Как-то раз мы со стариком Аристотелем…
По теории комического, природе смешного, как явления, смеховой культуре и ещё многому, с этим всем связанному, написано бесчисленное количество работ.
Статьи и монографии, научные и популярные работы, целые исследовательские подразделения в лучших университетах мира занимались и продолжают заниматься изучением данного феномена. Короче, вложен за тысячелетие в это дело такой труд, что если бы столько внимания уделили космонавтике, то давно бы уже на Марс летали просто пиво попить.
И я сам в свое время всему этому учился у лучших ученых моего времени и, не всё, естественно, это невозможно, но очень много на названные темы читал. От Платона и Аристотеля, через Шопенгауэра и Бергсона до, понятно и, имея в виду, на какие годы пришлась моя юность, неизбежно, Бахтина и Турбина. Даже написал когда-то по этому поводу определенное количество чего-то ужасно умного. И вот что я вам скажу. Если кто-то возьмется на полном серьезе объяснять, чем смешное отличается от не смешного, то это значит одно единственное - у человека полностью отсутствует чувство юмора.
Никакого реального способа понять и рассказать другим, почему вот это смешно, а это нет, попросту не существует. Тут великая тайна и абсолютно непознаваемое явление природы. В иных, даже, казалось бы, самых сложных случаях человечество способно совершить какое-то принципиальное открытие и установить некий конкретный факт. Как с тем «бозоном Хиггса». Но имеется одно обязательное условие. Должна быть возможность повторения опыта или эксперимента с тем же результатом. А в случаях и с творчеством, и с искусством и со смехом всё совершенно иначе. «Бозон смешного» не воспроизводим.
Вот нам, ну, не буду тоже слишком обобщать, определенному кругу «нас» «раки вчера по три, но мелкие, а сегодня крупные, но по пять» - это смешно. Но, во-первых, мы и сами совсем и представления не имеем, а почему, собственно смешно. Во-вторых, да тот же Карцев рассказывал, что, во время гастролей, никто из англичан так и не понял, а над чем тут эти сумасшедшие русские могут смеяться. Но самое главное, опыт категорически не воспроизводим. Хотя структура, казалось бы, примитивна до предела. «Вчера яблоки продавали кислые по четыре, а сегодня сладкие, но по шесть». Что, смешно? Хотя, возможно, если бы про раков до того не было, а изначально Карцев столь же талантливо изобразил про яблоки, то было бы смешно. Но мы этого никогда не узнаем. И над раками смеёмся, а над яблоками не станем. Хотя, кто знает, а вдруг англичане именно от яблок со стульев попадали бы?
Только не примите меня за идиота, который на основании всего сказанного пытается утверждать, будто изучением природы смешного полностью бесполезно, а, следовательно, и ненужно заниматься вовсе. Очень даже нужно.
Ведь, например, множество умнейших и талантливейших людей занимались и продолжают заниматься изучением до мельчайших деталей творчества Шекспира или Достоевского. Хотя понятно, что на основании результатов их трудов, каких бы замечательных достижений они не добились, невозможно будет взять какое-нибудь научное исследование и, пользуясь им как инструкцией или поваренной книгой, изготовить нечто равное по величине «Гамлету» или «Карамазовым».
То есть, такие исследования самоценны, но, никак не принижая их значения, следует просто понимать, какого результата с их помощью можно достичь, а какой невозможен в принципе.
Вот у Артема Варгавтика, одного из любимейших моих музыковедов, несмотря на обвинения в излишнем популяризаторстве, есть несколько исследований, в которых он подробно разбирает, практически по полочкам раскладывает все органные произведения Баха. И доказывает, что в этой запредельной музыке, которая многими воспринимается как уникальный прямой разговор с Богом, основную часть составляет чисто ремесленная работа, причем выполненная по очень строгим, четким и прекрасно всем профессионалам, особенно того времени, известным канонам. И это чистая правда.
Как правда и то, что у всех прочих, иногда даже очень хороших композиторов, следовавших точно тем же канонам, получались пусть даже в отдельных случаях и очень хорошие, но всё равно всего лишь хоралы, а у Баха и на самом деле прямой разговор с Богом.
Но тут ведь вот какое дело. Если мы признаем, что независимо от нашей невозможности до конца разобраться в явлении и познать его законы, оно, тем не менее, существует объективно, то хотя бы следует постараться понять его предназначение. Особенно, опять же если согласиться со знаменитой формулой Аристотеля, относительно того, что из всех живых существ только человек способен смеяться. Тогда для чего именно человеку дана природой ли, чем или кем другим ли, это отличительная черта?
