Мои 90-е...
День рожденья.
…1994 год. Я приглашен на день рожденья. К местному авторитету. Назовем его, чтоб никого не обидеть и не ворошить прошлое - Дон. Просто - Дон. Карлеоне, нах.
…По сложившейся тогда традиции, все дни рожденья мало-мальски значительных граждан нашего городка праздновались в Китайском, он же - «Дракон».
…Для меня до сих пор загадка, что двигало несчастными корейцами (кстати, ресторан был построен именно корейцами, но нашему человеку - одна хуйня), решившимися в начале 90-х на столь отчаянное предприятие - открыть свой ресторан в примосковской провинции, но факт остается фактом: ресторан имел место быть. И всерьез полюбился братве (альтернатив особо не было). Славен он был в те годы тем, что в нем стреляли почти каждый вечер…
…Кстати, «Добрый дракон» до сих пор существует. Там теперь - весьма странный торговый центр. Странный - в смысле хаотичности арендующих: тут тебе и секонд-хэнд в ящиках на вес, и - весьма недешевая ювелирка, и продуктовый лабаз, и - скопище тырнет-провайдеров… Но это - к слову.
…Если вас приглашают на днюху к столь серьезной особе, необходимо озаботиться подарком. Я же получил «приглашение» при весьма странных обстоятельствах, и - за два часа до торжества. Потому подарок нормальный подобрать не успел. Всё, на что меня хватило - купить букинистический раритет, книгу 1875 года издания. Да, я и тогда понимал, что дарить уголовному авторитету книгу - само по себе уже смешно. Но, во-первых, выхода особо не было, во-вторых, подарок был дорогой, как не крути, а это - важно, и в-третьих - с пионерского детства в подсознании сидело, что книга - лучший подарок, хуле…
…Столы на торжестве стояли П-образно, как на свадьбе. Олеворучь Дона сидели присные: братва со-товарищи, и их кошелки. Большинство - в парадных спортивных костюмах. Не стоит смеяться! - таков порядок был. Со стороны правой десницы сидели Кормящие - приглашенные коммерсы. Те, до приглашения кого снизошел Дон. Я был, кстати, едва ли не самый молодой, хотя и все присутствующие, включая Дона, сединами убелены не были. Время молодых, что сказать…
По началу все шло довольно чопорно, как в лучших домах. По-очереди вставали с правой и левой стороны, говорили здравницы, и - подносили дары. Оные дары Дон принимал с суровой благодарностью, но - без эмоций. Дары с правой стороны были, как бы правильней сказать, - разнообразней в ассортименте, бо братва по-просту подарила «генеральный» подарок - Джип. Гы! - в момент поднесения ключей сидящий рядом со мной коммерс-коллега успел мне в подробностях нашептать, у кого и как был этот джип отобран (впрочем, я это и без него знал в общих чертах), и где теперь этот «кто-то» лежит…
…С некоторым душевным трепетом ожидал своей очереди. Книгу, понятно, не подарил никто, и я понял, что обречен быть весьма оригинальным…
…Отдарился сравнительно легко: произнеся задорную здравницу, вручил книгу (в глазах Дона, рассматривающего подарок, читалось: «А это курить можно?»). Правая рука Дона, вор, друг детства, опасно пошутил, что мол, Дон и книга - понятия несовместимые, и мол, последняя книга в руках Дона был - букварь, за что тут же в весьма грубой форме был поставлен самим же Доном на место.
…По окончании многочисленных процедур дарения, однако, Дон, видимо, всё ещё уязвленный своим «замом» в самое болезненное, решил нам всем продемонстрировать свой культурный уровень, и, в качестве здравницы, поднявшись, продекламировал стишок. Стишок, впрочем, был столь вульгарного содержания, что даже потаскухи, не страдающие лишней скромностью (а не надо, думаю, объяснять, что порядочных женщин на данном сборище не присутствовало), и то - покраснели. К тому же, стишок хромал рифмой, и я не удивлюсь, если сам Дон и являлся автором стиха, написав подобное по недоебу.
