Обзор программы действий Рината-Януковича на 2008-2015 гг. (что задумывалось)
Новая стратегическая повестка дня
или неолиберальная трансформация без цели?
10 июня 2008 года
Хоть убей, следа не видно,
Сбились мы... что делать нам?
В поле бес нас водит, видно,
Да крутит по сторонам
А.С. Пушкин
Государства и общества,
склонные к пренебрежению реальностью,
уязвимы перед неблагоприятной обстановкой,
а также внутренними и внешними угрозами
Питер Бауэр
(близкий друг Маргарет Тэтчер)
Выбор пути “экономического развития” предопределяет направление общественного и политического развития в целом.
Существует прямая зависимость между экономическим развитием и устройством общества, его политической организацией. Устойчивость и (как говорят в Китае) гармоничность продвижения страны в социально-экономической сфере, неминуемо связаны с адекватностью оценки ситуации и выбором стратегии.
Ситуация
Сегодня становится все более очевидным драматический разрыв между уровнем сложности социально-экономических, культурных и политических процессов и явлений, в которые Украина вовлечена как становящееся государство - и теми инструментами и подходами, той картиной мира и представлениями, какими располагает и «пользуется» страна.
Старые инструменты управления и технологии власти дискредитированы и девальвированы, новые не создаются, некритические заимствования и упрощенный импорт контрпродуктивны.
В Украине и далее ослабевает способность ставить глобальные и стратегические цели, субъектом реализации которых может быть только государство. Вне таких целей смысл, легитимность и цели развития государства не могут быть конституированы. Государство превращается в конгломерат разрозненных институтов, обслуживающих внешних субъектов.
Большинство стран постсоветского пространства пока еще не смогли создать институционально совершенной современной государственности, которая была бы устойчивой к деструктивным внешним и внутренним воздействиям. Более того, сам вопрос о реальности суверенного статуса постсоветских национальных государств входит в «пакет» предметов политической игры, в которой участвуют Европейский союз, США, Россия, и ряд других государств.
Предвкушения изменений, которые были фоном событий последних лет, пока лишь трансформировались в нереализованные возможности.
Отказ от проблематизации и проработки нового образа будущего и стратегии Украины как современного государства ХХI века воспроизводит условия для продолжения кризиса.
Конструирование будущего страны или маркетинг условий для процветания бизнеса?
В этом контексте весьма примечательной выступает попытка создать “Концепцию экономического развития Украины на 2008-2015 годы” (далее - “Концепцию 2008-2015”), предпринятая “Фондом эффективного управления”.
Первичная критика опубликованного многостраничного документа уже представлена в прессе.
Учитывая задекларированный организаторами и потенциальными потребителями масштаб разработки (включая объем финансирования, репрезентативный круг исполнителей и опекунов) следует обратить внимание на ее основания, принципиальную пригодность и осмысленность использования в деле развития страны и государственного строительства.
Не секрет, что в украинском обществе все более ощутим запрос на видение будущего - видение не провинциальное, не подражательное, а соответствующее культурному и историческому потенциалу, масштабам и геополитическому положению страны.
В ходе разработки такого видения должна быть произведена критическая переоценка тех стратегических мифов, институциональных порядков и концептуальных платформ и субъективностей, которые “удерживают” страну в ее современном состоянии и задают траекторию движения в будущее.
Как подчеркивает академик РАН А.А. Кокошин, “Успешное стратегическое планирование и последовательные, согласованные действия по реализации избранной стратегии - это сравнительно редкое явление как во внутренней, так и во внешней политике государств”.
Выработка стратегии национального развития, должна опираться «на серьезную научную базу, на глубокие знания как своего собственного общества, нашей страны, наших социокультурных особенностей, так и на знание внешнего мира, понимание 'траекторий развития' тех стран, которые добились и добиваются значимых успехов в экономическом и социальном развитии, в обеспечении своей субъектности в мирополитической системе, в глобализирующемся мире».
Сегодня Украина одна из немногих стран у которой нет серьезной долгосрочной программы развития.
В результате длительного политического кризиса страна оказалась в ситуации стратегической растерянности - мы впрямую выходим к поворотному пункту в своем социально-экономическом развитии, в решении вопросов о дальнейших путях развития страны.
Как свидетельствует человеческая история, кризисы в развитии стран - это всегда моменты, задающие дальнейшие траектории, обнажающие реальные ценностные основания, конституирующие существование народов и предопределяющие устройство государств.
Борьба за определение природы кризиса, источников переживаемых страною проблем, намётка контуров должного общественного устройства, стратегии и технологии его достижения - предопределят кто будет контролировать новые виды ресурсов развития страны и, тем самым, обладать властью над её будущим.
Появление “Концепции 2008-2015” и конкурентных стратегий развития страны в данный исторический естественны.
Хотя “Концепция 2008-2015”, скромно называется концепцией “экономического развития”, она содержит широкий пакет представлений о необходимом устройстве и функциях государства, социальной организации и стратификации общества. Поэтому её следует рассматривать не как частичный, но целостный документ, претендующий на подоснову для реформирования страны в ближайшем будущем.
Итак, с каких позиций должна оцениваться Концепция? На какие вопросы она должна отвечать? В чем должно быть ее содержание?
Способна ли предложенная концепция соединить различные материальные и идеальные интересы, широкого круга организаций, институтов, функционирующих систем и реальный проблемный жизненный мир, и в этом смысле, завадать общее, взаимоприемлемое стратегическое видение.
Полагаем, что здесь нет смысла обсуждать детали и состав реформ и мероприятий, предагаемых в “Концепции 2008-2015”, профессионально заинтересованный читатель сможет ознакомиться с этим самостоятельно.
Прежде всего, важно уяснить направлено ли действие “Концепции 2008-2015” на повышение совокупной мощи государства, достижение достойной жизни народа и процветания страны? Отвечает ли она на вопросы: Какова ситуация в мире, в котором Украина развивается как становящееся государство? В чем стратегическая перспектива страны и что будет делать Украина в ХХІ веке? На что будут направлены усилия народа и ресурсы страны? Что, на взгляд разработчиков, представляет из себя страна как политико-экономический проект XXI века?
