Когда все кругом правы
В деле Мирзаева интересно, что правы и те, кто считают, что он не был наказан соразмерно поступку исходя из общеэтических соображений, и те, кто считают, что он был наказан чрезмерно относительно буквы закона. Судебное разбирательство обнажило две принципиально разные проблемы, к которой добавилась ещё и третья - неспособность "националистического" возмущения различать проблемы произвола, как в случаях с убийствами Волкова и Свиридова и проблемы законодательства, как в случае с умерщвлением Агафонова.
В деле Мирзаева произвол если и был, то только против него самого - ни следственное содержание под стражей, не соответствовало тяжести предъявленной статьи, да и вердикт по верхней границе допустимой законом малообоснован. В этом плане, судилище над Мирзаевым под давлением общественного возмущения ничем не отличается от судилища над Толоконниковой, Алехиной и Самуцевич. Ничего удивительного в самом произволе нет, даже наоборот - упромыслив отпрыска корпорации МВД Мирзаев может радоваться относительно мягким для российского государства итогам процесса. Мягкость не случайна, Мирзаев сам происходит не из последней корпорации пост-советской России, а окажись на его месте русский спортсмен из рабочего квартала, то и статья обвинения была бы другая, и здоровье подсудимого значительно пострадало бы уже в СИЗО. Сторона Мирзаева же, со всем своим влиянием смогла удержать процесс, едва-едва, в рамках закона. Мирзаеву присудили максимальный для статьи срок, как правило резервируемый для рецидивистов с полным букетом отягчающих обстоятельств. С другой стороны, ни в чем сознаваться не заставляли, да и до суда до вели в целости и сохранности.
Тем не менее, два года за умерщвление, пусть и ненамеренное, выглядит абсурдно малым наказанием. Для сравнения, за кражу бутылки коньяка, должно постаравшись, можно получить все четыре года, как это сделал один незадачливый читинец в сентрябре этого года. Проблема 109 статьи в её нынешней редакции в том, что она не разделяет типы поведения, вследствие которых была причинена смерть. Причинить смерть по неосторожности можно по-разному - можно оперировать краном в рамках положенной инструкции и задеть человека полезшего под машину без защитного обмундирования, а можно сбить человека на трассе проехав на красный свет, или вот нокаутировать несчастного так, что тот расшибёт себе череп. Проезд на красный свет и удар кулаком в лицо - это преднамеренно совершенные опасные действия, пусть и неимеющие своей целью причинение смерти, и как таковые должны автоматически квалифицироваться более строго в рамках разбирательства по 109.
Российское законодательство не различает степени опасности действий повлекших смерть, оставляя эту оценку на совести судей. Так как совесть судей в отсутствие четко прописанных критериев дело несколько ненадежное, то и максимальный срок по статье ограничен. Это ограничение разумно, так как не дает возможности неоправданно завышать сроки под давлением возмущенной общественности в случае действительно непреднамеренного причинения смерти. К сожалению, это ограничение также отбирает у общества возможность достойно наказывать людей намеренно совершающих опасные действия, которые с высокой вероятностью способны повлечь за собой смерть окружающих. Посмотреть на типичные примеры, можно по ссылке: http://police-russia.info/index.php/metki/109/. Как видно, по 109 судят даже людей, намеренно перекрывающих дымоход в бане и травящих парящихся угарным газом. Попугать же просто хотели!
Расширить гибкость обвинения по 109 в зависимости от опасности деяния повлекшего смерть можно несколькими способами. Самый простой - использовать уже имеющиеся инструменты. Российское государство и так устанавливает общественную опасность деяний в ходе квалификации их как преступлений. И действительно, большая часть действительно опасных деяний так или иначе попадает под какой-то уголовный или в крайнем случае административный состав. Мирзаев, в частности, нанёс Агафонову побои, а сбивающие насмерть людей водители нарушают ПДД. Чтобы позволить осуждать по 109 статье соразмерно поступку, особенно в случаях когда смерть причиняется по результатам намеренно опасных действий, достаточно ввести новую часть, определяющую более строгое наказание для деяний повлекших смерть и одновременно нарушающих другие статьи административного или уголовного кодексов.
Такое решение, заодно, полагается на куда более последовательные и прозрачные правовые принципы чем альтернативно предлагаемая "под Мирзаева" мера о введении более строгой ответственности для профессиональных спортсменов. В самом занятии спортом нет ничего такого, что оправдывало бы особое правовое отношение к профессионалам этой сферы. Значимое различие содержится только в уровне опасности поведения, а каков именно корень этой опасности: тренировка ли, владение агрессивной собакой, управление транспортным средством или что-то ещё - для суда значения иметь не должно.
