Второй круг
- А я пожалуюсь мужу, и он превратит вас в крысу.
- А кто у нас муж?
- Волшебник.
Света попыталась иронично улыбнуться, но получилось как-то криво. Она подумала, что теряет контроль над мышцами лица. Хотя нет, лицо было всё тем же, да и мимика, скорее всего, не изменилась, просто она забыла, как использовать её для достижения какого бы то ни было эффекта. Света давно уже ни на кого не пыталась произвести впечатления - мужчины всё равно смотрели мимо - и только глядя по утрам в зеркало вспоминала, что всё ещё красива.
Когда восемь лет назад Маг предложил ей руку и сердце, она сразу представила, как будет окидывать презрительным взглядом неудачливых ухажёров и с ухмылкой цитировать «Обыкновенное Чудо» - уже ради одного этого стоило выходить замуж за волшебника. Сегодня, наконец, Свете предоставилась возможность осуществить свою мечту и произнести заветную фразу, но её слова явно не произвели ожидаемого эффекта. Наверное, всё дело в мимике.
***
Медовый месяц они провели в Греции. Свете очень нравились греки - они умели ценить женскую красоту и не стеснялись выражать своё восхищение. Если бы она путешествовала одна, то все эти раздевающие взгляды, цокания языком и присвисты на улицах казались бы ей грубыми и неуместными, даже пугали бы, но в присутсвии Мага она чувствовала себя уверенно и наслаждалась вниманием.
Света шла по пляжу в любимом мало что скрывающем купальнике и упивалась волнами восхищения и похоти, обтекающими её со всех сторон и разбивающимися у её ног. Она представила, как красиво будет выглядеть, выходя из воды, и тут же побежала купаться. Несколько стрел зависти, пущенных в её сторону менее удачливыми в генетической лотерее женщинами, не причинили вреда, даже не укололи. Наоборот, женская ревность смешивалась с мужском желанием и превращала воздух вокруг Светы в источник дополнительной энергии, в крепкий, пьянящий коктейль, вливавшийся в каждую клеточку тела и доставлявший почти физическое наслаждение.
- Начало медового месяца, а молодая жена уже флиртует направо и налево, - лицо Мага было в тени, и Света не могла разобрать, шутит он или нет.
- Да ну тебя, - она плюхнулась рядом на песок, - это же игра, мне просто нравится, когда на меня смотрят. Я не собираюсь крутить ни с кем романы. А если начнут приставать, то скажу, что мой муж волшебник и превратит их в крысу. Ты помнишь, откуда это?
- Спасибо, помню. - Маг криво улыбнулся. - Я не собираюсь превращать никого в крысу.
- И не надо. Слушай, неужели ты никогда не фантазировал на эту тему?
- На какую?
- Ну, ты не представлял себе, как твоя жена будет угрожать своим ухажёрам превращением в крысу?
- Нет. Дались тебе эти крысы. Детский сад, честное слово.
- Слушай, ну не валяй дурака, дело же не в крысах, а в юморе ситуации. Забавно «сдувать» таких самоуверенных нахалов, разве нет? Мне нравится эта угроза.
- Светик, угрозы только в кино работают. Кто тебе поверит? Да и надоест тебе каждый раз одно и то же повторять. А мне потом живого человека в крысу превращать. Да не смотри на меня так, я шучу. Волшебники не превращают людей в крыс, по крайней мере в наше время. Существуют гораздо более эффективные, чистые способы борьбы с враждебными силами. Но хотелось бы до этого не доводить.
- Слушай, ты о чём? Ты с ума сошёл? Чего ты от меня хочешь? - Света закуталась в полотенце.
- Я просто хочу, чтобы ты была красивая только для меня, - Маг заглянул ей в глаза так, как это умел делать только он. Она поёжилась. - Ты привыкла зависеть от внешних сил. Для уверенности в себе не нужно купаться в волнах сальных взглядов. Настоящая сила и уверенность идут изнутри. Ну, и от настоящей любви.
- Разбежался. Даже волшебники ничего не могут поделать с любовью. В каждой книжке написано.