Пренебрежение реальностью: использование утрированного понимания происходящего в мире
Вынуждены констатировать, что “Концепция 2008-2015”, скорее всего, обладает ограниченным благочинным потенциалом, а используемые в в ней положения и допущения основаны на пренебрежении реальностью. Более того, есть основания полагать, концепция творит новое поколение “мифов об экономическом развитии” и пытается легитимировать институциональные преобразования во благо эксклюзивных групп интересов. В силу пренебрежения ситуацией и забвения наиболее принципиальных условий и характеристик общественного и экономического развития в современном мире их уместность, реализуемость и реалистичность весьма проблематична.
С теоретической точки зрения “Концепция 2008-2015” представляет собою эклектическое объединение марксистской теории с догматами неолиберализма. В ее основе - Марксова “теория прибавочной стоимости” - в которой “добавленная стоимость создается трудом”. Производительность труда порожает повышение прибыли, снижение издержек на расширении объема.
В концепции не различаются и используются как взаимозаменяемые понятия “экономическое развитие” и “экономический рост”. Отсутствуют намеки на осознание парадигмы качественных изменений. Развитие в отличие от роста предполагает качественные, а не количественные изменения. В этой связи оно несет высокую степень риска и неопределенности. Для работы в парадигме развития требуется совершенно новый пакет инструментов управления - развитие наталкивается не столько на технические проблемы, сколько на социально-политические и гуманитарные вызовы.
В концепции вообще не рассматривается смена качества и содержания хозяйствования и экономической деятельности в современных условиях. Но очевидно, что совершенствование телеги или керосиновой лампы не может привести к изобретению, соотвественно автомобиля и электричества.
В концепции никак не присутствует понимание того, каким образом создается общественное богатство в современном мире.
Уже в 1650 году В.Поттер обратил внимание на то, что "...символическое богатство идет на смену реальному". Общество постоянно создает и совершенствует семиотические инструменты, действие которых основывается на отношении доверия, непрерывно создаются новые формы организации деятельности, опирающиеся на смену технологий. Все это делает отсталыми все товарные экономики.
В условиях ХХІ века какое-либо совершенствование регуляторных режимов и “внутренней” организации экономики может давать зримые эффекты лишь при условии обретения страной полномасштабной хозяйственной и технологической субъектности.
Невозможно добиваться “управляемости” и когерентности внутреннего экономического режима вне адекватного включения в мировую систему разделения труда, вне политэкономической субъектности и проведения “внешней экономической политики”. Проблема интеграции и включения Украины в мировую систему кооперации и разделения труда в Концепции сведена к либерализации режимов внешнего инвестирования и торговли. Страну мыслится раскрыть для "захвата" инвесторами извне.
Главной целью “Концепция 2008-2015” провозглашает экономический рост.
Предполагается, что наращивание экономического богатства создаст ресурсы и возможности решения проблем и улучшение жизни.
Но рост богатства не приводит к решению проблем.
На это было указано в докладе Кофи Анана на Саммите тысячелетия. Он подчеркнул, что накопление богатства перестало вести к решению основных проблем, стоящих перед человечеством. Этот вывод был сделан, в явной форме в докладе ООН, подготовленном к саммиту тысячелетия, в котором детально анализируются все основные проблемы, стоящие сейчас перед человечеством. В частности, показано, что рост богатства в 90-е годы перестал автоматически снимать остроту этих проблем. То есть старая парадигма развития себя в значительной степени исчерпала.
Содержательно “Концепция 2008-2015” представляет собою крайний вариант англо-саксонского экономического неолиберализма.
Она оперирует “классическим набором условий для формирования рыночной экономики”, все оценки, положения и предписания пронизаны принципами “Вашингтонского консенсуса”. [1]
В результате целого ряда системно реализованных глобальных корпоративных PR программ сегодня в массово-публичной повестке дня правительств множества развитых стран мира только одна проблема - экономического роста. Экономический рост как императив, как генеральная цель и смысл существования общества и государства является ключевым элементом публичной версии доктрины вашингтонской группы. Однако, игры в воспроизводство никогда не ненасыщаемого и бесконечно потребляющего тела, подчинение всего научно-технологического потенциала удовлетворению потребностей и обеспечению его комфорта, вряд ли могут задавать конституирующие и подлинно легитимные цели цивилизационного развития человечества.
Неолиберальная программа под эгидой ”Вашингтонского консенсуса” реализуется в Украине (и Восточной Европе) уже на протяжении более полутора десятилетий. Вожможно, появление “Концепции 2008-2015” знаменует новый этап продвижения неолиберальной программы политэкономического реформирования - если в конце ХХ века, трансляция осуществлялась в рамках так называемой технической (концептуально-идеологической) помощи, то сегодня развертывается новый этап - те же советы, но за “украинские деньги” (на средства, полученные за счет работы украинских предприятий).
Дальнейшее растолковывание основных допущений и интерпретация нормативных требований неолиберализма откровенно ориентировано на обслуживание интересов “внешних инвесторов” - создание условий для упрощенного входа в украинскую экономику, увеличения нормы прибыли, безопасность собственности и свободной репатриации прибыли.
Доктрина “свободной торговли” стала “глобальным общим знанием”, не только среди экономистов, но и среди политиков и в медиа индустрии.
В тоже время известно, что рынки Европейского Союза и США так и остаются закрытыми - действуют квотирование, субсидии, ограничения трудовой миграции, экспорта высоких технологий и прочие меры.
Практически еще в работах выдающихся экономистов Пребиша (Аргентина) и Фуртаду (Бразилия), а также других представителей теории периферийной экономики - в конце 1940-х начале 1960-х годов была красноречиво описана экономическая и политическая реальность стран, осуществлявших либерально-экономические институциональные преобразования. В их трудах в деталях разобрано, как из развитых стран переводят в развивающиеся экологоемкие, ресурсоемкие, энергоемкие предприятия, как обращаются с регионами, где “обнаружена” дешевая рабочая сила и т.д.
Мировая экономика не представляет собою модель конвоя, где темп задается самым тихоходным судном. Она, скорее, построена по модели центра и периферии. В этих условиях либерализация и создание условий для “внешних инвесторов”, закрепления воспроизводства и раскрытие страны для инсталирования на ее териитории всех типов периферийных видов деятельности.
