Вакцина Силио
Тина медленно вводит в меня иглу. Я закрываю глаза. Фифти-фифти, они сказали. Шанс выжить - 50%.
Нам всегда говорили: «вы», «от вас», «братья Силио». В раннем детстве мы едва помнили, как наc зовут - к нам редко обращались по отдельности. Мы всё делали вместе. Вместе лезли в драки, гоняли на самокатах со скоростью света и прогуливали уроки истории. Джейсон всегда говорил, что мы одно целое. Не важно, кто из нас что натворил - отвечаем оба.
Он всегда за меня отдувался. Теперь моя очередь.
***
- Безвременная, трагическая смерть Джейсона будет служить немым укорам всем нам, напоминанием, что какие бы беды не постигали нас, что бы не происходило в обществе, мы обязаны оставаться людьми. Эта страшная эпидемия унесёт миллионы жизней, но добавлять имена здоровых людей в список погибших - страшное преступление перед человечеством. Мы не можем позволить страху захватить наши души, мы не дадим панике управлять нашим обществом!
Я поправил маску. Голос доктора Датта гремел в ушах, отдаваясь эхом где-то в затылке. Почему Джейсон не надел маску? Может, они там в лаборатории знали что-то про эпидемию, чего мы пока не знаем? Вряд ли - все остальные пришли на похороны в масках. Скорее всего, он просто наслаждался риском.
В четвёртом классе Джейсон решил проехаться на велосипеде по стене, отделявшей наш двор от соседнего. Это была широкая стена, но всё же... Мы не могли дождаться снятия гипса с его ноги - терпеть не могли, когда нас различали. Мама одевала нас в разноцветные футболки и свитера, но мы постоянно ими менялись, чтобы ни один чёрт не мог сказать, где здесь Джейсон, а где Бен.
Впрочем, как только гипс сняли, Джейсон придумал соревнования по прыжкам с крыши, и все быстро догадались, что синяк на лбу - у Бена, а разбитая коленка - у Джейсона.
Нам тогда казалось, что у нас десять шкур и пятнадцать жизней. Может, они у нас и были, но кончились. Джейсона больше нет. Как глупо, как невероятно глупо... Одно дело ездить на велосипеде по стене, но какого чёрта он полез в метро без маски? Он же сам занимался этим треклятым гриппом и всё знал про Суперфлю. Идиот. Оставил меня одного в этом мире. Как я без Джейсона?
От грустных мыслей меня отвлёк бас доктора:
- Джейсон был одним из самых талантливых аспирантов, которые когда-либо работали в моей лаборатории. Ирония и трагизм этой ситуации в том, что он занимался поиском вакцины против Суперфлю. Превращённые паникой в зверей люди уничтожили человека, который мог их спасти. Мы не бросим его исследования, мы продолжим дело Джейсона, и когда мы найдём эту вакцину - а мы её обязательно найдём - то назовём её в честь Джейсона, вакциной Силио.
Терпеть не могу патетики. Но на маму подействовало. Она достала платок и вытерла глаза; маска съехала. Папа заботливо водворил маску обратно на её нос. Сидящие вокруг испуганно покосились на них. Интересно, сколько из них уже заражены? По статистике, три процента. Десять человек в этом зале уже носят в себе заразу, но ещё не знают об этом. В течение недели-другой у них постепенно поднимется температура, начнётся жар, потом рвота, а потом откажет сердце. И никакие лекарства не помогут. От Суперфлю не поправился ещё никто - эта сволочь атакует сразу все внутренние органы, фактически сжигает человека изнутри. И что самое страшное, она летает в воздухе, прицепившись к молекулам воды. А с нашей влажностью...
Похоронные дома переполнены. На похороны давно почти никто не ходит, кроме ближайших родственников - все боятся больших скоплений народу. Но на похороны Джейсона пришло более трёхсот человек, и ещё столько же стоят снаружи. О его смерти жужжат сейчас все телеканалы и орут все газеты. Во что мы превратились за несколько месяцев жизни с Суперфлю! Куда катится наше общество? Мы не все выживем в эту эпидемию, но если мы не останемся людьми, то тогда её не переживёт никто, тогда обвалится цивилизация.
А по мне так она уже обвалилась. Когда приличная на вид толпа спешащих утром на работу людей разрывает на куски парня только за то, что он спустился в метро без маски, по цивилизации можно играть похоронный марш.
Джейсон, какого хрена? И был бы больной, так нет, врачи сказали, что ты был здоров, как боров. Ничего не нашли при вскрытии. Я знаю, я тоже рисковый парень, но это не то, чем рискуют. Ходить во время эпидемии без маски - это сумаcшествие. Самоубийство. Даже если бы эти зверюги тебя не растерзали, ты заразился бы в течение недели. Врачи говорят, что шанс заражения, если ходить без маски, 75%. А если в маске, то меньше 20%. Матери приклеивают эти маски детям к волосам и завязывают их морским узлом, чтобы малыши их не сдирали. Половину вообще забрали из школ. А ты был взрослый человек, брат мой, к тому же микробиолог. О чём ты думал?
