(no subject)
Собачье сердце
Письмо в газету
Сейчас, когда чаще оборачиваешься на
прошлое, чем заглядываешь в будущее,
вспоминается родительский дом до
войны. Жили мы в небольшом белорусском
местечке. Когда началась война, туда
очень скоро вошли немцы. Наше село
сожгли, а жителей, погрузив в вагоны,
погнали в трудовые лагеря. Кого-то
направили в Германию, нас же повезли в
Латвию, где поместили в концлагерь.
Хотя я тогда была ребенком, но многое
помню очень хорошо. Особенно голод и
постоянный страх. К концу войны немцы
ещё более ужесточили свои порядки. В
лагере совсем не было еды. Помню, все
мои тогдашние детские помыслы были
направлены на то, чтобы обнаружить
хоть какой-то съедобный кусочек. Была
рада помоям, отбросам - всему, что
могло называться пищей. Предчувствуя
свой конец и неминуемый момент
расплаты, фашисты начали интенсивно
заметать следы зверств. Каждый день в
лагере собиралась колонна узников,
которую вели в ту сторону, откуда
никто не возвращался. Однажды эта
участь постигла и нашу семью. Я с моими
старшими братьями оказалась в такой
колонне. У нас не было сил не то что
сопротивляться, не было сил идти пусть
и навстречу своей смерти. По дороге я
увидела собачью будку, возле которой
сидела овчарка. Но не она привлекла
тогда мое вни-мание. Возле будки мне
померещилась миска с собачьей едой. Я
впилась глазами в это видение и
поняла, что миска стоит на самом деле.
Я не выдержала и бросилась к ней.
Представляю, как мои старшие братишки
замерли от страха, понимая, что через
какое-то мгновение я буду разорвана на
куски этой зверюгой, Мне же было все
равно. Но злющая на вид овчарка даже не
шелохнулась, продолжая сидеть и
спокойно наблюдать, как исчезает её
дневная порция. К этому времени
колонна, где находились и мои близкие,
уже прошла, и охранники просто вернули
меня в барак. Так я в свои семь лет
осталась совершенно одна. Назавтра
немцы, видимо, решили, с одной стороны,
провести эксперимент над поведением
служебной собаки, с другой - ещё раз
потешиться необычной картиной. Я
снова оказалась в колонне, и когда мы
приблизились к будке, эсэсовец дал мне
в руки кость для собаки. Я подошла к
ней, положила кость рядом, а сама
накинулась на её еду. За спиной
слышался хруст, собака грызла кость.
Сегодня, вспоминая тот момент,
понимаю: ожидаемого охранниками
представления не получилось. Меня
снова вернули в барак и три дня не
трогали. На четвёртый день утром,
когда я уже стояла в колонне, какой-то
дядька из оцепления, ткнул в мою
сторону пальцем и сказал по-русски,
что из-за меня <<псина совсем не жрёт>>.
Меня вытащили из колонны и повели к
будке. Возле неё стояла уже знакомая
мне миска с едой. Я, недолго думая,
накинулась на неё. Собака медленно
вылезла из будки и наблюдала за моими
действиями. Когда миска оказалась
пустой и вылизанной мной чуть ли не до
блеска, овчарка ухватила меня,
семилетнего заморыша, который на тот
момент представлял из себя скорее
скелет, чем нормального ребёнка, за
шкирку и запихнула в будку. А потом я
увидела, как через то же отверстие
вовнутрь пролезает она сама. Не знаю
почему, но я совершенно без страха
прижалась к своей спасительнице. От
нее терпко пахло псиной, но что мне
тогда было до запахов! Пригревшись, я
заснула. Сколько спала тогда, я до сих
пор определить не могу. Знаю - долго.
Что случилось за это время снаружи
собачьей будки, я, естественно, видеть
не могла. Когда открыла глаза и спать
больше ничуточки не хотелось, собаки
возле меня не было. На её месте лежала
краюха хлеба. Я моментально спрятала
подарок запазуху и, на четвереньках
выбравшись из будки, стала
оглядываться. Немецкой охраны не было
видно. И вдруг я услышала чей-то крик:
<<Смотрите, ребёнок!>> Меня подхватили
красноармейцы, освободившие наш
концлагерь, пока я спала. Так я
оказалась среди своих. Сегодня с
высоты своих лет я понимаю, что,
конечно, рассказанный здесь эпизод,
может быть, ничего нового в
героическую летопись войны и не
добавит, но для меня незабываемо, что
выжила я только благодаря собаке, у
которой, в отличие от её хозяев,
оказалось человечье сердце. Елена
Пузанова, г Луга, Ленинградская обл.
Газета "Идуд Хасадим". No.7-9 (89) 2012.
