Грузия занимает первое место в Европе по количеству заключенных?
Предлагаю выдержки из интервью Гелы Николаишвили (НПО "Бывшие политзаключенные за права человека"). Очень мрачная картина... И не просто в пенитенациарной системе, а в целом - в системе...
- Месяц назад Ксанской колонии произошли протесты. Это выражалось не в форме выступлений, а в форме написания жалобы на имя народного защитника, омбудсмена; под этой жалобой подписались шестьсот девяносто семь человек - почти половина всего тюремного населения в Ксани. Они жаловались на бесчеловечное обращение, на пытки. Представители омбудсмена, посетив Ксанскую колонию, подтвердили то, что было написано в этом заявлении. Некоторые из подписавшихся даже согласились подать жалобу на имя прокурора. Они называли конкретные имена и фамилии, жаловались, в частности, на директора, заместителя директора.
А 6 июля поздним вечером в сети Facebook распространились сведения о том, что якобы в Глданскую тюрьму вошел спецназ, что на заключенных оказывают давление, что есть некие симптомы бунта...
...
- Погибшие, которых сейчас обнаружили, были в числе подписавших обращение к омбудсмену?
- Да.
...
- Какие были проведены реформы в пенитенциарной системе?
- Реформа была проведена в том направлении, что, если в своё время там господствующее положение занимали т. н. воры в законе, то сейчас их отделили от остальной части заключённых и они никакого влияния не имеют. Это хорошо, конечно, но плохо то, что методами воровских законов сейчас действуют представители администрации и произошло не искоренение воровских принципов, а просто смена личностей, которые проводят эти принципы в жизнь. Сейчас уже невозможно внести запрещённые предметы, главным образом, наркотики. Сурово наказали очень многих, контроль повысился. Это тоже хорошо, нормально. Но обращение с заключенными ухудшилось. Можно сказать, что бесчеловечное и унижающее достоинство отношение со стороны администрации в отношении заключённых встречается там ежедневно.
Вообще, ситуация в пенитенциарной системе, даже по официальным данным, такова, что за последние два года умирает по 140 человек, 142 было в 2011 г., пока новых сведений нет. При том, что в году 365 дней, это означает что каждые два, два с половиной дня умирает один заключённый. И состояние там таково, что грош цена человеческой жизни. Происходят, естественно, и реформы в пенитенциарной системе. Например, чтобы тюрьмы были не очень переполненные, строятся новые, с другими условиями. Пять или шесть тюрем уже открыли, по три-четыре тысячи человек в каждой. Это было необходимо, тем более, что тюремное население сильно увеличилось за последние годы. Если в 2004 году было 5-6 тысяч заключённых, то сейчас, даже по официальным данным - 25 000 заключённых. По этим показателям Грузия занимает первое место в Европе - на 100 000 человек, примерно, 540 заключённых и то, если мы будем считать правильным, что население Грузии достигает 4,5 миллионов человек. Но мы все знаем, что это не так. Не четыре с половиной миллиона человек сегодня живёт в Грузии, а гораздо меньше - три с половиной, максимум - четыре миллиона. И тогда уже не в Европе, а во всём мире Грузия занимает первое место по количеству заключённых на сто тысяч человек жителей....
...сейчас в очень многих местах в городе ведётся видеосъёмка: у светофора, на зданиях разных организаций - и, допустим, эта камера видеонаблюдения совершенно случайно зафиксировала моего подзащитного, что он был там-то в такой-то час. А его обвиняют в том, что именно в это время он находился в совсем другом месте и там совершил преступление. Но я точно знаю, что эта видеокамера зафиксировала его и это алиби стопроцентное. Но я не имею возможности написать ходатайство, чтобы мне выдали эту видеозапись и, более того, не могу попросить это сделать судью. Раньше возможно было и судья давал разрешение. Адвокат сам мог ходатайствовать перед судьей, чтобы тот обратился в эту организацию, о выдаче ему такой-то записи от такого-то дня. Сейчас мы даже ходатайствовать не можем. И таким образом заблокированы. Мы можем только опрашивать, но не допрашивать. Это от допроса отличается тем, что когда допрашивает следователь, он предупреждает допрашиваемого об ответсвенности за дачу заведомо ложных показаний, а адвокат не имеет права, поэтому это не считается таким документом, который не может опровергать потом сам же допрашиваемый. То есть, когда адвокат проводит опрос свидетеля, потом тот на суде может сказать совершенно другое и это ничем ему не грозит. Вот такие нюансы, где декларативно стороны равные.
...
- Вы говорите, что у неправительственных организаций и вообще у гражданского общества нет возможности контролировать ситуацию в тюрьмах. Когда-то такая возможность была?
- Да. Грузия была первой страной на постсоветском пространстве, где была создана группа для проведения мониторинга ситуации в местах заключения. Это ещё во время Шеварднадзе происходило, в начале двухтысячных годов. Я сам участвовал в организации этой группы. И мы, некоторые представители НПО, заходили не только в тюрьмы, но даже и в камеры предварительного заключения в полицейских участках и занимались мониторингом. Наше участие не по инерции продолжалось ещё один год после прихода к власти Саакашвили. После этого, таких как мы, которые критически проводили мониторинг, выносили мусор из избы, перестали допускать и заменили другими представителями НПО, которые поддерживали власть как, например, Тея Тутберидзе и другие. Но через год-полтора даже они уже не устраивали власти. Глаза извне не должны были видеть, что там происходит. И комиссии по мониторингу упразднили вообще. Интересно, что по нашему примеру в Азербайджане и Армении были созданы такие группы. Сейчас эти группы там работают, а у нас, где зародилась эта идея, их не существует. Единственный институт, кто может посещать места заключения и проводить мониторинг - это Институт омбудсмена.
