. В мае 1858 г. «неизвестно где» вступил в брак «по старому обряду» семёновец Алексей Чекслин.
(Прим. бе1914 - кстати, владения раскольницы Морозовой были в Зюзино, совсем рядом с Семеновским по нынешним меркам.
Согласно данным 1871 г., в Семёновском проживали 26 старообрядцев и 342 православных. При этом из многочисленных ответвлений старообрядчества здесь проживали исключительно те, кто принимал священство. Поскольку своей молельной здесь не было, в случае необходимости (похорон, свадьбы, крестин и т.п.), по воспоминаниям старожилов, обращались в Москву на Рогожское кладбище, откуда и приходил священник с певчими. Для праздничного посещения храма местные староверы ездили либо на то же Рогожское кладбище, либо в деревню Курьяново (на территории Юго-Восточного округа). Те старообрядцы Семёновского, кто ездил на службы в Рогожский посёлок, принадлежали к Белокриницкому «окружному» согласию. Своего кладбища в Семёновском вплоть до 1924 г. не было, и местных жителей хоронили на погосте села Воробьёва. При этом он был един как для православных, так и для старообрядцев, однако для погребения последних был выделен особый участок, отгороженный изгородью. Впоследствии, когда у семёновцев появилось собственное кладбище, порядок погребения староверов за особой изгородью был сохранён. Из окрестных селений семёновские старообрядцы общались только с немногими единоверцами в Воробьёве, Конькове, Деревлеве и Дубровке. Однако симпатий к жителям ближайших Черёмушек, которых презирали за убогость жилищ, никогда не было. Накануне и в первые годы после революции Семёновское было довольно зажиточным селом, состоявшим, по воспоминаниям старожилов, из трёх улиц (без названий), около пятисот дворов и пяти каменных домов. При этом обращает внимание резкий рост численности старообрядцев, которых было до половины обитателей села, в котором проживало до 1000 человек. Разумеется, в этих воспоминаниях наверняка есть заметное преувеличение, но в высокой доле старообрядцев сомневаться не приходится. Резкое отличие с данными полувековой давности говорит о сильном занижении истинных цифр в прежних официальных отчётах, когда колеблющихся и сомневающихся записывали как православных. Можно также с уверенностью полагать, что многие из приверженцев старой веры вынуждены были скрывать истинное отношение к религии. Особого компактного «конца» в Семёновском староверы не составляли, а жили вперемежку с «церковными», причём были и такие части села, где старообрядцев практически не было. Особого антагонизма между представителями разных вероисповеданий (православных и старообрядцев) не было. Имели место смешанные браки. Интересной деталью истории Семёновского стало то, что в 1924 г. здесь была возведена православная каменная Троицкая церковь, едва ли не последняя из возникших в годы советской власти на территории современной Москвы. Рядом с ней было устроено кладбище. Храм функционировал до 1938 г., а затем в нём располагалась фабрика игрушек, а с начала Великой Отечественной войны и до 1946 г. склады. Разрушена она была в середине 1950-х годов во время застройки Семёновского. Сейчас на её месте находится «Зоомагазин» (Ленинский проспект, д. 70). Что касается кладбища, оно было сравнено с землей в конце 1930-х годов в связи с прокладкой дороги - будущего Ленинского проспекта. Перезахоронения были сделаны в селе Воронцово. В 1929 г. в селе был основан колхоз, но загнать всех жителей Семёновского в него удалось лишь к 1931 г. после раскулачивания трёх местных семей - Костигиных, Филипповых и Ёлкиных. Находившееся в ближайших пригородах столицы, село в 1958 г. было включено в городскую черту, а к 1964 г.
окончательно исчезло с лица земли, уступив место массовой жилой застройке. К сожалению, его название никак не отражено в современной городской топонимике. По материалам книги Аверьянова К.А. «История московских районов».
живописное фото Старокалужского шоссе - кусок жив и сейчас - выходит мимо забора пожарной части на ул. Вавилова перед светофором у Панферова.
В левом углу снимка пересечение Ленинского с улицей Строителей (Ленинский 72). Забавно на фоне последних деревянных домов.
Задворки Ленинского на фоне пересечения с Панферова. Уцелевшие домишки и страховой агент в черном :)
Вид со строящегося дома 11 по Панферова на ул. Вавилова и вдалеке на Красикова (Ломоносовский). Умиляет распаханный клочок земли - "хоть умирай, а картошку сажай".
Свежепостроенный дом 11 и остатки на заднем плане каких-то бараков. Новоселы и дедуля-старовер, наверное. И всеееее..
Женщины-высотницы (ну да, война много мужиков выкосила) принимают плиту перекрытия наверное 8 этажа 11-го дома.
80-е прошлого века. Кусок Старокалужского у здания ГТС. Еще не понатыкали хозячики авто своих шанхайских гаражей.
Два юных панферовца.
Спасибо за фото - сайту oldmos.ru - dedushkin1.livejournal.com - ru-sovarch.livejournal.com - Аверьянову К.А. за книгу «История московских районов» - безвестным фотографам и строителям! Уффф. Закончил :) -