О нынешнем нашествии "беженцев" на Европу
Этот материал был написан для аналитической стгатьи Вии Бейнерте "Защитить границы: анализ беженского кризиса", только что опубликованного в латышском журнале Viesis.
Линк на сетевой вариант статьи (на латышском языке) - здесь, а полный текст в формате PDF (тоже, извините,- на латышском) - здесь.
Итак, что происходит в Европе? Почему это происходит? Во что это может вылиться? Какие варианты решения проблемы?
Скажу заранее: вопросов здесь пока больше, чем ответов. Однако, хочется верить, что правильно поставленные вопросы могут привести к нахождению конструктивных ответов и решений.
Происходит массовое переселение людей из «третьего мира», а точнее - из мусульманских стран Ближнего и Среднего Востока (под Средним Востоком имеются в виду Афганистан и Иран) и Северной Африки. По некоторым причинам этих людей сейчас принято называть «беженцами». И вот тут уже - первый вопрос: а беженцы ли они? Или правильнее было бы употребить какое-то другое слово? Но об этом - чуть позднее...
НЕЗАКОННОЕ ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ГРАНИЦ
И КАК НА ЭТО ТРАДИЦИОННО ПРИНЯТО РЕАГИРОВАТЬ
Если абстрагироваться от деталей, то налицо - факт массового перехода границ Евросоюза десятками тысяч людей. Вспомним, что есть государственная граница? Государственная граница - это один из основных аттрибутов суверенности государств, и стабильная, четкая граница с древнейших времен являлась и является одним из условий сохранения суверенитета. Главной характерной особенностью государственной границы является то, что ее нельзя пересекать без разрешения того государства, чьей границей она является.
Сегодня для пересечения границ требуются паспорта, а для выходцев из неблагопполучных стран- въездные визы. Так было не всегда. Всего 102 года назад - перед началом Первой Мировой войны виз практически не существовало, а показать паспорт на пограничном переходе в Европе и около нее требовали только две страны: Россия и Турция. Было, правда, несколько стран (таких как Непал или Тибет, например), которые вообще никого к себе не пускали, но это было исключением из общего правила. В большинство же стран можно было заехать легко, не показывая никаких документов, но... все же с разрешения таможенников.
Потом случилась мировая война и сразу две геополитические катастрофы: марксистская революция в Российской империи и резня христиан в Турции. В результате из России и из Турции в Европу и Северную Америку хлынули десятки тысяч беженцев и, пытаясь остановить это переселение, страны стали вводить визы. Когде же люди пытались пересекать границы без разрешения, силовые структуры применяли оружие. Историки знают о том, как эстонские пограничники около Нарвы были вынуждены встречать пулеметным огнем толпы россиян, бегущих от истреблявших их большевиков. А на Днестре то же самое делали румынские жандармы. Это было ужасно, но... никто не осудил Эстонию и Румынию ни тогда, ни десятилетия спустя, ибо нельзя не понять, что Эстония и Румыния при всем желании не смогли бы вместить всех россиян, не желавших оставаться под коммунистической тиранией. Многие вспомнят тут, что двумя десятками лет позже беда с востока пришла и в Эстонию с Румынией, и тогда уже на запад побежали эстонцы и румыны (сбежала, в частности, почти вся эстонская Нарва), но это случилось не из-за того, что эти страны не пускали к себе потоки беженцев из России.
С развязыванием Второй Мировой войны потоки беженцев разрослись, а страны, не вовлеченные в беду, усилили пограничный контроль... и снова была применена сила. В моем личном архиве есть документальное видео показывающее массовую депортацию из Швеции латышей, бежавших от советских оккупантов. Дело было в 1945 году... Камера кинорепортера запечатлела, как шведские полицейские заталкивали бедных латышей в трюмы советских тюремных кораблей, увозивших этих людей в ГУЛАГ. Очень тяжелое зрелище... У меня нет подобных видеоматериалов о том, как пару лет ранее те же шведы передавали германским властям других беженцев - евреев, немецких солдат-дезертиров и просто людей, не желавших жить в нацистском Рейхе, но я знаю, что это было и не сомневаюсь, что эти сцены тоже были очень неприятны, если не сказать - душераздирающи. Но и Швецию никто не осуждал и не осуждает. Ну не могла она принять к себе всю Латвию или всех тех, кто не хотел или не мог жить под нацистской властью.
Сегодня, глядя через СМИ на толпы так называемых «беженцев», сметающих границы западноевропейских демократий, мы видим, что сила к ним практически не применяется. Хотя по испокон веков существующим правилам она применяться должна. Ибо массовый переход границы государства без разрешения всегда квалифицировался как вторжение, и в такой ситуации, если резиновые дубинки и загородки уже не помогают, силовые структуры, казалось бы, обязаны остановить вторжение применением оружия, то есть стрельбой на поражение. Однако, этого сегодня не происходит.
Люди, позиционирующие себя как абстрактные гуманисты, конечно, возмутятся: «Как же можно стрелять в беженцев?! Мы же должны их принимать и помогать им!»
БЕЖЕНЦЫ ЛИ ОНИ?
ИЛИ ИХ СЛЕДУЕТ НАЗЫВАТЬ КАК-ТО ИНАЧЕ?
Ну сперва - о крайне неприятной комбинации слов «стрелять в беженцев». Я только что привел примеры того, как в беженцев стреляли в той же Европе, хотя, конечно, мы понимаем, что Европа тогда была совсем другой , и защита собственной страны там еще не считалась ни преступлением, ни аморальным поступком. Но прежде чем мы продолжим обсуждать гипотетическое применение оружия, давайте поставим еще один вопрос: а точно ли являются беженцами эти массы людей, вливающиеся сейчас в Европу?
