"Позови меня с собой - я приду сквозь злые ночи..."
Неплохая статья О.Кашина о Капкове и творческой интеллигенции. Фрагмент:
Не знаю, было ли так задумано с самого начала, или все получилось само собой, но за три неполных года (если начинать отсчет с марта 2011-го, когда он возглавил парк Горького) Капкову удалось провести крайне важный в российских условиях социальный эксперимент, результатами которого еще много лет будет пользоваться и Путин, и любой, кто придет ему на смену. Капков проверил и доказал на практике, что вечная оппозиционность и антисистемность российской (на самом деле - советской, но ведь другой у нас нет) и прежде всего московской интеллигенции - миф, не основанный ни на чем вообще, более того, у этой интеллигенции есть вполне четкий запрос на лояльность, ей хочется быть лояльной, а на площадь, наоборот, не хочется, что бы там ни советовал Галич и прочие формальные иконы этой социальной группы.
Никаких поводов для упрека здесь нет и быть не может, просто так есть - ну, объективная реальность такова. Социальная группа, с которой экспериментировал Капков, ведет свою родословную не от революционеров и диссидентов, а от нормальных членов КПСС и творческих союзов, авторов не самиздата, а книг из серии «Пламенные революционеры». Капков почти дословно разыграл со своей аудиторией (их неточно называют хипстерами) знаменитую сценку из фильма «Копейка», герой которого хочет вначале отправить вырученные от продажи автомобиля деньги Галичу, а жена отговаривает - Галичу опасно, давай Окуджаве. Капков доказывал и доказал своей аудитории, что Окуджавой быть тоже прикольно, это почти как Солженицын, но без неприятных опасностей, и аудитория с радостью согласилась - черт подери, она ждала этого много лет.
Деятельность Капкова невозможно по-настоящему оценить вне исторического контекста. В СССР была сложная система отношений между властью и интеллигенцией: в президиумах заседали всеми презираемые литературные, театральные и кинематографические чиновники, в антисоветском андеграунде по обе стороны границы жили и работали настоящие нонконформисты, а между президиумами и андеграундом существовал «Булат Окуджава» в самом широком смысле этого определения - от Юрия Никулина и Аллы Пугачевой до Андрея Вознесенского и Марка Захарова, и всем, в общем, было хорошо: и одним, и другим, и третьим. 1991 год эту систему отношений между властью и интеллигенцией сломал, не стало ни президиумов, ни враждебного государству подполья, и новая система отношений стала более линейной - либо ты рядом с властью, либо вам с властью друг до друга нет никакого дела. Трехэтажная система стала одноэтажной и неподвижной - двадцать лет подряд на каждый праздник президенты (разные!) вручают один и тот же орден одному и тому же Геннадию Хазанову. Набор творческих интеллигентов, лояльных к власти, со времен раннего Ельцина меняется только естественным и печальным образом...
Именно Капков воссоздал трехэтажную советскую систему, в которой есть общепрезираемые шансонье, поющие на митингах со сгоняемыми на них бюджетниками, есть бесспорные нонконформисты, поющие в автозаке «Давай разрушим эту тюрьму» или в храме - известно что - про Путина. И есть пространство межу ними, в котором можно комфортно существовать, не будучи обязанным маршировать с флагом и не рискуя при этом сесть в тюрьму. Именно Капков вернул обществу «Булата Окуджаву» - не конкретного Булата Шалвовича, а ту социальную роль конформистов с репутацией и самоощущением нонконформистов. «Вы видели новый спектакль Кирилла Серебренникова в „Гоголь-центре“?» - что-то в этом роде.
Капков доказал, что московской интеллигенции очень не хватало этого пространства и этой роли, и если их ей дать, она сама, даже бесплатно, будет готова дружить, лайкать, воспевать в своих журналах и оплакивать в случае отставки. Капков доказал, что если власть позовет, интеллигенция прибежит - даже сейчас прибежит, в 2013 году, после всего, что между ними было. Прибежит как миленькая.
Он это доказал, и поэтому ему уже действительно нет смысла оставаться в Департаменте культуры. Дальше - только Кремль.
