"Спящая красавица" Дуато, Михайловский театр, Рузиматов
Открыла сезон нелюбимой "Спящей" Дуато с нелюбимыми исполнителями главных ролей. Но Рузиматов на сцене для меня перевешивает все минусы:).
Прекрасно понимаю, что он танцует не то, что замысливал хореограф. Впрочем, что хотел сказать Дуато своей постановкой, до сих пор догадаться не могу. Музыка Чайковского очень яркая, четко структурированная -- а под нее почему-то идет, я бы сказала, почти невнятный, однообразный танец.
Пока не появляется Карабос-Рузиматов. Любимый артист вносит для меня в эту постановку смысл, вряд ли туда заложенный. Я вижу на сцене мир гламура. Эти современные олигархи и светские дивы, изображающие королей и королев, верящие, что умело копируют аристократические манеры, однако на деле не умеющие даже этого. Выморочная, изолированная от общего потока жизнь из гламурных журналов, какие листаешь иногда в парикмахерской. А потом появляется женщина в черном -- Судьба, которая стучится иногда в дверь даже к ним и даже в них хоть на миг способна пробудить истинные чувства.
У Рузиматова совершенно иная степень присутствия на сцене. Тянулось бесконечное действо -- а эпизоды с ним пролетели, как единый миг. И слащавый вульгарный мирок разлетелся, словно карточный домик. Так Алиса крикнула: "Вы все -- просто колода карт", -- и оказалось, что королевы с герцогинями -- не люди, а плоские картонные персонажи. И плевать, сколько артисту лет, все равно он для меня -- лучший!
"Но старость - это Рим, который
Взамен турусов и колес
Не читки требует с актёра,
А полной гибели всерьёз.
Когда строку диктует чувство,
Оно на сцену шлет раба,
И тут кончается искусство,
И дышат почва и судьба".
Прекрасно понимаю, что он танцует не то, что замысливал хореограф. Впрочем, что хотел сказать Дуато своей постановкой, до сих пор догадаться не могу. Музыка Чайковского очень яркая, четко структурированная -- а под нее почему-то идет, я бы сказала, почти невнятный, однообразный танец.
Пока не появляется Карабос-Рузиматов. Любимый артист вносит для меня в эту постановку смысл, вряд ли туда заложенный. Я вижу на сцене мир гламура. Эти современные олигархи и светские дивы, изображающие королей и королев, верящие, что умело копируют аристократические манеры, однако на деле не умеющие даже этого. Выморочная, изолированная от общего потока жизнь из гламурных журналов, какие листаешь иногда в парикмахерской. А потом появляется женщина в черном -- Судьба, которая стучится иногда в дверь даже к ним и даже в них хоть на миг способна пробудить истинные чувства.
У Рузиматова совершенно иная степень присутствия на сцене. Тянулось бесконечное действо -- а эпизоды с ним пролетели, как единый миг. И слащавый вульгарный мирок разлетелся, словно карточный домик. Так Алиса крикнула: "Вы все -- просто колода карт", -- и оказалось, что королевы с герцогинями -- не люди, а плоские картонные персонажи. И плевать, сколько артисту лет, все равно он для меня -- лучший!
"Но старость - это Рим, который
Взамен турусов и колес
Не читки требует с актёра,
А полной гибели всерьёз.
Когда строку диктует чувство,
Оно на сцену шлет раба,
И тут кончается искусство,
И дышат почва и судьба".