Я не могу дождаться окончания всех этих речей - боюсь, что Мама потеряет сознание. Кто-то тут уже сказал, что у неё всегда будет копия Джейсона - я. Глупость какая. Мама единственная, кто нас всегда отличала. Хотя нет, Тина тоже научилась.
В десятом классе я предложил Джейсону «попробовать» Нэнси Биллфорд - после того, как сам её трахнул. Мы думали, в худшем случае она даст Джейсону по морде. А она не заметила разницы. Мы, как оказалось, даже в постели вели себя одинаково. За Нэнси последовала Донна, после неё Дениз, а потом это стало традицией - делиться девушками. И ни одна не заметила разницы.
Кстати, где Тина? А, вон она. Стоит в углу и смотрит на меня, не отрываясь. Я не умею держать Тинкин взгляд, эти бледно-зелёные глаза на загорелом лице каждый раз напоминают мне, что я не тот.
Джейсон скрывал её от меня восемь месяцев и познакомил нас только весной. А встретились они летом на практике. Тина была первой девушкой, которой он отказался делиться. Сначала я думал, что никогда ему этого не прощу. Я всегда делился, чем он лучше? И потом, откуда такое недоверие?
Недоверие пришлось простить - он оказался прав. Ну что делать, если у нас одинаковые вкусы? Промучавшись пару месяцев, я пришёл к Тинке и прикинулся братом. И получил по морде. Джейсон, сука, научил её кодовому слову. Каждый раз, прежде чем лезть под юбку, он говорил ей «я тот». Кодовое слово потом часто менялось, но первым было именно это. Он - тот, а я не тот. Мы с ним тогда в первый раз рассорились. Здорово рассорились. И разошлись по разным аспирантурам. Он ушёл к Тининому профессору и занялся микробиологией, чтобы быть рядом с ней, а я сосредоточился на кристаллах.
Наконец они закончили свои речи. Маме явно нужен свежий воздух, да и мне тоже. Я ещё не научился жить без своего близнеца. Тогда, после ссоры, мы продержались несколько месяцев, и я чуть мозгами не поехал. У него была Тина, а у меня - никого. Я заперся в доме и днями лежал, уставившись в потолок. На выпускные экзамены не пошёл - мне было всё равно. Я презирал себя за предательство, хотел Тинку, злился на Джейсона и ненавидел весь свет.
В тот день, валясь на диване, я решил проверить, не принёс ли почтальон мои журналы. В почтовом ящике валялось одинокое письмо - из колледжа. Прекрасно зная, что ничего хорошего меня там не ждёт, и придётся повторять последний семестр в будущем году, я лениво вскрыл конверт. И обнаружил там отличные оценки. Джейсон умудрился сдать за меня экзамены.
Я приехал к ним. Джейсон встретил меня с суровым выражением лица, по привычке подал руку, а потом вдруг обнял. Мы оба разревелись. Тина сказала, что никогда не видела одновременно плачущих близнецов. Мы рассмеялись сквозь слёзы. И больше не ссорились, хотя Тина... Я хорошо себя вёл, но это было нелегко.
В какой-то момент она начала нас различать. Я не знаю, как. Все близнецы, даже однояйцевые, слегка отличаются. Но не мы. Я сам иногда Джейсона с зеркалом путал. Тина не перепутала нас ни разу. Эх, Тина, Тина... Они же должны были пожениться скоро...
- Бен, можно тебя на минутку? - доктор Датт трогает меня за локоть. Всё высокомерное благородство Брамина сползло с его лица, молочно-шоколадная кожа посерела, под глазами чёрные круги. По-моему, он переживает смерть Джейсона не меньше нас с Тиной. Cтарик Датт выглядит так, будто потерял единственного сына. Он смотрит на меня странно, как Тинка - не отрываясь.
- Да, конечно.
- Ты должен помочь, ради Джейсона, - я вздрагиваю и поворачиваюсь на голос Тины. Она стоит с другой стороны. Несмотря на опухшее от слёз лицо, она выглядит очень серьёзно - сурово, я бы сказал. Что им нужно от меня?
- Понимаешь, Бен, - продолжает доктор Датт после паузы, - у тебя и у Джейсона одинаковые гены. Ты нужен нам для опытов. Ты наша последняя надежда.
- Для опытов? Вы что, ставили опыты на Джейсоне? Может, он из-за вас полез в метро без маски? Я не знаю, что вы сделали с Джейсоном, мы это ещё выясним, но у моей мамы остался единственный сын - я, и никакие опыты я на себе ставить не буду.
Кажется, я сказал это слишком громко. На нас оборачиваются.
- Бен, - шипит Тина, оттаскивая меня сторону, - ты знаешь, почему Джейсон полез в метро без маски? Потому что у него был иммунитет.
