С Днем Победы!
С Днем Победы!
Автор -Лейзер Броер - poli_batja
Из анекдота:
"По количеству Героев Советского Союза и Социалистического Труда,
лауреатов Ленинской и Государственной премий Россия по-прежнему
на втором месте после Израиля..."
Москва. Кремль. Товарищу Сталину внесли сводку о падении Берлина. Он взял лист железной рукой и внимательно прочитал. Лицо Вождя несколько помрачнело. Красное Знамя Победы над Рейхстагом водрузили два советских солдата, но один из них был ингуш, а второй - еврей. Этого генералиссимус допустить не мог. По его сценарию ингуши были кандидатами на роль народа-изменника Родины, которых следовало изгнить из их земли, евреям предназначалась роль покорных и несчастных жертв, которых спасали доблестные русские солдаты. "Я не могу утвердить эти кандидатуры, - сказал он - дайте мне две другие фамилии бойцов, бравших Рейхстаг, и постарайтесь, чтобы один из них был русский, другой - грузин."
История Катастрофы в израильской интерпретации похожа на сталинскую версию взятия Рейхстага. Евреи, все, как один, шли, как скот на бойню, за исключением, решивших погибнуть красиво повстанцев Варшавского гетто. И только мы, мудрые и доблестные израильтяне умеем мужественно, профессионально и гуманно воевать.
Соблазнительно списать появление этой идеологии на заносчивых, самоуверенных, потерявших связь с предыдущими поколениями израильтян, при этом потрясая примерами, типа аплодисментов на спектакле в Габиме, которыми ученики гимназии Герцлия поощряли немца, избивающего евреев. И это не первый подобный случай в этой гимназии, а рецидив. Те, кто был в стране в 80е годы помнят скандал, связанный в выступлением зам. директора гимназии по поводу Катастрофы. Гимназия Герцлия, в 20-е годы прошлого века символ возрожденного национального еврейского образования на языке иврит, известна ныне как рассадник крайне левой антиеврейской идеологии, и по утверждению некоторых равов национально-религиозного направления она является символом кризиса светской культуры. К сожалению, у этого явления гораздо более сложные причины.
В интервью, опубликованном накануне дня Катастрофы в харидимной газете "аМевасер", принадлежащей семье Поруш, и частично перепечатанном на прошлой неделе газетой "Мацав аРуах" ведущий лидер литовского харидимного движения рав Штейнеман, разогревающий задницей, готовящееся освободиться кресло рава Эльяшива, сказал (привожу дословный перевод), привязав к вопросу об Иране, тему Катастрофы: "Нельзя вести себя вызывающе по отношению к тем, кто хочет нас уничтожить. Известно, перед Катастрофой сионисты пытались вести себя вызывающе по отношению к Гитлеру, будь он проклят, и организовать экономические санкции против Германии*. Но харидим, ле двар аШем, сопротивлялись этому, и считали, что нельзя вести себя вызывающе по отношению к Гитлеру. И это не в нашу пользу. И конечно же, выяснилось, что это вызывающее поведение было нам во вред, и вероятнее всего, не будь этого противостояния, Гитлер бы не действовал так жестоко".
Наградить бы его святейшество рава рыцарским крестом за заслуги перед Фатерляндом! Учтите, это не какой-то мальчишка-недоучка, а наиболее вероятный духовный глава партии Яадут аТора. И его нам подадут, как цадика, и не просто цадика, а одного из крупнейших цадиков нашего времени. Барух Марзель регулярно возил учеников хевронской школы "Киньян Тора" целовать ручку раву Эльяшиву, несмотря на его роль в погроме Гуш Катифа. Интересно, продолжит ли он эту традицию, когда рав Штейнеман сядет на его место?
О том, как перед самой Катастрофой Сатмарский ребе, Мукачевский ребе и Любавический ребе и рав Эльханан Вассерман именем Вс-вышнего заверяли, что Он не допустит Второй мировой войны, дабы проклятые сионисты, хас вэ халила, не оказались правы.