Беженцы - это прежде всего люди, которые просят (не требуют!) спасти их от преследований в их собственной стране. Это даже относится к вооруженным беженцам. Классическим примером может служить переход в Княжевство Лихтенштейн в апреле 1945 года гитлеровской дивизии «Руссланд» (также известной как про-нацистская 1-я Русская Национальная Армия) под командованием генерала Бориса Хольмстон-Смысловского. Кстати, два лихтенштейнских пограничника дважды выстрелили по смысловцам при переходе ими границы княжества, но больше стрелять не рискнули: границу переходили 6000 прекрасно вооруженных регулярных солдат, за которыми шли еще 4000 гражданских беженцев (в основним русских, украинских и балтийских женщин, детей и стариков), которых десяток лихтенштейнских жандармов не смог бы остановить силой при всем желании. Так вот в первые свои часы пребывания на лихтенштейнской земле дивизия Смысловского добровольно сдала все оружие и буквально на коленях просила спасти их от выдачи СССР. В благодарность за это смысловцы были готовы выполнять любую работу лишь за еду и крышу. Эти люди, действительно, были беженцами. И как правительство, так и народ, и княжеская семья Лихтенштейна единогласно решили приютить этих людей и не выдавать их, несмотря на беспрецедентное давление на Лихтенштейн со стороны СССР, Великобритании и Франции. И как контрастно выглядят на фоне этих былых событий агрессивные требования тех, кто называется себя беженцами сегодня! Не говоря уж о том, что потоки «беженцев» состоят преимущественно из мужчин в возрасте от 20 до 40 лет (женщины и дети там тоже есть, но ровно столько, чтобы попасть в кадры документалистов), мы видим, как эти люди расшвыривают полицию, кидают камни и сносят заграждения. Они по-военному организованы, и регулярно выбрасывают фундаменталистские знамена с полумесяцем, в т.ч. даже и знамена ISIS. Отдельный вопрос - о том, кто и как умудрился организовать в короткие сроки переброску десятков тысяч этих людей в Европу? Их количество превышает годовые пассажиропотоки через Средиземное море и переброска таких людских масс даже во времена Второй Мировой войны являла собой очень сложное и дорогостоящее дело, требующее четкой организации. Все это оставляет большой вопросительный знак рядом со словом «беженцы» применительно к этим людям.
Ожидается также, что беженцы должны испытывать благодарность к тем, кто принимает их, отрывая от своих доходов и своего комфорта. Но сегодня этого не видно. «Беженцы» плюют в лицо полицейским и водителям автобусов, перевозящих их, а также выкидывают продукты и воду, которые дарят им местные жители... Нет, это - не поведение несчастных беженцев! Это больше похоже на поведение наглых и циничных оккупантов.
Сейчас мы намеренно оставляем за скобками тот факт, что большинство тех, кто сейчас рвется в Европу, прибывают из тех стран, где не существует таких понятий как милосердие и сострадание в нашем понимании этих слов. В большинстве этих стран милосердие в европейской форме воспринимается как слабость или глупость, а к «слабакам» и «дуракам» там нет уважения (и, соответственно, - благодарности). Более того, им там нет пощады. Но нас это не касается, так как сегодня мы пытаемся рассуждать с позиции наших культурных ценностей и установок. И с этой позиции «беженцы» демонстрируют отнюдь не беженское поведение и отношение.
В оценке происходящего также должен присутствовать и юридический аспект. Не следует забывать о Дублинской Конвенции о беженцах от 15 июня 1990 года, к которой присоединились все нынешние страны Евросоюза (кроме Дании) и которая была подтверждена Дублинской Регуляцией 2003 года. Согласно этим документам, любой беженец обязан подать заявпление о предоставлении политического убежища в первой безопасной стране, в которой он оказался, сбежав из своей страны. В данном случае первыми странами Евросоюза на пути этих людей оказываются Греция, Болгария, Венгрия и Италия (не говоря о том, что безопасными являются также Турция, Сербия и Македония, через которые потоки тоже идут). Если же люди, представляющие себя беженцами, не подали заявление в первых безопасных странах, то их заявления в последующих странах даже не подлежат расмотрению. То есть, люди, не пожелавшие просить статуса беженца в Греции или Венгрии, но по каким-то причинам рвущиеся для этого в Германию или Швецию, ОФИЦИАЛЬНО не могут считаться беженцами и, соответственно, беженцами не являются.
А даже если они и являются беженцами, то должна-ли Европа их принимать? И если должна, то koму и за что? Ниже приведена немецкая диаграмма, по-немецки скурпулезно показывающая, кто и откуда сегодня прибывает в ФРГ.
Что же и за что должна Европа Сирии и Ираку, откуда - менее трети всех подающих заявление на статус беженца? За то, что в 1918 году отделила их от Турции, откуда теперь беженцев очень мало? Но разве это не совпадало с желанием народов этих краев?
Что и за что должна Европа албанцам, которых, если считать Албанию, Косово и Сербию - более 35% в этом потоке? За то, что в 1912 году европейские державы настояли на создании албанского государства? Ведь если бы не настояли, то албанские земли были бы разделены между Сербией, Грецией, Черногорией и Болгарией - странами, отнявшими их годом ранее у Турции.
А странам Африки и Пакистану должна ли Европа за короткий период колонизации? Так вроде бы Великобритания, Франция, Португалия, Испания и Бельгия сами предоставили своим колониям независимость, вывезли оттуда своих граждан (тех, кого освобожденные не успели вырезать) и безвозмездно оставили им дороги, шахты, заводы, больницы и школы. Я уж не говорю о том, что Германию из ее колоний выгнали спустя лишь несколько лет после создания тех колоний, а Польша, Австрия Венгрия, Чехия и страны Скандинавии, Балтии и Балкан вообще никогда колоний не имели (курляндскую Гамбию и пару датских фортов на африканском побережьи можно не упоминать).
Иными словами, если кто-то кому-то что-то должен, то, возможно, когда-то следует организовать справедливый суд, на котором адвокаты и судьи решат, кто кому больше должен, а пока этот разговор едва ли предметен.