И вот какое у меня есть предположение. У различных животных есть масса всяческих заложенных от рождения способов на чувственном уровне, иногда даже при помощи специально для того существующих органов, определить, где свой, а где чужой, даже внутри собственного вида, а то и рода. А человек, то ли в процессе эволюции большую часть всего этого утратил, то ли и не имел никогда, но явно тут он животным уступает. А необходимость подобного опознавания у человека не меньшая, а зачастую и большая, чем у животного. И для того ему дадено или им выработано то самое «смешное».
Стоит, предположим, перед тобой мужик. Выглядит более чем цивилизованно, костюм прекрасный, пахнет безупречно, к прическе не придерешься, зубы скалит белые и слова говорит правильные. Как поймешь, стоит ли с ним общаться? Тут не обойтись, как у военных самолетов, без кода «свой - чужой». Рассказываешь ему свой любимый анекдот, и сразу всё становится ясно.
Причем, тут ещё вот какая любопытная штука. Я знал весьма, с моей, естественно, точки зрения, умных людей с полнейшим отсутствием чувства юмора. Но я не встречал в жизни ни одного дурака, который бы этим чувством обладал.
Прошу прощения, но только теперь я вынужден признаться, к чему всё это написал. Последние дни человечество разделилось по совершенно новому, до того не существовавшему признаку. По отношению к истории «Путин - стерх». И раскол отнюдь не по линии «хорошо - плохо», «полезно - вредно», «прилично - стыдно» или ещё чему рациональному. А исключительно «смешно - не смешно».
Ну, есть множество людей, которые никак не могут понять, где здесь юмор. И объяснить им это категорически невозможно. Причем, свершено не имеет значения, как они относятся к Путину лично или к его политике. Например, подавляющему большинству американцев или англичан даже в голову не придет улыбнуться по столь серьезному поводу, как защита животных, особо краснокнижных.
А есть люди, которые опять же и против Путина ничего не имеют, и журавлей обожают, но как услышат про летающего вожаком стаи президента, начинают мгновенно ржать самым неприличным образом. Так что, здесь, думаю, «смешно - не смешно» это исключительно код «свой - чужой» на самом нутряном, просто физиологическом уровне.
Мне смешно.
Статьи и монографии, научные и популярные работы, целые исследовательские подразделения в лучших университетах мира занимались и продолжают заниматься изучением данного феномена. Короче, вложен за тысячелетие в это дело такой труд, что если бы столько внимания уделили космонавтике, то давно бы уже на Марс летали просто пиво попить.
И я сам в свое время всему этому учился у лучших ученых моего времени и, не всё, естественно, это невозможно, но очень много на названные темы читал. От Платона и Аристотеля, через Шопенгауэра и Бергсона до, понятно и, имея в виду, на какие годы пришлась моя юность, неизбежно, Бахтина и Турбина. Даже написал когда-то по этому поводу определенное количество чего-то ужасно умного. И вот что я вам скажу. Если кто-то возьмется на полном серьезе объяснять, чем смешное отличается от не смешного, то это значит одно единственное - у человека полностью отсутствует чувство юмора.
Никакого реального способа понять и рассказать другим, почему вот это смешно, а это нет, попросту не существует. Тут великая тайна и абсолютно непознаваемое явление природы. В иных, даже, казалось бы, самых сложных случаях человечество способно совершить какое-то принципиальное открытие и установить некий конкретный факт. Как с тем «бозоном Хиггса». Но имеется одно обязательное условие. Должна быть возможность повторения опыта или эксперимента с тем же результатом. А в случаях и с творчеством, и с искусством и со смехом всё совершенно иначе. «Бозон смешного» не воспроизводим.
Вот нам, ну, не буду тоже слишком обобщать, определенному кругу «нас» «раки вчера по три, но мелкие, а сегодня крупные, но по пять» - это смешно. Но, во-первых, мы и сами совсем и представления не имеем, а почему, собственно смешно. Во-вторых, да тот же Карцев рассказывал, что, во время гастролей, никто из англичан так и не понял, а над чем тут эти сумасшедшие русские могут смеяться. Но самое главное, опыт категорически не воспроизводим. Хотя структура, казалось бы, примитивна до предела. «Вчера яблоки продавали кислые по четыре, а сегодня сладкие, но по шесть». Что, смешно? Хотя, возможно, если бы про раков до того не было, а изначально Карцев столь же талантливо изобразил про яблоки, то было бы смешно. Но мы этого никогда не узнаем. И над раками смеёмся, а над яблоками не станем. Хотя, кто знает, а вдруг англичане именно от яблок со стульев попадали бы?