С наибольшим энтузиазмом реализация неолиберальной программы была осуществлена в Латинской Америке. Благочинный потенциал данной парадигмы реформирования и современная ситуация в Латинской Америке общеизвестны. Согласны ли мы на зависимое развитие, модели которого воплощены в Латинской Америке ?
[…]
Мы полагаем, что Украина не может и не должна отказаться от права на собственное Будущее.
Безусловно, это и не означает призыва к автаркии - интеллектуальный потенциал Запада столь велик, что без него в собственной изоляции мы ничего не достигнем.
Экспорт-импорт институтов и паттернов ведения бизнеса, государственного управления и политики стал самой доходной формой инвестиций и одним из ключевых процессов определяющих содержание международной жизни, а потому и кооперацию и разделение труда.
Никакая страна уже не может построить свою национальную экономическую политику или стратегию государственного развития без оглядки на глобальные процессы, “глобальное концептуальное пространство” и глобальные оценки. Однако постановка подлинных целей и задач общественного развития не может быть привнесена извне.
Примечательно, что в Концепции забвению предана конститутивная, материальная роль и значение экстра-экономической поддержки рыночных сил и экономических процессов. Заметим, что не только богатство и достояние создано на исторически сформированной физической и социально-гуманитарной инфраструктуре - которая создавалась на протяжении многих десятилетий и веков. Но, сегодня именно человеческий, гуманитарный капитал становится наиболее важными элементом совокупного общественного капитала. Именно его развитие обеспечивает необходимую пластичность гуманитарной инфраструктуры общества, задает темпы капитализации всех других типов активов. Изменяются ядерные, порождающие обществоенное богатство технологии; изменяют свою природу процессы труда; перестраиваются формы предприятий и способы ведения конкуренции.
Концепция построена на фактическом отрицании европейского опыта построения обществ и экономик - где существующий порядок принимался только благодаря постоянному повышению уровня жизни всего населения индустриальной ойкумены, когда социальная жизнь может рассматриваться и реально превращается в “игру на выигрыш”.
На протяжении двух последних столетий формальным критерием развития европейской цивилизации оставалась апелляция к принципам “свободы, равенства и братства” - нравственным императивам французской революционной “Декларации прав человека и гражданина” и “Всеобщей декларации прав человека”. Однако распространение философии позитивизма и либеральной идеологии привело к доминированию, прежде всего, свободы экономической. Идеи всеобщего “равенства и братства” оказались на периферии. К началу XXI века, из всего идеологического обеспечения демократии сохранилась только идея экономической свободы.
[…]
Комплекс мифов о государстве и его роли в обеспечении экономического развития в современном мире, является, пожалуй, одним из наиболее опасных, из заложенных в Концепцию.
Концепция настаивает на расширении политики приватизации и разгосударствления - ее предлагается проводить практически во всех сферах, от промышленности, энергетики и транспорта, до сельского хозяйства (в т.ч. земли) и образования. При этом, значимым оказывается, прежде всего, упрощение процедур участия внешних инвесторов и создание условий “гарантии необратимости” процесса разгосударствления.
Предложен и целый пакет рекомендаций по изменению и сокращению роли и содержания деятельности государства. Например, утверждается, что “мировой опыт показывает, что госкомпании отстают от сопоставимых компаний частного сектора по показателям производительности, затрат, эффективности” (с. 16). Последнее утверждение сомнительно, поскольку государственные и частные корпорации и предприятия не могут быть сравнимы как раз по названным критериям. У них принципиально различны цели и задачи деятельности - государственный сектор не может действовать исключительно в режиме извлечения и непрерывного повышения прибыльности. Государство, обладая эксклюзивными правами и “экономическими активами”, прежде всего, поддерживает экстра-экономические службы и институты, качество и непрерывность социальных и культурных процессов, полноту и воспроизводство общественного организма.
Опыт ускоренной, открытой и неограниченной приватизации в странах Восточной Европы, а также в Великобритании и странах Содружества, где либерализация проводилась наиболее интенсивно еще с 1970-х годов, показал всю притиворечивость и неоднозначность данной политики.
Например, приватизация железнодорожного транспорта в Великобритании привела к существенным потерям в безопасности, относительному снижению качества и повышению совокупных затрат.
Совершенно беспрецедентная ситуация создана в странах Восточной Европы - где практически все промышленные и деловые активы уже контролируются транснациональными корпорациями. В новых условиях государства этих стран фактически оказались на грани функционального банкротства. Целостность и субъектоспособность национальных производительных сил практически полностью размыта. Происходит дальшейший демонтаж и деконструкция непрофильных и “экономически неэффективных” активов, ставших ненужными высоких форм образования, научно-технологической деятельности. Происходит масштабная декапитализация человеческого потенциала. [2] Народы утратили контроль за цепочками производства дополнительной стоимости и теперь мало влияют на ее образование - поскольку центры капитализации вынесены во вне.
Стратегические общественно-политические и социально-экономические последствия еще предстоит оценить, но уже сегодня очевидны огромные сложности в указанных странах по поддержанию легитимности принятых ранее государственных стратегий и увеличение затрат на “воспроизводство” общественно-политического консенсуса. [3]
Концепция “2008-1015” оперирует известными международными обзорами и показателями, якобы демонстрирующими “избыточность госсектора” в Украине. “Доля госсобственности” - избыточна для чего?
Низкое качество деятельности украинского государства и необходимость его радикальной модернизации общеизвестны. Однако это никак не может быть обеспечено его “сокращением”, лимитацией функций и упрощением содержания деятельности.
Проводимый в Концепции императив ограничения стратегической роли государства и сведения его до функций “ночного сторожа” прав собственности, и пассивного реализатора требований благоприятных условий, формулируемых бизнес корпорациями, никак не корреспондируется с тем, что происходило в ХХ веке и происходит в мире сегодя.
Да, деловая среда для реализации экономических свобод и экономической деятельности в Украине должна непрерывно совершенствоваться. И здесь нам необходимо учитывать реальность глобальной конкуренции и пользоваться наиболее продвинутыми, а не вчерашними концепциями!