Из всего вышесказанного выходит, что в массе своей люди, наводняющие сегодня страны Европы беженцами не являются. А если они - не беженцы, но при этом переходят без разрешения государственные границы, причем в массовом порядке, то кто же они такие? В таком случае получается, что Европа имеет дело не с потоком беженцев, а с вторжением. И здесь мы снова возвращаемся к вопросу: так что же можно сделать, если происходит вторжение на территорию государства против воли государства?
ТАК ЧТО МОЖНО СЕЙЧАС СДЕЛАТЬ?
Заранее оговорю: я - не работаю ни в правительственных, ни в силовых структурах Евросоюза. Более того - я даже не живу в Европе. Поэтому не мне давать какие-то рекомендации тем, кто там работает или живет. Я только могу назвать возможные варианты реакции. А их только два:
· либо защищать границу, в случае необходимости, применяя силу (в т.ч. и стрелять на поражение)
· либо отказаться от защиты границы, если без применения силы не получается, то есть капитулировать.
Первый вариант, кстати, подразумвевает также и насильственную депортацию тех, кому отказано в статусе политического беженца. Это тоже, как известно, - дело неприятное, но иначе нельзя, если не принять решение о капитуляции. Предвидя аргумент некоторых сторонников капитуляции о том, что депортировать этих господ якобы некуда, так как многие из них уничтожают свои паспорта, скажу, что это - отговорка. В качестве примера приведу недавнее изменение законодательства у нас в Канаде, в соответствие с которым за определенные преступления и ошибки (например, за участие в международных террористических организациях) человек может во внесудебном (!) порядке быть лишен канадского граждансгтва и насильно депортирован из страны. Причем относится это не только к бывшим иммигрантам, родившимся за пределами Канады но даже к родившимся в Канаде детям иммигрантов. На случай, если у этих людей нет никакого иного гражданства, кроме канадского, применяется принцип: «Где родился - туда и дорога».
Ну а что же случится с Европой, если она выберет второй вариант?
А ЧТО ЕСЛИ ИХ ПУСТИТЬ В ЕВРОПУ И ОСТАВИТЬ ЗДЕСЬ?
Если Европа выберет второй вариант (не будем все же лишний раз повторять слово «капитуляция»), то в любом случае она кардинально изменится. Очевидно, что Европа как-то меняет новоприбывших, но и новоприбывшие, меняясь сами, меняют и Европу. Сейчас уже почти всем очевидно (да и раньше это было понятно многим), что придуманный нео-марксистами и введенный в массовое сознание развитых стран принцип «мультикультурализма» не работает.
Мы не имеем возможности сейчас углубиться в анализ того, что же собственно есть культура, но практика не единожды показала, что долгое сосуществование двух принципиально различных культур в одном обществе невозможно, как невозможно дорожное движение, при котором автобусы будут ездить по левой стороне дороги, а все остальные автомобили - по правой. Сосуществование двух культур в рамках одного общества заканчивается либо подавлением одной культуры другой, либо уничтожением обеих и формированием на их развалинах какой-то новой - третьей культуры.
Увы, в Европе в течение последней полусотни лет изучение истории - не в чести. А потому мало кто, кроме специалистов, сегодня знает о том, что пару тысячелетий назад, во времена Селевкидов и Римской империи большая часть Ближнего Востока были культурно очень близки тогдашней европейской цивилизации. Точнее - составляли ее неотъемлимую часть. А всего полтора тысячелетия назад Сирия, Египет, большая часть Месопотамии (современный Ирак) и вся территория нынешней Турции были христианскими странами. И хотя остатки христианских меньшинств соханились там и поныне, примерно к концу 14-го века произошла полная культурная трансформация этого региона, в результате которой он стал преимущественно исламским. Было ли там истреблено большинство христианского населения? Конечно, нет! По ряду причин, о которых мы не имеем возможности сейчас говорить, христианские культуры этих народов вошли в стадию кризиса, а относительно небольшое количество вторгшихся с востока и юго-востока завоевателей (арабов и несколько позже - турок) явилось катализатором распада старых культур и смены идентификационных кодов большинства местных жителей, в результате которого большинство приняло Ислам, перестало считать себя частью Европы, став вместо этого считать себя арабами или турками.
Подобная опасность существует и в сегодняшней Европе. Совершенно очевидно, что катаклизмы 20-то столетия (прежде всего - две мировые войны и, в особенности,- вторая) и распространение левых, марксистских идеологий привели к тому, что большинство европейцев утратили уважение к своему культурному наследию. Оно перестало быть ценностью, от него уходят и в сознании многих европейцев и прежде всего - молодежи образовались своеобразная пустота. Но еще Аристотель говорил, что природа пустоты не терпит, и культурный ваккуум раньше или позже должен будет чем-то заполниться. В этот момент на авансцену и выходят агрессивные, фундаменталистские формы Ислама - активной и агрессивной идеологии, не терпящей альтернатив и многообразия. Еще до нынешнего вторжения в Европу сотен тысяч мигрантов-«беженцев» со знаменами Ислама социологи отмечали практически полный отказ второго и третьего поколения более ранних мигрантов из исламского мира от ассимиляции и европеизации. Но при этом все больше и больше коренных жителей Европы - немцев, французов, скандинавов, чехов - мужчин и женщин - добровольно переходят в Ислам и стремительно радикализируются.
Помимо непрекращающегося потока переселенцев из Африки, а также Ближнего и Среднего Востока - добровольной смене культурно-идентификационных кодов способствуют также экономические проблемы: безработица и недостаточная востребованность молодежи, отсутствие перспектив - ведут к апатии и безразличию, но тут на сцене появляются радикальные организации, которые идут к молодежи, организуют ее и вербуют в свои ряды. И вот эти «новые бедные» и «новые лишние» вдруг становятся кому-то нужными и востребованными! И особенно востребованы эти ребята террористами. Так что не приходится особо удивляться тому, что среди боевиков ISIS все чаще и чаще появляются замотанные чалмами молодые немцы, шведы, англичане... поменявшие «унылое прозябание» на «кипучую, наполненную смыслом жизнь».