Глава объединения выходцев из Литвы бывший партизан Меламед несколько раз обращался к правительству Литвы с протестами против объявления национальными героями убийц евреев времени Второй мировой войны. И как-то утром в дверь его тель-авивской квартиры постучала полиция с ордером на арест. Оказывается, литовское правительство обратилось в Интерпол, обвиняя его самого, в том, что он, будучи партизаном, совершал военные преступления. Оно требовало выдачи его и еще нескольких бывших партизан, к которым тоже пришла в дом полиция, чтобы отдать их под суд в Литве. Разразился довольно крупный скандал при поддержке газеты "аАрец", в результате которого литовское правительство поджало хвост и даже принесло свои извинения. Тем временем, бывший житель Каунаса, Якубке Кац с еще несколькими земляками организовавшими под эгидой литовского посольства общество дружбы Израиль-Литва и разославший письма многим выходцам из Литвы с предложением вступить в него, успел написать и тоже разослать по электронной почте отвратительное письмо Меламеду, практически солидаризирующееся с линией литовского правительства. В свое время Меламед, вступивший в Советскую Армию после освобождения, спас отца Якубке, освобождая Дахау. Сам Якубке личность абсолютно светская, женат на литовке. То, что Якубке просто продажная тварь, понятно. Но у харидимных равов это идеология. Крайности сходятся.
Вернемся к фактам истории. Еврейский народ в самых невозможных и невероятных условиях героически воевал против нацистов до самой их капитуляции.
В Ашдоде живет старичок (фамилии его не помню), которого пятикратно выдвигали на звание Героя Советского Союза, и все пять раз его кандидатуру не утверждали в высшей инстанции.
В 1972 году перед отъездом в Израиль я зашел в кафе Тюльпэ. Ко мне за столик подсел немолодой человек в форме ВВС. Мы разговорились. Я стал скрывать, что уезжаю с Израиль. Он сказал: "Когда началась Шестидневная война, я был уверен, что Вы победите. Евреи хорошие летчики. Со мной служил капитан Александр Гуревич. Во время патрульного полета он наткнулся на 20 немецких самолетов и вступил с ними в бой. Восемь из них он сбил, и когда у него кончились боеприпасы, он девятый сбил тараном, при этом погиб. Всякий раз, когда журналисты приезжали к нам в эскадрилью, ребята просили написать о нем, но ни разу не написали, антисемиты.
В Каунасе в районе Алексотай (Наполеонов Холм) была очень большая авиабаза (самолеты, жилье летчиков, казармы десантников, крупный завод по выпуску бомб для армейской группировкой Норд, мастерская для ремонта самолетов). Работали там работники насильственного труда евреи. Среди них было два члена боевой группы партизан Каунаса. Они решили совершить самоубийственную операцию. Собрали взрывное устройство. Зная, что при выходе работников не пересчитывают, в конце рабочего дня они спрятались под грудой взрывчатки. Прикинули, сколько времени возьмет вывести работников с завода, перевести по мосту через Неман, провести через Каунас, и перевести через реку Вилья в гетто. Там их пересчитывали. Двух не досчитались, началась тревога, и как раз в этот момент они и взорвали. По всему Кунасу вылетели стекла, прилежащие к базе кварталы были разрушены, а от базы осталась гигантская воронка. На следующий день газеты сообщили, что Советская Армия выбросила в районе Алексот десантную бригаду, которая после ожесточенных боев была уничтожена верными Рейху частями. Были большие потери.
В 1943 году стало ясно, что немцы решили приступить к проведению в жизнь плана по решению еврейского вопроса. В руководстве партизанского движения Каунса начали обсуждать план дальнейших действий. Предложение поднять восстание и вступить в фронтальный бой с немцами было отклонено, поскольку руководство сочло нечестным втягивать в бой людей, которые этого не хотели. Решили уходить в лес и оттуда вести партизанскую войну с немцами.
