А, впрочем, Ваня, мы с тобой в Париже...
В очередной раз Враг Балета не усидел дома и бросился в театр, о котором стал забывать. Но ведь и повод достойный: балет Гран Опера де Пари давал "Пахиту" - спектакль не самый заезженный. Конечно, вражеская память хранит в укромных уголках сердца нежнейшие воспоминания о гран па из "Пахиты" еще со школьного выпускного. На сцене Большого был концерт МГАХ - великолепный ансамбль с восхитительной и прекрасной солисткой. Имя которой - Анжелина Воронцова. Было это на Новой сцене.
Сегодня в роли Анжелины на Исторической сцене выступила Алис Ренаван - даже не этуаль, но многим и до ее нынешних высот не добраться никогда. Даже если они уже сейчас одновременно "Душу танца" с Benois de la danse берут играючи. Хоть в рывке, хоть в толчке.
Русскую "Пахиту", наверное, и друзья не помнят, так что же говорить о врагах, некоторые из которых вообще обладают счастливой способностью не запоминать хореографическое тексты? Но есть в этом прелесть - любой балет смотреть как в первый раз. Правда, балет для этого должен быть удобоваримым. Когда давали школьную "Пахиту" - было вкусно, когда Анжелина Воронцова, перейдя в Большой, и там станцевала главную партию в гран па - стало еще и питательно. А потом нас лишили гурманского блюда.
И снова в Москву пришли французы. И снова зажгли. Свой спектакль привез Пьер Лакотт - хореограф, не стремящийся завоевать славу новатора. Или не умеющий ее завоевывать, т.е. "делать балет современно". Но, знаете, некоторые вещи лучше и не уметь.
Коротко говоря, этот плохому не научит. Поэтому.
Дети. Французские дети порадовали. Нет, не стройностью колонн, здесь наши малыши из МАХУ дадут гастролерам сто очков вперед. Просто порадовали.
Лицедеи. Вызвала уважение актерская работа в пантомиме. Никаких тебе "характеров", но все "дерзко и чотко". Оно и понятно, французам не досталось своего Станиславского - вот и щастье. Никакого надрыва, никакой многозначительности. Но один акцентированный поворот головы Алис Ренаван, право же, стоит всех бриллиантовых россыпей иных Образ Дающих.
Алис. Понравилась девушка до невероятного. Хорошее лицо, скорее простое, нежели утонченное, ноль признаков вырождения, бьющая через край женственность - чего еще, казалось бы, надо? Ах, да! Танец. Так вот, танцевала Алис Ренаван так, как давно у нас никто не танцует. А может, и вообще никогда не танцевал. Не лучше. Не хуже. Иначе.
И было в этой инаковости нечто такое, что заставило вспомнить о том, что балет - французское изобретение. И является в России, по сути, "перемещенной ценностью".
Дело не в том, что русский балет хуже французского - вот и Петродворец ярче, богаче, изысканнее Версаля, но Версаль - его основа.
Так и наш балет - он мог быть ярче, богаче, изысканнее. У нас могли быть (и были, и есть!) звезды из звезд, лучшие из лучших, но как-то получается, что парижанам всего этого и не нужно. Они выходят - и балет получается сам собой. Они слетают с туров, уходят чуть не в кулису на фуэте, падают и встают снова. И когда на носок, как Алис Ренаван, то кажется, что на час. Или на два.
Это культура, друзья. Если вы завязываете галстук узлом принца Альберта, то к косоворотке его не наденете.
Культура невесома.
Хорошее легко, все божественное ходит нежными стопами. Так говорил Фридрих Ницше. Курсив наш.
Одинокая "Пахита" поднялась сегодня против центурий и легионов Спартака, опричных сил Ивана Грозного, полчищ вооруженных нигилистов "современного танца". Победила без артподготовки.