Безусловно еще несколько сотен тысяч носителей агрессивной фундаменталистской идеологии существенно ускорят распад пост-христианских европейских культур и трансформацию Европы, которая может произойти очень быстро: за одно-два поколения. И вот тогда разговоры о «толерантности» и многообразии закончатся. Представители новой культуры и новой этики прочно убеждены в собственной правоте. Они и сегодня не чувствуют колебаний, когда уже внутри Евросоюза убивают критиков Ислама. Как и не чувствуют «унижающую мужчину жалость», когда насилуют пост-христианских девушек а после режут им лица «на память». (За последнюю поездку в Европу я несколько раз видел таких девушек со шрамами через все красивое лицо).
На этой фотографии -современная англо-саксонская семья, перешедшая в радикальный Ислам
(Автор:Katie Alberts)
На этих фотографиях - массовые убийства христиан в Ираке и Сирии, совершенные в 2015 году. Нет никаких оснований думать, что в Европе будут поступать иначе с теми, кто не успеет вовремя «принять новое и отказаться от старого».
Здесь хочу отметить, что я не собираюсь давать каких-то оценок происходящему с точки зрения принципов «хорошо-плохо» (даже и эти принципы сегодня у многих европейцев и североамериканцев уже частично или полностью размыты). Кого-то из нас привлекает традиционный образ жизни «доброй старой Европы», разрушение которой кажется плохим. А кто-то считает вполне нормальным и привлекательным нынешний образ жизни в таких местах, как Сомали, Косово или Афганистан. Но к добру или ко злу, Европа может очень скоро измениться до неузнаваемости, если не будут применены серьезные меры.
Кстати, тут же сразу возникает еще один вопрос:
ЭТИ ЛЮДИ БЕГУТ ИЗ МУСУЛЬМАНСКИХ СТРАН В КАК-БЫ ХРИСТИАНСКУЮ ЕВРОПУ... ЗНАЧИТ ИМ ПЛОХО В СТРАНАХ ИХ КУЛЬТУРЫ? А ЕСЛИ ТАК, ТО РАЗВЕ НЕ ЛОГИЧНО ИМ БЫЛО-БЫ ОТКАЗАТЬСЯ ОТ ТОЙ КУЛЬТУРЫ, В КОТОРОЙ ИМ БЫЛО ПЛОХО И НЕ АССИМИЛИРОВАТЬСЯ В ЕВРОПЕЙСКУЮ КУЛЬТУРУ?
С точки зрения нашей логики это было бы безусловно естественно, но не будем забывать, что логика у всех людей разная. Логика Ислама в целом основана на абсолютной непогрешимости религиозной идеологии и производной от нее культуры. С точки зрения носителей этой культуры, в их обществах все обстоит как надо, исключая «досадные частные неудобства» типа войн или падения уровня доходов. Поэтому в Европу бегут просто за практическими выгодами, а не за принципиальными изменениями стиля жизни. Причем сейчас мы гоиворим о реальных беженцах, а не о десятках тысяч молодых, боеспособных мужчин, которые вообще-то не бегут от чего-то, а бегут, чтобы распространять свою идеологию и стиль жизни.
НУ, И ВСЕ-ТАКИ, КАКИЕ ВАРИАНТЫ ДАЛЬНЕИШИХ ДЕЙСТВИЙ?
А варианта, как уже было сказано, - два: либо впустить толпы «вторженцев» (назовем их более подходящим словом, чем «беженцы») и принять неизбежные, страшные для многих последствия, либо применить силу: жесткую, сопровождающуюся потерей человеческих жизней (называя вещи своими именами, - «начать стрелять на поражение»).
Причем, если продолжать впускать, то поток не иссякнет, а будет расти в лучшем случае в арифметической прогрессии (в худшем и скорее всего - в прогрессии геометрической). Если же силовые структуры (полиция и армии) начнут стрелять, то вторжение, безусловно, прекратится. Но... пока никто из принимающих решения на высоком уровне не смеет отдать приказа стрелять по одной простой причине: если по вторженцам начнут стрелять, это приведет к полному падению господствующей сейчас в Европе идеологии «политкорректности» и, как следствие, - к смене нынешних в различной мере неомарксистских элит. А этого элиты не хотят.
Кстати, стрелять по тем, кто рвется в Европу - тоже недостаточно. Помимо этого необходима и «гуманитарная интервенция» в те страны, из которых идет поток с целью их у миротворения и создания там относительно сносных и безопасных условий существования. Но такие проекты требуют вложений немалых материальных средств, а также - средств интеллектуальных (а с последними сейчас дело обстоит еще сложнее, чем с материальными). Но и интервенция - не гарантия того, что проект пройдет успешно. В истории были примеры удачных интервенционистских проектов (достаточно давние: Западная Германия, Япония, Южная Корея) и неудачных (недавние: Ирак, Сомали). Есть также страны, где все запущено настолько, что «ремонт» вообще в обозримом будущем невозможен - даже извне (Афганистан, Гаити).
Наконец, все названные «непопулярные среди проигрессивного человечества» методы также будут временной мерой, если Европа сама не преодолеет свой культурнo-идентификационный кризис.
Иными словами, вопросов пока намного больше, чем ответов. Но одно очевидно: сейчас безо всяких преувеличений стоит вопрос о самом существовании нашей цивилизации, и далеко не факт, что ее удастся сохранить (тем более, что пока не видно сил, которые бы реально хотели, чтобы наша цивилизация в современном виде устояла). Однако неизменным остается природный закон, согласно которому любая цивилизация жизнеспособна ровно настолько, насколько она готова опеспечить свою жизнеспособность.