Как показывает ведущий экономический обозреватель Финансовых известий (The Financial Times) Мартин Вольф (Martin Wolf) [4] ожидания многих англосаксонских либертарианцев по обе стороны Атлантики, что глобализация неолиберальных экономических порядков и современные технологии предопределят снижение масштабов государственного участия в жизни общества, являются полностью ошибочными.
Идея “уменьшения государства” остается идеологической конструкцией, сегодня никак не подтверждающейся в реальности.
Естественно новые технологии и наращивание власти транснациональных корпораций подрывают способности государства собирать налоги, контролировать ключевые ресурсы и регулировать экономические процессы - они стали более мобильными и “невидимыми” традиционными инструментами.
Точно также несомненно, что на путь последовательной либерализации стали многие государства. Однако, наряду с этим, власть и значение квалифицированного участия государства в формировании и проведении экономической и промышленной политики, не только не уменьшились, но заметно возросли.
Хотя мобильность капиталов и степень международной экономической интеграции возросли, нет никаких свидетельств, что государства утрачивают способность эффективно собирать налоги. Cтавки налогов по прежнему остаются весьма различными и разнообразными даже в странах OECD, на которые ссылается Концепция и базовые отчеты международных организаций, лежащие в ее основе. Так, в 1999 году в странах OECD отношение поступлений в госбюджеты (налоговые и неналоговые платежи, включая таможенные пошлины и взносы в системы социального страхования) варьировало от 31% в Японии и США до 50% во Франции, 57% в Дании и 59% в Швеции. (При этом, данный показатель в Швеции снизился с 61% - данный максимум был в 1986 году).
Более того, в 1999 году в наболее экономически развитых странах OECD, например, в Германии и во Франции, данный показатель был максимальным. А в странах Европейского Союза в конце ХХ века этот показатель был максимальным за всю историю.
На протяжении последнего полувека непрерывно растет доля государственных расходов. Так, с 1983 по 1999 годы процентное отношение государственных расходов к ВВП выросло: в США с 28,3 до 31,0%; в Японии с 29,6 до 30,5%; в Германии с 45,3 до 46%; во Франции с 47,7 до 50,2%; в Италии с 38,2 до 46,3%; в Канаде с 38,9 до 42,8%; в ЕС с 43,0 до 45,6%; в Швеции с 56,8 до 58,7%. [5]
Как пишет обозреватель из “Экономист” Клайв Крук, “концепция большого правительства” не только не мертва, напротив, одна переживает расцвет. [6]
На протяжении последнего столетия государственные расходы во всех указанных странах росли намного более быстрыми темпами нежели ВВП.
Данный вывод сделали специалисты из Международного валютного фонда и Европейского центрального банка. Вито Танзи и Люгер Шукнехт в своей работе “Государственные расходы в ХХ веке” показали, [7] что средняя доля государственных расходов в ВВП стран-членов OECD в течении ХХ века выросла с 8% до около 50%, то есть почти в 70 раз!
Очевидно, что в стратегической перспективе репертуар техник и набор инструментов государственного регулирования экономики должен быть развит и радикально обновлен.
[…]
Завершая принципиальной направленности “Концепции 2008-2015”, отметим, что при всех обстоятельствах факт её появления необходимо использовать общественностью страны для постановки проблем и выработки действительно значимых ориентиров.
Такого ценностного видения мира и будущего страны, которые будут способны консолидировать усилия по достижению целей развития украинского государства и благочиния народу Украины.
Сегодня же, только формируются предпосылки для осознания национальной элитой масштаба кризиса самоопределения, онтологического и стратегического позиционирования украинского общества и государства.
Суверенное будущее и действительное развитие страны впрямую зависит от содержательного переформатирования концептуального и политического пространства, от “подчинения” институционального строительства и экономического развития цивилизационно и культурно-исторически выверенной стратегической повестке дня.
Новая повестка дня должна содействовать преодолению скатывания Украины в мировую технологическую, социальную и геополитическую периферию; поддерживать движение страны к программированию следующего витка развития техники, технологий и форм жизнедеятельности; стратегическое позиционирования в системе международной научной и технологической кооперации; содействовать консолидации страны через стратегические цели принципиально нового уровня и качества.
Новая повестка дня должна быть ориентированной на создание условий для роста созидательной активности, для появления у значительных групп населения Украины позитивной стратегической перспективы.
Если народом Украины не будет прорабатываться вопрос о том ради чего существует украинское государство, то будущее страны однозначно будет определено принципами ортодоксального неолиберализма.
[1] Набор из десяти мер по институциональным преобразованиям, который сформулировали эксперты по вопросам экономической политики, дислоцированные в Вашингтоне. Набор принципов обобщен Джоном Уильямсоном. Напомним его основное содержание. Он сводится к свободному рыночному капитализму с минимальным государственным вмешательством в экономику и включает шесть базовых принципов: права собственности; дерегуляцию; приватизацию государственных предприятий; либерализацию и всемерное поощрение прямых иностранных инвестиций; либерализацию торговли; фискальную дициплину (сбалансированный государственный люджет), и четыри дополнительных - приоритетное финансирование образования, здравоохранения и физической инфраструктуры, а также налоговую реформу.
Данный набор принципов получил широкое хождение и используется в качестве “гегемонной идеологии” транснациональными корпорациями и ключевыми институтами мировой экономики.
См.: Williamson, John. What Washington Means by Policy Reform. Pp. 7-20 in John Williamson (ed.). Latin American Adjustment: How Much Has Happened?Washington, DC: Institute for International Economics. 1990.
[2] В Познани построены заводы "Фольксваген". Квалифицированная и образованная дешевая польская рабочая сила, инженеры - немецкие.
[3] Доступная статистика по росту размеров долгов государств и подушевых долгов в странах Восточной Европы (___________________).
[4] Мартин Вольф. Изменят ли новые технологии и глобализация рынков капитала масштабы государственного участия в экономике? Cato Journal. Vol. 21. No.1 (Spring-Summer 2001). P. 143-150.
[5] OECD 2000 Economic Outlook. June 2000. Paris: OECD, 2000.
[6] Crook C. The World Economy: The Failure of the State//The Economist. 1997. 20 September.