- С любовью не могут, - согласился Маг, - а со случайной похотью - пожалуйста. Есть несколько заклинаний. Я легко могу тебя заколдовать.
- Слушай, перестань на меня так смотреть. Делай что хочешь. Мне никто кроме тебя не нужен.
- Я рад, что ты согласилась. Я так люблю тебя, что одной моей любви должно быть достаточно. Она будет греть тебя всю жизнь, вот увидишь.
***
На Славином теле было мало волос. Только совсем немного на ногах и чуть-чуть на груди - гладкий, шёлковый мальчик. И лишь в районе копчика топорщилась смешная копна - граница между невинностью спины, открытой всем желающим в жаркий летний день, и таинством маленькой упругой попки, обнажавшейся только для неё. Света проводила рукой по самой поверхности этого пушистого шарика, едва касаясь его, и ей казалось, будто она гладит Славу не рукой, а всей поверхностью тела, каждой клеточкой. Его запах, шёпот, вкус, стон, его размётанные на подушке волосы, его пальцы профессионального музыканта, его рассуждения о философии когда они курили после секса, его художественный свист... Остаться здесь, сейчас, с комком в горле, с рукой у его губ, полупьяной, невесомой, никуда, никуда, никогда не уходить...
Дома её ждали раскиданные по всему полу вещи. Маг сердито рылся в шкафу.
- Где моё зеркало? - прорычал он из-под горы рубашек.
- Какое зеркало?
- Волшебное свет-мой-зеркальце! Куда оно пропало, ты не видела?
- Ты издеваешься, да? У тебя по всему кабинету разбросаны колбы с неизвестно чем, палочки, порошки, зеркала, фолианты какие-то позеленевшие, чёрти-что! Я никогда в это не лезу и ничего не трогаю, ты мне сам не велел. У тебя зеркал одних дюжина. Лежат, пыль собирают. Я даже не знаю, как выглядит то, о чём ты спрашиваешь. Ты когда этим зеркалом в последний раз пользовался?
- Давно, - вздохнул Маг, - несколько месяцев назад, а то и больше. Понятия не имею, куда я его засунул.
- Ну и на кой чёрт оно тебе вдруг сегодня понадобилось? - поинтересовалась Света.
- Да у меня мобильник пропал. А там все телефоны клиентов, все встречи записаны; я без него никуда. Искал, искал... Пробовал позвонить, но там, наверное, батарейка сдохла - звонка не слышно. Нужно спутниковый телефон завести, наверное, чтобы мне его всегда могли найти...
- А зеркало при чём?
- Ну, я вспомнил про него, подумал, что найти этот мобильник сейчас можно только со свет-мой-зеркальцем. Оно-то знает. И вот ни зеркала, ни мобильника. Хрустальный шар тоже запропал куда-то. Растяпа я.
- Ну ты даёшь, - расхохоталась Света, - маг-волшебник-чародей из Сказки о Потерянных Вещах. Давай лучше я тебе помогу мобильник найти.
- А почему не зеркало?
- Потому что тебе нужно не зеркало, а мобильник! Зачем искать зеркало, если можно искать телефон? И потом, в случае с мобильником я по крайней мере знаю, что ищу и как это выглядит.
Телефон нашёлся почти сразу - под средней диванной подушкой. Маг аж присвистнул.
- Ну и ну, с тобой никакое зеркало не нужно. Как ты догадалась?
- Не знаю, - пожала плечами Света. - Может, мне просто очень хотелось тебе помочь, и оно само как-то получилось.
- Ты моё сокровище, - Маг легонько чмокнул её в губы, схватил телефон и побежал в кабинет. - Мне теперь весь вечер работать, не разгибаясь. Столько времени потерял.