…Братва в левом крыле стола, тем временем, изрядно упилась. Вообще, правое крыло сильно отличалось темпераментом от левого: у нас все сумрачно пили, пытаясь как можно быстрее достичь кондиции, чтобы можно было с чистой душой «на шинельке» отгрузиться в направлении дома из этого бедлама, который вообще неизвестно чем закончится. Но ясно, что без стрельбы точно не обойдется. А пуля, она, известно - дура…
…В левом крыле пили едва ли не больше нашего (уж точно - не меньше), но вели себя куда более раскованно. И результат не заставил себя ждать: первый выстрел прозвучал по вполне себе безобидному поводу: вор Чебурек, живой тогда (также, как и Дон, кстати), выстрелом в потолок призвал к тишине: «Щас мой братан танцевать будет!». На танцпол вышел глистообразный «братан» Чебурека (это, в самом деле, был его родной младший брат), и начал - «танцевать». То есть производить некие телодвижения, слегка отличающиеся от тех, что производили на танцполе остальные. Я ничего не понимаю в танцах, но могу сказать, что балерун из братана был ещё тот. Тем не менее, все сдержанно-уважительно подивились на зрелище, и даже похлопали по окончании танца.
…Через весьма короткое время после первого инцидента у одного из брателл возник некий конфликт на почве ревности со своей (довольно красивой, кстати!) - потаскушкой. Поругавшись весьма громко с ним, она пошла на танцпол, и стала танцевать весьма чувственный, если не сказать - эротичный, танец с другим братком. Типичная кабацкая сцена. Одна из страшнейших ошибок как кабацких блядей, так и просто - женщин, что-то не поделивших со своим супругом/другом.
Конфликт вспыхнул, как сухое сено! Обиженный выхватил ствол, и, дважды выстрелив в воздух, стал целиться в обидчика. А заодно и в свою блядь. Эдакий «Так не доставайся же ты никому!», по Островскому. Хард-версия, релиз 1994 года.
Братва тут же поделилась на два лагеря: «за!» обидчика, и - «за!» обиженного. Шум, гам, кто-то кому-то уже в табло заехал - началось! Пошел махач. Вовсю молотили друг друга, кто-то стоял перед обиженным, и в упор глядя на направленный в лицо ствол, орал: «А без волыны - ссышь?! Слабо, бля?!»
…Вскоре как-то все улеглось. Дон взирал на происходящее лениво-пьяным взором. Кого-то успели порезать, при чем - сильно. Его увели. Обидчик с обиженным на повышенных тонах, держась за стволы, договаривались о дуэли. В буквальном смысле слова. По правилам, типа.
- Сема! Присмотри, чтоб всё - правильно было… - лениво процедил сквозь зубы Дон своей «правой руке». И только что благостно - пьяный «Сёма» подорвался, будто ждал, и - помчался с парой присных на выход, вслед за дуэлянтами.
…Через короткое время они - вернулись. С обидчиком, но - без обиженного. «Дуэль» состоялась, хуле. Кошелка радостно плюхнулась на колени к обидчику, как ни в чем не бывало…
Сёма подошел к Дону, мучимый какой-то проблемой.
- Ы? - отозвался Дон, жуя что-то.
- Эта… всё - чисто, в принципе… Леха-Тайга его сразу положил… Но… там менты, короче, уазик. Видели всё… Мы жмура сразу отгрузили, но…
- Это - свои! - сухо подытожил Дон, поняв суть вопроса. - С вечера здесь стоят. Я сам им сказал.