- Что? Вы нашли вакцину? - я не верю своим ушам.
- Тебе лучше сесть.- Доктор Датт показывает рукой на ряд стульев в конце коридора.
- Да нет, я постою, спасибо. Я хочу знать, что вы сделали с Джейсоном.
- Чёрт подери, Бен, мы ничего с ним не сделали, он всё сделал сам. Суперфлю началась из-за него. - Тина, кажется, сама испугалась того, что сказала.
Доктор Датт прав, нам лучше сесть. Я молча опускаюсь на ближайший стул.
Забавно, я всегда думал, что мы будем заниматься одим и тем же - мы оба обожали химию и биологию и хотели стать учёными. Возможно, если б не Тина, Джейсон был бы сейчас совсем в другом месте - живой. Глупо об этом думать. Я её ни в чём не виню. Я бы тоже не стал ею делиться.
- Тина, - говорит доктор, - я думаю, тебе лучше всё рассказать Бену. Он имеет право знать - прежде, чем примет решение.
- Окей, - вздыхает Тина, - только не ори, Бен. Джейсон ставил эксперименты по лечению простуды. Его возмущало, что рак уже почти вылечили, а простуду - никак. Он начал копаться в вирусах, но про эксперименты никому не говорил. Потом, когда он уже был почти у цели, он сказал мне и доктору Датту. Мы проверили его данные и пришли в восторг. Если то, что он открыл, сработало бы, он получил бы Нобелевку.
- Тина, - перебивает доктор Датт, - до Нобелевки там было далеко. Джейсон сделал очень важное открытие, но в пробирке. Впереди были годы испытаний.
- Проблема в том, что он не хотел ждать, - продолжила Тина. - Он вколол себе эту вакцину, никому не говоря. Был уверен, что она сработает, и тогда он сможет уговорить ещё несколько человек. Короче, он хотел проскочить «мышиную стадию». И вакцина сработала, представляешь? Ровно так, как он и ожидал. Теоретически, он никогда больше не должен был заболеть.
- Почему теоретически? И при чём тут Суперфлю?
- Потому что вирус мутировал. Джейсон заболел, потом выздоровел - нормальная реакция на вакцину. Он и заболел-то легонько. Но...
- Если бы мы были рядом, нас бы уже не было, - вздыхает доктор Датт. - Мы с Тиной уехали на конференцию в Кливленд на неделю. А Джейсон специально подгадал так, чтобы провести эксперимент в наше отсутствие. Он знал, что приболеет и не хотел, чтобы мы догадались.
- Он отвёз меня в аэропорт в воскресенье вечером, а потом поехал в лабораторию и сделал себе укол. Потом пару дней он очень сильно болел - дома отлёживался. А в среду почувствовал себя лучше и поехал на джазовый фестиваль.
- Так он и меня звал, - соображаю я, - но я занят был.
- Скажи спасибо, Бен. Первые случаи Суперфлю были обнаружены у тех, кто был на фестивале. Но никто так и не понял, почему. А мы поняли. Вакцина превратила безобидный простудочный вирус в Суперфлю, понимаешь? Но сам Джейсон был в безопасности. Поэтому он ходил без маски - ему ничего не грозило.
- Погодите, доктор, когда вы всё это узнали? Суперфлю бушует уже почти пол года.
- Ну, во-первых, нам потребовалась пара месяцев, чтобы всё связать. Потом мы стали экспериментировать на мышах, но ничего интересного...
- Вакцина работает, - перебивает доктора Тина, - но ничего похожего на Суперфлю.
Интересно, будь Тинка моей, полез бы к ней Джейсон? Он был более рисковый, чем я, и вечно втягивал нас в приключения, но если нас наказывали за какие-нибудь пакости, то вина была, как правило, моя.
Во втором классе мы просидели три часа в кабинете директора, отказываясь признаваться, кто из нас измазал краской стулья. Учительница видела «одного из братьев Силио», выходящего из кабинета. Этим братом был я, но признаваться не хотел и знал, что Джейсон ничего не скажет. Нас обоих всегда наказывали меньше, чем одного, вероятно, уважая за желание поддержать друг друга. Когда в седьмом классе я взорвал какой-то агрегат, экспериментируя с реактивами, нас выставили из школы на неделю. Грозились исключить, если не признаемся. А мы признались - сказали, что сделали это вместе. Нам не поверили, но взяли обратно. Учителя нас любили, несмотря на шалости, хотя и говорили, что если мы не возьмёмся за ум и не начнём нормально себя вести, то никакие мозги нам не помогут.
Где-то в глубине души я всегда понимал, что Джейсон не стал бы пачкать стулья или портить оборудование. Он придумывал развлечения типа прыжков из окна, а я - делёж девушками. Он не стал бы лезть к моей подруге, а я - колоть себе неисследованную вакцину. Мы не такие уж похожие, как казалось на первый взгляд. Но поскольку мы всё делали вместе, то об этом никто не знал. До сегодняшнего дня я сам себе в этом не признавался.