Света положила подушки обратно на диван и села, обхватив колени. Слава процитировал сегодня Сартра: «Ад - это другие». Какие другие, вот он ад, внутри. Где-то в глубине мозга маленькая такая метафизическая дверка, ведущая в комнату номер шестьсот шестьдесят шесть, тринадцатый этаж, второй круг Ада. Периодически дверка приоткрывается и всё в себя засасывает. Света медленно раскачивалась взад и вперёд. Просто таки физическая боль, всё ноет внутри. Пол царства за коня... ха! Как насчёт пол жизни за маленький комок волос на его копчике под пальцами рук, прямо сейчас? Господи, это же как наркотик, и ломка как у наркомана... Хоть бы губы, или руки, что-нибудь, это же невозможно, в висках стучит, выпить бы... У Мага наверняка есть нужное зелье, но ведь не спросишь... Транквилизатор, пожалуй, поможет. Надо к врачу сходить, взять рецепт.
***
Она привыкла. Живут же некрасивые, толстые, прыщавые, ходят по улицам невидимками, и ничего. У неё хотя бы муж есть - любящий. Когда тебя вдруг перестают замечать, то сначала тяжело, а потом даже легче жить становится: можно меньше времени проводить у зеркала, не тратить пол часа каждое утро на укладку волос и подводку глаз и не гоняться за последними новинками моды. Раскрепощает. Хочется конечно иногда... но чего нет, того нет, и не вернёшь. Сильнее всего это дурацкое желание процитировать «Обыкновенное Чудо». Так, наверное, работники Министерства Культуры мечтают, чтобы им позвонили и спросили: «Простите, это прачечная?» Света сама над собой смеялась - детский сад, право слово.
В это кафе её привели подруги в надежде развеселить какую-то в последнее время потухшую, пассивную, хоть и никогда не жалующуюся Свету. «У меня всё хорошо, правда,» - говорила она каждый раз, когда кто-то спрашивал, куда подевались искорки из её глаз, - «просто я старше, у меня семья. Рутина всех засасывает с годами - это нормально.» Тем не менее, Светины подруги сочли, что ей надо развеяться, сходить в какое-нибудь новое место. В этом кафе собиралaсь богема - артисты, художники, поэты и музыканты, здесь варили потрясающий кофе и обменивались книгами, здесь были самые вкусные пирожные «Наполеон» и смешной рыжий бармен у стойки. Здесь хорошо было быть невидимкой, мухой на стене, и слушать, слушать...
- Юм много писал о причинно-следственных связях. Он утверждал, что мы можем ожидать, что за А последует Б, но точно знать мы этого не можем. Это всего лишь наше восприятие, сумма предыдущего опыта.
Хорошее лицо - располагающее, умное, ищущее. Поэт, наверное. Худенький, бледный, бутерброд свой доел только до половины. Юм интересует его куда больше еды. Вот поднял ложку над столом. Интересно.
- Что будет, если я отпущу эту ложку? - он посмотрел прямо на Свету.
- Ложка упадёт, - сказала она механически.
И только потом осознала. Он смотрел на неё. Как мужчина. Как Маг. Как никто кроме Мага уже восемь лет не...
- Впрочем, в этот раз она может сделать исключение. Ради Юма. - Света слегка покраснела.
- К чёрту Ньютона, Юм рулит, - рассмеялся он.
- Давайте выпьем за то, чтобы отпущенное нами не всегда падало из рук, - неожиданно для себя предложила Света. - Я готова поднять за это свою чашку кофе.
- За коварное непостоянство причинно-следственных связей! - Они чокнулись толстыми фаянсовыми чашками. - Меня зовут Слава. А вас?
Они шли по тёплому вечернему городу и болтали о музыке. Слава оказался джаз-гитаристом. Света любила джаз. Они начали напевать какую-то мелодию Чарли Паркера, но получалось нестройно, и тогда Слава засвистел, а Света прижала левый кулак к губам и задудела, пытаясь использовать правую руку в качестве клапана. Она никак не могла решить, похожи ли производимые ею звуки на гудение сломанного тромбона или на визг расстроенного саксофона. Свете стало смешно, она расслабила кулак, и с губ вместо трубного звука слетел не то фырк, не то пук. Они согнулись пополам от хохота, и должны были поддерживать друг друга, чтобы дойти до ближайшей скамейки и отдышаться.