Интервью целиком - здесь.
- Месяц назад Ксанской колонии произошли протесты. Это выражалось не в форме выступлений, а в форме написания жалобы на имя народного защитника, омбудсмена; под этой жалобой подписались шестьсот девяносто семь человек - почти половина всего тюремного населения в Ксани. Они жаловались на бесчеловечное обращение, на пытки. Представители омбудсмена, посетив Ксанскую колонию, подтвердили то, что было написано в этом заявлении. Некоторые из подписавшихся даже согласились подать жалобу на имя прокурора. Они называли конкретные имена и фамилии, жаловались, в частности, на директора, заместителя директора.
А 6 июля поздним вечером в сети Facebook распространились сведения о том, что якобы в Глданскую тюрьму вошел спецназ, что на заключенных оказывают давление, что есть некие симптомы бунта...
...
- Погибшие, которых сейчас обнаружили, были в числе подписавших обращение к омбудсмену?
- Да.
...
- Какие были проведены реформы в пенитенциарной системе?
- Реформа была проведена в том направлении, что, если в своё время там господствующее положение занимали т. н. воры в законе, то сейчас их отделили от остальной части заключённых и они никакого влияния не имеют. Это хорошо, конечно, но плохо то, что методами воровских законов сейчас действуют представители администрации и произошло не искоренение воровских принципов, а просто смена личностей, которые проводят эти принципы в жизнь. Сейчас уже невозможно внести запрещённые предметы, главным образом, наркотики. Сурово наказали очень многих, контроль повысился. Это тоже хорошо, нормально. Но обращение с заключенными ухудшилось. Можно сказать, что бесчеловечное и унижающее достоинство отношение со стороны администрации в отношении заключённых встречается там ежедневно.
Вообще, ситуация в пенитенциарной системе, даже по официальным данным, такова, что за последние два года умирает по 140 человек, 142 было в 2011 г., пока новых сведений нет. При том, что в году 365 дней, это означает что каждые два, два с половиной дня умирает один заключённый. И состояние там таково, что грош цена человеческой жизни. Происходят, естественно, и реформы в пенитенциарной системе. Например, чтобы тюрьмы были не очень переполненные, строятся новые, с другими условиями. Пять или шесть тюрем уже открыли, по три-четыре тысячи человек в каждой. Это было необходимо, тем более, что тюремное население сильно увеличилось за последние годы. Если в 2004 году было 5-6 тысяч заключённых, то сейчас, даже по официальным данным - 25 000 заключённых. По этим показателям Грузия занимает первое место в Европе - на 100 000 человек, примерно, 540 заключённых и то, если мы будем считать правильным, что население Грузии достигает 4,5 миллионов человек. Но мы все знаем, что это не так. Не четыре с половиной миллиона человек сегодня живёт в Грузии, а гораздо меньше - три с половиной, максимум - четыре миллиона. И тогда уже не в Европе, а во всём мире Грузия занимает первое место по количеству заключённых на сто тысяч человек жителей....
...сейчас в очень многих местах в городе ведётся видеосъёмка: у светофора, на зданиях разных организаций - и, допустим, эта камера видеонаблюдения совершенно случайно зафиксировала моего подзащитного, что он был там-то в такой-то час. А его обвиняют в том, что именно в это время он находился в совсем другом месте и там совершил преступление. Но я точно знаю, что эта видеокамера зафиксировала его и это алиби стопроцентное. Но я не имею возможности написать ходатайство, чтобы мне выдали эту видеозапись и, более того, не могу попросить это сделать судью. Раньше возможно было и судья давал разрешение. Адвокат сам мог ходатайствовать перед судьей, чтобы тот обратился в эту организацию, о выдаче ему такой-то записи от такого-то дня. Сейчас мы даже ходатайствовать не можем. И таким образом заблокированы. Мы можем только опрашивать, но не допрашивать. Это от допроса отличается тем, что когда допрашивает следователь, он предупреждает допрашиваемого об ответсвенности за дачу заведомо ложных показаний, а адвокат не имеет права, поэтому это не считается таким документом, который не может опровергать потом сам же допрашиваемый. То есть, когда адвокат проводит опрос свидетеля, потом тот на суде может сказать совершенно другое и это ничем ему не грозит. Вот такие нюансы, где декларативно стороны равные.
...
- Вы говорите, что у неправительственных организаций и вообще у гражданского общества нет возможности контролировать ситуацию в тюрьмах. Когда-то такая возможность была?
- Да. Грузия была первой страной на постсоветском пространстве, где была создана группа для проведения мониторинга ситуации в местах заключения. Это ещё во время Шеварднадзе происходило, в начале двухтысячных годов. Я сам участвовал в организации этой группы. И мы, некоторые представители НПО, заходили не только в тюрьмы, но даже и в камеры предварительного заключения в полицейских участках и занимались мониторингом. Наше участие не по инерции продолжалось ещё один год после прихода к власти Саакашвили. После этого, таких как мы, которые критически проводили мониторинг, выносили мусор из избы, перестали допускать и заменили другими представителями НПО, которые поддерживали власть как, например, Тея Тутберидзе и другие. Но через год-полтора даже они уже не устраивали власти. Глаза извне не должны были видеть, что там происходит. И комиссии по мониторингу упразднили вообще. Интересно, что по нашему примеру в Азербайджане и Армении были созданы такие группы. Сейчас эти группы там работают, а у нас, где зародилась эта идея, их не существует. Единственный институт, кто может посещать места заключения и проводить мониторинг - это Институт омбудсмена.
Интервью целиком - здесь.