Линк на сетевой вариант статьи (на латышском языке) - здесь, а полный текст в формате PDF (тоже, извините,- на латышском) - здесь.
Итак, что происходит в Европе? Почему это происходит? Во что это может вылиться? Какие варианты решения проблемы?
Скажу заранее: вопросов здесь пока больше, чем ответов. Однако, хочется верить, что правильно поставленные вопросы могут привести к нахождению конструктивных ответов и решений.
Происходит массовое переселение людей из «третьего мира», а точнее - из мусульманских стран Ближнего и Среднего Востока (под Средним Востоком имеются в виду Афганистан и Иран) и Северной Африки. По некоторым причинам этих людей сейчас принято называть «беженцами». И вот тут уже - первый вопрос: а беженцы ли они? Или правильнее было бы употребить какое-то другое слово? Но об этом - чуть позднее...
НЕЗАКОННОЕ ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ГРАНИЦ
И КАК НА ЭТО ТРАДИЦИОННО ПРИНЯТО РЕАГИРОВАТЬ
Если абстрагироваться от деталей, то налицо - факт массового перехода границ Евросоюза десятками тысяч людей. Вспомним, что есть государственная граница? Государственная граница - это один из основных аттрибутов суверенности государств, и стабильная, четкая граница с древнейших времен являлась и является одним из условий сохранения суверенитета. Главной характерной особенностью государственной границы является то, что ее нельзя пересекать без разрешения того государства, чьей границей она является.
Сегодня для пересечения границ требуются паспорта, а для выходцев из неблагопполучных стран- въездные визы. Так было не всегда. Всего 102 года назад - перед началом Первой Мировой войны виз практически не существовало, а показать паспорт на пограничном переходе в Европе и около нее требовали только две страны: Россия и Турция. Было, правда, несколько стран (таких как Непал или Тибет, например), которые вообще никого к себе не пускали, но это было исключением из общего правила. В большинство же стран можно было заехать легко, не показывая никаких документов, но... все же с разрешения таможенников.
Потом случилась мировая война и сразу две геополитические катастрофы: марксистская революция в Российской империи и резня христиан в Турции. В результате из России и из Турции в Европу и Северную Америку хлынули десятки тысяч беженцев и, пытаясь остановить это переселение, страны стали вводить визы. Когде же люди пытались пересекать границы без разрешения, силовые структуры применяли оружие. Историки знают о том, как эстонские пограничники около Нарвы были вынуждены встречать пулеметным огнем толпы россиян, бегущих от истреблявших их большевиков. А на Днестре то же самое делали румынские жандармы. Это было ужасно, но... никто не осудил Эстонию и Румынию ни тогда, ни десятилетия спустя, ибо нельзя не понять, что Эстония и Румыния при всем желании не смогли бы вместить всех россиян, не желавших оставаться под коммунистической тиранией. Многие вспомнят тут, что двумя десятками лет позже беда с востока пришла и в Эстонию с Румынией, и тогда уже на запад побежали эстонцы и румыны (сбежала, в частности, почти вся эстонская Нарва), но это случилось не из-за того, что эти страны не пускали к себе потоки беженцев из России.
С развязыванием Второй Мировой войны потоки беженцев разрослись, а страны, не вовлеченные в беду, усилили пограничный контроль... и снова была применена сила. В моем личном архиве есть документальное видео показывающее массовую депортацию из Швеции латышей, бежавших от советских оккупантов. Дело было в 1945 году... Камера кинорепортера запечатлела, как шведские полицейские заталкивали бедных латышей в трюмы советских тюремных кораблей, увозивших этих людей в ГУЛАГ. Очень тяжелое зрелище... У меня нет подобных видеоматериалов о том, как пару лет ранее те же шведы передавали германским властям других беженцев - евреев, немецких солдат-дезертиров и просто людей, не желавших жить в нацистском Рейхе, но я знаю, что это было и не сомневаюсь, что эти сцены тоже были очень неприятны, если не сказать - душераздирающи. Но и Швецию никто не осуждал и не осуждает. Ну не могла она принять к себе всю Латвию или всех тех, кто не хотел или не мог жить под нацистской властью.
Сегодня, глядя через СМИ на толпы так называемых «беженцев», сметающих границы западноевропейских демократий, мы видим, что сила к ним практически не применяется. Хотя по испокон веков существующим правилам она применяться должна. Ибо массовый переход границы государства без разрешения всегда квалифицировался как вторжение, и в такой ситуации, если резиновые дубинки и загородки уже не помогают, силовые структуры, казалось бы, обязаны остановить вторжение применением оружия, то есть стрельбой на поражение. Однако, этого сегодня не происходит.
Люди, позиционирующие себя как абстрактные гуманисты, конечно, возмутятся: «Как же можно стрелять в беженцев?! Мы же должны их принимать и помогать им!»
БЕЖЕНЦЫ ЛИ ОНИ?
ИЛИ ИХ СЛЕДУЕТ НАЗЫВАТЬ КАК-ТО ИНАЧЕ?
Ну сперва - о крайне неприятной комбинации слов «стрелять в беженцев». Я только что привел примеры того, как в беженцев стреляли в той же Европе, хотя, конечно, мы понимаем, что Европа тогда была совсем другой , и защита собственной страны там еще не считалась ни преступлением, ни аморальным поступком. Но прежде чем мы продолжим обсуждать гипотетическое применение оружия, давайте поставим еще один вопрос: а точно ли являются беженцами эти массы людей, вливающиеся сейчас в Европу?