- А пойдёмте ко мне? Я вам на гитаре поиграю... - Он поймал её растерянный взгляд и добавил, - Я буду хорошо себя вести.
- Мне надо домой, - пробормотала Света.
- А я вот возьму и не отпущу вас, - он взял её за руку.
- А я пожалуюсь мужу, и он превратит вас в крысу.
- А кто у нас муж?
- Волшебник.
- Вот угораздило ж меня. - Слава посмотрел вниз, и Света осознала, что так и не отняла руку. - А вы возьмёте меня к себе жить? Я буду хорошим крысом, послушным.
Света сжала пальцы его руки. Они помолчали. Потом подняли головы и посмотрели друг другу в глаза.
- Только если он не превратит в крыс нас обоих, - тихо сказал Слава.
- Может это будет даже лучше, - уголки Светиных губ слегка дёрнулись. - Иногда мне кажется, что я уже превратилась в крысу.
***
Маг спал. Света тихонько прокралась в ванную и заперла за собой дверь. На стеклянной полочке справа лежал набор косметики. Она аккуратно сняла коробку с полки, открыла крышку, отодвинула верхний уровень с помадой и блеском для губ, потом второй - с тенями для век. На дне, там, где раньше находились лаки и туш, лежало свет-мой-зеркальце. Света осторожно достала его, села на закрытую крышку унитаза и заглянула в зеркало.
- Ну, свет-мой-зеркальце, скажи, да всю правду доложи. Как мне жить, зеркальце? Уйти я не могу - он не то что в крыс, он в червяков нас превратит. Или не превратит. Мне кажется, он не сможет. Он меня любит. Но кто его... И потом, он будет очень несчастный если я уйду. Я его тоже люблю. По-своему. Срослись уже, душами переплелись. Но так ведь жить тоже невозможно, я с ума схожу... Нет, серьёзно, как ты работаешь, а? Тебя потереть надо?
Зеркало молчало. Света потёрла его, повертела так и сяк, потом вздохнула, убрала косметику на место, положила зеркальце в карман халата и на цыпочках вышла из квартиры. На улице было прохладно, и Света пожалела, что не взяла свитер. Она дошла до ближайшего мусорного бака и втиснула зеркало между ржавыми гвоздями и какими-то объедками, подальше от края. На скамейке у подъезда лежала новенькая блестящая лыжная палка. Интересно, как она тут оказалась летом? Света села, закурила. Несмотря на холод, домой идти не хотелось. Она закинула голову и загляделась на звёзды. Вот так бы сидеть и сидеть, дышать ночным воздухом, любоваться небом, крутить эту странную палку в руках... Всё это пройдёт, всегда проходит. Мы состаримся, страсти улягутся. Или сначала улягутся, потом состаримся. А пока надо держаться. И надеяться, что больше всевидящих приборов у Мага нет. Хрустальный шар она разбила ещё на прошлой неделе.
Света задумчиво нарисовала палкой дверь на земле. Ещё раз посмотрела на звёзды, потом на дверь, опять на звёзды, и снова вниз...
«Если бы только можно было пройти через эту дверь одновременно с ним, убежать в другую реальность вместе, и остаться там вдвоём. Ну или хоть иногда залетать туда, а потом возвращаться. Мне было бы всё равно, что за этой дверью - рванулась бы, не задумываясь.»
Она быстро стёрла рисунок носком тапка. Эта дверь готова была засосать её в любой момент, стоило только расслабиться. Иногда Света была настолько близка к тому, чтобы нырнуть в манящее отверстие, что пугала себя. Но каждый раз, когда она уже стояла на пороге, чья-то невидимая рука удерживала её, не пускала, втягивала назад. Внезапно Света поняла, чья это рука. Она уронила палку. Пора было идти домой.
***
Дверь была приоткрыта и манила, манила... Бороться с её притяжением Славе становилось всё труднее. Силы заканчивались. Перед тем, как отпустить себя и сдаться на милость Силе, Слава подумал, что Ньютон оказывался прав куда чаще, чем Юм.