- Доктор, расскажите ему про вас. И про ребят, - тихо говорит Тинка.
- Понимаешь, Бен, я вколол себе вакцину. Тина и Джейсон наблюдали за мной. Вакцина сработала. Но вирус не мутировал.
- Нда... - я не знаю, плакать или смеяться. - Получается, он погиб от руки зверя, которого сам выпустил из клетки. Кстати, а почему вы в маске, если у вас иммунитет? Боитесь, что вас разорвут, как Джейсона?
- Ты не понял, у меня нет иммунитета против Суперфлю - только против обычной простуды. Суперфлю - творение организма Джейсона, его реакция на вакцину. То есть, не только его, но он-то выжил.
Я с ужасом смотрю на Тину. Что он сейчас сказал? Тина отводит глаза. Доктор кладёт руку мне на колено.
- Несколько аспирантов одновременно вкололи себе вакцину. Добровольно, естественно. Во-первых, после того, как Джейсон и я выжили, все решили, что риск минимален. Во-вторых, был шанс получить иммунитет от Суперфлю - она уже вовсю ходила по стране, и люди боялись. А в третьих, мы надеялись на открытие.
- Ни один из них не выжил, - тихо говорит Тина. - Все умерли от Суперфлю. Я жива только потому, что Джейсон запретил мне участвовать в эксперименте, сказал, что начинать надо с мужчин. Нас всего осталось двое в лаборатории, я и доктор Датт.
- Бен, послушай меня, - быстро говорит доктор, - всё, что происходило в нашей лаборатории - совершенно нелегально. Я не уследил за Джейсоном, потом мы все пытались спасти ситуацию, а заодно миллионы людей. Ничего этого не должно было быть. Меня могут просто посадить, и тогда не останется никакой надежды. Разрешения на опыты не дадут в любом случае. Ты - это всё, что у нас есть. Теоретически, вирус должен мутировать в тебе так же, как и в Джейсоне. Нам нужно поймать момент этой мутации, раскусить его. Все погибшие ребята могли уже быть заражены на момент укола. Мы не смогли использовать их в эксперименте, к тому же их тут же увезли в карантин, а оттуда в морг, и у нас не было доступа. Если ты согласишься остаться в лаборатории, мы сможем наблюдать за тобой 24 часа в сутки. И мы протестируем тебя до этого, чтобы убедиться, что ты здоров.
- Над вакциной сейчас работают тысячи учёных во всём мире, Бен, - добавляет Тина, - но у них нет «ключика». А у нас есть - ты. Ты можешь спасти миллионы. Подумай об этом.
- Но... Какие у меня шансы выжить? Вы уверены, что мой организм среагирует так же, как организм Джейсона?
- Теоретически, да. Практически... Мы не знаем, какую роль играют гены, а какую - среда. Я буду честен с тобой, Бен. Шансы - фифти-фифти. И я знаю, что ты единственный оставшийся сын. Но нам нужна вакцина Силио.
***
- Тина, ты знаешь, я читал о близнецах, один из которых погиб во время первой мировой войны, а второй написал, что погиб он. Выдал себя за погибшего брата. И вернулся к его жене.
Тина улыбается и гладит меня резиновой перчаткой по руке.
- Тебе надо отдыхать. Следующие два дня будут нелёгкими при любом раскладе. Кстати, первый раз мне эту историю про погибшего близнеца рассказал Джейсон, за пару месяцев до смерти.
Я смотрю на неё, не веря своим ушам.
- Знаешь, как я всегда вас отличала, Бен?
- Я думаю, что да. Ты единственная, кроме мамы, видела разницу между нами. Джейсон был лучше, и с каждым днём я всё чётче это осознаю - я остался один на один с этим миром, но не готов к этому. Мне не хватает внутреннего стержня брата, его храбрости, его совести. Джейсон бы лучше справился без меня - он тащил нас обоих. И он бы на моём месте к тебе не полез.
- Что ты такое говоришь, Бен? Плохой человек не сказал бы того, что ты сейчас сказал. Я никогда ничего подобного не думала. И Джейсон сам говорил, что на твоём месте поступил бы точно так же. Я различала вас по тому, как вы на меня смотрели. Джейсон - как на свою женщину. А ты...
- Как голодный пёс на сочную кость.
- Ну... Ты сам это сказал.
- Я люблю, когда ты улыбаешься.
- Ты поправляйся, ладно? Ты нужен своим родителям, и ты нужен мне. Джейсон сказал, что если с ним что-либо случится, он хотел бы, чтобы мы были вместе.
Она пытается смахнуть слезинку, но натыкается рукой в перчатке на толстое стекло маски.
- Я не хотела этого эксперимента, Бен.
- Тина... Только не плачь.
- Тссс. Я в порядке. Каждый день умирают тысячи человек. Думай об этом. А о нас - потом. Нам нужна вакцина Силио.
- Вакцина Джейсона Силио.