Сначала решили, что идти надо маленькими группами. Первую группу в пять человек поймали жители литовской деревни, которые были организованны немцами в отряды гражданской обороны (эти отряды были оснащены легким оружием, пулеметами и бронетранспортерами. На каждую деревню бронетранспортер.) Раненного командира группы бывшего ешиботника ешивы Слободка литовцы закопали живьем, остальных отправили на Девятый форт, про который было известно, что у него есть только входная дверь, т.е. туда можно войти, выходили оттуда в виде брикетов мыла РИФ (райне юдише фец). Но один их членов группы Пиня Крокиновский (он умер в 80-е годы в Хайфе) сумел пронести ручное сверло. Держали их в камерах, склепанных из железных листов. Пиня 18 ночей высверливал склепки, они вынули железный лист и бежали. Вместе с ними бежал и советский военнопленный капитан Василенко, оказавшийся впоследствии Гринбергом. Они вернулись в гетто и доложили партизанскому командованию что произошло. Тогда было решено бежать большой группой. Другой дороги, кроме проходящей недалеко от то же деревни не было. Литовцы по глупости снова на них напали. Они убили нападавших, вошли в деревню и там соворшили военное преступление, то самое, за которое Интерпол разыскивал Меламеда и других старичков, бывших партизан. В литовских лесах выжить было невозможно, потому что литовцы помогали немцам, поэтому было решено уйти в Белоруссию. Весть о том, что произошло в этой деревне очень быстро разнеслась, и на дороге у них никто не осмеливался становиться. Литовские отряды гражданской обороны, услышав о их приближении, уходили в деревни и окапывались.
Когда в конце войны немцы бежали из Вильнюса, а Советская Армия в него еще не вошла, первыми в город вступили бойцы польской Армии Крайовой. Они повесили польский флаг на замке Гедиминаса. Вслед за ними в Вильнюс вошла группа еврейских партизан под командованием Абы Ковнера (в будущем один из руководителей МАПАМа в Израиле). Они выбили поляков, сняли польский флаг, и вместо него повесили красный.
Меня всегда удивляла оперативность моего отца. 22 июня началась война. Примерно 1 июля немцы вошли в Каунас. В ноябре уже существовала вооруженная группа еврейского сопротивления Зелбшуц (Самооборона), одним из трех создателей которой был мой отец З"Л. Они начали с защиты еврейского населения от литовских банд, собственных уголовников и коллаборационистов, а в последствии вели партизанскую войну против немцев.
Не всем, кто был героем во время войны, удалось справиться с ее последствиями.
Отец моей жены Островский Яков (Якуб) офицер войска польского, почетный гражданин городов Ченстохова и Лодзи, награжден почетным мундиром. Он был дважды контужен. В его его классе был мальчик, умевший хорошо рисовать, который всем мальчишкам-одноклассникам подправил год рождения, и бывшие девятиклассники попали в армию. В живых осталось трое. После трехмесячных офицерских курсов и военных сборов он в числе других мальчишек-молокососов был направлен командиром в дивизию Костюшко командовать взрослыми дядьками-поляками, в шестнадцать лет командовал взводом, в восемнадцать лет полком, награжден 11 польскими орденами, из них два параллельны герою Советского Союза. Войну закончил на Эльбе полковником. Первый бой под Ленино закончился потерей четверти состава дивизии, после чего было переформирование и снова бои. Его военная карьера была стремительной из-за больших потерь, и потому что он выходил из боя живым, не делал глупостей в бою и не трусил.
До и после боя выдавали спирт на весь наличный состав. После боя порция делилась на оставшихся. Всем хотелось забыть то, что было. После войны он стал алкоголиком и в конце концов спился. Он пил со своими бывшими боевыми друзьями и командирами - офицерами и генералами, которые жили во Львове, два раза в год ездил в Польшу на праздник полка и Войска польского, а когда Гамулка выгнал евреев, стал требовать разрешения на выезд. Выехал в Израиль в 1974 году. Умер в Реховоте при обстоятельствах, похожих на те, при которых умер Высоцкий.
Мой двоюродный брат Яша Шапиро тоже подделал документы, чтобы оказаться в армии, служил в спецсназе. Бойцов спецсназа высаживали за линию фронта, их группа в 30 человек выходила из партизанской базы, выбирала удобное место на дороге, где было трудно развернуться и поджидала проезда немецкой части. Иногда им удавалось уничтожить по нескольку сот солдат. В конце войны они были ударной группой, которая освободила 18 населенных пунктов. Они врывались первыми и вели рукопашный бой. Это отложило отпечаток на его послевоенном поведении. Еще в Каунасе он был замкнут. Сейчас он живет в Тель-Авиве, окончательно замкнулся в себе, живет воспоминаниями.
В литовской и в латышских дивизиях отдавали команды на идиш.
И таких историй много. Каждому есть что рассказать.