Тамуз-авэлул-тишрей 5772-5773
Письмо в газету
Сейчас, когда чаще оборачиваешься на
прошлое, чем заглядываешь в будущее,
вспоминается родительский дом до
войны. Жили мы в небольшом белорусском
местечке. Когда началась война, туда
очень скоро вошли немцы. Наше село
сожгли, а жителей, погрузив в вагоны,
погнали в трудовые лагеря. Кого-то
направили в Германию, нас же повезли в
Латвию, где поместили в концлагерь.
Хотя я тогда была ребенком, но многое
помню очень хорошо. Особенно голод и
постоянный страх. К концу войны немцы
ещё более ужесточили свои порядки. В
лагере совсем не было еды. Помню, все
мои тогдашние детские помыслы были
направлены на то, чтобы обнаружить
хоть какой-то съедобный кусочек. Была
рада помоям, отбросам - всему, что
могло называться пищей. Предчувствуя
свой конец и неминуемый момент
расплаты, фашисты начали интенсивно
заметать следы зверств. Каждый день в
лагере собиралась колонна узников,
которую вели в ту сторону, откуда
никто не возвращался. Однажды эта
участь постигла и нашу семью. Я с моими
старшими братьями оказалась в такой
колонне. У нас не было сил не то что
сопротивляться, не было сил идти пусть
и навстречу своей смерти. По дороге я
увидела собачью будку, возле которой
сидела овчарка. Но не она привлекла
тогда мое вни-мание. Возле будки мне
померещилась миска с собачьей едой. Я
впилась глазами в это видение и
поняла, что миска стоит на самом деле.
Я не выдержала и бросилась к ней.
Представляю, как мои старшие братишки
замерли от страха, понимая, что через
какое-то мгновение я буду разорвана на
куски этой зверюгой, Мне же было все
равно. Но злющая на вид овчарка даже не
шелохнулась, продолжая сидеть и
спокойно наблюдать, как исчезает её
дневная порция. К этому времени
колонна, где находились и мои близкие,
уже прошла, и охранники просто вернули
меня в барак. Так я в свои семь лет
осталась совершенно одна. Назавтра
немцы, видимо, решили, с одной стороны,
провести эксперимент над поведением
служебной собаки, с другой - ещё раз
потешиться необычной картиной. Я
снова оказалась в колонне, и когда мы
приблизились к будке, эсэсовец дал мне
в руки кость для собаки. Я подошла к
ней, положила кость рядом, а сама
накинулась на её еду. За спиной
слышался хруст, собака грызла кость.
Сегодня, вспоминая тот момент,
понимаю: ожидаемого охранниками
представления не получилось. Меня
снова вернули в барак и три дня не
трогали. На четвёртый день утром,
когда я уже стояла в колонне, какой-то
дядька из оцепления, ткнул в мою
сторону пальцем и сказал по-русски,
что из-за меня <<псина совсем не жрёт>>.
Меня вытащили из колонны и повели к
будке. Возле неё стояла уже знакомая
мне миска с едой. Я, недолго думая,
накинулась на неё. Собака медленно
вылезла из будки и наблюдала за моими
действиями. Когда миска оказалась
пустой и вылизанной мной чуть ли не до
блеска, овчарка ухватила меня,
семилетнего заморыша, который на тот
момент представлял из себя скорее
скелет, чем нормального ребёнка, за
шкирку и запихнула в будку. А потом я
увидела, как через то же отверстие
вовнутрь пролезает она сама. Не знаю
почему, но я совершенно без страха
прижалась к своей спасительнице. От
нее терпко пахло псиной, но что мне
тогда было до запахов! Пригревшись, я
заснула. Сколько спала тогда, я до сих
пор определить не могу. Знаю - долго.
Что случилось за это время снаружи
собачьей будки, я, естественно, видеть
не могла. Когда открыла глаза и спать
больше ничуточки не хотелось, собаки
возле меня не было. На её месте лежала
краюха хлеба. Я моментально спрятала
подарок запазуху и, на четвереньках
выбравшись из будки, стала
оглядываться. Немецкой охраны не было
видно. И вдруг я услышала чей-то крик:
<<Смотрите, ребёнок!>> Меня подхватили
красноармейцы, освободившие наш
концлагерь, пока я спала. Так я
оказалась среди своих. Сегодня с
высоты своих лет я понимаю, что,
конечно, рассказанный здесь эпизод,
может быть, ничего нового в
героическую летопись войны и не
добавит, но для меня незабываемо, что
выжила я только благодаря собаке, у
которой, в отличие от её хозяев,
оказалось человечье сердце. Елена
Пузанова, г Луга, Ленинградская обл.
Газета "Идуд Хасадим". No.7-9 (89) 2012.
Тамуз-авэлул-тишрей 5772-5773