Хе-хе. Обидно, но верно.
Беседа с Вадимом Кожиновым
(Кто не знает: Кожинов - это такой писменник почвенно-еврееедской ориентации, живой классик в своей области. Был в редакции "Нашего современника". Писал книги по горячим точкам истории Росссии, довольно безграмотные, и по ним уже выучилось целое поколение патриотической общественности. Умер в 2001 году.
"Вот обратите внимание, например, Достоевский. Возьмем одно то, что Достоевский был, прямо скажем, антисемитом, тем не менее, - я вам могу рассказать такую вещь, - у меня был ученик Юра Селезнев. Может Вы слышали. Он мне рассказывал, что он родился и вырос в Краснодаре. Учился в местном институте в Кубанском. И обратился к своему ближайшему преподавателю, что он собирается в дипломной работе писать о Достоевском. И тот ему сказал: "Юра, что вы, о Достоевском пишут только евреи". И, кстати, тогда это, действительно, было так. Можно взять библиографию исследования творчества Достоевского.
(Кожинов берет с полки книгу "Библиография творчества Достоевского", раскрывает в нескольких местах наугад)
И вы увидите, что после революции о нем писали почти исключительно евреи. Вот, видите, это перечень всех работ о нем."
А антисемитом Кожинова сделал, оказывается. Бахтин.
И как вы на Бахтина-то вышли? О Бахтине вы много очень написали. Меня конкретно интересует.
К.: Я прочитал его книгу о Достоевском. Должен признаться: удивляюсь, что я сразу оценил ее. Это вещь всемирного значения. Сейчас, я думаю, что это было очень странно: мне было тогда 26 - 27 лет, и вырос-то я в сталинские времена. А вот сразу его понял. И, естественно, начал его разыскивать. Все говорили, что он давно умер, что репрессирован, к тому же не в 37-м (в 37-м он как раз приехал в Москву), а в 28-м году. Наконец, я заговорил о Бахтине в присутствии, был такой, очень известного и влиятельного литературоведа Леонида Ивановича Тимофеева (автор многих учебников; я был с ним тесно связан). Я и произнес такую фразу: "Вот покойный Бахтин:" А он говорит: "Почему покойный? Он живет в Саранске. Преподает в педагогическом институте". Я тут же написал ему письмо. Поскольку тогда Тимофеев потерял все его координаты, я написал на институт. Он мне ответил и так завязалась переписка. А через год примерно или даже чуть меньше, может, через полгода я пригласил его.
Л.: Вы пригласили, а вы уже знали, что он какой-то опальный?
К.: Ну, конечно. Я знал, что он репрессирован в 28-м году. А в то время таких людей не реабилитировали.
Кстати, я недавно получил из Америки (там же выходит каждый год несколько книг о Бахтине) книга. Смотрите, с какой дарственной надписью автора, - я как бы обеспечил ей жизнь. Она меня благодарит. Она знает, что, если бы я не нашел Бахтина, то все его рукописи просто бы пропали там а Саранске. Там никто их не мог оценить.
Когда в первую встречу с Бахтиным я приехал к нему с двумя друзьями, и мы задали ему вопрос такой (я уже не помню, кто его задал): Вот скажите, Михаил Михайлович, что нужно читать, чтобы понять Россию и мир? Он, почти не задумываясь, сказал: "Читайте Розанова". А между тем сам он был очень далек от Розанова. Он сам его лично знал, встречался с ним в Питере перед революцией, но был далек. Тем не менее, вот что нужно человеку, чтобы что-то понять в России, - читайте Розанова. Естественно, когда я вернулся из Саранска, то начал искать что-нибудь Розанова. Тогда это было необычайно трудно, поскольку книги его были изъяты. Тем не менее, основные его произведения мне удалось достать. И я был совершенно потрясен, что вдруг увидел, что Розанов был такой отчаянный антисемит. Если вы читали, вы знаете. Сейчас вышла его такая книга "Сахарна", так это вообще, совершенно антисемитская книга.