Беженцы - это прежде всего люди, которые просят (не требуют!) спасти их от преследований в их собственной стране. Это даже относится к вооруженным беженцам. Классическим примером может служить переход в Княжевство Лихтенштейн в апреле 1945 года гитлеровской дивизии «Руссланд» (также известной как про-нацистская 1-я Русская Национальная Армия) под командованием генерала Бориса Хольмстон-Смысловского. Кстати, два лихтенштейнских пограничника дважды выстрелили по смысловцам при переходе ими границы княжества, но больше стрелять не рискнули: границу переходили 6000 прекрасно вооруженных регулярных солдат, за которыми шли еще 4000 гражданских беженцев (в основним русских, украинских и балтийских женщин, детей и стариков), которых десяток лихтенштейнских жандармов не смог бы остановить силой при всем желании. Так вот в первые свои часы пребывания на лихтенштейнской земле дивизия Смысловского добровольно сдала все оружие и буквально на коленях просила спасти их от выдачи СССР. В благодарность за это смысловцы были готовы выполнять любую работу лишь за еду и крышу. Эти люди, действительно, были беженцами. И как правительство, так и народ, и княжеская семья Лихтенштейна единогласно решили приютить этих людей и не выдавать их, несмотря на беспрецедентное давление на Лихтенштейн со стороны СССР, Великобритании и Франции. И как контрастно выглядят на фоне этих былых событий агрессивные требования тех, кто называется себя беженцами сегодня! Не говоря уж о том, что потоки «беженцев» состоят преимущественно из мужчин в возрасте от 20 до 40 лет (женщины и дети там тоже есть, но ровно столько, чтобы попасть в кадры документалистов), мы видим, как эти люди расшвыривают полицию, кидают камни и сносят заграждения. Они по-военному организованы, и регулярно выбрасывают фундаменталистские знамена с полумесяцем, в т.ч. даже и знамена ISIS. Отдельный вопрос - о том, кто и как умудрился организовать в короткие сроки переброску десятков тысяч этих людей в Европу? Их количество превышает годовые пассажиропотоки через Средиземное море и переброска таких людских масс даже во времена Второй Мировой войны являла собой очень сложное и дорогостоящее дело, требующее четкой организации. Все это оставляет большой вопросительный знак рядом со словом «беженцы» применительно к этим людям.
Ожидается также, что беженцы должны испытывать благодарность к тем, кто принимает их, отрывая от своих доходов и своего комфорта. Но сегодня этого не видно. «Беженцы» плюют в лицо полицейским и водителям автобусов, перевозящих их, а также выкидывают продукты и воду, которые дарят им местные жители... Нет, это - не поведение несчастных беженцев! Это больше похоже на поведение наглых и циничных оккупантов.
Сейчас мы намеренно оставляем за скобками тот факт, что большинство тех, кто сейчас рвется в Европу, прибывают из тех стран, где не существует таких понятий как милосердие и сострадание в нашем понимании этих слов. В большинстве этих стран милосердие в европейской форме воспринимается как слабость или глупость, а к «слабакам» и «дуракам» там нет уважения (и, соответственно, - благодарности). Более того, им там нет пощады. Но нас это не касается, так как сегодня мы пытаемся рассуждать с позиции наших культурных ценностей и установок. И с этой позиции «беженцы» демонстрируют отнюдь не беженское поведение и отношение.
В оценке происходящего также должен присутствовать и юридический аспект. Не следует забывать о Дублинской Конвенции о беженцах от 15 июня 1990 года, к которой присоединились все нынешние страны Евросоюза (кроме Дании) и которая была подтверждена Дублинской Регуляцией 2003 года. Согласно этим документам, любой беженец обязан подать заявпление о предоставлении политического убежища в первой безопасной стране, в которой он оказался, сбежав из своей страны. В данном случае первыми странами Евросоюза на пути этих людей оказываются Греция, Болгария, Венгрия и Италия (не говоря о том, что безопасными являются также Турция, Сербия и Македония, через которые потоки тоже идут). Если же люди, представляющие себя беженцами, не подали заявление в первых безопасных странах, то их заявления в последующих странах даже не подлежат расмотрению. То есть, люди, не пожелавшие просить статуса беженца в Греции или Венгрии, но по каким-то причинам рвущиеся для этого в Германию или Швецию, ОФИЦИАЛЬНО не могут считаться беженцами и, соответственно, беженцами не являются.
А даже если они и являются беженцами, то должна-ли Европа их принимать? И если должна, то koму и за что? Ниже приведена немецкая диаграмма, по-немецки скурпулезно показывающая, кто и откуда сегодня прибывает в ФРГ.
Что же и за что должна Европа Сирии и Ираку, откуда - менее трети всех подающих заявление на статус беженца? За то, что в 1918 году отделила их от Турции, откуда теперь беженцев очень мало? Но разве это не совпадало с желанием народов этих краев?
Что и за что должна Европа албанцам, которых, если считать Албанию, Косово и Сербию - более 35% в этом потоке? За то, что в 1912 году европейские державы настояли на создании албанского государства? Ведь если бы не настояли, то албанские земли были бы разделены между Сербией, Грецией, Черногорией и Болгарией - странами, отнявшими их годом ранее у Турции.
А странам Африки и Пакистану должна ли Европа за короткий период колонизации? Так вроде бы Великобритания, Франция, Португалия, Испания и Бельгия сами предоставили своим колониям независимость, вывезли оттуда своих граждан (тех, кого освобожденные не успели вырезать) и безвозмездно оставили им дороги, шахты, заводы, больницы и школы. Я уж не говорю о том, что Германию из ее колоний выгнали спустя лишь несколько лет после создания тех колоний, а Польша, Австрия Венгрия, Чехия и страны Скандинавии, Балтии и Балкан вообще никогда колоний не имели (курляндскую Гамбию и пару датских фортов на африканском побережьи можно не упоминать).
Иными словами, если кто-то кому-то что-то должен, то, возможно, когда-то следует организовать справедливый суд, на котором адвокаты и судьи решат, кто кому больше должен, а пока этот разговор едва ли предметен.
