"Белый огонь", часть I
(Отрывок из пишущейся статьи)
Довлеющая система государственного и муниципального аппарата, уже давно принимающего решения самовластно, без привлечения к участию населения, приучила граждан России к покорности, угрюмому фатализму, возникающему, когда человек осознает, что ничего не может изменить в текущем положении вещей.
Однако легко понять, что этот фатализм был навязан намеренно, извне и насильно, если заметить, как прочно стерты из нашего сознания и памяти формы прямого народного волеизъявления - референдум и вотум.
Что такое референдум?
Рефере́ндум (от лат. Referendum) - форма непосредственного волеизъявления граждан, выражающаяся в голосовании по наиболее значимым вопросам общегосударственного, регионального или местного масштаба. Референдум - важнейший институт прямой демократии. Представляет собой непосредственное правотворчество народа. Референдум - это один из способов участия общественности в принятии решений, важных для государства и для каждого отдельного гражданина. Принятое человеком решение влияет на результат процедуры и должно быть подкреплено осведомлённостью (информированностью) по данному вопросу.
Подводя черту, референдум - это решение, принимаемое самими гражданами страны без посредничества государственной власти. Текущие координирующие структуры общества не только не имеют прямого отношения к вынесению подобного решения, но и не должны его иметь - или даже, говоря еще определеннее, должны не иметь, чтобы не оказывать влияния на ход волеизъявления, производящегося, как правило, тогда, когда воля граждан расходится с волей правительства. Сами граждане страны, без рассмотрения их принадлежности или непринадлежности к госорганам в этот момент, выносят резолюцию, сами обсуждают ее, сами голосуют по этому вопросу, ставя в документах свою подпись (а не галочку). Действующий президент при референдуме ничем не отличается от заводского токаря, оба они - всего лишь граждане. Если выражаться проще, референдум заключает в себе саму суть самоуправления: собрались, выслушали - постановили.
Имеет ли Россия опыт подобных волеизъявлений?
К сожалению, не имеет.
Первый и последний референдум СССР, проводившийся в 1991 г., был объявлен ЦК КПСС для выяснения животрепетного вопроса: существовать ли Советскому Союзу далее как таковому. Вопрос, разумеется, был важным для всех, однако кто его поставил? Не было ни собственной инициативы советских граждан, ни обсуждения, ни сбора подписей конкретных людей - вместо этого были, фактически, проведены первые российские выборы закрытым голосованием, несостоятельность коего к настоящему моменту уже заявила о себе в полный голос. Следующие три референдума, утвердившие пост президента, доверие к нему и Конституцию - третий тоже был последним, но уже в истории Российской Федерации, - также проводились по инициативе координирующей структуры общества, самого государства.
Вернувшись к определению понятия «референдум» и внимательно его перечитав, становится ясно, что эти эрзац-референдумы, сохранившие у власти большую часть государственнного и муниципального аппарата, обошедшие стороной вопрос о правомерности объявления акта прямой демократии правительством, не имеют с настоящим плебисцитом ничего общего, как не имеют к прямой демократии отношения и сегодняшние выборы с их «всеобщим тайным равным прямым волеизъявлением».
Задумайтесь над этим как следует: о какой демократии вообще может идти речь при тайном голосовании? Когда голосует не конкретный И. И. Иванов из Иваново-Вознесенска, а какой-то гипотетический «представитель народа», о котором неизвестно даже, существует он или нет, как неизвестно это было на выборах в Государственную Думу 2011 года, когда непонятные личности пачками приносили с собой под одеждой на избирательные участки уже заполненные в пользу партии «Единая Россия» бюллетени? А если этот «представитель» - алкоголик, если он наркозависимый, отдающий свое избирательное право тому, кто даст ему очередную порцию зелья, о котором все его помыслы?