ОТСЮДА
Не знаю, было ли так задумано с самого начала, или все получилось само собой, но за три неполных года (если начинать отсчет с марта 2011-го, когда он возглавил парк Горького) Капкову удалось провести крайне важный в российских условиях социальный эксперимент, результатами которого еще много лет будет пользоваться и Путин, и любой, кто придет ему на смену. Капков проверил и доказал на практике, что вечная оппозиционность и антисистемность российской (на самом деле - советской, но ведь другой у нас нет) и прежде всего московской интеллигенции - миф, не основанный ни на чем вообще, более того, у этой интеллигенции есть вполне четкий запрос на лояльность, ей хочется быть лояльной, а на площадь, наоборот, не хочется, что бы там ни советовал Галич и прочие формальные иконы этой социальной группы.
Никаких поводов для упрека здесь нет и быть не может, просто так есть - ну, объективная реальность такова. Социальная группа, с которой экспериментировал Капков, ведет свою родословную не от революционеров и диссидентов, а от нормальных членов КПСС и творческих союзов, авторов не самиздата, а книг из серии «Пламенные революционеры». Капков почти дословно разыграл со своей аудиторией (их неточно называют хипстерами) знаменитую сценку из фильма «Копейка», герой которого хочет вначале отправить вырученные от продажи автомобиля деньги Галичу, а жена отговаривает - Галичу опасно, давай Окуджаве. Капков доказывал и доказал своей аудитории, что Окуджавой быть тоже прикольно, это почти как Солженицын, но без неприятных опасностей, и аудитория с радостью согласилась - черт подери, она ждала этого много лет.
Деятельность Капкова невозможно по-настоящему оценить вне исторического контекста. В СССР была сложная система отношений между властью и интеллигенцией: в президиумах заседали всеми презираемые литературные, театральные и кинематографические чиновники, в антисоветском андеграунде по обе стороны границы жили и работали настоящие нонконформисты, а между президиумами и андеграундом существовал «Булат Окуджава» в самом широком смысле этого определения - от Юрия Никулина и Аллы Пугачевой до Андрея Вознесенского и Марка Захарова, и всем, в общем, было хорошо: и одним, и другим, и третьим. 1991 год эту систему отношений между властью и интеллигенцией сломал, не стало ни президиумов, ни враждебного государству подполья, и новая система отношений стала более линейной - либо ты рядом с властью, либо вам с властью друг до друга нет никакого дела. Трехэтажная система стала одноэтажной и неподвижной - двадцать лет подряд на каждый праздник президенты (разные!) вручают один и тот же орден одному и тому же Геннадию Хазанову. Набор творческих интеллигентов, лояльных к власти, со времен раннего Ельцина меняется только естественным и печальным образом...
Именно Капков воссоздал трехэтажную советскую систему, в которой есть общепрезираемые шансонье, поющие на митингах со сгоняемыми на них бюджетниками, есть бесспорные нонконформисты, поющие в автозаке «Давай разрушим эту тюрьму» или в храме - известно что - про Путина. И есть пространство межу ними, в котором можно комфортно существовать, не будучи обязанным маршировать с флагом и не рискуя при этом сесть в тюрьму. Именно Капков вернул обществу «Булата Окуджаву» - не конкретного Булата Шалвовича, а ту социальную роль конформистов с репутацией и самоощущением нонконформистов. «Вы видели новый спектакль Кирилла Серебренникова в „Гоголь-центре“?» - что-то в этом роде.
Капков доказал, что московской интеллигенции очень не хватало этого пространства и этой роли, и если их ей дать, она сама, даже бесплатно, будет готова дружить, лайкать, воспевать в своих журналах и оплакивать в случае отставки. Капков доказал, что если власть позовет, интеллигенция прибежит - даже сейчас прибежит, в 2013 году, после всего, что между ними было. Прибежит как миленькая.
Он это доказал, и поэтому ему уже действительно нет смысла оставаться в Департаменте культуры. Дальше - только Кремль.
ОТСЮДА