…Действительно, я заметил, что ещё до начала «вечеринки» у входа в ресторан стоял ментовской уазик. «Свои»…
- А хорошо сидим! - не то - спросил, не то - подытожил, Дон…
Просто - вспомнилось…
…1994 год. Я приглашен на день рожденья. К местному авторитету. Назовем его, чтоб никого не обидеть и не ворошить прошлое - Дон. Просто - Дон. Карлеоне, нах.
…По сложившейся тогда традиции, все дни рожденья мало-мальски значительных граждан нашего городка праздновались в Китайском, он же - «Дракон».
…Для меня до сих пор загадка, что двигало несчастными корейцами (кстати, ресторан был построен именно корейцами, но нашему человеку - одна хуйня), решившимися в начале 90-х на столь отчаянное предприятие - открыть свой ресторан в примосковской провинции, но факт остается фактом: ресторан имел место быть. И всерьез полюбился братве (альтернатив особо не было). Славен он был в те годы тем, что в нем стреляли почти каждый вечер…
…Кстати, «Добрый дракон» до сих пор существует. Там теперь - весьма странный торговый центр. Странный - в смысле хаотичности арендующих: тут тебе и секонд-хэнд в ящиках на вес, и - весьма недешевая ювелирка, и продуктовый лабаз, и - скопище тырнет-провайдеров… Но это - к слову.
…Если вас приглашают на днюху к столь серьезной особе, необходимо озаботиться подарком. Я же получил «приглашение» при весьма странных обстоятельствах, и - за два часа до торжества. Потому подарок нормальный подобрать не успел. Всё, на что меня хватило - купить букинистический раритет, книгу 1875 года издания. Да, я и тогда понимал, что дарить уголовному авторитету книгу - само по себе уже смешно. Но, во-первых, выхода особо не было, во-вторых, подарок был дорогой, как не крути, а это - важно, и в-третьих - с пионерского детства в подсознании сидело, что книга - лучший подарок, хуле…
…Столы на торжестве стояли П-образно, как на свадьбе. Олеворучь Дона сидели присные: братва со-товарищи, и их кошелки. Большинство - в парадных спортивных костюмах. Не стоит смеяться! - таков порядок был. Со стороны правой десницы сидели Кормящие - приглашенные коммерсы. Те, до приглашения кого снизошел Дон. Я был, кстати, едва ли не самый молодой, хотя и все присутствующие, включая Дона, сединами убелены не были. Время молодых, что сказать…
По началу все шло довольно чопорно, как в лучших домах. По-очереди вставали с правой и левой стороны, говорили здравницы, и - подносили дары. Оные дары Дон принимал с суровой благодарностью, но - без эмоций. Дары с правой стороны были, как бы правильней сказать, - разнообразней в ассортименте, бо братва по-просту подарила «генеральный» подарок - Джип. Гы! - в момент поднесения ключей сидящий рядом со мной коммерс-коллега успел мне в подробностях нашептать, у кого и как был этот джип отобран (впрочем, я это и без него знал в общих чертах), и где теперь этот «кто-то» лежит…
…С некоторым душевным трепетом ожидал своей очереди. Книгу, понятно, не подарил никто, и я понял, что обречен быть весьма оригинальным…
…Отдарился сравнительно легко: произнеся задорную здравницу, вручил книгу (в глазах Дона, рассматривающего подарок, читалось: «А это курить можно?»). Правая рука Дона, вор, друг детства, опасно пошутил, что мол, Дон и книга - понятия несовместимые, и мол, последняя книга в руках Дона был - букварь, за что тут же в весьма грубой форме был поставлен самим же Доном на место.
…По окончании многочисленных процедур дарения, однако, Дон, видимо, всё ещё уязвленный своим «замом» в самое болезненное, решил нам всем продемонстрировать свой культурный уровень, и, в качестве здравницы, поднявшись, продекламировал стишок. Стишок, впрочем, был столь вульгарного содержания, что даже потаскухи, не страдающие лишней скромностью (а не надо, думаю, объяснять, что порядочных женщин на данном сборище не присутствовало), и то - покраснели. К тому же, стишок хромал рифмой, и я не удивлюсь, если сам Дон и являлся автором стиха, написав подобное по недоебу.