Если пораскинуть мозгами, становится ясно, что единственная более-менее конструктивная цель, которую преследует тайное голосование - придание уверенности человеку, своего рода страховка от возможной мести властей в случае отдачи им голоса против занимаемой им позиции. Но это уверенность труса. Она проистекает все из того же столетиями навязывавшегося стереотипа отношений: народ отдельно, власть - отдельно, и первый на вторую серьезно повлиять не может никак. Вслушайтесь в себя: разве не это самое чувство коренится в каждом из нас? Мол, мы, конечно, против, но что поделать, они же там все сговорились, с транспарантами против ОМОНа не попрешь и т. д. Первый известный России пример внушения такого мировоззрения - крещение Руси, когда сладко именуемый церковниками Красным Солнышком князь Владимир послал к черту городское вече, свистнул дружину и копьями погнал киевлян к Днепру - крестить, обращать в веру, уже давно усилиями церкви обращенную из добрейшего и конструктивнейшего учения в инструмент прививания покорности и смирения. История России (и не только) показывает, что, независимо от лозунгов, любой властью любому народу прямо или исподволь внушается идея беспомощности: у нас - деньги, ОМОН и армия, а у вас - ничего, поэтому сидите тихо, как мыши под веником. И мы сидим. Мы боимся милиции, которая, впрочем, уже полиция. И кто вспоминает, что в милиции служат такие же люди, как мы? Кто сейчас помнит изначальное значение слова «милиция» - «ополчение»? Кто дает себе отчет в том, что изначально это были добровольно сформированные самими гражданами, самими нами патрули порядка, охраняющие город от ворья и бандитов?
И тайное голосование, создавая иллюзию собственной защищенности, на самом деле просто стимулирует и углубляет человеческую трусость. А как, сами подумайте, как государственными делами может заниматься человек трусливый, нерешительный? А ведь внешне нам предлагают править именно так: не утруждая себя, не перековываясь, оставаясь все еще запуганным помещиками, царской охранкой, КГБ и ФСБ обывателем, по макушку заваленным искусственно созданными «насущными проблемами», но при этом вроде как решающим государственные вопросы. Вам не кажется, что это абсурд? Автору - кажется.
Мало того: следует уяснить, что эта «дыра» в избирательной системе известна правящей элите давным-давно. Любая стремящаяся к власти группировка или партия, выстраивающая свою базу на идеях французской или американской демократии, так же лжет, как лгали народу большевики и фашисты, после прихода к власти сформировавшие вместо обещанных советской или синдикалистской власти элитарную диктатуру. Американцы-то как раз обладают менталитетом свободных людей, которые сотнями лет дрались за свою свободу сперва с Англией, потом с собственными бандитами и гангстерами, а подчас и с собственным правительством - все помнят, как пару лет назад штат Техас пригрозил выйти из состава США, когда Белый Дом попытался вмешаться в их муниципальные дела. А нам прислали губернатора - мы его и слушаем. Этот губернатор, эта элита будет господствовать всегда, и не только потому, что выделяется из нас, но и потому, что мы сами, своим сознанием и своими делами, выделяем ее из себя, выбрасываем вовне. Не только элита развращает нас, но и мы сами развращаем элиту собственной трусостью, инертностью и готовностью следовать директивам, но не принимать решения самостоятельно. Сколько идет сейчас разговоров о хороших людях, пришедших во власть и в ней испортившихся - а как, скажите на милость, как тут не испортиться, не изнежиться, если в ответ на свои действия и рекомендации видишь только раболепные улыбки и слышишь посыпанное вековой пылью «уж ты не гневайся, батюшка-барин, на сирых мужиков»? Рано или поздно привыкнешь не рекомендовать, а приказывать, войдешь во вкус, начнешь воспринимать народ как быдло и наслаждаться положением гегемона, дающим возможность очень красиво обустроить собственную жизнь.
Никто при подлинной демократии, кроме самого народа, не имеет права изъявлять его волю. Настоящий референдум объявляется и проводится не некими структурами, а нами самими. Вот суть народовластия, которую надо понять, уяснить, обрести в ней уверенность и передать другому - а в следующем поколении уже впитать, всосать с молоком матери, воспринять органично эту идею собственной силы как гражданина.
