Хроника политических репрессий
Из заключительного слова Алексея Навального:
- Здесь я даже не пытаюсь каким-то образом оскорбить суд, называя это телевизионным сериалом, потому что это действительно похоже на телевизионный сериал, вряд ли кто-то из вас присутствовал при таком мероприятии или будет присутствовать при таком мероприятии. Тем более, что все мы, и я в том числе, отлично понимаем, что одной из главных задач этого процесса была опять же задача телесериальная, просто сделать так, что в новостях по федеральным каналам кто-то всегда мог упоминать мое имя в контексте того, что это тот самый человек, который похитил весь лес в Кировской области, этот самый жулик. Как будто, якобы, это может каким-то образом изменить все то, что я пишу о тех людях, которые действительно жулики, которые похищают у нас у всех миллиарды и которые захватили власть в нашей стране.
Когда я говорю про сериал, я сам все пытаюсь определить жанр, это комедия или драма. Наверное, я бы сам более иронично к этому всему относился, если бы здесь не было других людей, которые придают этому всему происходящему характер драмы. Я хотел бы извиниться в первую очередь перед Петром Офицеровым и его семьей, что они должны пройти через это все из-за меня, они стали такими людьми, которые были случайным образом схвачены в эти заложники и сейчас проходят через это все, потому что нужно же кого-то ко мне прицепить. Нельзя просто же взять и человека посадить из-за кого-то экономического преступления, нужен был предприниматель. Этим предпринимателем оказался Петр Офицеров. Я хотел бы обратиться к суду и к обвинению с обычной просьбой: хватит мучать несчастного человека и его семью. Все отлично понимают, что Офицеров здесь оказался совершенно случайно. Просто абсурдно само требование - посадить человека на 5 лет. Какие 5 лет? Какой миллион рублей? У него арестовали одну четвертую квартиры в Очаково. Вы мало того хотите, чтобы отец, единственный кормилец пяти детей оказался в тюрьме, так вы хотите еще его детей высадить на улицу? Я призываю даже в рамках очевидного политического заказа, политического процесса, тем не менее, все-таки не делать тех шагов, которые избыточны в рамках политического заказа. Офицерова в рамках этого заказа сажать не нужно. Я призываю всех это помнить, цель достигается и без этого.
Что касается самого себя, я могу сказать, что я на этом месте нахожусь, понимая почему. Я с этого места могу совершенно честно взглянуть в глаза любому человеку - своей защите, прокурорам, вам, секретарю суда, в эту камеру, вообще абсолютно любому человеку в этом зале, любому человеку, который смотрит трансляцию этого зала. Потому что я знаю, что каждый человек, который смотрит эту трансляцию, следит за материалами дела, подойдет ко мне и скажет: «Алексей, ты невиновен». И по этому делу, и всем остальным делам, которые фабрикуются против меня постоянно...
Я заявляю, что и я и мои коллеги, мы сделаем все для того, чтобы уничтожить этот феодальный строй, который делается в России. Уничтожить систему власти, при которой 83% национального богатства принадлежит 0,5% населения...
Если кто-то считает, что я услышав эти 6 лет и угрозы 6 лет, куда-то убегу за границу или спрячусь где-то, очень сильно все ошибаются. Сам от себя я никуда не убегу. У меня другого выхода нет, и я не хочу заниматься ничем другим. Я хочу заниматься тем, чтобы помогать жителям своей страны, чтобы работать на всех тех людей, которые являются моими согражданами.
Я считаю, что ни один сейчас не имеет права на нейтралитет. Ни один из нас не имеет права на то, чтобы уклониться от того, чтобы делать мир лучше. Мы не имеем права, потому что каждый раз, когда кто-то из нас думает «Давайте я где-то постою в сторонке, и просто все пройдет мимо меня, и я подожду», он просто помогает вновь тому отвратительному феодальному строю, который сидит, как паук, в этом Кремле, конкретно 100 семей, которые сосут со всей России, помогает им вновь пускать российский народ, русский народ по пути к деградации и спаивания и выволакивать отсюда, вытаскивать все национальные богатства.