- Нет, Бен. Вакцина Братьев Силио. Вы же одно целое.
Нам всегда говорили: «вы», «от вас», «братья Силио». В раннем детстве мы едва помнили, как наc зовут - к нам редко обращались по отдельности. Мы всё делали вместе. Вместе лезли в драки, гоняли на самокатах со скоростью света и прогуливали уроки истории. Джейсон всегда говорил, что мы одно целое. Не важно, кто из нас что натворил - отвечаем оба.
Он всегда за меня отдувался. Теперь моя очередь.
***
- Безвременная, трагическая смерть Джейсона будет служить немым укорам всем нам, напоминанием, что какие бы беды не постигали нас, что бы не происходило в обществе, мы обязаны оставаться людьми. Эта страшная эпидемия унесёт миллионы жизней, но добавлять имена здоровых людей в список погибших - страшное преступление перед человечеством. Мы не можем позволить страху захватить наши души, мы не дадим панике управлять нашим обществом!
Я поправил маску. Голос доктора Датта гремел в ушах, отдаваясь эхом где-то в затылке. Почему Джейсон не надел маску? Может, они там в лаборатории знали что-то про эпидемию, чего мы пока не знаем? Вряд ли - все остальные пришли на похороны в масках. Скорее всего, он просто наслаждался риском.
В четвёртом классе Джейсон решил проехаться на велосипеде по стене, отделявшей наш двор от соседнего. Это была широкая стена, но всё же... Мы не могли дождаться снятия гипса с его ноги - терпеть не могли, когда нас различали. Мама одевала нас в разноцветные футболки и свитера, но мы постоянно ими менялись, чтобы ни один чёрт не мог сказать, где здесь Джейсон, а где Бен.
Впрочем, как только гипс сняли, Джейсон придумал соревнования по прыжкам с крыши, и все быстро догадались, что синяк на лбу - у Бена, а разбитая коленка - у Джейсона.
Нам тогда казалось, что у нас десять шкур и пятнадцать жизней. Может, они у нас и были, но кончились. Джейсона больше нет. Как глупо, как невероятно глупо... Одно дело ездить на велосипеде по стене, но какого чёрта он полез в метро без маски? Он же сам занимался этим треклятым гриппом и всё знал про Суперфлю. Идиот. Оставил меня одного в этом мире. Как я без Джейсона?
От грустных мыслей меня отвлёк бас доктора:
- Джейсон был одним из самых талантливых аспирантов, которые когда-либо работали в моей лаборатории. Ирония и трагизм этой ситуации в том, что он занимался поиском вакцины против Суперфлю. Превращённые паникой в зверей люди уничтожили человека, который мог их спасти. Мы не бросим его исследования, мы продолжим дело Джейсона, и когда мы найдём эту вакцину - а мы её обязательно найдём - то назовём её в честь Джейсона, вакциной Силио.
Терпеть не могу патетики. Но на маму подействовало. Она достала платок и вытерла глаза; маска съехала. Папа заботливо водворил маску обратно на её нос. Сидящие вокруг испуганно покосились на них. Интересно, сколько из них уже заражены? По статистике, три процента. Десять человек в этом зале уже носят в себе заразу, но ещё не знают об этом. В течение недели-другой у них постепенно поднимется температура, начнётся жар, потом рвота, а потом откажет сердце. И никакие лекарства не помогут. От Суперфлю не поправился ещё никто - эта сволочь атакует сразу все внутренние органы, фактически сжигает человека изнутри. И что самое страшное, она летает в воздухе, прицепившись к молекулам воды. А с нашей влажностью...
Похоронные дома переполнены. На похороны давно почти никто не ходит, кроме ближайших родственников - все боятся больших скоплений народу. Но на похороны Джейсона пришло более трёхсот человек, и ещё столько же стоят снаружи. О его смерти жужжат сейчас все телеканалы и орут все газеты. Во что мы превратились за несколько месяцев жизни с Суперфлю! Куда катится наше общество? Мы не все выживем в эту эпидемию, но если мы не останемся людьми, то тогда её не переживёт никто, тогда обвалится цивилизация.
А по мне так она уже обвалилась. Когда приличная на вид толпа спешащих утром на работу людей разрывает на куски парня только за то, что он спустился в метро без маски, по цивилизации можно играть похоронный марш.
Джейсон, какого хрена? И был бы больной, так нет, врачи сказали, что ты был здоров, как боров. Ничего не нашли при вскрытии. Я знаю, я тоже рисковый парень, но это не то, чем рискуют. Ходить во время эпидемии без маски - это сумаcшествие. Самоубийство. Даже если бы эти зверюги тебя не растерзали, ты заразился бы в течение недели. Врачи говорят, что шанс заражения, если ходить без маски, 75%. А если в маске, то меньше 20%. Матери приклеивают эти маски детям к волосам и завязывают их морским узлом, чтобы малыши их не сдирали. Половину вообще забрали из школ. А ты был взрослый человек, брат мой, к тому же микробиолог. О чём ты думал?