- А кто у нас муж?
- Волшебник.
Света попыталась иронично улыбнуться, но получилось как-то криво. Она подумала, что теряет контроль над мышцами лица. Хотя нет, лицо было всё тем же, да и мимика, скорее всего, не изменилась, просто она забыла, как использовать её для достижения какого бы то ни было эффекта. Света давно уже ни на кого не пыталась произвести впечатления - мужчины всё равно смотрели мимо - и только глядя по утрам в зеркало вспоминала, что всё ещё красива.
Когда восемь лет назад Маг предложил ей руку и сердце, она сразу представила, как будет окидывать презрительным взглядом неудачливых ухажёров и с ухмылкой цитировать «Обыкновенное Чудо» - уже ради одного этого стоило выходить замуж за волшебника. Сегодня, наконец, Свете предоставилась возможность осуществить свою мечту и произнести заветную фразу, но её слова явно не произвели ожидаемого эффекта. Наверное, всё дело в мимике.
***
Медовый месяц они провели в Греции. Свете очень нравились греки - они умели ценить женскую красоту и не стеснялись выражать своё восхищение. Если бы она путешествовала одна, то все эти раздевающие взгляды, цокания языком и присвисты на улицах казались бы ей грубыми и неуместными, даже пугали бы, но в присутсвии Мага она чувствовала себя уверенно и наслаждалась вниманием.
Света шла по пляжу в любимом мало что скрывающем купальнике и упивалась волнами восхищения и похоти, обтекающими её со всех сторон и разбивающимися у её ног. Она представила, как красиво будет выглядеть, выходя из воды, и тут же побежала купаться. Несколько стрел зависти, пущенных в её сторону менее удачливыми в генетической лотерее женщинами, не причинили вреда, даже не укололи. Наоборот, женская ревность смешивалась с мужском желанием и превращала воздух вокруг Светы в источник дополнительной энергии, в крепкий, пьянящий коктейль, вливавшийся в каждую клеточку тела и доставлявший почти физическое наслаждение.
- Начало медового месяца, а молодая жена уже флиртует направо и налево, - лицо Мага было в тени, и Света не могла разобрать, шутит он или нет.
- Да ну тебя, - она плюхнулась рядом на песок, - это же игра, мне просто нравится, когда на меня смотрят. Я не собираюсь крутить ни с кем романы. А если начнут приставать, то скажу, что мой муж волшебник и превратит их в крысу. Ты помнишь, откуда это?
- Спасибо, помню. - Маг криво улыбнулся. - Я не собираюсь превращать никого в крысу.
- И не надо. Слушай, неужели ты никогда не фантазировал на эту тему?
- На какую?
- Ну, ты не представлял себе, как твоя жена будет угрожать своим ухажёрам превращением в крысу?
- Нет. Дались тебе эти крысы. Детский сад, честное слово.
- Слушай, ну не валяй дурака, дело же не в крысах, а в юморе ситуации. Забавно «сдувать» таких самоуверенных нахалов, разве нет? Мне нравится эта угроза.
- Светик, угрозы только в кино работают. Кто тебе поверит? Да и надоест тебе каждый раз одно и то же повторять. А мне потом живого человека в крысу превращать. Да не смотри на меня так, я шучу. Волшебники не превращают людей в крыс, по крайней мере в наше время. Существуют гораздо более эффективные, чистые способы борьбы с враждебными силами. Но хотелось бы до этого не доводить.
- Слушай, ты о чём? Ты с ума сошёл? Чего ты от меня хочешь? - Света закуталась в полотенце.
- Я просто хочу, чтобы ты была красивая только для меня, - Маг заглянул ей в глаза так, как это умел делать только он. Она поёжилась. - Ты привыкла зависеть от внешних сил. Для уверенности в себе не нужно купаться в волнах сальных взглядов. Настоящая сила и уверенность идут изнутри. Ну, и от настоящей любви.
- Разбежался. Даже волшебники ничего не могут поделать с любовью. В каждой книжке написано.
