Распределение
Крепостное право в Советском Союзе проявлялось разнообразно. Ну то, что у жителей села до 1974 года не было паспортов и они не могли по своей воле сдвинуться с места, это все знают. Правда, забылось, что и после раздачи колхозникам паспортов, их в городах прописывали только при наличии справки из колхоза, что, мол, колхоз не возражает. А без прописки работу не найдешь.
О том, что институт прописки не позволял людям жить там, где они хотят, а только там,где их "пропишут", тоже многие помнят. Но этим дело не ограничивалось. Если у человека в трудовой книжке не было отметки о месте работы, он считался тунеядцем, его можно было судить и отправлять в ссылку. Случай И.Бродского, отправленного из Петербурга в ссылку именно за это, не исключение, а общее правило. Неслучайно те, кто уходили во "внутреннюю эмиграцию" (то есть занимались творчеством или не желали делать советскую карьеру) вынуждены были работать истопниками, сторожами, вахтерами, чтобы хотя бы три дня из четырех быть предоставленными самим себе (см.биографии многих рок-музыкантов).
По всякому проявлялось советское крепостничество. К счастью, сегодня остались только отдельные рудименты (например, процедура армейского призыва). Поэтому молодежи все время приходится рассказывать о том, как было. При этом, конечно же, приходится выслушивать обвинения в фальсификации истории от тех, кто пытается представить советское общество как свободное и демократическое.
Ну, например, после окончания любого вуза существовала процедура распределения. Ты не мог пойти работать туда, куда хотел. Тебе "распределяли" туда, куда считали нужным. Для институтских комсомолов-профкомов-деканатов это была замечательная возможность за что-либо студенту отомстить. Если его не удалось отчислить в процессе учебы, его по окончании распределяли куда-нибудь в Тьмутаракань или на какую-нибудь тяжелую работу, и три года будь добр оттруби - домой вернуться не имеешь права, тебя с таким штапмом в трудовой книжке никуда не возьмут, а если возьмут - высшее образование не засчитают.
Распределение - было орудием обоюдоострым. Некоторые нарочно работали эти три года вполсилы, саботировали все, что могли, подчеркивая тем самым, что находятся в ссылке, и работать будут по-настоящему там,где сами выберут. И несчастные работодатели вынуждены были с этим мириться, так как закон не разрешал уволить "молодого специалиста" в течение все тех же трех лет. Но и тут была возможность давления: при устройстве на работу всегда требовали характеристику с прежнего места работы, и молодым специалистам там часто припоминали все их прегрешения. Ровно три года работали на селе не только врачи и учителя, но даже агрономы; все знали, что они тут временные; а после их отъезда посылали куда-то разнарядку на новых "специалистов". О том, что проблему можно решить с помощью материального стимула (например, платить сельским учителям в пять раз больше, чем городским), об этом партия и правительство не думали: ведь любое материальное стимулирование - это пережиток капиталистического прошлого, вместо премии лучше грамоту дать или медальку какую-нибудь повесить.
Мне лично наш декан Засурский, когда меня выгнали из Польши, говорил, что, по всей видимости, придется поехать работать куда-нибудь в Сибирь. И даже зачитал валяющееся у него на столе среди прочего хлама письмо какого-то выпускника-москвича, которого отослали на какое-то местное сибирское радио и который в письме благодарил деканат за эту "школу жизни".
Насколько я знаю, принудительное распределение после вуза осталось сейчас в Белоруссии. Если не так, поправьте меня. А о том, что и наше государство в рамках путинских реформ пытается вернуть для выпускников систему принудительного труда, то и дело приходится читать в газетах: см. тут или тут.
О том, что институт прописки не позволял людям жить там, где они хотят, а только там,где их "пропишут", тоже многие помнят. Но этим дело не ограничивалось. Если у человека в трудовой книжке не было отметки о месте работы, он считался тунеядцем, его можно было судить и отправлять в ссылку. Случай И.Бродского, отправленного из Петербурга в ссылку именно за это, не исключение, а общее правило. Неслучайно те, кто уходили во "внутреннюю эмиграцию" (то есть занимались творчеством или не желали делать советскую карьеру) вынуждены были работать истопниками, сторожами, вахтерами, чтобы хотя бы три дня из четырех быть предоставленными самим себе (см.биографии многих рок-музыкантов).
По всякому проявлялось советское крепостничество. К счастью, сегодня остались только отдельные рудименты (например, процедура армейского призыва). Поэтому молодежи все время приходится рассказывать о том, как было. При этом, конечно же, приходится выслушивать обвинения в фальсификации истории от тех, кто пытается представить советское общество как свободное и демократическое.
Ну, например, после окончания любого вуза существовала процедура распределения. Ты не мог пойти работать туда, куда хотел. Тебе "распределяли" туда, куда считали нужным. Для институтских комсомолов-профкомов-деканатов это была замечательная возможность за что-либо студенту отомстить. Если его не удалось отчислить в процессе учебы, его по окончании распределяли куда-нибудь в Тьмутаракань или на какую-нибудь тяжелую работу, и три года будь добр оттруби - домой вернуться не имеешь права, тебя с таким штапмом в трудовой книжке никуда не возьмут, а если возьмут - высшее образование не засчитают.
Распределение - было орудием обоюдоострым. Некоторые нарочно работали эти три года вполсилы, саботировали все, что могли, подчеркивая тем самым, что находятся в ссылке, и работать будут по-настоящему там,где сами выберут. И несчастные работодатели вынуждены были с этим мириться, так как закон не разрешал уволить "молодого специалиста" в течение все тех же трех лет. Но и тут была возможность давления: при устройстве на работу всегда требовали характеристику с прежнего места работы, и молодым специалистам там часто припоминали все их прегрешения. Ровно три года работали на селе не только врачи и учителя, но даже агрономы; все знали, что они тут временные; а после их отъезда посылали куда-то разнарядку на новых "специалистов". О том, что проблему можно решить с помощью материального стимула (например, платить сельским учителям в пять раз больше, чем городским), об этом партия и правительство не думали: ведь любое материальное стимулирование - это пережиток капиталистического прошлого, вместо премии лучше грамоту дать или медальку какую-нибудь повесить.
Мне лично наш декан Засурский, когда меня выгнали из Польши, говорил, что, по всей видимости, придется поехать работать куда-нибудь в Сибирь. И даже зачитал валяющееся у него на столе среди прочего хлама письмо какого-то выпускника-москвича, которого отослали на какое-то местное сибирское радио и который в письме благодарил деканат за эту "школу жизни".
Насколько я знаю, принудительное распределение после вуза осталось сейчас в Белоруссии. Если не так, поправьте меня. А о том, что и наше государство в рамках путинских реформ пытается вернуть для выпускников систему принудительного труда, то и дело приходится читать в газетах: см. тут или тут.
