"Человеческое, слишком человеческое" - стихия сердца против магии больших чисел (1)
Фридрих Ницше во многом, к несчастью для себя и для Германии, оказался пророком. Когда ницшеанство формировалось, в Европе всё ещё продолжалась борьба между прежним, Христианским мiросозерцанием, в котором Бог опознавался как центр бытия Вселенной и человека, и мiросозерцанием секулярного гуманизма, которое предполагало отрицание "гипотезы Бога" и абсолютизацию грешного человека - не титана Ренессанса, а именно обычного грешника, любителя прогулок по кабаре с заходом в "отдельные кабинеты"... Звучало воспевание "совершенства" позитивистской тупой башки, стукающейся в музеях "естественной истории" об пол перед бюстом Дарвина - этот многоголосый хор был воспринят Иваном Ильиным как коллективное хрюканье. Ницше только высказал, с присущей ему смелостью, то, что не решались сказать другие: «Бог умер, и убили Его мы». Между прочим, ещё о. Серафим (Роуз) заметил, что в этих словах есть своя глубокая правда - именно, их следует понимать как богоборчество современной культуры: "Бог умер в сердцах современных людей". Согласно православной догматике, Господь Иисус Христос умер за грехи всех людей, живших, живущих и могущих жить в будущем. И когда мы совершаем грехи, мы, да, убиваем в себе Божественное. Страдает Тот, Кто не причастен страданию. Мы не монофизиты, мы не отрицаем реальность этих страданий. Другое дело, что Ницше оказался столь слаб волей, слаб душою, что не смог вместить Воскресения, - как смог вместить Рильке.
Но окружавший Ницше мiр дряблых буржуа, "добрых католиков", страшащихся самой мысли о глубине греховной бездны (не у всех же нервы такие крепкие, как у Паскаля...), и заключивших компромисс с секулярным гуманизмом протестантов (один из наиболее скандальных примеров компромисса с секуляризмом - Библия с печатью "Собственность заводов Фрид. Круппа") - этот мiр не мог выговорить даже такой простой истины: «Бог умер, и убили Его мы». Благонамеренные буржуа закрывали уши и глаза, а потом и носы - и в 1914-1918, и в 1939-1945 гг. Ницше оказался глубинным конформистом. Он не делал революцию, он вообще ничего не совершил, даже не спас пресловутую лошадь, он был лишь гласом вопиющего. Если бы Ницше хоть немного походил на сверхчеловека, он продолжил бы мысль о том, что "Бог умер" словами: "Так отомстим же за Него!". Но Ницше не был сверхчеловеком. Диагноз, поставленный байройтским философом обществу, обратился против самого Ницше, безумие которого оказалось последним сбывшимся пророчеством: и тот, кто ползает на четвереньках, и тот, кто отдаёт приказы о применении удушливых газов, одинаково заслуживают смирительной рубашки и приковывания к спинке кровати.
... Прошли десятилетия, декорации переменились. Оказалось, что человек, во имя всевластия которого "должны были умереть все боги", такая же "фикция", как и Бог. Теперь "новые философы" провозглашают эпоху "постгуманизма" - человека, дескать, нужно "преодолеть". И Глюксманна с Леви не сажают под замок, им не надевают смирительные рубашки. Хотя следовало бы держать наготове смирительную рубашку, ибо вся их "философия" сводится к лозунгу: "Бог умер, поэтому должен умереть Человек".
Продолжение следует...
Алексей Поповкин.
Но окружавший Ницше мiр дряблых буржуа, "добрых католиков", страшащихся самой мысли о глубине греховной бездны (не у всех же нервы такие крепкие, как у Паскаля...), и заключивших компромисс с секулярным гуманизмом протестантов (один из наиболее скандальных примеров компромисса с секуляризмом - Библия с печатью "Собственность заводов Фрид. Круппа") - этот мiр не мог выговорить даже такой простой истины: «Бог умер, и убили Его мы». Благонамеренные буржуа закрывали уши и глаза, а потом и носы - и в 1914-1918, и в 1939-1945 гг. Ницше оказался глубинным конформистом. Он не делал революцию, он вообще ничего не совершил, даже не спас пресловутую лошадь, он был лишь гласом вопиющего. Если бы Ницше хоть немного походил на сверхчеловека, он продолжил бы мысль о том, что "Бог умер" словами: "Так отомстим же за Него!". Но Ницше не был сверхчеловеком. Диагноз, поставленный байройтским философом обществу, обратился против самого Ницше, безумие которого оказалось последним сбывшимся пророчеством: и тот, кто ползает на четвереньках, и тот, кто отдаёт приказы о применении удушливых газов, одинаково заслуживают смирительной рубашки и приковывания к спинке кровати.
... Прошли десятилетия, декорации переменились. Оказалось, что человек, во имя всевластия которого "должны были умереть все боги", такая же "фикция", как и Бог. Теперь "новые философы" провозглашают эпоху "постгуманизма" - человека, дескать, нужно "преодолеть". И Глюксманна с Леви не сажают под замок, им не надевают смирительные рубашки. Хотя следовало бы держать наготове смирительную рубашку, ибо вся их "философия" сводится к лозунгу: "Бог умер, поэтому должен умереть Человек".
Продолжение следует...
Алексей Поповкин.