И нет ничего зазорного в том, что французский балет для нас образец. Навсегда. Мы можем быть даже лучше в чем-то. Мы можем себя убедить, что лучше во всем. Но оказываемся в зрительном зале, где на сцене даже не этуаль, - и нас прет. Плющит, колбасит и таращит одновременно.
И это при том, что у нас хороший балет. Лучший в мире.
А, скажем, ансамбль "Березка" не лучший. Единственный.
Сегодня в роли Анжелины на Исторической сцене выступила Алис Ренаван - даже не этуаль, но многим и до ее нынешних высот не добраться никогда. Даже если они уже сейчас одновременно "Душу танца" с Benois de la danse берут играючи. Хоть в рывке, хоть в толчке.
Русскую "Пахиту", наверное, и друзья не помнят, так что же говорить о врагах, некоторые из которых вообще обладают счастливой способностью не запоминать хореографическое тексты? Но есть в этом прелесть - любой балет смотреть как в первый раз. Правда, балет для этого должен быть удобоваримым. Когда давали школьную "Пахиту" - было вкусно, когда Анжелина Воронцова, перейдя в Большой, и там станцевала главную партию в гран па - стало еще и питательно. А потом нас лишили гурманского блюда.
И снова в Москву пришли французы. И снова зажгли. Свой спектакль привез Пьер Лакотт - хореограф, не стремящийся завоевать славу новатора. Или не умеющий ее завоевывать, т.е. "делать балет современно". Но, знаете, некоторые вещи лучше и не уметь.
Коротко говоря, этот плохому не научит. Поэтому.
Дети. Французские дети порадовали. Нет, не стройностью колонн, здесь наши малыши из МАХУ дадут гастролерам сто очков вперед. Просто порадовали.
Лицедеи. Вызвала уважение актерская работа в пантомиме. Никаких тебе "характеров", но все "дерзко и чотко". Оно и понятно, французам не досталось своего Станиславского - вот и щастье. Никакого надрыва, никакой многозначительности. Но один акцентированный поворот головы Алис Ренаван, право же, стоит всех бриллиантовых россыпей иных Образ Дающих.
Алис. Понравилась девушка до невероятного. Хорошее лицо, скорее простое, нежели утонченное, ноль признаков вырождения, бьющая через край женственность - чего еще, казалось бы, надо? Ах, да! Танец. Так вот, танцевала Алис Ренаван так, как давно у нас никто не танцует. А может, и вообще никогда не танцевал. Не лучше. Не хуже. Иначе.
И было в этой инаковости нечто такое, что заставило вспомнить о том, что балет - французское изобретение. И является в России, по сути, "перемещенной ценностью".
Дело не в том, что русский балет хуже французского - вот и Петродворец ярче, богаче, изысканнее Версаля, но Версаль - его основа.
Так и наш балет - он мог быть ярче, богаче, изысканнее. У нас могли быть (и были, и есть!) звезды из звезд, лучшие из лучших, но как-то получается, что парижанам всего этого и не нужно. Они выходят - и балет получается сам собой. Они слетают с туров, уходят чуть не в кулису на фуэте, падают и встают снова. И когда на носок, как Алис Ренаван, то кажется, что на час. Или на два.
Это культура, друзья. Если вы завязываете галстук узлом принца Альберта, то к косоворотке его не наденете.
Культура невесома.
Хорошее легко, все божественное ходит нежными стопами. Так говорил Фридрих Ницше. Курсив наш.
Одинокая "Пахита" поднялась сегодня против центурий и легионов Спартака, опричных сил Ивана Грозного, полчищ вооруженных нигилистов "современного танца". Победила без артподготовки.
И нет ничего зазорного в том, что французский балет для нас образец. Навсегда. Мы можем быть даже лучше в чем-то. Мы можем себя убедить, что лучше во всем. Но оказываемся в зрительном зале, где на сцене даже не этуаль, - и нас прет. Плющит, колбасит и таращит одновременно.
И это при том, что у нас хороший балет. Лучший в мире.
А, скажем, ансамбль "Березка" не лучший. Единственный.