Беспредел в городе. Мы ждем ответа и реагирования.
Вы знаете, думал вот закончатся выборы, и все согласятся с этим и вздохнем спокойно.
Но не дышится спокойно. Мало того, с каждым днем все тяжелее и тяжелее.
Сегодня я окончательно понял, что невозможно быть счастливым в стране, где в самый знаменательный день вот так вот берут и крадут человека на глазах у всех, обстреливая всех, кто пытается оказать сопротивление или помощь. Дерзко, нагло, на глазах у всех. О случившемся инциденте знали все, до того как еще не были пересчитаны бюллетени. И толпы людей стояли по привычке у штабов.
А, поутру, проснувшись, я понял, что город тяжко спит, никак не может отойти от летаргического сна. Кто от радости за своего кандидата, кто от расстройства за своего. А я уже третий день не могу не думать о молодом человеке, который неизвестно что сейчас чувствует, о чем думает, находясь в заложниках. И народ спокоен. И журналисты спокойны. И общественность. И все мы молчим. И нет волны возмущений, нет петиций во власть, с тем, чтобы нам дали пояснения о том, как может быть такое в самом подвижном месте города. В ресторане, в котором с каждого взимают плату, якобы за охрану машин, но не могут предоставить охрану своему посетителю.
У меня вопрос к стране. Кто несет ответственность за своих граждан? За его судьбу? За каждого из них? Получается, что мой голос важен раз в пять лет, а моя жизнь никого не волнует. Так не может быть. Так не должно быть. Мы вправе знать и быть уверенным, что завтра он будет с нами. И это не может иметь повторения.
Кто нам ответит за наше бессилие перед такой вот бедой, которая ворвалась в нашу жизнь. Опять.
Но не дышится спокойно. Мало того, с каждым днем все тяжелее и тяжелее.
Сегодня я окончательно понял, что невозможно быть счастливым в стране, где в самый знаменательный день вот так вот берут и крадут человека на глазах у всех, обстреливая всех, кто пытается оказать сопротивление или помощь. Дерзко, нагло, на глазах у всех. О случившемся инциденте знали все, до того как еще не были пересчитаны бюллетени. И толпы людей стояли по привычке у штабов.
А, поутру, проснувшись, я понял, что город тяжко спит, никак не может отойти от летаргического сна. Кто от радости за своего кандидата, кто от расстройства за своего. А я уже третий день не могу не думать о молодом человеке, который неизвестно что сейчас чувствует, о чем думает, находясь в заложниках. И народ спокоен. И журналисты спокойны. И общественность. И все мы молчим. И нет волны возмущений, нет петиций во власть, с тем, чтобы нам дали пояснения о том, как может быть такое в самом подвижном месте города. В ресторане, в котором с каждого взимают плату, якобы за охрану машин, но не могут предоставить охрану своему посетителю.
У меня вопрос к стране. Кто несет ответственность за своих граждан? За его судьбу? За каждого из них? Получается, что мой голос важен раз в пять лет, а моя жизнь никого не волнует. Так не может быть. Так не должно быть. Мы вправе знать и быть уверенным, что завтра он будет с нами. И это не может иметь повторения.
Кто нам ответит за наше бессилие перед такой вот бедой, которая ворвалась в нашу жизнь. Опять.