Только не примите меня за идиота, который на основании всего сказанного пытается утверждать, будто изучением природы смешного полностью бесполезно, а, следовательно, и ненужно заниматься вовсе. Очень даже нужно.
Ведь, например, множество умнейших и талантливейших людей занимались и продолжают заниматься изучением до мельчайших деталей творчества Шекспира или Достоевского. Хотя понятно, что на основании результатов их трудов, каких бы замечательных достижений они не добились, невозможно будет взять какое-нибудь научное исследование и, пользуясь им как инструкцией или поваренной книгой, изготовить нечто равное по величине «Гамлету» или «Карамазовым».
То есть, такие исследования самоценны, но, никак не принижая их значения, следует просто понимать, какого результата с их помощью можно достичь, а какой невозможен в принципе.
Вот у Артема Варгавтика, одного из любимейших моих музыковедов, несмотря на обвинения в излишнем популяризаторстве, есть несколько исследований, в которых он подробно разбирает, практически по полочкам раскладывает все органные произведения Баха. И доказывает, что в этой запредельной музыке, которая многими воспринимается как уникальный прямой разговор с Богом, основную часть составляет чисто ремесленная работа, причем выполненная по очень строгим, четким и прекрасно всем профессионалам, особенно того времени, известным канонам. И это чистая правда.
Как правда и то, что у всех прочих, иногда даже очень хороших композиторов, следовавших точно тем же канонам, получались пусть даже в отдельных случаях и очень хорошие, но всё равно всего лишь хоралы, а у Баха и на самом деле прямой разговор с Богом.
Но тут ведь вот какое дело. Если мы признаем, что независимо от нашей невозможности до конца разобраться в явлении и познать его законы, оно, тем не менее, существует объективно, то хотя бы следует постараться понять его предназначение. Особенно, опять же если согласиться со знаменитой формулой Аристотеля, относительно того, что из всех живых существ только человек способен смеяться. Тогда для чего именно человеку дана природой ли, чем или кем другим ли, это отличительная черта?
И вот какое у меня есть предположение. У различных животных есть масса всяческих заложенных от рождения способов на чувственном уровне, иногда даже при помощи специально для того существующих органов, определить, где свой, а где чужой, даже внутри собственного вида, а то и рода. А человек, то ли в процессе эволюции большую часть всего этого утратил, то ли и не имел никогда, но явно тут он животным уступает. А необходимость подобного опознавания у человека не меньшая, а зачастую и большая, чем у животного. И для того ему дадено или им выработано то самое «смешное».
Стоит, предположим, перед тобой мужик. Выглядит более чем цивилизованно, костюм прекрасный, пахнет безупречно, к прическе не придерешься, зубы скалит белые и слова говорит правильные. Как поймешь, стоит ли с ним общаться? Тут не обойтись, как у военных самолетов, без кода «свой - чужой». Рассказываешь ему свой любимый анекдот, и сразу всё становится ясно.
Причем, тут ещё вот какая любопытная штука. Я знал весьма, с моей, естественно, точки зрения, умных людей с полнейшим отсутствием чувства юмора. Но я не встречал в жизни ни одного дурака, который бы этим чувством обладал.
Прошу прощения, но только теперь я вынужден признаться, к чему всё это написал. Последние дни человечество разделилось по совершенно новому, до того не существовавшему признаку. По отношению к истории «Путин - стерх». И раскол отнюдь не по линии «хорошо - плохо», «полезно - вредно», «прилично - стыдно» или ещё чему рациональному. А исключительно «смешно - не смешно».
Ну, есть множество людей, которые никак не могут понять, где здесь юмор. И объяснить им это категорически невозможно. Причем, свершено не имеет значения, как они относятся к Путину лично или к его политике. Например, подавляющему большинству американцев или англичан даже в голову не придет улыбнуться по столь серьезному поводу, как защита животных, особо краснокнижных.
А есть люди, которые опять же и против Путина ничего не имеют, и журавлей обожают, но как услышат про летающего вожаком стаи президента, начинают мгновенно ржать самым неприличным образом. Так что, здесь, думаю, «смешно - не смешно» это исключительно код «свой - чужой» на самом нутряном, просто физиологическом уровне.
Мне смешно.