Посмотрел "Трудно быть богом"
Очень надеялся на этот фильм. Думал, что в наступающую эпоху он будет в помощь.
Увы.
Не надо снимать фильмы по пятнадцать лет. 60-летний Румата на коне это спятивший Алонсо Кихано, т.е. меняется жанр, рыцарский роман превращается в пародию.
Не надо перебарщивать с ужасами, а то получается слишком декоративно. Если подряд много болотной жижи, дерьма, соплей, виселиц, выпущенных кишок, то это сперва утомляет, а потом начинаешь смеяться. Нельзя же так, ей-богу. В каждую эпоху бывает и что-то хорошее.
В фильме нет любви. Это большой минус. Любовь бывает в любое время.
Актеры не запоминаются, но, видимо, так и было задумано.
Ярмольник играет пожилого Высоцкого - того, который в роли Дон-Гуана и мог бы быть после. О том же намекает и стихотворение "Гамлет", которое Высоцкий пел в прологе любимовского спектакля. Но голос и интонация, скорее, из Янковского в "Мюнхгаузене".
Кино в целом состоит из "Андрея Рублева", "Легенды о Тиле", "Кин-дза-дзы" и даже "Забытой мелодии для флейты".
Что получилось? Получился "Гамлет", но не по Шекспиру, а по Пастернаку. Гамлет-Христос, приходящий сюда из другого мира, видящий все отстраненным инопланетным оком и думающий, как бы помочь нижестоящим. Гамлет Шекспира приходил из самого Эльсинора, он был плоть от плоти его - и все время перерастал себя. Не смог он перерасти только желание отомстить, чтобы восстановить справедливость в этом мире и упокоить дух отца в том. Гамлет Пастернака на четыре столетия мудрее. Он знает, что сделать ничего нельзя. Но можно пожертвовать собой ради спасения ближнего.
Румата Германа идет дальше. Он знает, что сделать ничего нельзя, а жертвовать собой не хочет. Так что же получилось? Жизнь в предлагаемых обстоятельствах. Дистиллированный Станиславский. Румата Германа не хочет никого спасать. Улетать на Землю он тоже не собирается. Брать с собой кого-то из местных - тем более (это вам не булычовское "Похищение чародея"). И это, я бы сказал, и не по-христиански, и не по-интеллигентски. А по-каковски? По-аристократически, по-михалковски. Остаться жить богом среди несчастных идиотов. Карать, миловать. Подправлять, а не направлять. Другие-то боги могут быть и похуже. А он только стрижет уши, а не убивает. Грозится продать на рынке, а не сечет. Прекрасный бог!
Увы.
Не надо снимать фильмы по пятнадцать лет. 60-летний Румата на коне это спятивший Алонсо Кихано, т.е. меняется жанр, рыцарский роман превращается в пародию.
Не надо перебарщивать с ужасами, а то получается слишком декоративно. Если подряд много болотной жижи, дерьма, соплей, виселиц, выпущенных кишок, то это сперва утомляет, а потом начинаешь смеяться. Нельзя же так, ей-богу. В каждую эпоху бывает и что-то хорошее.
В фильме нет любви. Это большой минус. Любовь бывает в любое время.
Актеры не запоминаются, но, видимо, так и было задумано.
Ярмольник играет пожилого Высоцкого - того, который в роли Дон-Гуана и мог бы быть после. О том же намекает и стихотворение "Гамлет", которое Высоцкий пел в прологе любимовского спектакля. Но голос и интонация, скорее, из Янковского в "Мюнхгаузене".
Кино в целом состоит из "Андрея Рублева", "Легенды о Тиле", "Кин-дза-дзы" и даже "Забытой мелодии для флейты".
Что получилось? Получился "Гамлет", но не по Шекспиру, а по Пастернаку. Гамлет-Христос, приходящий сюда из другого мира, видящий все отстраненным инопланетным оком и думающий, как бы помочь нижестоящим. Гамлет Шекспира приходил из самого Эльсинора, он был плоть от плоти его - и все время перерастал себя. Не смог он перерасти только желание отомстить, чтобы восстановить справедливость в этом мире и упокоить дух отца в том. Гамлет Пастернака на четыре столетия мудрее. Он знает, что сделать ничего нельзя. Но можно пожертвовать собой ради спасения ближнего.
Румата Германа идет дальше. Он знает, что сделать ничего нельзя, а жертвовать собой не хочет. Так что же получилось? Жизнь в предлагаемых обстоятельствах. Дистиллированный Станиславский. Румата Германа не хочет никого спасать. Улетать на Землю он тоже не собирается. Брать с собой кого-то из местных - тем более (это вам не булычовское "Похищение чародея"). И это, я бы сказал, и не по-христиански, и не по-интеллигентски. А по-каковски? По-аристократически, по-михалковски. Остаться жить богом среди несчастных идиотов. Карать, миловать. Подправлять, а не направлять. Другие-то боги могут быть и похуже. А он только стрижет уши, а не убивает. Грозится продать на рынке, а не сечет. Прекрасный бог!