Я хотел бы завершить свое выступление тем, что призвать всех людей таких, как я, таких, кто поработал со мной, тех, кто хочет работать со мной, не бояться делать этого...
Из заключительного слова Евгения Урлашева:
- Как же вы, прокуроры, готовясь к столь резонансному делу, понимая, что его будут освещать СМИ, свои оперативно-розыскные мероприятия не довели до результата, до сути? Ведь в конечном итоге вы бы хотели поймать с поличным меня. Ведь вы меня хотели бы обвинить в коррупции! Так взяли бы купюры, нанесли бы краску на них, чтобы у меня пальцы светились под аппаратом. Но вы почему-то предпочли слушать человека , который заинтересован в получении контракта в городе Ярославль, и в этом ему никто никогда не препятствовал. Вы, уважаемые следователи и прокуроры, не смогли довести дело до конца. Но это было и невозможно - уличить меня в коррупции.
Говоря про домашний арест. Посмотрите, что такое домашний арест. Это та же самая тюрьма, это те же самые ограничения возможностей. Но вы, однако, сейчас хотите добиться наихудших для меня условий, чтобы я жил как можно хуже, ел баланду, а вы наслаждались тем, в какое я попал положение.
Если же вы хотите, чтобы мэр не воздействовал, как вы говорите, на свидетелей, то домашний арест решит проблему. Я, вероятнее всего, буду отстранен от работы на время и не смогу ни с кем видеться. Кроме прочего, судья имеет право запретить пользоваться интернетом, более того, запретить встречаться вообще с людьми. Можно даже и так называемый браслет повесить. Если человек выйдет куда-нибудь, сразу выяснится, что человек выходит за границу территории, в которой ему судья позволяет находиться. Прошу суд рассмотреть все эти возможности и не прибегать к самому суровому варианту.
В деле Урлашева суд прибегнул к самому суровому варианту. Будем ждать, какое решение спустил Путин в Киров. Мое мнение: самое суровое. Но мои комментаторы уверяют: самое легкое, условное. Узнаем 18 июля утром.
- Здесь я даже не пытаюсь каким-то образом оскорбить суд, называя это телевизионным сериалом, потому что это действительно похоже на телевизионный сериал, вряд ли кто-то из вас присутствовал при таком мероприятии или будет присутствовать при таком мероприятии. Тем более, что все мы, и я в том числе, отлично понимаем, что одной из главных задач этого процесса была опять же задача телесериальная, просто сделать так, что в новостях по федеральным каналам кто-то всегда мог упоминать мое имя в контексте того, что это тот самый человек, который похитил весь лес в Кировской области, этот самый жулик. Как будто, якобы, это может каким-то образом изменить все то, что я пишу о тех людях, которые действительно жулики, которые похищают у нас у всех миллиарды и которые захватили власть в нашей стране.
Когда я говорю про сериал, я сам все пытаюсь определить жанр, это комедия или драма. Наверное, я бы сам более иронично к этому всему относился, если бы здесь не было других людей, которые придают этому всему происходящему характер драмы. Я хотел бы извиниться в первую очередь перед Петром Офицеровым и его семьей, что они должны пройти через это все из-за меня, они стали такими людьми, которые были случайным образом схвачены в эти заложники и сейчас проходят через это все, потому что нужно же кого-то ко мне прицепить. Нельзя просто же взять и человека посадить из-за кого-то экономического преступления, нужен был предприниматель. Этим предпринимателем оказался Петр Офицеров. Я хотел бы обратиться к суду и к обвинению с обычной просьбой: хватит мучать несчастного человека и его семью. Все отлично понимают, что Офицеров здесь оказался совершенно случайно. Просто абсурдно само требование - посадить человека на 5 лет. Какие 5 лет? Какой миллион рублей? У него арестовали одну четвертую квартиры в Очаково. Вы мало того хотите, чтобы отец, единственный кормилец пяти детей оказался в тюрьме, так вы хотите еще его детей высадить на улицу? Я призываю даже в рамках очевидного политического заказа, политического процесса, тем не менее, все-таки не делать тех шагов, которые избыточны в рамках политического заказа. Офицерова в рамках этого заказа сажать не нужно. Я призываю всех это помнить, цель достигается и без этого.