Я не могу дождаться окончания всех этих речей - боюсь, что Мама потеряет сознание. Кто-то тут уже сказал, что у неё всегда будет копия Джейсона - я. Глупость какая. Мама единственная, кто нас всегда отличала. Хотя нет, Тина тоже научилась.
В десятом классе я предложил Джейсону «попробовать» Нэнси Биллфорд - после того, как сам её трахнул. Мы думали, в худшем случае она даст Джейсону по морде. А она не заметила разницы. Мы, как оказалось, даже в постели вели себя одинаково. За Нэнси последовала Донна, после неё Дениз, а потом это стало традицией - делиться девушками. И ни одна не заметила разницы.
Кстати, где Тина? А, вон она. Стоит в углу и смотрит на меня, не отрываясь. Я не умею держать Тинкин взгляд, эти бледно-зелёные глаза на загорелом лице каждый раз напоминают мне, что я не тот.
Джейсон скрывал её от меня восемь месяцев и познакомил нас только весной. А встретились они летом на практике. Тина была первой девушкой, которой он отказался делиться. Сначала я думал, что никогда ему этого не прощу. Я всегда делился, чем он лучше? И потом, откуда такое недоверие?
Недоверие пришлось простить - он оказался прав. Ну что делать, если у нас одинаковые вкусы? Промучавшись пару месяцев, я пришёл к Тинке и прикинулся братом. И получил по морде. Джейсон, сука, научил её кодовому слову. Каждый раз, прежде чем лезть под юбку, он говорил ей «я тот». Кодовое слово потом часто менялось, но первым было именно это. Он - тот, а я не тот. Мы с ним тогда в первый раз рассорились. Здорово рассорились. И разошлись по разным аспирантурам. Он ушёл к Тининому профессору и занялся микробиологией, чтобы быть рядом с ней, а я сосредоточился на кристаллах.
Наконец они закончили свои речи. Маме явно нужен свежий воздух, да и мне тоже. Я ещё не научился жить без своего близнеца. Тогда, после ссоры, мы продержались несколько месяцев, и я чуть мозгами не поехал. У него была Тина, а у меня - никого. Я заперся в доме и днями лежал, уставившись в потолок. На выпускные экзамены не пошёл - мне было всё равно. Я презирал себя за предательство, хотел Тинку, злился на Джейсона и ненавидел весь свет.
В тот день, валясь на диване, я решил проверить, не принёс ли почтальон мои журналы. В почтовом ящике валялось одинокое письмо - из колледжа. Прекрасно зная, что ничего хорошего меня там не ждёт, и придётся повторять последний семестр в будущем году, я лениво вскрыл конверт. И обнаружил там отличные оценки. Джейсон умудрился сдать за меня экзамены.
Я приехал к ним. Джейсон встретил меня с суровым выражением лица, по привычке подал руку, а потом вдруг обнял. Мы оба разревелись. Тина сказала, что никогда не видела одновременно плачущих близнецов. Мы рассмеялись сквозь слёзы. И больше не ссорились, хотя Тина... Я хорошо себя вёл, но это было нелегко.
В какой-то момент она начала нас различать. Я не знаю, как. Все близнецы, даже однояйцевые, слегка отличаются. Но не мы. Я сам иногда Джейсона с зеркалом путал. Тина не перепутала нас ни разу. Эх, Тина, Тина... Они же должны были пожениться скоро...
- Бен, можно тебя на минутку? - доктор Датт трогает меня за локоть. Всё высокомерное благородство Брамина сползло с его лица, молочно-шоколадная кожа посерела, под глазами чёрные круги. По-моему, он переживает смерть Джейсона не меньше нас с Тиной. Cтарик Датт выглядит так, будто потерял единственного сына. Он смотрит на меня странно, как Тинка - не отрываясь.
- Да, конечно.
- Ты должен помочь, ради Джейсона, - я вздрагиваю и поворачиваюсь на голос Тины. Она стоит с другой стороны. Несмотря на опухшее от слёз лицо, она выглядит очень серьёзно - сурово, я бы сказал. Что им нужно от меня?
- Понимаешь, Бен, - продолжает доктор Датт после паузы, - у тебя и у Джейсона одинаковые гены. Ты нужен нам для опытов. Ты наша последняя надежда.
- Для опытов? Вы что, ставили опыты на Джейсоне? Может, он из-за вас полез в метро без маски? Я не знаю, что вы сделали с Джейсоном, мы это ещё выясним, но у моей мамы остался единственный сын - я, и никакие опыты я на себе ставить не буду.
Кажется, я сказал это слишком громко. На нас оборачиваются.
- Бен, - шипит Тина, оттаскивая меня сторону, - ты знаешь, почему Джейсон полез в метро без маски? Потому что у него был иммунитет.
- Что? Вы нашли вакцину? - я не верю своим ушам.