Из всего вышесказанного выходит, что в массе своей люди, наводняющие сегодня страны Европы беженцами не являются. А если они - не беженцы, но при этом переходят без разрешения государственные границы, причем в массовом порядке, то кто же они такие? В таком случае получается, что Европа имеет дело не с потоком беженцев, а с вторжением. И здесь мы снова возвращаемся к вопросу: так что же можно сделать, если происходит вторжение на территорию государства против воли государства?
ТАК ЧТО МОЖНО СЕЙЧАС СДЕЛАТЬ?
Заранее оговорю: я - не работаю ни в правительственных, ни в силовых структурах Евросоюза. Более того - я даже не живу в Европе. Поэтому не мне давать какие-то рекомендации тем, кто там работает или живет. Я только могу назвать возможные варианты реакции. А их только два:
· либо защищать границу, в случае необходимости, применяя силу (в т.ч. и стрелять на поражение)
· либо отказаться от защиты границы, если без применения силы не получается, то есть капитулировать.
Первый вариант, кстати, подразумвевает также и насильственную депортацию тех, кому отказано в статусе политического беженца. Это тоже, как известно, - дело неприятное, но иначе нельзя, если не принять решение о капитуляции. Предвидя аргумент некоторых сторонников капитуляции о том, что депортировать этих господ якобы некуда, так как многие из них уничтожают свои паспорта, скажу, что это - отговорка. В качестве примера приведу недавнее изменение законодательства у нас в Канаде, в соответствие с которым за определенные преступления и ошибки (например, за участие в международных террористических организациях) человек может во внесудебном (!) порядке быть лишен канадского граждансгтва и насильно депортирован из страны. Причем относится это не только к бывшим иммигрантам, родившимся за пределами Канады но даже к родившимся в Канаде детям иммигрантов. На случай, если у этих людей нет никакого иного гражданства, кроме канадского, применяется принцип: «Где родился - туда и дорога».
Ну а что же случится с Европой, если она выберет второй вариант?
А ЧТО ЕСЛИ ИХ ПУСТИТЬ В ЕВРОПУ И ОСТАВИТЬ ЗДЕСЬ?
Если Европа выберет второй вариант (не будем все же лишний раз повторять слово «капитуляция»), то в любом случае она кардинально изменится. Очевидно, что Европа как-то меняет новоприбывших, но и новоприбывшие, меняясь сами, меняют и Европу. Сейчас уже почти всем очевидно (да и раньше это было понятно многим), что придуманный нео-марксистами и введенный в массовое сознание развитых стран принцип «мультикультурализма» не работает.
Мы не имеем возможности сейчас углубиться в анализ того, что же собственно есть культура, но практика не единожды показала, что долгое сосуществование двух принципиально различных культур в одном обществе невозможно, как невозможно дорожное движение, при котором автобусы будут ездить по левой стороне дороги, а все остальные автомобили - по правой. Сосуществование двух культур в рамках одного общества заканчивается либо подавлением одной культуры другой, либо уничтожением обеих и формированием на их развалинах какой-то новой - третьей культуры.
Увы, в Европе в течение последней полусотни лет изучение истории - не в чести. А потому мало кто, кроме специалистов, сегодня знает о том, что пару тысячелетий назад, во времена Селевкидов и Римской империи большая часть Ближнего Востока были культурно очень близки тогдашней европейской цивилизации. Точнее - составляли ее неотъемлимую часть. А всего полтора тысячелетия назад Сирия, Египет, большая часть Месопотамии (современный Ирак) и вся территория нынешней Турции были христианскими странами. И хотя остатки христианских меньшинств соханились там и поныне, примерно к концу 14-го века произошла полная культурная трансформация этого региона, в результате которой он стал преимущественно исламским. Было ли там истреблено большинство христианского населения? Конечно, нет! По ряду причин, о которых мы не имеем возможности сейчас говорить, христианские культуры этих народов вошли в стадию кризиса, а относительно небольшое количество вторгшихся с востока и юго-востока завоевателей (арабов и несколько позже - турок) явилось катализатором распада старых культур и смены идентификационных кодов большинства местных жителей, в результате которого большинство приняло Ислам, перестало считать себя частью Европы, став вместо этого считать себя арабами или турками.
Подобная опасность существует и в сегодняшней Европе. Совершенно очевидно, что катаклизмы 20-то столетия (прежде всего - две мировые войны и, в особенности,- вторая) и распространение левых, марксистских идеологий привели к тому, что большинство европейцев утратили уважение к своему культурному наследию. Оно перестало быть ценностью, от него уходят и в сознании многих европейцев и прежде всего - молодежи образовались своеобразная пустота. Но еще Аристотель говорил, что природа пустоты не терпит, и культурный ваккуум раньше или позже должен будет чем-то заполниться. В этот момент на авансцену и выходят агрессивные, фундаменталистские формы Ислама - активной и агрессивной идеологии, не терпящей альтернатив и многообразия. Еще до нынешнего вторжения в Европу сотен тысяч мигрантов-«беженцев» со знаменами Ислама социологи отмечали практически полный отказ второго и третьего поколения более ранних мигрантов из исламского мира от ассимиляции и европеизации. Но при этом все больше и больше коренных жителей Европы - немцев, французов, скандинавов, чехов - мужчин и женщин - добровольно переходят в Ислам и стремительно радикализируются.
Помимо непрекращающегося потока переселенцев из Африки, а также Ближнего и Среднего Востока - добровольной смене культурно-идентификационных кодов способствуют также экономические проблемы: безработица и недостаточная востребованность молодежи, отсутствие перспектив - ведут к апатии и безразличию, но тут на сцене появляются радикальные организации, которые идут к молодежи, организуют ее и вербуют в свои ряды. И вот эти «новые бедные» и «новые лишние» вдруг становятся кому-то нужными и востребованными! И особенно востребованы эти ребята террористами. Так что не приходится особо удивляться тому, что среди боевиков ISIS все чаще и чаще появляются замотанные чалмами молодые немцы, шведы, англичане... поменявшие «унылое прозябание» на «кипучую, наполненную смыслом жизнь».