К сожалению, организованных "националистами" митингов о пересмотре 109 статьи мы не увидим. А это значит, что осознавая мягкость наказания за людоедское поведение, представители самых различных корпораций, в первую очередь около-государственных продолжат мучить и убивать русских.
В деле Мирзаева произвол если и был, то только против него самого - ни следственное содержание под стражей, не соответствовало тяжести предъявленной статьи, да и вердикт по верхней границе допустимой законом малообоснован. В этом плане, судилище над Мирзаевым под давлением общественного возмущения ничем не отличается от судилища над Толоконниковой, Алехиной и Самуцевич. Ничего удивительного в самом произволе нет, даже наоборот - упромыслив отпрыска корпорации МВД Мирзаев может радоваться относительно мягким для российского государства итогам процесса. Мягкость не случайна, Мирзаев сам происходит не из последней корпорации пост-советской России, а окажись на его месте русский спортсмен из рабочего квартала, то и статья обвинения была бы другая, и здоровье подсудимого значительно пострадало бы уже в СИЗО. Сторона Мирзаева же, со всем своим влиянием смогла удержать процесс, едва-едва, в рамках закона. Мирзаеву присудили максимальный для статьи срок, как правило резервируемый для рецидивистов с полным букетом отягчающих обстоятельств. С другой стороны, ни в чем сознаваться не заставляли, да и до суда до вели в целости и сохранности.
Тем не менее, два года за умерщвление, пусть и ненамеренное, выглядит абсурдно малым наказанием. Для сравнения, за кражу бутылки коньяка, должно постаравшись, можно получить все четыре года, как это сделал один незадачливый читинец в сентрябре этого года. Проблема 109 статьи в её нынешней редакции в том, что она не разделяет типы поведения, вследствие которых была причинена смерть. Причинить смерть по неосторожности можно по-разному - можно оперировать краном в рамках положенной инструкции и задеть человека полезшего под машину без защитного обмундирования, а можно сбить человека на трассе проехав на красный свет, или вот нокаутировать несчастного так, что тот расшибёт себе череп. Проезд на красный свет и удар кулаком в лицо - это преднамеренно совершенные опасные действия, пусть и неимеющие своей целью причинение смерти, и как таковые должны автоматически квалифицироваться более строго в рамках разбирательства по 109.
Российское законодательство не различает степени опасности действий повлекших смерть, оставляя эту оценку на совести судей. Так как совесть судей в отсутствие четко прописанных критериев дело несколько ненадежное, то и максимальный срок по статье ограничен. Это ограничение разумно, так как не дает возможности неоправданно завышать сроки под давлением возмущенной общественности в случае действительно непреднамеренного причинения смерти. К сожалению, это ограничение также отбирает у общества возможность достойно наказывать людей намеренно совершающих опасные действия, которые с высокой вероятностью способны повлечь за собой смерть окружающих. Посмотреть на типичные примеры, можно по ссылке: http://police-russia.info/index.php/metki/109/. Как видно, по 109 судят даже людей, намеренно перекрывающих дымоход в бане и травящих парящихся угарным газом. Попугать же просто хотели!
Расширить гибкость обвинения по 109 в зависимости от опасности деяния повлекшего смерть можно несколькими способами. Самый простой - использовать уже имеющиеся инструменты. Российское государство и так устанавливает общественную опасность деяний в ходе квалификации их как преступлений. И действительно, большая часть действительно опасных деяний так или иначе попадает под какой-то уголовный или в крайнем случае административный состав. Мирзаев, в частности, нанёс Агафонову побои, а сбивающие насмерть людей водители нарушают ПДД. Чтобы позволить осуждать по 109 статье соразмерно поступку, особенно в случаях когда смерть причиняется по результатам намеренно опасных действий, достаточно ввести новую часть, определяющую более строгое наказание для деяний повлекших смерть и одновременно нарушающих другие статьи административного или уголовного кодексов.
Такое решение, заодно, полагается на куда более последовательные и прозрачные правовые принципы чем альтернативно предлагаемая "под Мирзаева" мера о введении более строгой ответственности для профессиональных спортсменов. В самом занятии спортом нет ничего такого, что оправдывало бы особое правовое отношение к профессионалам этой сферы. Значимое различие содержится только в уровне опасности поведения, а каков именно корень этой опасности: тренировка ли, владение агрессивной собакой, управление транспортным средством или что-то ещё - для суда значения иметь не должно.
К сожалению, организованных "националистами" митингов о пересмотре 109 статьи мы не увидим. А это значит, что осознавая мягкость наказания за людоедское поведение, представители самых различных корпораций, в первую очередь около-государственных продолжат мучить и убивать русских.