С Днем Победы!
Автор -Лейзер Броер - poli_batja
Из анекдота:
"По количеству Героев Советского Союза и Социалистического Труда,
лауреатов Ленинской и Государственной премий Россия по-прежнему
на втором месте после Израиля..."
Москва. Кремль. Товарищу Сталину внесли сводку о падении Берлина. Он взял лист железной рукой и внимательно прочитал. Лицо Вождя несколько помрачнело. Красное Знамя Победы над Рейхстагом водрузили два советских солдата, но один из них был ингуш, а второй - еврей. Этого генералиссимус допустить не мог. По его сценарию ингуши были кандидатами на роль народа-изменника Родины, которых следовало изгнить из их земли, евреям предназначалась роль покорных и несчастных жертв, которых спасали доблестные русские солдаты. "Я не могу утвердить эти кандидатуры, - сказал он - дайте мне две другие фамилии бойцов, бравших Рейхстаг, и постарайтесь, чтобы один из них был русский, другой - грузин."
История Катастрофы в израильской интерпретации похожа на сталинскую версию взятия Рейхстага. Евреи, все, как один, шли, как скот на бойню, за исключением, решивших погибнуть красиво повстанцев Варшавского гетто. И только мы, мудрые и доблестные израильтяне умеем мужественно, профессионально и гуманно воевать.
Соблазнительно списать появление этой идеологии на заносчивых, самоуверенных, потерявших связь с предыдущими поколениями израильтян, при этом потрясая примерами, типа аплодисментов на спектакле в Габиме, которыми ученики гимназии Герцлия поощряли немца, избивающего евреев. И это не первый подобный случай в этой гимназии, а рецидив. Те, кто был в стране в 80е годы помнят скандал, связанный в выступлением зам. директора гимназии по поводу Катастрофы. Гимназия Герцлия, в 20-е годы прошлого века символ возрожденного национального еврейского образования на языке иврит, известна ныне как рассадник крайне левой антиеврейской идеологии, и по утверждению некоторых равов национально-религиозного направления она является символом кризиса светской культуры. К сожалению, у этого явления гораздо более сложные причины.
В интервью, опубликованном накануне дня Катастрофы в харидимной газете "аМевасер", принадлежащей семье Поруш, и частично перепечатанном на прошлой неделе газетой "Мацав аРуах" ведущий лидер литовского харидимного движения рав Штейнеман, разогревающий задницей, готовящееся освободиться кресло рава Эльяшива, сказал (привожу дословный перевод), привязав к вопросу об Иране, тему Катастрофы: "Нельзя вести себя вызывающе по отношению к тем, кто хочет нас уничтожить. Известно, перед Катастрофой сионисты пытались вести себя вызывающе по отношению к Гитлеру, будь он проклят, и организовать экономические санкции против Германии*. Но харидим, ле двар аШем, сопротивлялись этому, и считали, что нельзя вести себя вызывающе по отношению к Гитлеру. И это не в нашу пользу. И конечно же, выяснилось, что это вызывающее поведение было нам во вред, и вероятнее всего, не будь этого противостояния, Гитлер бы не действовал так жестоко".
Наградить бы его святейшество рава рыцарским крестом за заслуги перед Фатерляндом! Учтите, это не какой-то мальчишка-недоучка, а наиболее вероятный духовный глава партии Яадут аТора. И его нам подадут, как цадика, и не просто цадика, а одного из крупнейших цадиков нашего времени. Барух Марзель регулярно возил учеников хевронской школы "Киньян Тора" целовать ручку раву Эльяшиву, несмотря на его роль в погроме Гуш Катифа. Интересно, продолжит ли он эту традицию, когда рав Штейнеман сядет на его место?
О том, как перед самой Катастрофой Сатмарский ребе, Мукачевский ребе и Любавический ребе и рав Эльханан Вассерман именем Вс-вышнего заверяли, что Он не допустит Второй мировой войны, дабы проклятые сионисты, хас вэ халила, не оказались правы.