- Тебе лучше сесть.- Доктор Датт показывает рукой на ряд стульев в конце коридора.
- Да нет, я постою, спасибо. Я хочу знать, что вы сделали с Джейсоном.
- Чёрт подери, Бен, мы ничего с ним не сделали, он всё сделал сам. Суперфлю началась из-за него. - Тина, кажется, сама испугалась того, что сказала.
Доктор Датт прав, нам лучше сесть. Я молча опускаюсь на ближайший стул.
Забавно, я всегда думал, что мы будем заниматься одим и тем же - мы оба обожали химию и биологию и хотели стать учёными. Возможно, если б не Тина, Джейсон был бы сейчас совсем в другом месте - живой. Глупо об этом думать. Я её ни в чём не виню. Я бы тоже не стал ею делиться.
- Тина, - говорит доктор, - я думаю, тебе лучше всё рассказать Бену. Он имеет право знать - прежде, чем примет решение.
- Окей, - вздыхает Тина, - только не ори, Бен. Джейсон ставил эксперименты по лечению простуды. Его возмущало, что рак уже почти вылечили, а простуду - никак. Он начал копаться в вирусах, но про эксперименты никому не говорил. Потом, когда он уже был почти у цели, он сказал мне и доктору Датту. Мы проверили его данные и пришли в восторг. Если то, что он открыл, сработало бы, он получил бы Нобелевку.
- Тина, - перебивает доктор Датт, - до Нобелевки там было далеко. Джейсон сделал очень важное открытие, но в пробирке. Впереди были годы испытаний.
- Проблема в том, что он не хотел ждать, - продолжила Тина. - Он вколол себе эту вакцину, никому не говоря. Был уверен, что она сработает, и тогда он сможет уговорить ещё несколько человек. Короче, он хотел проскочить «мышиную стадию». И вакцина сработала, представляешь? Ровно так, как он и ожидал. Теоретически, он никогда больше не должен был заболеть.
- Почему теоретически? И при чём тут Суперфлю?
- Потому что вирус мутировал. Джейсон заболел, потом выздоровел - нормальная реакция на вакцину. Он и заболел-то легонько. Но...
- Если бы мы были рядом, нас бы уже не было, - вздыхает доктор Датт. - Мы с Тиной уехали на конференцию в Кливленд на неделю. А Джейсон специально подгадал так, чтобы провести эксперимент в наше отсутствие. Он знал, что приболеет и не хотел, чтобы мы догадались.
- Он отвёз меня в аэропорт в воскресенье вечером, а потом поехал в лабораторию и сделал себе укол. Потом пару дней он очень сильно болел - дома отлёживался. А в среду почувствовал себя лучше и поехал на джазовый фестиваль.
- Так он и меня звал, - соображаю я, - но я занят был.
- Скажи спасибо, Бен. Первые случаи Суперфлю были обнаружены у тех, кто был на фестивале. Но никто так и не понял, почему. А мы поняли. Вакцина превратила безобидный простудочный вирус в Суперфлю, понимаешь? Но сам Джейсон был в безопасности. Поэтому он ходил без маски - ему ничего не грозило.
- Погодите, доктор, когда вы всё это узнали? Суперфлю бушует уже почти пол года.
- Ну, во-первых, нам потребовалась пара месяцев, чтобы всё связать. Потом мы стали экспериментировать на мышах, но ничего интересного...
- Вакцина работает, - перебивает доктора Тина, - но ничего похожего на Суперфлю.
Интересно, будь Тинка моей, полез бы к ней Джейсон? Он был более рисковый, чем я, и вечно втягивал нас в приключения, но если нас наказывали за какие-нибудь пакости, то вина была, как правило, моя.
Во втором классе мы просидели три часа в кабинете директора, отказываясь признаваться, кто из нас измазал краской стулья. Учительница видела «одного из братьев Силио», выходящего из кабинета. Этим братом был я, но признаваться не хотел и знал, что Джейсон ничего не скажет. Нас обоих всегда наказывали меньше, чем одного, вероятно, уважая за желание поддержать друг друга. Когда в седьмом классе я взорвал какой-то агрегат, экспериментируя с реактивами, нас выставили из школы на неделю. Грозились исключить, если не признаемся. А мы признались - сказали, что сделали это вместе. Нам не поверили, но взяли обратно. Учителя нас любили, несмотря на шалости, хотя и говорили, что если мы не возьмёмся за ум и не начнём нормально себя вести, то никакие мозги нам не помогут.
Где-то в глубине души я всегда понимал, что Джейсон не стал бы пачкать стулья или портить оборудование. Он придумывал развлечения типа прыжков из окна, а я - делёж девушками. Он не стал бы лезть к моей подруге, а я - колоть себе неисследованную вакцину. Мы не такие уж похожие, как казалось на первый взгляд. Но поскольку мы всё делали вместе, то об этом никто не знал. До сегодняшнего дня я сам себе в этом не признавался.
