Крупное пропагандистское достижение
Судя по количеству ссылок на этот репортаж, которые мне набросали в комменты, все его уже прочли. Но все-таки приведу цитату оттуда. Это журнал "Форбс":
Воскресенье, 29 июня, было последним днем перемирия между Киевом и Донецкой народной республикой. Строго говоря, перемирие никто и не соблюдал, в ночь на 27-е донецкое ополчение атаковало воинскую часть в центре Донецка (улица Щорса). В части было расквартировано конвойное подразделение Внутренних войск, обслуживающее местный СИЗО. После шестичасового ночного боя военные сдались. Солдат-срочников отпустили, а офицеров оставили в плену.
Зачем ополчению понадобилась часть, конвоирующая уголовников?
Вице-премьер донецкого правительства Андрей Пургин, у которого мне удалось взять интервью, пока я ждал пушилинскую пресс-конференцию, довольно откровенно говорит, что «офицеры им нужны для обмена на ополченцев, находящихся в украинском плену». Офицеров, судя по всему, требуется много. Захват частей, в которых личного состава осталось только для несения караульной службы, поставлен на поток.
Рота, расквартированная в старом военном училище на Куприна,1, не стала дожидаться штурма. Вечером 29-го украинские военные покинули казармы и отступили, однако они приготовили ополченцам сюрприз. Через два часа после того как казармы опустели, начали рваться склады с боеприпасами, на окраине Донецка словно заработал вулкан среднего размера. Ополченцы остались и без заложников, и без трофеев.
Следующая попытка захватить украинскую часть выглядела уже не как военная операция, а как провокация. Военные склады еще полыхали, когда журналистов стала обзванивать пресс-служба Донецкой республики. Всех собирали возле здания областной администрации.
Перед собравшимися выступил молодой человек, представившийся по позывному «Гюрза»: «Сейчас вы и солдатские матери поедете к воинской части в поселке Спартак (пригород Донецка). В этой части много вооружений ПВО, но личного состава не более 50 человек: офицеры и солдаты-срочники, охраняющие технику. С командиром части достигнута договоренность о сдаче без боя. Матери служащих там солдат выйдут с плакатами для дополнительного морального давления, а вы сможете подготовить сенсационный материал. Сами переговоры буду вести я, у меня есть в этом опыт».
Для журналистов подготовили специальный автобус. По какому-то наитию я решил отправиться на переговоры не со всеми, а на такси с коллегами из «Лайфньюс». Мы прибыли раньше и, не сворачивая к воинской части, остановились на шоссе, поджидая «Гюрзу» и коллег. Благоразумно вышли из машины и потушили фары. Не прошло и трех минут, как со стороны воинской части по машине открыли шквальный автоматный огонь, посыпались стекла. Мы залегли у обочины, начали отползать по-пластунски, тоже, как оказалось, вовремя. В небо взлетели осветительные ракеты, а автомобиль начали расстреливать из подствольных гранатометов. Доползли до оврага, перевели дух.
Тем временем на шоссе разыгрывалась основная часть трагедии. В то время как мы сдирали кожу с локтей и коленей, переползая шоссе, прибыл автобус с журналистами. Водитель высунул в окошко белый платок, свернул к части и сразу же попал под плотный огонь. Пока пытались вырулить в безопасное место, водитель был ранен. Смертельное ранение получил оператор Первого канала Анатолий Клян. Пуля вошла в левую часть груди чуть ниже сердца.
Скорее всего, теперь будет масса заявлений о бесчеловечных киевских фашистах, которые расстреливают журналистов. Хотя все до единого, кто был в этой переделке, понимают, что нас просто подставили под пули. Не зря эту войну называют «по большей части информационной», расстрелянный автобус с журналистами - тоже пропагандистское достижение, и оно ничем не хуже воинской части, сдавшейся в плен.
ОТСЮДА
Почему журналистов привезли ночью, прямо на линию огня? Почему за руль автобуса посадили человека в военной форме, увешанного георгиевскими ленточками? Почему журналистам не выдали бронежилеты? Почему ни в автобусе, ни у журналистов не было опознавательных знаков "ПРЕССА"? А ведь то же самое случилось под Славянском: там тоже жизнь погибшим журналистам могли бы сохранить каски, бронежилеты и "ПРЕССА". Не говоря о том, что во время контртеррористической операции не мешало бы извещать руководство АТО о своих перемещениях.