Мало и этого. В 1995 году был принят Федеральный закон о референдуме, в соответствии с которым отныне и впредь на референдум нельзя было выносить вопросы:
об изменении статуса субъекта (субъектов) Российской Федерации, закрепленного Конституцией Российской Федерации;
о досрочном прекращении или продлении срока полномочий Президента Российской Федерации, Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, а также о проведении досрочных выборов Президента Российской Федерации, депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации либо о перенесении сроков проведения таких выборов;
об избрании, о назначении на должность, досрочном прекращении, приостановлении или продлении полномочий лиц, замещающих государственные должности Российской Федерации;
о персональном составе федеральных органов государственной власти, иных федеральных государственных органов;
об избрании, о досрочном прекращении, приостановлении или продлении срока полномочий органов, образованных в соответствии с международным договором Российской Федерации, либо должностных лиц, избираемых или назначаемых на должность в соответствии с международным договором Российской Федерации, а также о создании таких органов либо назначении на должность таких лиц, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации;
о принятии чрезвычайных и срочных мер по обеспечению здоровья и безопасности населения;
отнесённые Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными законами к исключительной компетенции федеральных органов государственной власти.
Сделаем паузу. Протрем глаза. Прочистим уши...
Вчитайтесь: этот закон, принятый, как и многие наши законы, без нашего одобрения или протеста - а, по сути, и ведома - фактически запрещает нам прямое волеизъявление во всех отраслях, так или иначе затрагивающих интересы элиты. Формально мы можем решать любые вопросы в стране таким образом - но боже нас упаси затронуть при этом самого президента или кого-либо из крупных чиновников, генералов, депутатов, уже пригревшихся на своих местах и вовсе не намеренных эти места покидать! Таким образом, судьба Центробанка или, скажем, Роснано как бы в наших руках, но глава у него останется тот же самый. А кому, как не нам, знать, что такое руководитель в обществе, где все строится на жесткой вертикали власти? Он - все. Он Бог и царь. И если он останется прежним - останется прежней и структура.
Можно спросить: какой тогда смысл в этом «референдуме»? Тогда автор задаст встречный, касающийся самой сути общественных отношений и куда более жесткий и болезненный: почему мы позволили утвердить этот закон? Причем к этим «нам» он уже с абсолютно спокойной совестью себя не причисляет - по той простой причине, что в ту эпоху был несовершеннолетним и мало чего о всяких референдумах знал. Но те, кто тогда был как бы взрослым и вроде все понимал - где были их глаза и головы? Почему они - почему вы это допустили? Где на самом деле чисто - там, где убирают, или там, где не сорят?
Сейчас много говорят о страшном уровне коррупции в стране, об импотентности и прожженности медицинской системы, образовательной, правозащитной. Однако при этом почему-то почти никто не входит в следующий вопросик, остающийся как бы за кадром: о какой ликвидации коррупции может идти речь, когда те, против кого она направлена, принимать в этом активного участия не собираются? Это ведь не власти коррупция, это нам коррупция, а ей это - законная прибыль. О законах: как может законодательство защищать того, кто не следит за его соблюдением? Не распространяется же запрет на свободное ношение короткоствольного оружия в России на граждан США в Нью-Йорке. Нынешнее законодательство защищает правящую элиту - крупных бизнесменов, депутатов, чиновников высокого ранга, государственных адвокатов. И вот они-то как раз внимательно следят, чтобы их негласные, но явные права гегемонов не ущемлялись. А мы - те, кого давят на улицах, кого расстреливают адвокаты и их сынки, кто не может привлечь к ответственности вора, заблаговоременно поделившегося с судьей, - мы следить не хотим! Мы, извините за вольность, сидим и ждем, когда найдется Бог, царь или герой, который придет и положит нам, вольготно сидящим на солнышке, в рот, как сладкую ягоду, защищающее нас законодательство, отсутствие коррупции и благорастворение на воздусех. Вот только инертному человеку, как, увы, показывает история, в рот люди неинертные обычно склонны кое-что другое присовывать. Автор просит прощения за пошлость, но аналогия с ней становится куда понятнее.
