Мэри Арнолд, чудовищная мать
В отличие от традиционных английских и шотландских баллад с их ограниченным набором сюжетов, так называемые broadside ballads (т.е. баллады, отпечатанные на одной стороне листа) живописали недавние события (например, пресловутое убийство в Красном Амбаре). Эти вирши были написаны корявым слогом и изобиловали клише, но эстетика мало кого волновала. Их покупали на улицах, чтобы всласть поужасаться. Так что сюжеты были как на подбор жуткими, хотя и с налетом сентиментальности: за описанием ужасных преступлений следовало возмездие, а убийца, уже с петлей на шее, завещал читателям не повторять его злодеяний. Одной из популярных баллад, вошедшей в антологии народной поэзии, была “Мэри Арнольд, Женщина-Монстр.” История Мэри ужасает в первую очередь своей обыденностью. В 19м веке, как и теперь, нищие калечили малышей в надежде заработать на их увечье побольше денег. Убогонькому лучше подают. О попытке Мэри изувечить свое дитя и о результате ее жестокости рассказывается в балладе.
Дальше ни в коем случае не следует читать беременным, молодым матерям, слабонервным и всем тем, кто страдает боязнью тараканов. Я не шучу, дамы и господа. Сама я панически, до истерики боюсь тараканов, так что после ознакомления с этой историей, меня чуть не вывернуло прямо в библиотеке.
Сильные духом могут читать дальше.
Мэри Арнольд родилась в 1809 году, в семье небогатых фермеров. Она была младшей из семерых детей, причем все дети в этой семейке росли отчаянными сорванцами. Обоих ее братьев выслали в колонии, одного за браконьерство, другого за кражу со взломом. Сестры были им под стать и с малых лет пустились во все тяжкие. Когда Мэри исполнилось 16, ее мать скончалась от разбитого сердца, не в силах более сносить беспутства своих отпрысков. По крайней мере, так утверждает некий Пол, автор памфлета о злодейке. Сама Мэри была развита не по годам и в 14 выглядела на все 18. Ею увлекся сын местного помещика Джаспер Эуэлл. Молодой повеса соблазнил селянку, она забеременела, но внебрачный ребенок прожил недолго. Вдоволь натешившись с красоткой, Джаспер бросил ее. В довершение всех бед, отец Мэри успел скончаться, так что девушка осталась без средств к существованию. Как часто бывает в таких случаях, она подалась в проститутки и прожила так около пяти лет. Неизвестно в точности, кто был отцом ее второго ребенка. Более того, в балладе и комментариях 19го века не уточняется даже, был ли это мальчик или девочка. Однако после рождения малыша, Мэри впала в такую нищету, что решила просить милостыню. После стольких лет на дне общества она уже не годилась для проституции и не могла завлечь клиентов. К тридцати годам она успела превратиться в старуху.
Чтобы разжалобить прохожих, Мэри решила пойти на уловку и ослепить свое дитя. Ее план был настолько чудовищным, что ужаснул даже видавших виды современников Диккенса. Мэри взяла две половинки ореховой скорлупы, засунула в каждую по плотоядному жуку, после чего крепко привязала скорлупки к глазам младенца. Каков был ее расчет, объяснять не требуется. Непонятно, как долго продолжалась эта пытка, но крики младенца услышала проходившая мимо женщина. Заподозрив неладное, она позвала полицейского. Ребенка отняли у матери, сняли с его глаз повязку, но непоправимый урон зрению уже был нанесен. Искалеченное дитя отправили в приют для слепых, а злодейку-мать ожидал суд. Ее приговорили к 12ти месяцам тюремного заключения, причем каждый месяц она должна была неделю проводить в одиночной камере. По истечении этого срока, Мэри Арнолд выслали в Австралию на 10 лет. Там она, по всей вероятности, и скончалась. А ее ужасный поступок лег в основу баллады.
Of all the tales was ever told,
I now will one impart,
That cannot fail to terror strike,
In every human heart,
The deeds of Mary Arnold, who
Does in a jail deplore,
Oh such a dreadful tale as this,
Was never told before.
CHORUS
This wretched woman's dreadful deed,
Does everyone afright,
With beetles placed in walnut shells,
She robbed her child of sight.
Now think you tender parents all,
What must this monster feel,
The heart within her breast must ten,
Times harder be than steel,
The dreadful crime she did commit,
Does all the world surprise,
Black beetles placed in walnut shells,
Bound round her infant's eyes.
The beetles in a walnut shell,
This monster she did place,
This dreadful deed, as we may read,
All history does disgrace,
The walnut shells and beetles with,
A bandage she bound tight,
Around her infant's tender eyes,
To take away its sight.
A lady saw this monster in,
The street while passing by,
And she was struck with terror for,
To hear the infant cry,
The infant's face she swore to see,
It filled her with surprise,
To see the fatal bandage tied,
Around the infant's eyes.