Когда через год я снова приехал к Бахтину, - я ему не стал об этом писать, - чуть ли не первое, о чем я его спросил: "Михаил Михайлович, я не могу понять, как вы порекомендовали Розанова, а ведь он такой страшный антисемит. На что Бахтин мне ответил: "Что ж поделаешь, но примерно также думали и писали, правда, чуть меньше, чем Розанов, почти все великие писатели и мыслители России, начиная с Пушкина, Лермонтова, Гоголя или Киреева, Аксакова и прочая". И тут я опять изумился: "Ну, как же так?!" он мне говорит: "Понимаете, это замалчивается, многое выбрасывается. Например, в собрании сочинений Льва Толстого, которое называется полным, есть более пятидесяти купюр, касающихся еврейского вопроса. Так все думали, потому что это и воспринималось как реальная опасность, реальная угроза.
Это для меня было колоссальным переломом. В то время не было человека в мире вообще, который мог бы меня вот так вот изменить. Мне до этого представлялось, что сказать что-нибудь критическое о евреях значило проявить себя как человека неинтеллигентного. Что интеллигентный человек, культурный человек не может ничего говорить против евреев. Ну, хотя бы потому, что это такой страдающий народ, гибли от рук нацистов, что это недопустимо. Я повторяю: если бы не Бахтин, я, может быть, и сегодня придерживался бы этого взгляда. Но когда такой человек, такой к тому же судьбы, такого уровня (а он ведь гораздо больше своих книг)
И еще:
"Кстати, жена у меня еврейка, но она совершенно православная. Это кстати к вопросу о моем якобы антисемитизме. Сорок лет живем. Если так сравнить, то получится большая антисемитка, чем я. Она возмущается некоторыми вещами, которые я пишу, когда я пишу положительно о евреях. К тому же я к ней спорю. Она считает, что сейчас пришло очередное еврейское иго на Русь. Я с этим спорю. Я говорю, что это очень активные люди эти все Березовские и прочие. А она считает, что они уже захватили власть. Я так не думаю. "
спасибо e_dikiy за наводку
(Кто не знает: Кожинов - это такой писменник почвенно-еврееедской ориентации, живой классик в своей области. Был в редакции "Нашего современника". Писал книги по горячим точкам истории Росссии, довольно безграмотные, и по ним уже выучилось целое поколение патриотической общественности. Умер в 2001 году.
"Вот обратите внимание, например, Достоевский. Возьмем одно то, что Достоевский был, прямо скажем, антисемитом, тем не менее, - я вам могу рассказать такую вещь, - у меня был ученик Юра Селезнев. Может Вы слышали. Он мне рассказывал, что он родился и вырос в Краснодаре. Учился в местном институте в Кубанском. И обратился к своему ближайшему преподавателю, что он собирается в дипломной работе писать о Достоевском. И тот ему сказал: "Юра, что вы, о Достоевском пишут только евреи". И, кстати, тогда это, действительно, было так. Можно взять библиографию исследования творчества Достоевского.
(Кожинов берет с полки книгу "Библиография творчества Достоевского", раскрывает в нескольких местах наугад)
И вы увидите, что после революции о нем писали почти исключительно евреи. Вот, видите, это перечень всех работ о нем."
А антисемитом Кожинова сделал, оказывается. Бахтин.
И как вы на Бахтина-то вышли? О Бахтине вы много очень написали. Меня конкретно интересует.
К.: Я прочитал его книгу о Достоевском. Должен признаться: удивляюсь, что я сразу оценил ее. Это вещь всемирного значения. Сейчас, я думаю, что это было очень странно: мне было тогда 26 - 27 лет, и вырос-то я в сталинские времена. А вот сразу его понял. И, естественно, начал его разыскивать. Все говорили, что он давно умер, что репрессирован, к тому же не в 37-м (в 37-м он как раз приехал в Москву), а в 28-м году. Наконец, я заговорил о Бахтине в присутствии, был такой, очень известного и влиятельного литературоведа Леонида Ивановича Тимофеева (автор многих учебников; я был с ним тесно связан). Я и произнес такую фразу: "Вот покойный Бахтин:" А он говорит: "Почему покойный? Он живет в Саранске. Преподает в педагогическом институте". Я тут же написал ему письмо. Поскольку тогда Тимофеев потерял все его координаты, я написал на институт. Он мне ответил и так завязалась переписка. А через год примерно или даже чуть меньше, может, через полгода я пригласил его.