Глава объединения выходцев из Литвы бывший партизан Меламед несколько раз обращался к правительству Литвы с протестами против объявления национальными героями убийц евреев времени Второй мировой войны. И как-то утром в дверь его тель-авивской квартиры постучала полиция с ордером на арест. Оказывается, литовское правительство обратилось в Интерпол, обвиняя его самого, в том, что он, будучи партизаном, совершал военные преступления. Оно требовало выдачи его и еще нескольких бывших партизан, к которым тоже пришла в дом полиция, чтобы отдать их под суд в Литве. Разразился довольно крупный скандал при поддержке газеты "аАрец", в результате которого литовское правительство поджало хвост и даже принесло свои извинения. Тем временем, бывший житель Каунаса, Якубке Кац с еще несколькими земляками организовавшими под эгидой литовского посольства общество дружбы Израиль-Литва и разославший письма многим выходцам из Литвы с предложением вступить в него, успел написать и тоже разослать по электронной почте отвратительное письмо Меламеду, практически солидаризирующееся с линией литовского правительства. В свое время Меламед, вступивший в Советскую Армию после освобождения, спас отца Якубке, освобождая Дахау. Сам Якубке личность абсолютно светская, женат на литовке. То, что Якубке просто продажная тварь, понятно. Но у харидимных равов это идеология. Крайности сходятся.
Вернемся к фактам истории. Еврейский народ в самых невозможных и невероятных условиях героически воевал против нацистов до самой их капитуляции.
В Ашдоде живет старичок (фамилии его не помню), которого пятикратно выдвигали на звание Героя Советского Союза, и все пять раз его кандидатуру не утверждали в высшей инстанции.
В 1972 году перед отъездом в Израиль я зашел в кафе Тюльпэ. Ко мне за столик подсел немолодой человек в форме ВВС. Мы разговорились. Я стал скрывать, что уезжаю с Израиль. Он сказал: "Когда началась Шестидневная война, я был уверен, что Вы победите. Евреи хорошие летчики. Со мной служил капитан Александр Гуревич. Во время патрульного полета он наткнулся на 20 немецких самолетов и вступил с ними в бой. Восемь из них он сбил, и когда у него кончились боеприпасы, он девятый сбил тараном, при этом погиб. Всякий раз, когда журналисты приезжали к нам в эскадрилью, ребята просили написать о нем, но ни разу не написали, антисемиты.
В Каунасе в районе Алексотай (Наполеонов Холм) была очень большая авиабаза (самолеты, жилье летчиков, казармы десантников, крупный завод по выпуску бомб для армейской группировкой Норд, мастерская для ремонта самолетов). Работали там работники насильственного труда евреи. Среди них было два члена боевой группы партизан Каунаса. Они решили совершить самоубийственную операцию. Собрали взрывное устройство. Зная, что при выходе работников не пересчитывают, в конце рабочего дня они спрятались под грудой взрывчатки. Прикинули, сколько времени возьмет вывести работников с завода, перевести по мосту через Неман, провести через Каунас, и перевести через реку Вилья в гетто. Там их пересчитывали. Двух не досчитались, началась тревога, и как раз в этот момент они и взорвали. По всему Кунасу вылетели стекла, прилежащие к базе кварталы были разрушены, а от базы осталась гигантская воронка. На следующий день газеты сообщили, что Советская Армия выбросила в районе Алексот десантную бригаду, которая после ожесточенных боев была уничтожена верными Рейху частями. Были большие потери.
В 1943 году стало ясно, что немцы решили приступить к проведению в жизнь плана по решению еврейского вопроса. В руководстве партизанского движения Каунса начали обсуждать план дальнейших действий. Предложение поднять восстание и вступить в фронтальный бой с немцами было отклонено, поскольку руководство сочло нечестным втягивать в бой людей, которые этого не хотели. Решили уходить в лес и оттуда вести партизанскую войну с немцами.
