Театр имени Станиславского, "Майерлинг", Зеленский
Любите ли вы Зеленского так, как его люблю я, то есть, всеми силами души вашей?:) Чтобы, наплевав на финансовый кризис (и глобальный, и сугубо личный), отменить частную ученицу, купить билеты на поезд и в театр -- и рвануть в Москву, имея в виду, что потом прямо с поезда в институт, где ждут четыре пары, из которых первая -- лекция. В поезде потерять от духоты сознание -- но не желание увидеть любимого танцовщика, и потом, ворочаясь в горячечном бреду, повторять мантру: "К вечеру я должна адекватно воспринимать действительность, поскольку буду смотреть Зеленского".
И вот с давлением 100 на 50 и пульсом 115 я приползла театру, он вышел на сцену, и невидимая рука огненными буквами выжгла в моем мозгу два слова: Мужчина и Мастер (оба с большой буквы). Однако быстро исправила на МУЖЧИНА и МАСТЕР -- все буквы большие!
Даже не знаю, какое из двух качеств для меня важнее. Мужчина -- и было ясно, почему его Рудольф может вертеть многочисленным женщинами, как угодно, а они, словно загипнотизированные, подчиняются. И Мастер -- поэтому в не самом любимом мною балете я увидела логичную, задевающую душевные струны историю, а невозможность в возрасте Зеленского выплескивать энергетику подряд три акта дала на контрасте разящий эффект в финале.
Трагедия этого Рудольфа в жгучем противоречии его статуса и склонностей -- а еще, как ни странно, в искренности и чувстве долга. Он прекрасно понимает, что наследник престола обязан делать то-то и то-то, и всячески старается выполнять необходимое. Однако это бесконечно ему чуждо, и он прекрасно понимает, что не выдержит, если время от времени не будет выпускать пар, нарушая правила и играя с огнем. Завел любовниц -- но оказалось, что это часть официоза, император и императрица тоже подобным не брезгуют. Ввязался в интриги офицеров, мечтающих о независимости Венгрии -- увы, и это лишь видимость бунта, а в реальности тот же официоз, попытка власти сохранить равновесие. Императрица точно так же подает венграм надежды, те делают вид, что верят -- и продолжают процветать при австрийском дворе.
Кстати, не зря именно к императрице Рудольф бросается в невыносимую минуту. Он знает, что мать прошла когда-то через тот же конфликт статуса со склонностями, и пытается понять, как она выжила. Вот почему столь мучительным оказалось для него узнать о любовнике матери: это ответило на вопрос. Елизавета стала получать удовольствие от императорского статуса, одновременно потворствуя противоречащим ему склонностям. Для Рудольфа подобное невозможно -- он всему отдается целиком. В обязанности наследника престола, которыми кто-то наслаждался бы, а другой сумел воспринимать как легкую игру, он вкладывает всю силу своей личности. Именно это делает особенно ясными фальшь и ненужность происходящего, потому ему так запредельно скучно, потому приходится в компенсацию делать игры с огнем все опаснее -- и прийти к игре со смертью.
Но нельзя ненадолго выпустить на волю своих демонов -- а потом по сигналу загнать их обратно. Рано или поздно демон сожрет тебя с потрохами. Попытки разделиться на доктора Джекила и мистера Хайда заканчиваются гибельно. Осознание пришло, когда Рудольф беспричинно застрелил одного из придворных -- а мог бы и отца. Рудольф в одночасье понимает, что вовсе не он управляет демонами, а демоны -- им. Это он-то, превыше всего ценящий свободу, упрямо уходящий от пут, которые пытались наложить на него окружающие. Он оказался в ловушке, из которой нет выхода. И наркотик тут -- не причина, а следствие. Без укола терпеть невозможно ни минуты. В последней надежде встречается он с Марией -- вдруг любовь победит демонов, вернет власть над собой? Нет, личность разрушена безвозвратно -- а мозг работает слишком четко, чтобы этого не понимать. Новый укол, от которого меня затрясло, ибо стало ясно -- Рудольф окончательно поставил на себе крест. Убийство Марии -- девочка так старалась хорошо играть в любимую кронпринцем игру со смертью, что он поверил. И самоубийство как единственная возможность уничтожить владеющего тобою демона. Чем жить без собственной воли, лучше -- никак.