- С любовью не могут, - согласился Маг, - а со случайной похотью - пожалуйста. Есть несколько заклинаний. Я легко могу тебя заколдовать.
- Слушай, перестань на меня так смотреть. Делай что хочешь. Мне никто кроме тебя не нужен.
- Я рад, что ты согласилась. Я так люблю тебя, что одной моей любви должно быть достаточно. Она будет греть тебя всю жизнь, вот увидишь.
***
На Славином теле было мало волос. Только совсем немного на ногах и чуть-чуть на груди - гладкий, шёлковый мальчик. И лишь в районе копчика топорщилась смешная копна - граница между невинностью спины, открытой всем желающим в жаркий летний день, и таинством маленькой упругой попки, обнажавшейся только для неё. Света проводила рукой по самой поверхности этого пушистого шарика, едва касаясь его, и ей казалось, будто она гладит Славу не рукой, а всей поверхностью тела, каждой клеточкой. Его запах, шёпот, вкус, стон, его размётанные на подушке волосы, его пальцы профессионального музыканта, его рассуждения о философии когда они курили после секса, его художественный свист... Остаться здесь, сейчас, с комком в горле, с рукой у его губ, полупьяной, невесомой, никуда, никуда, никогда не уходить...
Дома её ждали раскиданные по всему полу вещи. Маг сердито рылся в шкафу.
- Где моё зеркало? - прорычал он из-под горы рубашек.
- Какое зеркало?
- Волшебное свет-мой-зеркальце! Куда оно пропало, ты не видела?
- Ты издеваешься, да? У тебя по всему кабинету разбросаны колбы с неизвестно чем, палочки, порошки, зеркала, фолианты какие-то позеленевшие, чёрти-что! Я никогда в это не лезу и ничего не трогаю, ты мне сам не велел. У тебя зеркал одних дюжина. Лежат, пыль собирают. Я даже не знаю, как выглядит то, о чём ты спрашиваешь. Ты когда этим зеркалом в последний раз пользовался?
- Давно, - вздохнул Маг, - несколько месяцев назад, а то и больше. Понятия не имею, куда я его засунул.
- Ну и на кой чёрт оно тебе вдруг сегодня понадобилось? - поинтересовалась Света.
- Да у меня мобильник пропал. А там все телефоны клиентов, все встречи записаны; я без него никуда. Искал, искал... Пробовал позвонить, но там, наверное, батарейка сдохла - звонка не слышно. Нужно спутниковый телефон завести, наверное, чтобы мне его всегда могли найти...
- А зеркало при чём?
- Ну, я вспомнил про него, подумал, что найти этот мобильник сейчас можно только со свет-мой-зеркальцем. Оно-то знает. И вот ни зеркала, ни мобильника. Хрустальный шар тоже запропал куда-то. Растяпа я.
- Ну ты даёшь, - расхохоталась Света, - маг-волшебник-чародей из Сказки о Потерянных Вещах. Давай лучше я тебе помогу мобильник найти.
- А почему не зеркало?
- Потому что тебе нужно не зеркало, а мобильник! Зачем искать зеркало, если можно искать телефон? И потом, в случае с мобильником я по крайней мере знаю, что ищу и как это выглядит.
Телефон нашёлся почти сразу - под средней диванной подушкой. Маг аж присвистнул.
- Ну и ну, с тобой никакое зеркало не нужно. Как ты догадалась?
- Не знаю, - пожала плечами Света. - Может, мне просто очень хотелось тебе помочь, и оно само как-то получилось.
- Ты моё сокровище, - Маг легонько чмокнул её в губы, схватил телефон и побежал в кабинет. - Мне теперь весь вечер работать, не разгибаясь. Столько времени потерял.