Сначала решили, что идти надо маленькими группами. Первую группу в пять человек поймали жители литовской деревни, которые были организованны немцами в отряды гражданской обороны (эти отряды были оснащены легким оружием, пулеметами и бронетранспортерами. На каждую деревню бронетранспортер.) Раненного командира группы бывшего ешиботника ешивы Слободка литовцы закопали живьем, остальных отправили на Девятый форт, про который было известно, что у него есть только входная дверь, т.е. туда можно войти, выходили оттуда в виде брикетов мыла РИФ (райне юдише фец). Но один их членов группы Пиня Крокиновский (он умер в 80-е годы в Хайфе) сумел пронести ручное сверло. Держали их в камерах, склепанных из железных листов. Пиня 18 ночей высверливал склепки, они вынули железный лист и бежали. Вместе с ними бежал и советский военнопленный капитан Василенко, оказавшийся впоследствии Гринбергом. Они вернулись в гетто и доложили партизанскому командованию что произошло. Тогда было решено бежать большой группой. Другой дороги, кроме проходящей недалеко от то же деревни не было. Литовцы по глупости снова на них напали. Они убили нападавших, вошли в деревню и там соворшили военное преступление, то самое, за которое Интерпол разыскивал Меламеда и других старичков, бывших партизан. В литовских лесах выжить было невозможно, потому что литовцы помогали немцам, поэтому было решено уйти в Белоруссию. Весть о том, что произошло в этой деревне очень быстро разнеслась, и на дороге у них никто не осмеливался становиться. Литовские отряды гражданской обороны, услышав о их приближении, уходили в деревни и окапывались.
Когда в конце войны немцы бежали из Вильнюса, а Советская Армия в него еще не вошла, первыми в город вступили бойцы польской Армии Крайовой. Они повесили польский флаг на замке Гедиминаса. Вслед за ними в Вильнюс вошла группа еврейских партизан под командованием Абы Ковнера (в будущем один из руководителей МАПАМа в Израиле). Они выбили поляков, сняли польский флаг, и вместо него повесили красный.
Меня всегда удивляла оперативность моего отца. 22 июня началась война. Примерно 1 июля немцы вошли в Каунас. В ноябре уже существовала вооруженная группа еврейского сопротивления Зелбшуц (Самооборона), одним из трех создателей которой был мой отец З"Л. Они начали с защиты еврейского населения от литовских банд, собственных уголовников и коллаборационистов, а в последствии вели партизанскую войну против немцев.
Не всем, кто был героем во время войны, удалось справиться с ее последствиями.
Отец моей жены Островский Яков (Якуб) офицер войска польского, почетный гражданин городов Ченстохова и Лодзи, награжден почетным мундиром. Он был дважды контужен. В его его классе был мальчик, умевший хорошо рисовать, который всем мальчишкам-одноклассникам подправил год рождения, и бывшие девятиклассники попали в армию. В живых осталось трое. После трехмесячных офицерских курсов и военных сборов он в числе других мальчишек-молокососов был направлен командиром в дивизию Костюшко командовать взрослыми дядьками-поляками, в шестнадцать лет командовал взводом, в восемнадцать лет полком, награжден 11 польскими орденами, из них два параллельны герою Советского Союза. Войну закончил на Эльбе полковником. Первый бой под Ленино закончился потерей четверти состава дивизии, после чего было переформирование и снова бои. Его военная карьера была стремительной из-за больших потерь, и потому что он выходил из боя живым, не делал глупостей в бою и не трусил.
До и после боя выдавали спирт на весь наличный состав. После боя порция делилась на оставшихся. Всем хотелось забыть то, что было. После войны он стал алкоголиком и в конце концов спился. Он пил со своими бывшими боевыми друзьями и командирами - офицерами и генералами, которые жили во Львове, два раза в год ездил в Польшу на праздник полка и Войска польского, а когда Гамулка выгнал евреев, стал требовать разрешения на выезд. Выехал в Израиль в 1974 году. Умер в Реховоте при обстоятельствах, похожих на те, при которых умер Высоцкий.
Мой двоюродный брат Яша Шапиро тоже подделал документы, чтобы оказаться в армии, служил в спецсназе. Бойцов спецсназа высаживали за линию фронта, их группа в 30 человек выходила из партизанской базы, выбирала удобное место на дороге, где было трудно развернуться и поджидала проезда немецкой части. Иногда им удавалось уничтожить по нескольку сот солдат. В конце войны они были ударной группой, которая освободила 18 населенных пунктов. Они врывались первыми и вели рукопашный бой. Это отложило отпечаток на его послевоенном поведении. Еще в Каунасе он был замкнут. Сейчас он живет в Тель-Авиве, окончательно замкнулся в себе, живет воспоминаниями.
В литовской и в латышских дивизиях отдавали команды на идиш.
И таких историй много. Каждому есть что рассказать.
С Днем Победы!