И вот с давлением 100 на 50 и пульсом 115 я приползла театру, он вышел на сцену, и невидимая рука огненными буквами выжгла в моем мозгу два слова: Мужчина и Мастер (оба с большой буквы). Однако быстро исправила на МУЖЧИНА и МАСТЕР -- все буквы большие!
Даже не знаю, какое из двух качеств для меня важнее. Мужчина -- и было ясно, почему его Рудольф может вертеть многочисленным женщинами, как угодно, а они, словно загипнотизированные, подчиняются. И Мастер -- поэтому в не самом любимом мною балете я увидела логичную, задевающую душевные струны историю, а невозможность в возрасте Зеленского выплескивать энергетику подряд три акта дала на контрасте разящий эффект в финале.
Трагедия этого Рудольфа в жгучем противоречии его статуса и склонностей -- а еще, как ни странно, в искренности и чувстве долга. Он прекрасно понимает, что наследник престола обязан делать то-то и то-то, и всячески старается выполнять необходимое. Однако это бесконечно ему чуждо, и он прекрасно понимает, что не выдержит, если время от времени не будет выпускать пар, нарушая правила и играя с огнем. Завел любовниц -- но оказалось, что это часть официоза, император и императрица тоже подобным не брезгуют. Ввязался в интриги офицеров, мечтающих о независимости Венгрии -- увы, и это лишь видимость бунта, а в реальности тот же официоз, попытка власти сохранить равновесие. Императрица точно так же подает венграм надежды, те делают вид, что верят -- и продолжают процветать при австрийском дворе.
Кстати, не зря именно к императрице Рудольф бросается в невыносимую минуту. Он знает, что мать прошла когда-то через тот же конфликт статуса со склонностями, и пытается понять, как она выжила. Вот почему столь мучительным оказалось для него узнать о любовнике матери: это ответило на вопрос. Елизавета стала получать удовольствие от императорского статуса, одновременно потворствуя противоречащим ему склонностям. Для Рудольфа подобное невозможно -- он всему отдается целиком. В обязанности наследника престола, которыми кто-то наслаждался бы, а другой сумел воспринимать как легкую игру, он вкладывает всю силу своей личности. Именно это делает особенно ясными фальшь и ненужность происходящего, потому ему так запредельно скучно, потому приходится в компенсацию делать игры с огнем все опаснее -- и прийти к игре со смертью.
Но нельзя ненадолго выпустить на волю своих демонов -- а потом по сигналу загнать их обратно. Рано или поздно демон сожрет тебя с потрохами. Попытки разделиться на доктора Джекила и мистера Хайда заканчиваются гибельно. Осознание пришло, когда Рудольф беспричинно застрелил одного из придворных -- а мог бы и отца. Рудольф в одночасье понимает, что вовсе не он управляет демонами, а демоны -- им. Это он-то, превыше всего ценящий свободу, упрямо уходящий от пут, которые пытались наложить на него окружающие. Он оказался в ловушке, из которой нет выхода. И наркотик тут -- не причина, а следствие. Без укола терпеть невозможно ни минуты. В последней надежде встречается он с Марией -- вдруг любовь победит демонов, вернет власть над собой? Нет, личность разрушена безвозвратно -- а мозг работает слишком четко, чтобы этого не понимать. Новый укол, от которого меня затрясло, ибо стало ясно -- Рудольф окончательно поставил на себе крест. Убийство Марии -- девочка так старалась хорошо играть в любимую кронпринцем игру со смертью, что он поверил. И самоубийство как единственная возможность уничтожить владеющего тобою демона. Чем жить без собственной воли, лучше -- никак.