[7] Tanzi V., Schuknecht L. Public Spending in the 20th Century. Cambridge: Cambridge University Press, 2000.
или неолиберальная трансформация без цели?
10 июня 2008 года
Хоть убей, следа не видно,
Сбились мы... что делать нам?
В поле бес нас водит, видно,
Да крутит по сторонам
А.С. Пушкин
Государства и общества,
склонные к пренебрежению реальностью,
уязвимы перед неблагоприятной обстановкой,
а также внутренними и внешними угрозами
Питер Бауэр
(близкий друг Маргарет Тэтчер)
Выбор пути “экономического развития” предопределяет направление общественного и политического развития в целом.
Существует прямая зависимость между экономическим развитием и устройством общества, его политической организацией. Устойчивость и (как говорят в Китае) гармоничность продвижения страны в социально-экономической сфере, неминуемо связаны с адекватностью оценки ситуации и выбором стратегии.
Ситуация
Сегодня становится все более очевидным драматический разрыв между уровнем сложности социально-экономических, культурных и политических процессов и явлений, в которые Украина вовлечена как становящееся государство - и теми инструментами и подходами, той картиной мира и представлениями, какими располагает и «пользуется» страна.
Старые инструменты управления и технологии власти дискредитированы и девальвированы, новые не создаются, некритические заимствования и упрощенный импорт контрпродуктивны.
В Украине и далее ослабевает способность ставить глобальные и стратегические цели, субъектом реализации которых может быть только государство. Вне таких целей смысл, легитимность и цели развития государства не могут быть конституированы. Государство превращается в конгломерат разрозненных институтов, обслуживающих внешних субъектов.
Большинство стран постсоветского пространства пока еще не смогли создать институционально совершенной современной государственности, которая была бы устойчивой к деструктивным внешним и внутренним воздействиям. Более того, сам вопрос о реальности суверенного статуса постсоветских национальных государств входит в «пакет» предметов политической игры, в которой участвуют Европейский союз, США, Россия, и ряд других государств.
Предвкушения изменений, которые были фоном событий последних лет, пока лишь трансформировались в нереализованные возможности.
Отказ от проблематизации и проработки нового образа будущего и стратегии Украины как современного государства ХХI века воспроизводит условия для продолжения кризиса.
Конструирование будущего страны или маркетинг условий для процветания бизнеса?
В этом контексте весьма примечательной выступает попытка создать “Концепцию экономического развития Украины на 2008-2015 годы” (далее - “Концепцию 2008-2015”), предпринятая “Фондом эффективного управления”.
Первичная критика опубликованного многостраничного документа уже представлена в прессе.
Учитывая задекларированный организаторами и потенциальными потребителями масштаб разработки (включая объем финансирования, репрезентативный круг исполнителей и опекунов) следует обратить внимание на ее основания, принципиальную пригодность и осмысленность использования в деле развития страны и государственного строительства.
Не секрет, что в украинском обществе все более ощутим запрос на видение будущего - видение не провинциальное, не подражательное, а соответствующее культурному и историческому потенциалу, масштабам и геополитическому положению страны.
В ходе разработки такого видения должна быть произведена критическая переоценка тех стратегических мифов, институциональных порядков и концептуальных платформ и субъективностей, которые “удерживают” страну в ее современном состоянии и задают траекторию движения в будущее.
Как подчеркивает академик РАН А.А. Кокошин, “Успешное стратегическое планирование и последовательные, согласованные действия по реализации избранной стратегии - это сравнительно редкое явление как во внутренней, так и во внешней политике государств”.
Выработка стратегии национального развития, должна опираться «на серьезную научную базу, на глубокие знания как своего собственного общества, нашей страны, наших социокультурных особенностей, так и на знание внешнего мира, понимание 'траекторий развития' тех стран, которые добились и добиваются значимых успехов в экономическом и социальном развитии, в обеспечении своей субъектности в мирополитической системе, в глобализирующемся мире».
Сегодня Украина одна из немногих стран у которой нет серьезной долгосрочной программы развития.
В результате длительного политического кризиса страна оказалась в ситуации стратегической растерянности - мы впрямую выходим к поворотному пункту в своем социально-экономическом развитии, в решении вопросов о дальнейших путях развития страны.
Как свидетельствует человеческая история, кризисы в развитии стран - это всегда моменты, задающие дальнейшие траектории, обнажающие реальные ценностные основания, конституирующие существование народов и предопределяющие устройство государств.
Борьба за определение природы кризиса, источников переживаемых страною проблем, намётка контуров должного общественного устройства, стратегии и технологии его достижения - предопределят кто будет контролировать новые виды ресурсов развития страны и, тем самым, обладать властью над её будущим.
Появление “Концепции 2008-2015” и конкурентных стратегий развития страны в данный исторический естественны.
Хотя “Концепция 2008-2015”, скромно называется концепцией “экономического развития”, она содержит широкий пакет представлений о необходимом устройстве и функциях государства, социальной организации и стратификации общества. Поэтому её следует рассматривать не как частичный, но целостный документ, претендующий на подоснову для реформирования страны в ближайшем будущем.
Итак, с каких позиций должна оцениваться Концепция? На какие вопросы она должна отвечать? В чем должно быть ее содержание?
Способна ли предложенная концепция соединить различные материальные и идеальные интересы, широкого круга организаций, институтов, функционирующих систем и реальный проблемный жизненный мир, и в этом смысле, завадать общее, взаимоприемлемое стратегическое видение.
Полагаем, что здесь нет смысла обсуждать детали и состав реформ и мероприятий, предагаемых в “Концепции 2008-2015”, профессионально заинтересованный читатель сможет ознакомиться с этим самостоятельно.
Прежде всего, важно уяснить направлено ли действие “Концепции 2008-2015” на повышение совокупной мощи государства, достижение достойной жизни народа и процветания страны? Отвечает ли она на вопросы: Какова ситуация в мире, в котором Украина развивается как становящееся государство? В чем стратегическая перспектива страны и что будет делать Украина в ХХІ веке? На что будут направлены усилия народа и ресурсы страны? Что, на взгляд разработчиков, представляет из себя страна как политико-экономический проект XXI века?