- Доктор, расскажите ему про вас. И про ребят, - тихо говорит Тинка.
- Понимаешь, Бен, я вколол себе вакцину. Тина и Джейсон наблюдали за мной. Вакцина сработала. Но вирус не мутировал.
- Нда... - я не знаю, плакать или смеяться. - Получается, он погиб от руки зверя, которого сам выпустил из клетки. Кстати, а почему вы в маске, если у вас иммунитет? Боитесь, что вас разорвут, как Джейсона?
- Ты не понял, у меня нет иммунитета против Суперфлю - только против обычной простуды. Суперфлю - творение организма Джейсона, его реакция на вакцину. То есть, не только его, но он-то выжил.
Я с ужасом смотрю на Тину. Что он сейчас сказал? Тина отводит глаза. Доктор кладёт руку мне на колено.
- Несколько аспирантов одновременно вкололи себе вакцину. Добровольно, естественно. Во-первых, после того, как Джейсон и я выжили, все решили, что риск минимален. Во-вторых, был шанс получить иммунитет от Суперфлю - она уже вовсю ходила по стране, и люди боялись. А в третьих, мы надеялись на открытие.
- Ни один из них не выжил, - тихо говорит Тина. - Все умерли от Суперфлю. Я жива только потому, что Джейсон запретил мне участвовать в эксперименте, сказал, что начинать надо с мужчин. Нас всего осталось двое в лаборатории, я и доктор Датт.
- Бен, послушай меня, - быстро говорит доктор, - всё, что происходило в нашей лаборатории - совершенно нелегально. Я не уследил за Джейсоном, потом мы все пытались спасти ситуацию, а заодно миллионы людей. Ничего этого не должно было быть. Меня могут просто посадить, и тогда не останется никакой надежды. Разрешения на опыты не дадут в любом случае. Ты - это всё, что у нас есть. Теоретически, вирус должен мутировать в тебе так же, как и в Джейсоне. Нам нужно поймать момент этой мутации, раскусить его. Все погибшие ребята могли уже быть заражены на момент укола. Мы не смогли использовать их в эксперименте, к тому же их тут же увезли в карантин, а оттуда в морг, и у нас не было доступа. Если ты согласишься остаться в лаборатории, мы сможем наблюдать за тобой 24 часа в сутки. И мы протестируем тебя до этого, чтобы убедиться, что ты здоров.
- Над вакциной сейчас работают тысячи учёных во всём мире, Бен, - добавляет Тина, - но у них нет «ключика». А у нас есть - ты. Ты можешь спасти миллионы. Подумай об этом.
- Но... Какие у меня шансы выжить? Вы уверены, что мой организм среагирует так же, как организм Джейсона?
- Теоретически, да. Практически... Мы не знаем, какую роль играют гены, а какую - среда. Я буду честен с тобой, Бен. Шансы - фифти-фифти. И я знаю, что ты единственный оставшийся сын. Но нам нужна вакцина Силио.
***
- Тина, ты знаешь, я читал о близнецах, один из которых погиб во время первой мировой войны, а второй написал, что погиб он. Выдал себя за погибшего брата. И вернулся к его жене.
Тина улыбается и гладит меня резиновой перчаткой по руке.
- Тебе надо отдыхать. Следующие два дня будут нелёгкими при любом раскладе. Кстати, первый раз мне эту историю про погибшего близнеца рассказал Джейсон, за пару месяцев до смерти.
Я смотрю на неё, не веря своим ушам.
- Знаешь, как я всегда вас отличала, Бен?
- Я думаю, что да. Ты единственная, кроме мамы, видела разницу между нами. Джейсон был лучше, и с каждым днём я всё чётче это осознаю - я остался один на один с этим миром, но не готов к этому. Мне не хватает внутреннего стержня брата, его храбрости, его совести. Джейсон бы лучше справился без меня - он тащил нас обоих. И он бы на моём месте к тебе не полез.
- Что ты такое говоришь, Бен? Плохой человек не сказал бы того, что ты сейчас сказал. Я никогда ничего подобного не думала. И Джейсон сам говорил, что на твоём месте поступил бы точно так же. Я различала вас по тому, как вы на меня смотрели. Джейсон - как на свою женщину. А ты...
- Как голодный пёс на сочную кость.
- Ну... Ты сам это сказал.
- Я люблю, когда ты улыбаешься.
- Ты поправляйся, ладно? Ты нужен своим родителям, и ты нужен мне. Джейсон сказал, что если с ним что-либо случится, он хотел бы, чтобы мы были вместе.
Она пытается смахнуть слезинку, но натыкается рукой в перчатке на толстое стекло маски.
- Я не хотела этого эксперимента, Бен.
- Тина... Только не плачь.
- Тссс. Я в порядке. Каждый день умирают тысячи человек. Думай об этом. А о нас - потом. Нам нужна вакцина Силио.
- Вакцина Джейсона Силио.
- Нет, Бен. Вакцина Братьев Силио. Вы же одно целое.