…Братва в левом крыле стола, тем временем, изрядно упилась. Вообще, правое крыло сильно отличалось темпераментом от левого: у нас все сумрачно пили, пытаясь как можно быстрее достичь кондиции, чтобы можно было с чистой душой «на шинельке» отгрузиться в направлении дома из этого бедлама, который вообще неизвестно чем закончится. Но ясно, что без стрельбы точно не обойдется. А пуля, она, известно - дура…
…В левом крыле пили едва ли не больше нашего (уж точно - не меньше), но вели себя куда более раскованно. И результат не заставил себя ждать: первый выстрел прозвучал по вполне себе безобидному поводу: вор Чебурек, живой тогда (также, как и Дон, кстати), выстрелом в потолок призвал к тишине: «Щас мой братан танцевать будет!». На танцпол вышел глистообразный «братан» Чебурека (это, в самом деле, был его родной младший брат), и начал - «танцевать». То есть производить некие телодвижения, слегка отличающиеся от тех, что производили на танцполе остальные. Я ничего не понимаю в танцах, но могу сказать, что балерун из братана был ещё тот. Тем не менее, все сдержанно-уважительно подивились на зрелище, и даже похлопали по окончании танца.
…Через весьма короткое время после первого инцидента у одного из брателл возник некий конфликт на почве ревности со своей (довольно красивой, кстати!) - потаскушкой. Поругавшись весьма громко с ним, она пошла на танцпол, и стала танцевать весьма чувственный, если не сказать - эротичный, танец с другим братком. Типичная кабацкая сцена. Одна из страшнейших ошибок как кабацких блядей, так и просто - женщин, что-то не поделивших со своим супругом/другом.
Конфликт вспыхнул, как сухое сено! Обиженный выхватил ствол, и, дважды выстрелив в воздух, стал целиться в обидчика. А заодно и в свою блядь. Эдакий «Так не доставайся же ты никому!», по Островскому. Хард-версия, релиз 1994 года.
Братва тут же поделилась на два лагеря: «за!» обидчика, и - «за!» обиженного. Шум, гам, кто-то кому-то уже в табло заехал - началось! Пошел махач. Вовсю молотили друг друга, кто-то стоял перед обиженным, и в упор глядя на направленный в лицо ствол, орал: «А без волыны - ссышь?! Слабо, бля?!»
…Вскоре как-то все улеглось. Дон взирал на происходящее лениво-пьяным взором. Кого-то успели порезать, при чем - сильно. Его увели. Обидчик с обиженным на повышенных тонах, держась за стволы, договаривались о дуэли. В буквальном смысле слова. По правилам, типа.
- Сема! Присмотри, чтоб всё - правильно было… - лениво процедил сквозь зубы Дон своей «правой руке». И только что благостно - пьяный «Сёма» подорвался, будто ждал, и - помчался с парой присных на выход, вслед за дуэлянтами.
…Через короткое время они - вернулись. С обидчиком, но - без обиженного. «Дуэль» состоялась, хуле. Кошелка радостно плюхнулась на колени к обидчику, как ни в чем не бывало…
Сёма подошел к Дону, мучимый какой-то проблемой.
- Ы? - отозвался Дон, жуя что-то.
- Эта… всё - чисто, в принципе… Леха-Тайга его сразу положил… Но… там менты, короче, уазик. Видели всё… Мы жмура сразу отгрузили, но…
- Это - свои! - сухо подытожил Дон, поняв суть вопроса. - С вечера здесь стоят. Я сам им сказал.
…Действительно, я заметил, что ещё до начала «вечеринки» у входа в ресторан стоял ментовской уазик. «Свои»…
- А хорошо сидим! - не то - спросил, не то - подытожил, Дон…
Просто - вспомнилось…