Пренебрежение реальностью: использование утрированного понимания происходящего в мире
Вынуждены констатировать, что “Концепция 2008-2015”, скорее всего, обладает ограниченным благочинным потенциалом, а используемые в в ней положения и допущения основаны на пренебрежении реальностью. Более того, есть основания полагать, концепция творит новое поколение “мифов об экономическом развитии” и пытается легитимировать институциональные преобразования во благо эксклюзивных групп интересов. В силу пренебрежения ситуацией и забвения наиболее принципиальных условий и характеристик общественного и экономического развития в современном мире их уместность, реализуемость и реалистичность весьма проблематична.
С теоретической точки зрения “Концепция 2008-2015” представляет собою эклектическое объединение марксистской теории с догматами неолиберализма. В ее основе - Марксова “теория прибавочной стоимости” - в которой “добавленная стоимость создается трудом”. Производительность труда порожает повышение прибыли, снижение издержек на расширении объема.
В концепции не различаются и используются как взаимозаменяемые понятия “экономическое развитие” и “экономический рост”. Отсутствуют намеки на осознание парадигмы качественных изменений. Развитие в отличие от роста предполагает качественные, а не количественные изменения. В этой связи оно несет высокую степень риска и неопределенности. Для работы в парадигме развития требуется совершенно новый пакет инструментов управления - развитие наталкивается не столько на технические проблемы, сколько на социально-политические и гуманитарные вызовы.
В концепции вообще не рассматривается смена качества и содержания хозяйствования и экономической деятельности в современных условиях. Но очевидно, что совершенствование телеги или керосиновой лампы не может привести к изобретению, соотвественно автомобиля и электричества.
В концепции никак не присутствует понимание того, каким образом создается общественное богатство в современном мире.
Уже в 1650 году В.Поттер обратил внимание на то, что "...символическое богатство идет на смену реальному". Общество постоянно создает и совершенствует семиотические инструменты, действие которых основывается на отношении доверия, непрерывно создаются новые формы организации деятельности, опирающиеся на смену технологий. Все это делает отсталыми все товарные экономики.
В условиях ХХІ века какое-либо совершенствование регуляторных режимов и “внутренней” организации экономики может давать зримые эффекты лишь при условии обретения страной полномасштабной хозяйственной и технологической субъектности.
Невозможно добиваться “управляемости” и когерентности внутреннего экономического режима вне адекватного включения в мировую систему разделения труда, вне политэкономической субъектности и проведения “внешней экономической политики”. Проблема интеграции и включения Украины в мировую систему кооперации и разделения труда в Концепции сведена к либерализации режимов внешнего инвестирования и торговли. Страну мыслится раскрыть для "захвата" инвесторами извне.
Главной целью “Концепция 2008-2015” провозглашает экономический рост.
Предполагается, что наращивание экономического богатства создаст ресурсы и возможности решения проблем и улучшение жизни.
Но рост богатства не приводит к решению проблем.
На это было указано в докладе Кофи Анана на Саммите тысячелетия. Он подчеркнул, что накопление богатства перестало вести к решению основных проблем, стоящих перед человечеством. Этот вывод был сделан, в явной форме в докладе ООН, подготовленном к саммиту тысячелетия, в котором детально анализируются все основные проблемы, стоящие сейчас перед человечеством. В частности, показано, что рост богатства в 90-е годы перестал автоматически снимать остроту этих проблем. То есть старая парадигма развития себя в значительной степени исчерпала.
Содержательно “Концепция 2008-2015” представляет собою крайний вариант англо-саксонского экономического неолиберализма.
Она оперирует “классическим набором условий для формирования рыночной экономики”, все оценки, положения и предписания пронизаны принципами “Вашингтонского консенсуса”. [1]
В результате целого ряда системно реализованных глобальных корпоративных PR программ сегодня в массово-публичной повестке дня правительств множества развитых стран мира только одна проблема - экономического роста. Экономический рост как императив, как генеральная цель и смысл существования общества и государства является ключевым элементом публичной версии доктрины вашингтонской группы. Однако, игры в воспроизводство никогда не ненасыщаемого и бесконечно потребляющего тела, подчинение всего научно-технологического потенциала удовлетворению потребностей и обеспечению его комфорта, вряд ли могут задавать конституирующие и подлинно легитимные цели цивилизационного развития человечества.
Неолиберальная программа под эгидой ”Вашингтонского консенсуса” реализуется в Украине (и Восточной Европе) уже на протяжении более полутора десятилетий. Вожможно, появление “Концепции 2008-2015” знаменует новый этап продвижения неолиберальной программы политэкономического реформирования - если в конце ХХ века, трансляция осуществлялась в рамках так называемой технической (концептуально-идеологической) помощи, то сегодня развертывается новый этап - те же советы, но за “украинские деньги” (на средства, полученные за счет работы украинских предприятий).
Дальнейшее растолковывание основных допущений и интерпретация нормативных требований неолиберализма откровенно ориентировано на обслуживание интересов “внешних инвесторов” - создание условий для упрощенного входа в украинскую экономику, увеличения нормы прибыли, безопасность собственности и свободной репатриации прибыли.
Доктрина “свободной торговли” стала “глобальным общим знанием”, не только среди экономистов, но и среди политиков и в медиа индустрии.
В тоже время известно, что рынки Европейского Союза и США так и остаются закрытыми - действуют квотирование, субсидии, ограничения трудовой миграции, экспорта высоких технологий и прочие меры.
Практически еще в работах выдающихся экономистов Пребиша (Аргентина) и Фуртаду (Бразилия), а также других представителей теории периферийной экономики - в конце 1940-х начале 1960-х годов была красноречиво описана экономическая и политическая реальность стран, осуществлявших либерально-экономические институциональные преобразования. В их трудах в деталях разобрано, как из развитых стран переводят в развивающиеся экологоемкие, ресурсоемкие, энергоемкие предприятия, как обращаются с регионами, где “обнаружена” дешевая рабочая сила и т.д.
Мировая экономика не представляет собою модель конвоя, где темп задается самым тихоходным судном. Она, скорее, построена по модели центра и периферии. В этих условиях либерализация и создание условий для “внешних инвесторов”, закрепления воспроизводства и раскрытие страны для инсталирования на ее териитории всех типов периферийных видов деятельности.