Света положила подушки обратно на диван и села, обхватив колени. Слава процитировал сегодня Сартра: «Ад - это другие». Какие другие, вот он ад, внутри. Где-то в глубине мозга маленькая такая метафизическая дверка, ведущая в комнату номер шестьсот шестьдесят шесть, тринадцатый этаж, второй круг Ада. Периодически дверка приоткрывается и всё в себя засасывает. Света медленно раскачивалась взад и вперёд. Просто таки физическая боль, всё ноет внутри. Пол царства за коня... ха! Как насчёт пол жизни за маленький комок волос на его копчике под пальцами рук, прямо сейчас? Господи, это же как наркотик, и ломка как у наркомана... Хоть бы губы, или руки, что-нибудь, это же невозможно, в висках стучит, выпить бы... У Мага наверняка есть нужное зелье, но ведь не спросишь... Транквилизатор, пожалуй, поможет. Надо к врачу сходить, взять рецепт.
***
Она привыкла. Живут же некрасивые, толстые, прыщавые, ходят по улицам невидимками, и ничего. У неё хотя бы муж есть - любящий. Когда тебя вдруг перестают замечать, то сначала тяжело, а потом даже легче жить становится: можно меньше времени проводить у зеркала, не тратить пол часа каждое утро на укладку волос и подводку глаз и не гоняться за последними новинками моды. Раскрепощает. Хочется конечно иногда... но чего нет, того нет, и не вернёшь. Сильнее всего это дурацкое желание процитировать «Обыкновенное Чудо». Так, наверное, работники Министерства Культуры мечтают, чтобы им позвонили и спросили: «Простите, это прачечная?» Света сама над собой смеялась - детский сад, право слово.
В это кафе её привели подруги в надежде развеселить какую-то в последнее время потухшую, пассивную, хоть и никогда не жалующуюся Свету. «У меня всё хорошо, правда,» - говорила она каждый раз, когда кто-то спрашивал, куда подевались искорки из её глаз, - «просто я старше, у меня семья. Рутина всех засасывает с годами - это нормально.» Тем не менее, Светины подруги сочли, что ей надо развеяться, сходить в какое-нибудь новое место. В этом кафе собиралaсь богема - артисты, художники, поэты и музыканты, здесь варили потрясающий кофе и обменивались книгами, здесь были самые вкусные пирожные «Наполеон» и смешной рыжий бармен у стойки. Здесь хорошо было быть невидимкой, мухой на стене, и слушать, слушать...
- Юм много писал о причинно-следственных связях. Он утверждал, что мы можем ожидать, что за А последует Б, но точно знать мы этого не можем. Это всего лишь наше восприятие, сумма предыдущего опыта.
Хорошее лицо - располагающее, умное, ищущее. Поэт, наверное. Худенький, бледный, бутерброд свой доел только до половины. Юм интересует его куда больше еды. Вот поднял ложку над столом. Интересно.
- Что будет, если я отпущу эту ложку? - он посмотрел прямо на Свету.
- Ложка упадёт, - сказала она механически.
И только потом осознала. Он смотрел на неё. Как мужчина. Как Маг. Как никто кроме Мага уже восемь лет не...
- Впрочем, в этот раз она может сделать исключение. Ради Юма. - Света слегка покраснела.
- К чёрту Ньютона, Юм рулит, - рассмеялся он.
- Давайте выпьем за то, чтобы отпущенное нами не всегда падало из рук, - неожиданно для себя предложила Света. - Я готова поднять за это свою чашку кофе.
- За коварное непостоянство причинно-следственных связей! - Они чокнулись толстыми фаянсовыми чашками. - Меня зовут Слава. А вас?
Они шли по тёплому вечернему городу и болтали о музыке. Слава оказался джаз-гитаристом. Света любила джаз. Они начали напевать какую-то мелодию Чарли Паркера, но получалось нестройно, и тогда Слава засвистел, а Света прижала левый кулак к губам и задудела, пытаясь использовать правую руку в качестве клапана. Она никак не могла решить, похожи ли производимые ею звуки на гудение сломанного тромбона или на визг расстроенного саксофона. Свете стало смешно, она расслабила кулак, и с губ вместо трубного звука слетел не то фырк, не то пук. Они согнулись пополам от хохота, и должны были поддерживать друг друга, чтобы дойти до ближайшей скамейки и отдышаться.