With speed she called an officer,
Oh shocking to relate,
Beheld the deed and took the wretch,
Before the magistrate,
He said that she must face a trial,
Which did the wretch displease,
And she is now transported ten,
Long years across the seas.
Is there another in the world,
Could plan such wicked deed?
No-one upon this Earth before,
Of such did ever see,
To take away her infant's sight,
'Tis horrible to tell,
To bind black beetles round its eyes,
Placed in walnut shells.
Источник информации
http://www.planetslade.com/broadside-ballads-1.html
Дальше ни в коем случае не следует читать беременным, молодым матерям, слабонервным и всем тем, кто страдает боязнью тараканов. Я не шучу, дамы и господа. Сама я панически, до истерики боюсь тараканов, так что после ознакомления с этой историей, меня чуть не вывернуло прямо в библиотеке.
Сильные духом могут читать дальше.
Мэри Арнольд родилась в 1809 году, в семье небогатых фермеров. Она была младшей из семерых детей, причем все дети в этой семейке росли отчаянными сорванцами. Обоих ее братьев выслали в колонии, одного за браконьерство, другого за кражу со взломом. Сестры были им под стать и с малых лет пустились во все тяжкие. Когда Мэри исполнилось 16, ее мать скончалась от разбитого сердца, не в силах более сносить беспутства своих отпрысков. По крайней мере, так утверждает некий Пол, автор памфлета о злодейке. Сама Мэри была развита не по годам и в 14 выглядела на все 18. Ею увлекся сын местного помещика Джаспер Эуэлл. Молодой повеса соблазнил селянку, она забеременела, но внебрачный ребенок прожил недолго. Вдоволь натешившись с красоткой, Джаспер бросил ее. В довершение всех бед, отец Мэри успел скончаться, так что девушка осталась без средств к существованию. Как часто бывает в таких случаях, она подалась в проститутки и прожила так около пяти лет. Неизвестно в точности, кто был отцом ее второго ребенка. Более того, в балладе и комментариях 19го века не уточняется даже, был ли это мальчик или девочка. Однако после рождения малыша, Мэри впала в такую нищету, что решила просить милостыню. После стольких лет на дне общества она уже не годилась для проституции и не могла завлечь клиентов. К тридцати годам она успела превратиться в старуху.
Чтобы разжалобить прохожих, Мэри решила пойти на уловку и ослепить свое дитя. Ее план был настолько чудовищным, что ужаснул даже видавших виды современников Диккенса. Мэри взяла две половинки ореховой скорлупы, засунула в каждую по плотоядному жуку, после чего крепко привязала скорлупки к глазам младенца. Каков был ее расчет, объяснять не требуется. Непонятно, как долго продолжалась эта пытка, но крики младенца услышала проходившая мимо женщина. Заподозрив неладное, она позвала полицейского. Ребенка отняли у матери, сняли с его глаз повязку, но непоправимый урон зрению уже был нанесен. Искалеченное дитя отправили в приют для слепых, а злодейку-мать ожидал суд. Ее приговорили к 12ти месяцам тюремного заключения, причем каждый месяц она должна была неделю проводить в одиночной камере. По истечении этого срока, Мэри Арнолд выслали в Австралию на 10 лет. Там она, по всей вероятности, и скончалась. А ее ужасный поступок лег в основу баллады.
Of all the tales was ever told,
I now will one impart,
That cannot fail to terror strike,
In every human heart,
The deeds of Mary Arnold, who
Does in a jail deplore,
Oh such a dreadful tale as this,
Was never told before.
CHORUS
This wretched woman's dreadful deed,
Does everyone afright,
With beetles placed in walnut shells,
She robbed her child of sight.
Now think you tender parents all,
What must this monster feel,
The heart within her breast must ten,
Times harder be than steel,
The dreadful crime she did commit,
Does all the world surprise,
Black beetles placed in walnut shells,
Bound round her infant's eyes.
The beetles in a walnut shell,
This monster she did place,
This dreadful deed, as we may read,
All history does disgrace,
The walnut shells and beetles with,
A bandage she bound tight,
Around her infant's tender eyes,
To take away its sight.
A lady saw this monster in,
The street while passing by,
And she was struck with terror for,
To hear the infant cry,
The infant's face she swore to see,
It filled her with surprise,
To see the fatal bandage tied,
Around the infant's eyes.
With speed she called an officer,
Oh shocking to relate,
Beheld the deed and took the wretch,
Before the magistrate,
He said that she must face a trial,
Which did the wretch displease,
And she is now transported ten,
Long years across the seas.
Is there another in the world,
Could plan such wicked deed?
No-one upon this Earth before,
Of such did ever see,
To take away her infant's sight,
'Tis horrible to tell,
To bind black beetles round its eyes,
Placed in walnut shells.
Источник информации
http://www.planetslade.com/broadside-ballads-1.html