С наибольшим энтузиазмом реализация неолиберальной программы была осуществлена в Латинской Америке. Благочинный потенциал данной парадигмы реформирования и современная ситуация в Латинской Америке общеизвестны. Согласны ли мы на зависимое развитие, модели которого воплощены в Латинской Америке ?
[…]
Мы полагаем, что Украина не может и не должна отказаться от права на собственное Будущее.
Безусловно, это и не означает призыва к автаркии - интеллектуальный потенциал Запада столь велик, что без него в собственной изоляции мы ничего не достигнем.
Экспорт-импорт институтов и паттернов ведения бизнеса, государственного управления и политики стал самой доходной формой инвестиций и одним из ключевых процессов определяющих содержание международной жизни, а потому и кооперацию и разделение труда.
Никакая страна уже не может построить свою национальную экономическую политику или стратегию государственного развития без оглядки на глобальные процессы, “глобальное концептуальное пространство” и глобальные оценки. Однако постановка подлинных целей и задач общественного развития не может быть привнесена извне.
Примечательно, что в Концепции забвению предана конститутивная, материальная роль и значение экстра-экономической поддержки рыночных сил и экономических процессов. Заметим, что не только богатство и достояние создано на исторически сформированной физической и социально-гуманитарной инфраструктуре - которая создавалась на протяжении многих десятилетий и веков. Но, сегодня именно человеческий, гуманитарный капитал становится наиболее важными элементом совокупного общественного капитала. Именно его развитие обеспечивает необходимую пластичность гуманитарной инфраструктуры общества, задает темпы капитализации всех других типов активов. Изменяются ядерные, порождающие обществоенное богатство технологии; изменяют свою природу процессы труда; перестраиваются формы предприятий и способы ведения конкуренции.
Концепция построена на фактическом отрицании европейского опыта построения обществ и экономик - где существующий порядок принимался только благодаря постоянному повышению уровня жизни всего населения индустриальной ойкумены, когда социальная жизнь может рассматриваться и реально превращается в “игру на выигрыш”.
На протяжении двух последних столетий формальным критерием развития европейской цивилизации оставалась апелляция к принципам “свободы, равенства и братства” - нравственным императивам французской революционной “Декларации прав человека и гражданина” и “Всеобщей декларации прав человека”. Однако распространение философии позитивизма и либеральной идеологии привело к доминированию, прежде всего, свободы экономической. Идеи всеобщего “равенства и братства” оказались на периферии. К началу XXI века, из всего идеологического обеспечения демократии сохранилась только идея экономической свободы.
[…]
Комплекс мифов о государстве и его роли в обеспечении экономического развития в современном мире, является, пожалуй, одним из наиболее опасных, из заложенных в Концепцию.
Концепция настаивает на расширении политики приватизации и разгосударствления - ее предлагается проводить практически во всех сферах, от промышленности, энергетики и транспорта, до сельского хозяйства (в т.ч. земли) и образования. При этом, значимым оказывается, прежде всего, упрощение процедур участия внешних инвесторов и создание условий “гарантии необратимости” процесса разгосударствления.
Предложен и целый пакет рекомендаций по изменению и сокращению роли и содержания деятельности государства. Например, утверждается, что “мировой опыт показывает, что госкомпании отстают от сопоставимых компаний частного сектора по показателям производительности, затрат, эффективности” (с. 16). Последнее утверждение сомнительно, поскольку государственные и частные корпорации и предприятия не могут быть сравнимы как раз по названным критериям. У них принципиально различны цели и задачи деятельности - государственный сектор не может действовать исключительно в режиме извлечения и непрерывного повышения прибыльности. Государство, обладая эксклюзивными правами и “экономическими активами”, прежде всего, поддерживает экстра-экономические службы и институты, качество и непрерывность социальных и культурных процессов, полноту и воспроизводство общественного организма.
Опыт ускоренной, открытой и неограниченной приватизации в странах Восточной Европы, а также в Великобритании и странах Содружества, где либерализация проводилась наиболее интенсивно еще с 1970-х годов, показал всю притиворечивость и неоднозначность данной политики.
Например, приватизация железнодорожного транспорта в Великобритании привела к существенным потерям в безопасности, относительному снижению качества и повышению совокупных затрат.
Совершенно беспрецедентная ситуация создана в странах Восточной Европы - где практически все промышленные и деловые активы уже контролируются транснациональными корпорациями. В новых условиях государства этих стран фактически оказались на грани функционального банкротства. Целостность и субъектоспособность национальных производительных сил практически полностью размыта. Происходит дальшейший демонтаж и деконструкция непрофильных и “экономически неэффективных” активов, ставших ненужными высоких форм образования, научно-технологической деятельности. Происходит масштабная декапитализация человеческого потенциала. [2] Народы утратили контроль за цепочками производства дополнительной стоимости и теперь мало влияют на ее образование - поскольку центры капитализации вынесены во вне.
Стратегические общественно-политические и социально-экономические последствия еще предстоит оценить, но уже сегодня очевидны огромные сложности в указанных странах по поддержанию легитимности принятых ранее государственных стратегий и увеличение затрат на “воспроизводство” общественно-политического консенсуса. [3]
Концепция “2008-1015” оперирует известными международными обзорами и показателями, якобы демонстрирующими “избыточность госсектора” в Украине. “Доля госсобственности” - избыточна для чего?
Низкое качество деятельности украинского государства и необходимость его радикальной модернизации общеизвестны. Однако это никак не может быть обеспечено его “сокращением”, лимитацией функций и упрощением содержания деятельности.
Проводимый в Концепции императив ограничения стратегической роли государства и сведения его до функций “ночного сторожа” прав собственности, и пассивного реализатора требований благоприятных условий, формулируемых бизнес корпорациями, никак не корреспондируется с тем, что происходило в ХХ веке и происходит в мире сегодя.
Да, деловая среда для реализации экономических свобод и экономической деятельности в Украине должна непрерывно совершенствоваться. И здесь нам необходимо учитывать реальность глобальной конкуренции и пользоваться наиболее продвинутыми, а не вчерашними концепциями!
