"Пламя Парижа", Михайловский театр
Глядя на длинный первый эпизод с защитой хвороста от гнусных посягательств аристократии, я грустила, что такой большой кусок балета прошел почти без танца. Но когда вышел Амур и странно задергался, я поняла, что лучше бы продолжалась пантомима.
Удовольствие удалось получить лишь при виде маленькой девочки, украсившей своей музыкальностью и грацией массовые сцены. Что касается остальных... Лебедев, как мне показалось, был единственным, кто пытался танцевать чисто. Не то, чтобы это у него получалось, но было заметно, что он ставит перед собой такую цель, а не ту, что другие исполнители -- делать все движения как можно шибче.
Борченко так старательно выгибалась в гавоте, что это выглядело пародией. Бондарева словно играла не Жанну, а Наталью Осипову, тщательно скопировав все ее недостатки, но не обладая достоинствами. Доблестный Ваня Васильчиков Васильев прыгал высоко, а крутился быстро. Но если бы меня интересовали прежде всего скорость и высота, я бы отправилась на соревнования по легкой атлетике.
После общего восторга от коряво исполненных танцев (а зал, не скрою, ревел) меня даже посетила крамольная мысль. Может, я вообще люблю балет не за танец, а за красоту и недосказанность, дающую простор фантазии? "Пламя Парижа" показалось мне некрасивым и скучно однозначным.
Да, я злая!:)