Уроки иронии судьбы
К Натану в школу пришёл поэт и устроил пятиклашкам мастер-класс по написанию стихов. После чего ребёнку задали на дом поэму. Рифмовать ничего не надо (белый стих - это наше всё), но нужно продемонстрировать понимание разницы между прозой и поэзией. То есть написанное должно как-то напоминать поэму. Желательно. Даже тему выдали: что такое гордость. И метафор побольше: как выглядит гордость? как пахнет гордость? как чувствует себя гордость? какая она на вкус?
Чадо устроилось у компьютера, постучало по клавишам и выдало поэму. Ну, для десятилетки неплохо. Мне даже понравилось. Но куча лишних слов и не слишком удачных оборотов. Тогда я села рядом с ним и начала разбирать поэму построчно. Вот тут нужна другая метафора. Здесь можно сократить. Тут лучше перенести строчку. Это можно вообще убрать. Там прояснить и поменять слова местами. Мы «причесали» поэму, распечатали окончательный вариант и остались довольны собою. Получилось вполне удобоваримо. Для ребёнка так просто отлично.
До этого мы уже неоднократно правили и переписывали сочинения, но почему-то именно эпизод с поэмой наполнил меня... знаете чем? Чувством глубокого удовлетворения. У всего есть тайный смысл, второе дно. Когда я годами отрабатывала свой английский, училась писать, брала курсы, читала книги типа «Elements of Style», ошивалась на литературных сайтах и в писательских группах и подвергала себя редакторской экзекуции, то думала исключительно о карьере и возможности печататься в этой стране. При чём тут дети? А что мы имеем теперь? Нет, ну карьере это действительно помогло, а вот с печататься... То, что есть, не считается. Да и не суть важно. Надежда, конечно, умирает последней, но даже если ничего из моих писательских потуг не выйдет, то потраченное время не потеряно. Я знаю, зачем я всё это делала: чтобы сейчас давать Натану то, что когда-то дала мне моя мама.
Про то, как мама учила меня писать, я уже рассказывала и повторяться не буду. Переоценить роль этих «уроков» невозможно. На одних природных способностях далеко не уедешь - их надо полоть и поливать, а то чертополохом зарастут. У Натана прекрасные гуманитарные способности (думаю, куда лучше моих - даже уверена), и будь я сейчас мамой с типичным «иммигрантским» английским, меня бы это убило. Его талант надо отшлифовывать, а в школе этого не сделают. Кто будет сидеть с этим ребёнком и показывать, как лучше строить фразы, как убирать лишнее, как подбирать синонимы, как оживлять истории? Кто покажет ему красоту и гибкость языка, а не только его функциональность? Кто будет полировать его поэмы?
Будь я сейчас той самой обладательницей «функционального» английского, я бы выла от беспомощности, как вою с Ариком, который ни разу не гуманитарий, а музыкант. А мне нотная грамота, что китайский язык. Половину нот переврёт - не узнаю. Вопрос возник по домашнему заданию - мама ничем не может помочь. И музыкой с младшим отпрыском может заниматься только папа. Папа бесценен, но он обычно домой приходит, когда дети уже спать ложатся, а то и спят давно. Сейчас он перекраивает своё расписание, чтобы хотя бы 2-3 раза в неделю заниматься с Ариком музыкой, но практиковаться-то надо каждый день, а мальчику только семь, и как бы я много дала, чтобы хоть что-то в этой музыке соображать. Чтобы полоть и поливать, как старшего. Вначале я пыталась с Ариком учиться, но он (хрюшка!) обогнал меня за месяц. Ну не дал бог слуха маме, совсем. Я не слышу фальшивых нот. И с этим приходится мириться - мой ребёнок фыркает, когда я подхожу к киборду и говорит, что подождёт папу. Гуляйте, мамаша. И начинает там что-то себе импровизировать, включив барабанный «фон». Я так не смогу, даже если сто лет буду учиться.
Да, так о чём бишь я. То, что Арик не унаследовал таланты, которые у меня есть, зато унаследовал те, которых у меня нет (он ещё и атлет у нас, пан спортсмен, а читать вот ненавидит), есть шутка природы. Я могу его только поддерживать в его начинаниях, не более. Но как бы я себя сейчас чувствовала, если бы не могла помочь тому сыну, который способностями пошёл в меня? Если бы писала с Натаном на разных языках, без точек соприкосновения? Если бы знала, что могла БЫ, потому что способности есть, но заленилась?