Безусловно еще несколько сотен тысяч носителей агрессивной фундаменталистской идеологии существенно ускорят распад пост-христианских европейских культур и трансформацию Европы, которая может произойти очень быстро: за одно-два поколения. И вот тогда разговоры о «толерантности» и многообразии закончатся. Представители новой культуры и новой этики прочно убеждены в собственной правоте. Они и сегодня не чувствуют колебаний, когда уже внутри Евросоюза убивают критиков Ислама. Как и не чувствуют «унижающую мужчину жалость», когда насилуют пост-христианских девушек а после режут им лица «на память». (За последнюю поездку в Европу я несколько раз видел таких девушек со шрамами через все красивое лицо).
На этой фотографии -современная англо-саксонская семья, перешедшая в радикальный Ислам
(Автор:Katie Alberts)
На этих фотографиях - массовые убийства христиан в Ираке и Сирии, совершенные в 2015 году. Нет никаких оснований думать, что в Европе будут поступать иначе с теми, кто не успеет вовремя «принять новое и отказаться от старого».
Здесь хочу отметить, что я не собираюсь давать каких-то оценок происходящему с точки зрения принципов «хорошо-плохо» (даже и эти принципы сегодня у многих европейцев и североамериканцев уже частично или полностью размыты). Кого-то из нас привлекает традиционный образ жизни «доброй старой Европы», разрушение которой кажется плохим. А кто-то считает вполне нормальным и привлекательным нынешний образ жизни в таких местах, как Сомали, Косово или Афганистан. Но к добру или ко злу, Европа может очень скоро измениться до неузнаваемости, если не будут применены серьезные меры.
Кстати, тут же сразу возникает еще один вопрос:
ЭТИ ЛЮДИ БЕГУТ ИЗ МУСУЛЬМАНСКИХ СТРАН В КАК-БЫ ХРИСТИАНСКУЮ ЕВРОПУ... ЗНАЧИТ ИМ ПЛОХО В СТРАНАХ ИХ КУЛЬТУРЫ? А ЕСЛИ ТАК, ТО РАЗВЕ НЕ ЛОГИЧНО ИМ БЫЛО-БЫ ОТКАЗАТЬСЯ ОТ ТОЙ КУЛЬТУРЫ, В КОТОРОЙ ИМ БЫЛО ПЛОХО И НЕ АССИМИЛИРОВАТЬСЯ В ЕВРОПЕЙСКУЮ КУЛЬТУРУ?
С точки зрения нашей логики это было бы безусловно естественно, но не будем забывать, что логика у всех людей разная. Логика Ислама в целом основана на абсолютной непогрешимости религиозной идеологии и производной от нее культуры. С точки зрения носителей этой культуры, в их обществах все обстоит как надо, исключая «досадные частные неудобства» типа войн или падения уровня доходов. Поэтому в Европу бегут просто за практическими выгодами, а не за принципиальными изменениями стиля жизни. Причем сейчас мы гоиворим о реальных беженцах, а не о десятках тысяч молодых, боеспособных мужчин, которые вообще-то не бегут от чего-то, а бегут, чтобы распространять свою идеологию и стиль жизни.
НУ, И ВСЕ-ТАКИ, КАКИЕ ВАРИАНТЫ ДАЛЬНЕИШИХ ДЕЙСТВИЙ?
А варианта, как уже было сказано, - два: либо впустить толпы «вторженцев» (назовем их более подходящим словом, чем «беженцы») и принять неизбежные, страшные для многих последствия, либо применить силу: жесткую, сопровождающуюся потерей человеческих жизней (называя вещи своими именами, - «начать стрелять на поражение»).
Причем, если продолжать впускать, то поток не иссякнет, а будет расти в лучшем случае в арифметической прогрессии (в худшем и скорее всего - в прогрессии геометрической). Если же силовые структуры (полиция и армии) начнут стрелять, то вторжение, безусловно, прекратится. Но... пока никто из принимающих решения на высоком уровне не смеет отдать приказа стрелять по одной простой причине: если по вторженцам начнут стрелять, это приведет к полному падению господствующей сейчас в Европе идеологии «политкорректности» и, как следствие, - к смене нынешних в различной мере неомарксистских элит. А этого элиты не хотят.
Кстати, стрелять по тем, кто рвется в Европу - тоже недостаточно. Помимо этого необходима и «гуманитарная интервенция» в те страны, из которых идет поток с целью их у миротворения и создания там относительно сносных и безопасных условий существования. Но такие проекты требуют вложений немалых материальных средств, а также - средств интеллектуальных (а с последними сейчас дело обстоит еще сложнее, чем с материальными). Но и интервенция - не гарантия того, что проект пройдет успешно. В истории были примеры удачных интервенционистских проектов (достаточно давние: Западная Германия, Япония, Южная Корея) и неудачных (недавние: Ирак, Сомали). Есть также страны, где все запущено настолько, что «ремонт» вообще в обозримом будущем невозможен - даже извне (Афганистан, Гаити).
Наконец, все названные «непопулярные среди проигрессивного человечества» методы также будут временной мерой, если Европа сама не преодолеет свой культурнo-идентификационный кризис.
Иными словами, вопросов пока намного больше, чем ответов. Но одно очевидно: сейчас безо всяких преувеличений стоит вопрос о самом существовании нашей цивилизации, и далеко не факт, что ее удастся сохранить (тем более, что пока не видно сил, которые бы реально хотели, чтобы наша цивилизация в современном виде устояла). Однако неизменным остается природный закон, согласно которому любая цивилизация жизнеспособна ровно настолько, насколько она готова опеспечить свою жизнеспособность.