Что касается самого себя, я могу сказать, что я на этом месте нахожусь, понимая почему. Я с этого места могу совершенно честно взглянуть в глаза любому человеку - своей защите, прокурорам, вам, секретарю суда, в эту камеру, вообще абсолютно любому человеку в этом зале, любому человеку, который смотрит трансляцию этого зала. Потому что я знаю, что каждый человек, который смотрит эту трансляцию, следит за материалами дела, подойдет ко мне и скажет: «Алексей, ты невиновен». И по этому делу, и всем остальным делам, которые фабрикуются против меня постоянно...
Я заявляю, что и я и мои коллеги, мы сделаем все для того, чтобы уничтожить этот феодальный строй, который делается в России. Уничтожить систему власти, при которой 83% национального богатства принадлежит 0,5% населения...
Если кто-то считает, что я услышав эти 6 лет и угрозы 6 лет, куда-то убегу за границу или спрячусь где-то, очень сильно все ошибаются. Сам от себя я никуда не убегу. У меня другого выхода нет, и я не хочу заниматься ничем другим. Я хочу заниматься тем, чтобы помогать жителям своей страны, чтобы работать на всех тех людей, которые являются моими согражданами.
Я считаю, что ни один сейчас не имеет права на нейтралитет. Ни один из нас не имеет права на то, чтобы уклониться от того, чтобы делать мир лучше. Мы не имеем права, потому что каждый раз, когда кто-то из нас думает «Давайте я где-то постою в сторонке, и просто все пройдет мимо меня, и я подожду», он просто помогает вновь тому отвратительному феодальному строю, который сидит, как паук, в этом Кремле, конкретно 100 семей, которые сосут со всей России, помогает им вновь пускать российский народ, русский народ по пути к деградации и спаивания и выволакивать отсюда, вытаскивать все национальные богатства.
Я хотел бы завершить свое выступление тем, что призвать всех людей таких, как я, таких, кто поработал со мной, тех, кто хочет работать со мной, не бояться делать этого...
Из заключительного слова Евгения Урлашева:
- Как же вы, прокуроры, готовясь к столь резонансному делу, понимая, что его будут освещать СМИ, свои оперативно-розыскные мероприятия не довели до результата, до сути? Ведь в конечном итоге вы бы хотели поймать с поличным меня. Ведь вы меня хотели бы обвинить в коррупции! Так взяли бы купюры, нанесли бы краску на них, чтобы у меня пальцы светились под аппаратом. Но вы почему-то предпочли слушать человека , который заинтересован в получении контракта в городе Ярославль, и в этом ему никто никогда не препятствовал. Вы, уважаемые следователи и прокуроры, не смогли довести дело до конца. Но это было и невозможно - уличить меня в коррупции.
Говоря про домашний арест. Посмотрите, что такое домашний арест. Это та же самая тюрьма, это те же самые ограничения возможностей. Но вы, однако, сейчас хотите добиться наихудших для меня условий, чтобы я жил как можно хуже, ел баланду, а вы наслаждались тем, в какое я попал положение.
Если же вы хотите, чтобы мэр не воздействовал, как вы говорите, на свидетелей, то домашний арест решит проблему. Я, вероятнее всего, буду отстранен от работы на время и не смогу ни с кем видеться. Кроме прочего, судья имеет право запретить пользоваться интернетом, более того, запретить встречаться вообще с людьми. Можно даже и так называемый браслет повесить. Если человек выйдет куда-нибудь, сразу выяснится, что человек выходит за границу территории, в которой ему судья позволяет находиться. Прошу суд рассмотреть все эти возможности и не прибегать к самому суровому варианту.
В деле Урлашева суд прибегнул к самому суровому варианту. Будем ждать, какое решение спустил Путин в Киров. Мое мнение: самое суровое. Но мои комментаторы уверяют: самое легкое, условное. Узнаем 18 июля утром.