И ведь ни разу, работая над своим литературным английским, я не подумала об этом.
Чадо устроилось у компьютера, постучало по клавишам и выдало поэму. Ну, для десятилетки неплохо. Мне даже понравилось. Но куча лишних слов и не слишком удачных оборотов. Тогда я села рядом с ним и начала разбирать поэму построчно. Вот тут нужна другая метафора. Здесь можно сократить. Тут лучше перенести строчку. Это можно вообще убрать. Там прояснить и поменять слова местами. Мы «причесали» поэму, распечатали окончательный вариант и остались довольны собою. Получилось вполне удобоваримо. Для ребёнка так просто отлично.
До этого мы уже неоднократно правили и переписывали сочинения, но почему-то именно эпизод с поэмой наполнил меня... знаете чем? Чувством глубокого удовлетворения. У всего есть тайный смысл, второе дно. Когда я годами отрабатывала свой английский, училась писать, брала курсы, читала книги типа «Elements of Style», ошивалась на литературных сайтах и в писательских группах и подвергала себя редакторской экзекуции, то думала исключительно о карьере и возможности печататься в этой стране. При чём тут дети? А что мы имеем теперь? Нет, ну карьере это действительно помогло, а вот с печататься... То, что есть, не считается. Да и не суть важно. Надежда, конечно, умирает последней, но даже если ничего из моих писательских потуг не выйдет, то потраченное время не потеряно. Я знаю, зачем я всё это делала: чтобы сейчас давать Натану то, что когда-то дала мне моя мама.
Про то, как мама учила меня писать, я уже рассказывала и повторяться не буду. Переоценить роль этих «уроков» невозможно. На одних природных способностях далеко не уедешь - их надо полоть и поливать, а то чертополохом зарастут. У Натана прекрасные гуманитарные способности (думаю, куда лучше моих - даже уверена), и будь я сейчас мамой с типичным «иммигрантским» английским, меня бы это убило. Его талант надо отшлифовывать, а в школе этого не сделают. Кто будет сидеть с этим ребёнком и показывать, как лучше строить фразы, как убирать лишнее, как подбирать синонимы, как оживлять истории? Кто покажет ему красоту и гибкость языка, а не только его функциональность? Кто будет полировать его поэмы?
Будь я сейчас той самой обладательницей «функционального» английского, я бы выла от беспомощности, как вою с Ариком, который ни разу не гуманитарий, а музыкант. А мне нотная грамота, что китайский язык. Половину нот переврёт - не узнаю. Вопрос возник по домашнему заданию - мама ничем не может помочь. И музыкой с младшим отпрыском может заниматься только папа. Папа бесценен, но он обычно домой приходит, когда дети уже спать ложатся, а то и спят давно. Сейчас он перекраивает своё расписание, чтобы хотя бы 2-3 раза в неделю заниматься с Ариком музыкой, но практиковаться-то надо каждый день, а мальчику только семь, и как бы я много дала, чтобы хоть что-то в этой музыке соображать. Чтобы полоть и поливать, как старшего. Вначале я пыталась с Ариком учиться, но он (хрюшка!) обогнал меня за месяц. Ну не дал бог слуха маме, совсем. Я не слышу фальшивых нот. И с этим приходится мириться - мой ребёнок фыркает, когда я подхожу к киборду и говорит, что подождёт папу. Гуляйте, мамаша. И начинает там что-то себе импровизировать, включив барабанный «фон». Я так не смогу, даже если сто лет буду учиться.
Да, так о чём бишь я. То, что Арик не унаследовал таланты, которые у меня есть, зато унаследовал те, которых у меня нет (он ещё и атлет у нас, пан спортсмен, а читать вот ненавидит), есть шутка природы. Я могу его только поддерживать в его начинаниях, не более. Но как бы я себя сейчас чувствовала, если бы не могла помочь тому сыну, который способностями пошёл в меня? Если бы писала с Натаном на разных языках, без точек соприкосновения? Если бы знала, что могла БЫ, потому что способности есть, но заленилась?
И ведь ни разу, работая над своим литературным английским, я не подумала об этом.