Л.: Вы пригласили, а вы уже знали, что он какой-то опальный?
К.: Ну, конечно. Я знал, что он репрессирован в 28-м году. А в то время таких людей не реабилитировали.
Кстати, я недавно получил из Америки (там же выходит каждый год несколько книг о Бахтине) книга. Смотрите, с какой дарственной надписью автора, - я как бы обеспечил ей жизнь. Она меня благодарит. Она знает, что, если бы я не нашел Бахтина, то все его рукописи просто бы пропали там а Саранске. Там никто их не мог оценить.
Когда в первую встречу с Бахтиным я приехал к нему с двумя друзьями, и мы задали ему вопрос такой (я уже не помню, кто его задал): Вот скажите, Михаил Михайлович, что нужно читать, чтобы понять Россию и мир? Он, почти не задумываясь, сказал: "Читайте Розанова". А между тем сам он был очень далек от Розанова. Он сам его лично знал, встречался с ним в Питере перед революцией, но был далек. Тем не менее, вот что нужно человеку, чтобы что-то понять в России, - читайте Розанова. Естественно, когда я вернулся из Саранска, то начал искать что-нибудь Розанова. Тогда это было необычайно трудно, поскольку книги его были изъяты. Тем не менее, основные его произведения мне удалось достать. И я был совершенно потрясен, что вдруг увидел, что Розанов был такой отчаянный антисемит. Если вы читали, вы знаете. Сейчас вышла его такая книга "Сахарна", так это вообще, совершенно антисемитская книга.
Когда через год я снова приехал к Бахтину, - я ему не стал об этом писать, - чуть ли не первое, о чем я его спросил: "Михаил Михайлович, я не могу понять, как вы порекомендовали Розанова, а ведь он такой страшный антисемит. На что Бахтин мне ответил: "Что ж поделаешь, но примерно также думали и писали, правда, чуть меньше, чем Розанов, почти все великие писатели и мыслители России, начиная с Пушкина, Лермонтова, Гоголя или Киреева, Аксакова и прочая". И тут я опять изумился: "Ну, как же так?!" он мне говорит: "Понимаете, это замалчивается, многое выбрасывается. Например, в собрании сочинений Льва Толстого, которое называется полным, есть более пятидесяти купюр, касающихся еврейского вопроса. Так все думали, потому что это и воспринималось как реальная опасность, реальная угроза.
Это для меня было колоссальным переломом. В то время не было человека в мире вообще, который мог бы меня вот так вот изменить. Мне до этого представлялось, что сказать что-нибудь критическое о евреях значило проявить себя как человека неинтеллигентного. Что интеллигентный человек, культурный человек не может ничего говорить против евреев. Ну, хотя бы потому, что это такой страдающий народ, гибли от рук нацистов, что это недопустимо. Я повторяю: если бы не Бахтин, я, может быть, и сегодня придерживался бы этого взгляда. Но когда такой человек, такой к тому же судьбы, такого уровня (а он ведь гораздо больше своих книг)
И еще:
"Кстати, жена у меня еврейка, но она совершенно православная. Это кстати к вопросу о моем якобы антисемитизме. Сорок лет живем. Если так сравнить, то получится большая антисемитка, чем я. Она возмущается некоторыми вещами, которые я пишу, когда я пишу положительно о евреях. К тому же я к ней спорю. Она считает, что сейчас пришло очередное еврейское иго на Русь. Я с этим спорю. Я говорю, что это очень активные люди эти все Березовские и прочие. А она считает, что они уже захватили власть. Я так не думаю. "
спасибо e_dikiy за наводку