Как показывает ведущий экономический обозреватель Финансовых известий (The Financial Times) Мартин Вольф (Martin Wolf) [4] ожидания многих англосаксонских либертарианцев по обе стороны Атлантики, что глобализация неолиберальных экономических порядков и современные технологии предопределят снижение масштабов государственного участия в жизни общества, являются полностью ошибочными.
Идея “уменьшения государства” остается идеологической конструкцией, сегодня никак не подтверждающейся в реальности.
Естественно новые технологии и наращивание власти транснациональных корпораций подрывают способности государства собирать налоги, контролировать ключевые ресурсы и регулировать экономические процессы - они стали более мобильными и “невидимыми” традиционными инструментами.
Точно также несомненно, что на путь последовательной либерализации стали многие государства. Однако, наряду с этим, власть и значение квалифицированного участия государства в формировании и проведении экономической и промышленной политики, не только не уменьшились, но заметно возросли.
Хотя мобильность капиталов и степень международной экономической интеграции возросли, нет никаких свидетельств, что государства утрачивают способность эффективно собирать налоги. Cтавки налогов по прежнему остаются весьма различными и разнообразными даже в странах OECD, на которые ссылается Концепция и базовые отчеты международных организаций, лежащие в ее основе. Так, в 1999 году в странах OECD отношение поступлений в госбюджеты (налоговые и неналоговые платежи, включая таможенные пошлины и взносы в системы социального страхования) варьировало от 31% в Японии и США до 50% во Франции, 57% в Дании и 59% в Швеции. (При этом, данный показатель в Швеции снизился с 61% - данный максимум был в 1986 году).
Более того, в 1999 году в наболее экономически развитых странах OECD, например, в Германии и во Франции, данный показатель был максимальным. А в странах Европейского Союза в конце ХХ века этот показатель был максимальным за всю историю.
На протяжении последнего полувека непрерывно растет доля государственных расходов. Так, с 1983 по 1999 годы процентное отношение государственных расходов к ВВП выросло: в США с 28,3 до 31,0%; в Японии с 29,6 до 30,5%; в Германии с 45,3 до 46%; во Франции с 47,7 до 50,2%; в Италии с 38,2 до 46,3%; в Канаде с 38,9 до 42,8%; в ЕС с 43,0 до 45,6%; в Швеции с 56,8 до 58,7%. [5]
Как пишет обозреватель из “Экономист” Клайв Крук, “концепция большого правительства” не только не мертва, напротив, одна переживает расцвет. [6]
На протяжении последнего столетия государственные расходы во всех указанных странах росли намного более быстрыми темпами нежели ВВП.
Данный вывод сделали специалисты из Международного валютного фонда и Европейского центрального банка. Вито Танзи и Люгер Шукнехт в своей работе “Государственные расходы в ХХ веке” показали, [7] что средняя доля государственных расходов в ВВП стран-членов OECD в течении ХХ века выросла с 8% до около 50%, то есть почти в 70 раз!
Очевидно, что в стратегической перспективе репертуар техник и набор инструментов государственного регулирования экономики должен быть развит и радикально обновлен.
[…]
Завершая принципиальной направленности “Концепции 2008-2015”, отметим, что при всех обстоятельствах факт её появления необходимо использовать общественностью страны для постановки проблем и выработки действительно значимых ориентиров.
Такого ценностного видения мира и будущего страны, которые будут способны консолидировать усилия по достижению целей развития украинского государства и благочиния народу Украины.
Сегодня же, только формируются предпосылки для осознания национальной элитой масштаба кризиса самоопределения, онтологического и стратегического позиционирования украинского общества и государства.
Суверенное будущее и действительное развитие страны впрямую зависит от содержательного переформатирования концептуального и политического пространства, от “подчинения” институционального строительства и экономического развития цивилизационно и культурно-исторически выверенной стратегической повестке дня.
Новая повестка дня должна содействовать преодолению скатывания Украины в мировую технологическую, социальную и геополитическую периферию; поддерживать движение страны к программированию следующего витка развития техники, технологий и форм жизнедеятельности; стратегическое позиционирования в системе международной научной и технологической кооперации; содействовать консолидации страны через стратегические цели принципиально нового уровня и качества.
Новая повестка дня должна быть ориентированной на создание условий для роста созидательной активности, для появления у значительных групп населения Украины позитивной стратегической перспективы.
Если народом Украины не будет прорабатываться вопрос о том ради чего существует украинское государство, то будущее страны однозначно будет определено принципами ортодоксального неолиберализма.
[1] Набор из десяти мер по институциональным преобразованиям, который сформулировали эксперты по вопросам экономической политики, дислоцированные в Вашингтоне. Набор принципов обобщен Джоном Уильямсоном. Напомним его основное содержание. Он сводится к свободному рыночному капитализму с минимальным государственным вмешательством в экономику и включает шесть базовых принципов: права собственности; дерегуляцию; приватизацию государственных предприятий; либерализацию и всемерное поощрение прямых иностранных инвестиций; либерализацию торговли; фискальную дициплину (сбалансированный государственный люджет), и четыри дополнительных - приоритетное финансирование образования, здравоохранения и физической инфраструктуры, а также налоговую реформу.
Данный набор принципов получил широкое хождение и используется в качестве “гегемонной идеологии” транснациональными корпорациями и ключевыми институтами мировой экономики.
См.: Williamson, John. What Washington Means by Policy Reform. Pp. 7-20 in John Williamson (ed.). Latin American Adjustment: How Much Has Happened?Washington, DC: Institute for International Economics. 1990.
[2] В Познани построены заводы "Фольксваген". Квалифицированная и образованная дешевая польская рабочая сила, инженеры - немецкие.
[3] Доступная статистика по росту размеров долгов государств и подушевых долгов в странах Восточной Европы (___________________).
[4] Мартин Вольф. Изменят ли новые технологии и глобализация рынков капитала масштабы государственного участия в экономике? Cato Journal. Vol. 21. No.1 (Spring-Summer 2001). P. 143-150.
[5] OECD 2000 Economic Outlook. June 2000. Paris: OECD, 2000.
[6] Crook C. The World Economy: The Failure of the State//The Economist. 1997. 20 September.
[7] Tanzi V., Schuknecht L. Public Spending in the 20th Century. Cambridge: Cambridge University Press, 2000.