Во власть сейчас идут именно те, кто осознал, что, как в известной песне, «не Бог, не царь и не герой», а только они сами могут себя защитить при существующей государственной и общественной системе. Это люди, самостоятельно выработавшие в себе смелость сказать: я вам не слуга! Я - власть! NON SERVIAM! Такова современная оппозиция во главе с А. Навальным. Не будем рассматривать ее побуждения, возможно, искренне благие, хотя у автора вызывает сомнение настойчивое желание Навального стать вождем оппозиции, столь явно выказанное им на митингах 2011 года. Однако, так или иначе, даже в случае успешного завершения действий оппозиции, все, чего она добьется - это вхождение в элиту, уже надежно отделенную от народа. Побежденный Бог обратится в Сатану, победоносный Сатана станет Богом. Вынужденные взять в руки бразды правления инертным и безынициативным плебсом, они рано или поздно испортятся, став в результате ничем, по сути, не лучше правительства Путина, против которого они сейчас протестуют.
Уже идут разговоры о назревающей революции в стране. Революции… чего? Правящей элиты? Думских говорунов, морочащих нам голову красивыми словесами? Мы ведь уже знаем на примере собственной истории, что революция, осуществляемая под каким угодно флагом - коммунизма, либерализма, монархизма или черта лысого, - всегда будет приводить к образованию новой правящей элиты, если за нас, за народ, ее осуществляет кто-то. Кто? Да кто угодно, как уже говорилось - фашисты, монархисты, коммунисты, демократы, технократы, плутократы… Когда революцию осуществляют в чьих-то интересах, когда кто-то «великий и мудрый» то мягкой, то железной рукой направляет народный гнев в указываемое этим «кем-то» русло - такая революция приведет только к смене господ. Мы уже знаем, что в правящей коммунистической партии не хуже, чем при монархическом или республиканском строе, заводятся взяточники и блатные, казнокрады и бюрократы, расцветают подавление свободомыслия и правительственный террор. Почему? Да потому, что с самого становления в России марксистского режима в нем уже была новая элита - члены ВКП(б). Они были как бы умнее, они знали, как надо правильно все делать, и сквозь щупальца мирового империализма красной нитью вели пролетариат в светлое будущее… Мы поддержали их, решили пойти за ними… Ну и чем, черт побери, это все обернулось в итоге? Да ничем. Просто мы получили на свою шею нового царя-батюшку и мощнейшую тоталитарную машину, все рычаги управления которой были сконцентрированы в Совнаркоме, ЦК и Политбюро. А Тамбовское восстание, антоновский мятеж и прочие попытки народного возмущения, начавшие вспыхивать ближе к концу эпохи военного коммунизма - что ж вы, стервецы, наобещали, а есть-то нечего! - подавлялись с не меньшей жестокостью, чем забастовка рабочих на Лене при царизме.
«Народ дитя, мы - пастыри его!»
Вновь и вновь автор повторяет это, чтобы если и не осозналось, то хоть навязло в глазах: любая элита пойдет на все, чтобы прорваться к власти и удержаться у нее. Она пойдет на ложь, на красивые слова, на расстрелы и ночные обыски, на лагеря смерти. Она - не мы. Она не ассоциирует себя с нами, как и мы с ней. Мы для нее… даже не скот, мы просто компост, на котором она цветет пышным цветом. А мы - мы позволяем себе быть компостом!
Но компост не может собрать референдум, а мы - должны суметь. Мы должны вспомнить еще и понятие вотум, которое есть ни что иное как выражение народа - нас! - доверия или недоверия координирующей системе. Услышав слова «вотум недоверия», «импичмент», политики развитых стран уже нервничают, так как вынесение этих решений чревато для них одним - отставкой. Вотум недоверия - это конечная точка в принятом народом страны решении о том, что он больше не желает иметь их в качестве координаторов. Отныне он не выбирает их. Мы - не выбираем вас. Мы не доверяем вам. Уходите!
(Продолжение следует.)