- А пойдёмте ко мне? Я вам на гитаре поиграю... - Он поймал её растерянный взгляд и добавил, - Я буду хорошо себя вести.
- Мне надо домой, - пробормотала Света.
- А я вот возьму и не отпущу вас, - он взял её за руку.
- А я пожалуюсь мужу, и он превратит вас в крысу.
- А кто у нас муж?
- Волшебник.
- Вот угораздило ж меня. - Слава посмотрел вниз, и Света осознала, что так и не отняла руку. - А вы возьмёте меня к себе жить? Я буду хорошим крысом, послушным.
Света сжала пальцы его руки. Они помолчали. Потом подняли головы и посмотрели друг другу в глаза.
- Только если он не превратит в крыс нас обоих, - тихо сказал Слава.
- Может это будет даже лучше, - уголки Светиных губ слегка дёрнулись. - Иногда мне кажется, что я уже превратилась в крысу.
***
Маг спал. Света тихонько прокралась в ванную и заперла за собой дверь. На стеклянной полочке справа лежал набор косметики. Она аккуратно сняла коробку с полки, открыла крышку, отодвинула верхний уровень с помадой и блеском для губ, потом второй - с тенями для век. На дне, там, где раньше находились лаки и туш, лежало свет-мой-зеркальце. Света осторожно достала его, села на закрытую крышку унитаза и заглянула в зеркало.
- Ну, свет-мой-зеркальце, скажи, да всю правду доложи. Как мне жить, зеркальце? Уйти я не могу - он не то что в крыс, он в червяков нас превратит. Или не превратит. Мне кажется, он не сможет. Он меня любит. Но кто его... И потом, он будет очень несчастный если я уйду. Я его тоже люблю. По-своему. Срослись уже, душами переплелись. Но так ведь жить тоже невозможно, я с ума схожу... Нет, серьёзно, как ты работаешь, а? Тебя потереть надо?
Зеркало молчало. Света потёрла его, повертела так и сяк, потом вздохнула, убрала косметику на место, положила зеркальце в карман халата и на цыпочках вышла из квартиры. На улице было прохладно, и Света пожалела, что не взяла свитер. Она дошла до ближайшего мусорного бака и втиснула зеркало между ржавыми гвоздями и какими-то объедками, подальше от края. На скамейке у подъезда лежала новенькая блестящая лыжная палка. Интересно, как она тут оказалась летом? Света села, закурила. Несмотря на холод, домой идти не хотелось. Она закинула голову и загляделась на звёзды. Вот так бы сидеть и сидеть, дышать ночным воздухом, любоваться небом, крутить эту странную палку в руках... Всё это пройдёт, всегда проходит. Мы состаримся, страсти улягутся. Или сначала улягутся, потом состаримся. А пока надо держаться. И надеяться, что больше всевидящих приборов у Мага нет. Хрустальный шар она разбила ещё на прошлой неделе.
Света задумчиво нарисовала палкой дверь на земле. Ещё раз посмотрела на звёзды, потом на дверь, опять на звёзды, и снова вниз...
«Если бы только можно было пройти через эту дверь одновременно с ним, убежать в другую реальность вместе, и остаться там вдвоём. Ну или хоть иногда залетать туда, а потом возвращаться. Мне было бы всё равно, что за этой дверью - рванулась бы, не задумываясь.»
Она быстро стёрла рисунок носком тапка. Эта дверь готова была засосать её в любой момент, стоило только расслабиться. Иногда Света была настолько близка к тому, чтобы нырнуть в манящее отверстие, что пугала себя. Но каждый раз, когда она уже стояла на пороге, чья-то невидимая рука удерживала её, не пускала, втягивала назад. Внезапно Света поняла, чья это рука. Она уронила палку. Пора было идти домой.
***
Дверь была приоткрыта и манила, манила... Бороться с её притяжением Славе становилось всё труднее. Силы заканчивались. Перед тем, как отпустить себя и сдаться на милость Силе, Слава подумал, что Ньютон оказывался прав куда чаще, чем Юм.