Кровь погибших журналистов на руках руководителей федеральных телеканалов.
Воскресенье, 29 июня, было последним днем перемирия между Киевом и Донецкой народной республикой. Строго говоря, перемирие никто и не соблюдал, в ночь на 27-е донецкое ополчение атаковало воинскую часть в центре Донецка (улица Щорса). В части было расквартировано конвойное подразделение Внутренних войск, обслуживающее местный СИЗО. После шестичасового ночного боя военные сдались. Солдат-срочников отпустили, а офицеров оставили в плену.
Зачем ополчению понадобилась часть, конвоирующая уголовников?
Вице-премьер донецкого правительства Андрей Пургин, у которого мне удалось взять интервью, пока я ждал пушилинскую пресс-конференцию, довольно откровенно говорит, что «офицеры им нужны для обмена на ополченцев, находящихся в украинском плену». Офицеров, судя по всему, требуется много. Захват частей, в которых личного состава осталось только для несения караульной службы, поставлен на поток.
Рота, расквартированная в старом военном училище на Куприна,1, не стала дожидаться штурма. Вечером 29-го украинские военные покинули казармы и отступили, однако они приготовили ополченцам сюрприз. Через два часа после того как казармы опустели, начали рваться склады с боеприпасами, на окраине Донецка словно заработал вулкан среднего размера. Ополченцы остались и без заложников, и без трофеев.
Следующая попытка захватить украинскую часть выглядела уже не как военная операция, а как провокация. Военные склады еще полыхали, когда журналистов стала обзванивать пресс-служба Донецкой республики. Всех собирали возле здания областной администрации.
Перед собравшимися выступил молодой человек, представившийся по позывному «Гюрза»: «Сейчас вы и солдатские матери поедете к воинской части в поселке Спартак (пригород Донецка). В этой части много вооружений ПВО, но личного состава не более 50 человек: офицеры и солдаты-срочники, охраняющие технику. С командиром части достигнута договоренность о сдаче без боя. Матери служащих там солдат выйдут с плакатами для дополнительного морального давления, а вы сможете подготовить сенсационный материал. Сами переговоры буду вести я, у меня есть в этом опыт».
Для журналистов подготовили специальный автобус. По какому-то наитию я решил отправиться на переговоры не со всеми, а на такси с коллегами из «Лайфньюс». Мы прибыли раньше и, не сворачивая к воинской части, остановились на шоссе, поджидая «Гюрзу» и коллег. Благоразумно вышли из машины и потушили фары. Не прошло и трех минут, как со стороны воинской части по машине открыли шквальный автоматный огонь, посыпались стекла. Мы залегли у обочины, начали отползать по-пластунски, тоже, как оказалось, вовремя. В небо взлетели осветительные ракеты, а автомобиль начали расстреливать из подствольных гранатометов. Доползли до оврага, перевели дух.
Тем временем на шоссе разыгрывалась основная часть трагедии. В то время как мы сдирали кожу с локтей и коленей, переползая шоссе, прибыл автобус с журналистами. Водитель высунул в окошко белый платок, свернул к части и сразу же попал под плотный огонь. Пока пытались вырулить в безопасное место, водитель был ранен. Смертельное ранение получил оператор Первого канала Анатолий Клян. Пуля вошла в левую часть груди чуть ниже сердца.
Скорее всего, теперь будет масса заявлений о бесчеловечных киевских фашистах, которые расстреливают журналистов. Хотя все до единого, кто был в этой переделке, понимают, что нас просто подставили под пули. Не зря эту войну называют «по большей части информационной», расстрелянный автобус с журналистами - тоже пропагандистское достижение, и оно ничем не хуже воинской части, сдавшейся в плен.
ОТСЮДА
Почему журналистов привезли ночью, прямо на линию огня? Почему за руль автобуса посадили человека в военной форме, увешанного георгиевскими ленточками? Почему журналистам не выдали бронежилеты? Почему ни в автобусе, ни у журналистов не было опознавательных знаков "ПРЕССА"? А ведь то же самое случилось под Славянском: там тоже жизнь погибшим журналистам могли бы сохранить каски, бронежилеты и "ПРЕССА". Не говоря о том, что во время контртеррористической операции не мешало бы извещать руководство АТО о своих перемещениях.
Кровь погибших журналистов на руках руководителей федеральных телеканалов.