"Золушка", Вишнева-Шкляров-Кондаурова
Начну издалека. На мастер-классе Сарафанов часто повторял: "Ваша цель не в том, чтобы подальше выдвинуть ногу. Вы должны любить каждый миг своего движения!"
Так вот, теперь я четко поняла, чего мне не хватает в Мачехе Кондауровой. Екатерина изображает карикатурную мегеру, которой можно только ужасаться, а не женщину с недостатками, в той или иной степени присущими большинству из нас. Например, красавица-Баженова каким-то образом каждую черту уродливой феи-бомжихи извлекает из себя, делает живой и привлекательной, наслаждается корявостью. Или мачо Баймурадов находит в себе резервы для танца голубого красавчика, упиваясь его пластикой. А с презрением Кондаурова обличает героиню, не влезая в ее шкуру. Не скрою, я вспоминала колоритнейшую мачеху Махалиной.
Что касается Вишневой -- когда-то обожаемой мною Золушки... на мой взгляд, она стала безвозвратно взрослой и сильной, и этого не скрыть. Когда она появилась на балу, мне вдруг вспомнилась ее Ариадна -- женщина без иллюзий, знающая, что в конце каждого лабиринта поджидает Минотавр, с которым нужно бороться, а не принц, которому можно отдаться:). Там, где требуется трогательность, получалась скорее нервность. Героиня уже не может впасть в безысходное горе или искренне себя пожалеть, она привыкла справляться с любой ситуацией.
Зато Шкляров показался мне весьма органичным в роли Принца. Флер благополучия, последнее время мешающий мне воспринимать некоторые его роли, здесь лишь сыграл на образ. Принц получился искренним, самоуверенным, порывистым и юным. Правда, Шкляров даже не пытался делать характерную волну Ратманского -- в отличие от Вишневой, тело которой прямо-таки струилось под музыку. Очень красивые получились дуэты. Вообще удачный спектакль, но было немало "Золушек", задевших меня куда сильнее.
Так вот, теперь я четко поняла, чего мне не хватает в Мачехе Кондауровой. Екатерина изображает карикатурную мегеру, которой можно только ужасаться, а не женщину с недостатками, в той или иной степени присущими большинству из нас. Например, красавица-Баженова каким-то образом каждую черту уродливой феи-бомжихи извлекает из себя, делает живой и привлекательной, наслаждается корявостью. Или мачо Баймурадов находит в себе резервы для танца голубого красавчика, упиваясь его пластикой. А с презрением Кондаурова обличает героиню, не влезая в ее шкуру. Не скрою, я вспоминала колоритнейшую мачеху Махалиной.
Что касается Вишневой -- когда-то обожаемой мною Золушки... на мой взгляд, она стала безвозвратно взрослой и сильной, и этого не скрыть. Когда она появилась на балу, мне вдруг вспомнилась ее Ариадна -- женщина без иллюзий, знающая, что в конце каждого лабиринта поджидает Минотавр, с которым нужно бороться, а не принц, которому можно отдаться:). Там, где требуется трогательность, получалась скорее нервность. Героиня уже не может впасть в безысходное горе или искренне себя пожалеть, она привыкла справляться с любой ситуацией.
Зато Шкляров показался мне весьма органичным в роли Принца. Флер благополучия, последнее время мешающий мне воспринимать некоторые его роли, здесь лишь сыграл на образ. Принц получился искренним, самоуверенным, порывистым и юным. Правда, Шкляров даже не пытался делать характерную волну Ратманского -- в отличие от Вишневой, тело которой прямо-таки струилось под музыку. Очень красивые получились дуэты. Вообще удачный спектакль, но было немало "Золушек", задевших меня куда сильнее.