Феодализация
По ходу обсуждения в моём ЖЖ проявления в деятельности Российского авторского общества преступной сущности юридической фикции "интеллектуальная собственность" tomtimtom указал на заметку sha_julin о феодальной сущности побора с цифровой техники. Прежде всего полагаю необходимым указать, что распределяться этот побор будет также феодальным образом. Ни сам Михалков со своими подельниками, ни всё наше государство, ни какая бы то ни было иная организация не располагает техническими средствами для определения реальной популярности конкретных произведений и авторов. Следовательно, собранные средства будут раздаваться не тем, кто их и впрямь заслуживает, а тем, кто убедительнее прочих докажет свою популярность среди тех, кто ведёт какой-либо официальный учёт (от издателей до программных директоров радиостанций, чьи симпатии, как давно известно, определяются не только открытым рынком).
Но куда важнее, что сам этот побор -- лишь одно из множества звеньев процесса феодализации всея Руси. Парламент (не только общефедеральный, но и практически любого уровня), бездумно штампующий любые решения аппарата исполнительной власти, вряд ли уместен при капитализме. Чиновник, считающий свою должность всего лишь инструментом извлечения денег из окружающей среды, также не вполне типичен для идеального рыночного общества. Крышевание -- откровенное и точное воспроизводство феодальной "защиты в обмен на дань". Увольнение "по утрате доверия" как раз того из крупных чиновников, кто ведёт основную часть своей деятельности открыто и поэтому не стесняется высказывать мнение, идущее вразрез с генеральной линией -- классический пример феодальной трактовки понятия лояльности. Глава государства, посвящающий ежегодное послание второ- и третьестепенным проблемам, касаясь главного лишь вскользь и косвенно, вряд ли всерьёз опасается предстоящих демократических выборов.
Несколько утешает разве что сознание: мы не одиноки во Вселенной. Утратив стратегический противовес в виде мира социализма (где феодальные мотивы также отчётливо просматривались, но -- как и в классическом феодализме -- официально подчинялись неким высшим целям, признанным важнейшими не только в сей жизни, но и в будущей), рыночный мир стремительно феодализуется. Транснациональные корпорации мало чем отличаются от баронов-разбойников, чьи владения, разбросанные по всей Европе, позволяли уходить от нежелательных аспектов юрисдикции любого сюзерена. Лоббисты, продавливающие сквозь коридоры власти интересы нанимателей, похлеще серых кардиналов эпохи Ришельё. Да и манипулирование сознанием масс у нынешних политтехнологов поискуснее, нежели у католических проповедников.
Словом, не мы одни проваливаемся из XX века прямиком в X. На этом пути нам тоже пока лишь предстоит, как призывали лозунги советских времён, догнать и перегнать Америку.
Хотя грамотная стратегия, как известно, предписывает обгонять, не догоняя. Именно так мы поступили в советское время: на основе надёжного теоретического прогноза вычислили, куда придёт весь мир при плавной эволюции, и переместились туда революционным путём, обойдя множество тупиков и ловушек. Нынешняя феодализация -- несомненно тупиковая ловушка. Следовательно, её можно избежать. В крайнем случае -- вернувшись в социализм и уже оттуда двигаясь более грамотным, нежели при Хрущёве и Горбачёве, путём: опыт-то у нас уже есть, так что можно понять, куда впредь не ходить.
Что же касается Никиты Сергеевича Михалкова и его новой организации, то надлежит отметить: потомок многих поколений русских бар -- с барской тягой к комфорту, с барским презрением к нижестоящим и с барской же готовностью вылизывать всякое вышесидящее седалище -- несомненно прекрасный исполнитель роли феодализатора всего связанного с творческой деятельностью. И затянувшийся пережиток феодализма в рыночном обществе -- ограничение права копирования результатов творческой деятельности вместо поиска более эффективных путей её вознаграждения -- ему вполне к лицу. Как и сам он к лицу нынешней российской -- феодальной -- власти.
Но куда важнее, что сам этот побор -- лишь одно из множества звеньев процесса феодализации всея Руси. Парламент (не только общефедеральный, но и практически любого уровня), бездумно штампующий любые решения аппарата исполнительной власти, вряд ли уместен при капитализме. Чиновник, считающий свою должность всего лишь инструментом извлечения денег из окружающей среды, также не вполне типичен для идеального рыночного общества. Крышевание -- откровенное и точное воспроизводство феодальной "защиты в обмен на дань". Увольнение "по утрате доверия" как раз того из крупных чиновников, кто ведёт основную часть своей деятельности открыто и поэтому не стесняется высказывать мнение, идущее вразрез с генеральной линией -- классический пример феодальной трактовки понятия лояльности. Глава государства, посвящающий ежегодное послание второ- и третьестепенным проблемам, касаясь главного лишь вскользь и косвенно, вряд ли всерьёз опасается предстоящих демократических выборов.
Несколько утешает разве что сознание: мы не одиноки во Вселенной. Утратив стратегический противовес в виде мира социализма (где феодальные мотивы также отчётливо просматривались, но -- как и в классическом феодализме -- официально подчинялись неким высшим целям, признанным важнейшими не только в сей жизни, но и в будущей), рыночный мир стремительно феодализуется. Транснациональные корпорации мало чем отличаются от баронов-разбойников, чьи владения, разбросанные по всей Европе, позволяли уходить от нежелательных аспектов юрисдикции любого сюзерена. Лоббисты, продавливающие сквозь коридоры власти интересы нанимателей, похлеще серых кардиналов эпохи Ришельё. Да и манипулирование сознанием масс у нынешних политтехнологов поискуснее, нежели у католических проповедников.
Словом, не мы одни проваливаемся из XX века прямиком в X. На этом пути нам тоже пока лишь предстоит, как призывали лозунги советских времён, догнать и перегнать Америку.
Хотя грамотная стратегия, как известно, предписывает обгонять, не догоняя. Именно так мы поступили в советское время: на основе надёжного теоретического прогноза вычислили, куда придёт весь мир при плавной эволюции, и переместились туда революционным путём, обойдя множество тупиков и ловушек. Нынешняя феодализация -- несомненно тупиковая ловушка. Следовательно, её можно избежать. В крайнем случае -- вернувшись в социализм и уже оттуда двигаясь более грамотным, нежели при Хрущёве и Горбачёве, путём: опыт-то у нас уже есть, так что можно понять, куда впредь не ходить.
Что же касается Никиты Сергеевича Михалкова и его новой организации, то надлежит отметить: потомок многих поколений русских бар -- с барской тягой к комфорту, с барским презрением к нижестоящим и с барской же готовностью вылизывать всякое вышесидящее седалище -- несомненно прекрасный исполнитель роли феодализатора всего связанного с творческой деятельностью. И затянувшийся пережиток феодализма в рыночном обществе -- ограничение права копирования результатов творческой деятельности вместо поиска более эффективных путей её вознаграждения -- ему вполне к лицу. Как и сам он к лицу нынешней российской -- феодальной -- власти.