Борьба с фашизмом по-путински

Aug 31, 2014 18:04



В газете New York Times 25 августа появился страшный снимок: на площади в Донецке стоит худенькая дрожащая женщина, обмотанная украинским флагом, на груди ее табличка: "Она убивает наших детей. Агент карателей". Еще один флажок привязан у нее на голове. Рядом - хмурый человек с автоматом. На другом снимке разъяренная блондинка в черном бьет стоящую у позорного столба женщину ногой. Через два дня стало известно имя пленницы - Ирина Довгань. Благодаря заступничеству журналистов - в первую очередь Эндрю Крэмера (New York Times) и Марка Франкетти (The Guardian) - ее удалось освободить. Выяснилось, что Ирину держали в Донецке, в казармах дээнэровского батальона "Восток", командир которого, Александр Ходаковский, и отпустил ее по просьбе иностранных журналистов.

Сейчас Ирине Довгань удалось покинуть территорию, контролируемую ДНР, и она рассказала Радио Свобода свою историю...

- Как вас задержали?

- Забрали меня дома. В саду я работала, они меня там в Ясиноватой и забрали, как я была. То, что вы видели на фотографиях, - это маленькая часть того страшного дня, когда я целый день молила о смерти. Меня не пытали сначала, но я ничего не говорила. Тогда работники батальона "Восток", которые достаточно вежливы были даже на допросах, просто отдали меня осетинскому батальону. Уже там меня начали пытать очень серьезно.

Меня свели на первый этаж, и я попала в комнату с двадцатью людьми кавказской национальности. Начались просто тотальные издевательства. Один достал патроны и стрелял мне возле уха много раз. Я оглохла, до сих пор плохо слышу. Они смотрели в планшете мои фотографии, и там в скриншоте случайно оказалось лицо одного из присутствовавших там осетинов, его зовут Заур, он достаточно известная в интернете личность. Я когда-то просто проскриншотила, чтобы своей знакомой показать, что в Донецке появились не украинцы, не русские даже, а наемники из других стран. Когда нашли фотографию Заура, то он сначала издевался надо мной очень сильно, заставлял меня с вытянутой рукой кричать "Зиг хайль!", потому что он говорил, что я фашистка. Когда я отказалась, меня били, я лежала на полу, он присел, так мне кричал в уши, я не знаю, сколько десятков раз: "Зиг хайль!", они все кричали. Я закрывала голову. Они говорили: "Повернись той стороной, мы должны примериться, как мы сейчас тебя будем насиловать. Сколько человек ты хочешь - 10, 20? Нас тут много. Мы можем тебе и 40, и 50 обеспечить". Так все это продолжалось очень долгое время. Я сказала все пин-коды всех карточек своих семейных, потому что они требовали. Кто-то взломал наши аккаунты, что-то там нашли. Они узнали, что у нас есть семейный банковский вклад, 12 тысяч евро, начали требовать отдать эти деньги ДНР, потому что я давала деньги украинской армии. Они говорили: мы теперь знаем, что ты 300 тысяч гривен перечислила. Я говорила, что я не перечисляла 300 тысяч. Потом кто-то напечатал эту табличку, что я фашистка и убиваю детей. Мне надели эту табличку, обмотали флагом, еще украинские аксессуары надели и вывезли меня на площадь, на большой перекресток в Донецке. Я не была привязана к этому столбу, я просто держалась за этот столб. Мне все время кричали: "Зиг хайль! Смирно стоять!". Мне нельзя было ни согнуть колени, ничего, я должна была на цыпочках, прижавшись к этому столбу, стоять. Проезжали мимо машины. Этих наемников-осетинов сотни в Донецке. Они останавливались, спрашивали, смеялись, фотографировались на моем фоне. Кто-то разыграл такой спектакль, сказал: "Все разойдитесь, я ей сейчас прострелю коленную чашечку". Я начала кричать, подпрыгивать, а они хохотали. Он выстрелил, но мимо. Вы видели на фотографии женщину, которая бьет меня в живот?

- Да, и эту женщину уже опознали.

- Эта женщина была далеко не единственная. Была пожилая женщина, она била меня палкой, на которую она опиралась, била по голове, по спине, по плечам, я вся в синяках. Кроме того, что меня били прикладами по ногам, у меня раны с кровоподтеками, еще и пожилая женщина била меня палкой. А сколько молодых женщин меня било по лицу, по голове, по ушам. Одна фотография этого передать не может. Даже не так страшны были люди, которые меня били, как были страшны люди, которые просто подходили. Останавливались какие-то машины, выходили хорошо одетые молодые парни, и сначала один фотографировался на моем фоне, потом отдавал фотоаппарат или телефон, другой фотографировался. Точно так же поступали и девушки. Никто не заступился, ни один человек. Мне говорили, что я фашистка, тварь, что я наводчицей работаю и убиваю детей. Я кричала, что у меня двое детей, внучка, я не убиваю никого и никогда не убивала, я не могу быть наводчицей. Вообще у меня зрение плюс три с половиной, я в очках. Это просто такой бред, что не хочется все это повторять. Потом была женщина, которая не поленилась, открыла багажник машины, достала оттуда помидоры, сначала она бросала в меня этими помидорами, а потом размазала у меня на лице два помидора, залепила соком помидоров глаза. Потом я через этот томатный сок увидела вроде бы интеллигентные лица, сначала был один мужчина с бородой, с профессиональным фотоаппаратом, я поняла, что меня фотографирует пресса какая-то. Потом был еще один человек повыше, он тоже меня фотографировал. Я как-то надеялась: люди с такими интеллигентными лицами, может быть, они вступятся… Я вообще весь день прощалась с жизнью, я все время просила: пожалуйста, убейте меня, не мучайте, просто убейте меня. Если вы считаете, что я заслуживаю, то просто застрелите. Они говорили: "Сука, ты так просто не отделаешься"...

ОТСЮДА


Previous post Next post
Up