загадка красных жилетов
Сразу говорю - я НЕ автор! И находки не мои! я просто собрала все разговоры по теме, к которой мы возвращались несколько раз по разным поводам, и пересказала живое обсуждение. Тем моя миссия исчерпывается. И договоримся: все плюсы на счет моих друзей, Л., Оксаны и Эмиля, все минусы - на мой личный. В собирании материалов и оформлении участвовали также Анна и Очевидец, за что им большое спасибо.
Тема вызревала с Термидора CCXIV , а впервые свет увидела на сайте vive-liberta.narod.ru - в Вантозе CCXVI. Но и поныне загадка остается загадкой, разве что портретов в сети прибавилось и ихнее качество улучшилось ;).
Итак, жили-были Жак-Луи Давид, художник, и Бертран Барер, адвокат. Один жил в Париже, другой - то в Тулузе, то в своем родном Тарбе. Но вот пришла Великая революция, и они оказались не просто рядом, а очень близко, в одной упряжке революционного правительства: оба были депутатами Конвента, Давида избрали в Комитет общей безопасности, а Барера - в Комитет общественного спасения. Потом судьба их сведет еще не один раз. Обоих будут держать на учете в полиции при консулате и империи как политически неблагонадежных. Правда, Давиду больше повезет, но потом реставрация Бурбонов снова их уравняет - обоих выставят из Франции как «цареубийц», и будут они доживать свой век среди старинных извилистых улочек тихого Брюсселя. Там и останется навеки Давид. А Бареру доведется все же вернуться на родину.
Были ли они друзьями или нет? На такой вопрос нам не ответить. Но общее дело и цель, тем более такое важное дело и великая цель, как создание нового государства, страны, нового мира, должны людей сближать. И несчастья, выпадающие на их долю, тоже. Но уж точно не возникает сомнений, что Давид, даже работая в КОБ, оставался художником. И, значит, ничего удивительного и неожиданного нет в том, что ему хотелось своих коллег рисовать.
Может быть, он задумывал и начал серию портретов комитетчиков.
Но наша загадка - портрет большой, маслом выполненный, по всем признакам завершенный.
По традиции, в книжках по искусствоведению про него пишут, что Барер запечатлен в день 4 января, когда произнес речь о виновности Луи XVI. И на рукописи, которую портретируемый держит свернутой в руке, стоит дата: «4 января 1792» - но это ошибочка вышла, «2» вместо «3» Бывает. Художники народ рассеянный. Да, если б все упиралось в одну цифру!..
Во-первых, те же искусствоведы уже 200 лет не могут придти к соглашению. Одни говорят - рисовал Давид. Другие - рисовал некий Ланевиль. И эта вторая точка зрения официально победила. Ибо висит этот портрет в музее Кунстхале, в городе Бремен, с инвентарным номером 908-1965/7, и в его учетной карточке написано:
Jean-Louis Laneuville
1748 - Paris - 1826
Bildnis des Barère de Vieuzac, um 1793/94
Öl auf Leinwand, doubliert 129,5 x 96,8 cm
Aufschrift auf dem unteren Schriftstück: Liberté Egalité Le Vendredi. 4. Janvier 1792 L'an 2e/De la République française une et indivisible/Discours sur le jugement de Louis Capet/Citoyens/Ce que...; auf dem oberen Schriftstück: Liberté Egalité/Citoyens...(der Rest unleserlich)
Stiftung der Bremer Landesbank/Staatliche Kreditanstalt Oldenburg-Bremen zur Tausendjahrfeier des Marktrechts der Freien Hansestadt Bremen 1965
Prov.: Slg. Barère de Vieuzac, Tarbes; Slg. M. Lebrun, Tarbes; Slg. Gustave Rothan, Paris; Slg. Baron Lambert, Brüssel.
[это значит - принадлежал Бареру де Вьезак, прин. г.Лебрену, Тарб; прин. Гюставу Ротану, Париж; прин. барону Ламберту, Брюссель. А если кому захочется речь Барера прочитать, см.книгу о процессе Людовика]
Это здание Кунстхале, вид анфас.
А во-вторых, все наоборот. Есть собственноручное письмо Барера, где он говорит об этой картине:
Мой дорогой и глубокоуважаемый защитник,
Мне тяжело видеть, что Вы отказываетесь получить с Вашего клиента гонорар, справедливо причитающийся, поскольку Вы защитили меня перед судьями моего родного края и позволили мне сохранить наиболее ценное мое достояние - отцовский дом. Дабы компенсировать этот отказ, позвольте сделать Вам подарок - большой портрет маслом, ценный уже тем, что он является произведением бессмертного Давида, моего коллеги и друга, бывшего первым художником Европы.
Я прошу Вас принять его и поместить в Вашей библиотеке, тем самым он не будет ввергнут вовсе в забвение, которое есть божество века.
Письмо адресовано г-ну Лебрену, председателю коллегии адвокатов в Тарбе, гражданину левых политических взглядов. Этот Лебрен безвозмездно был защитником Барера в 1833-34 гг. во время семейного судебного процесса, потому что считал себя обязанным оказать услугу «великому человеку города и департамента». Цит. по Ж.-П.Тома, целое тут.
И, кроме того, в правом нижнем углу как будто стоит подпись: «David». Если б даже Барер приписал авторство Давиду, чтоб придать картине больше ценности, подпись он вряд ли сам подмалевал.
«Зачем совершать сразу несколько ошибок?» - спрашивал наивный Адсон, а Вильгельм отвечал: «Чтобы не стать рабом одной-единственной». Что мы и приняли к исполнению. А кто такой Ланевиль?
С этого вопроса все и началось. В музее Карнавале товарищи редакторы обнаружили портрет Эро де Сешеля, очень редко воспроизводимый и очень интересный. Это спустя 2-3 месяца после нашей заметки его стали включать в веб-словари и блоги, а тогда, в 2004-м, перерыв всю сеть, ничего мы не нашли, даже упоминания. Был лишь кадрик в любительском фильме.
Но сведения о Ланевиле найти оказалось трудней, чем альтруиста в среде топ-менеджеров. Все, что известно, -
Жан-Луи,
даты жизни - 1748-1826,
и что он выставлялся в Салонах 1781, 1783, 1786, 1795 и 1796 гг.
А, еще пишут, что он «ученик Давида». Давид обзавелся постоянной мастерской и подмастерьями не раньше 1784-85 гг. Да и не бывало такого, чтобы взрослый дядька пошел в 35-40 лет к ровеснику учиться живописи или ваянию. Живопись тогда была ремеслом, как скорнячество или кузнечное дело, которое передавалось от поколения к поколению. И кто становился художником, тот обычно происходил из семьи художников и начинал осваивать технику с детства.
В любом случае, к 1792 году Ланевиль был независимым, самостоятельным мастером, со своей клиентурой.
Другое дело, что художники - специфический народ. Они завистливы, конкурируют друг с другом, но в трудный момент способны один другого поддерживать. Давид кооперировался с Виван-Деноном, вместе они рисовали госзаказ - эскизы костюмов для должностных лиц Республики. Могли и студию содержать сообща. В суровое время отапливать, освещать помещение вскладчину легче, и холсты покупать и краски, и натурщиков оплачивать. Может, и не очень важные заказы друг другу перебрасывали. Фрагонар честно продвигал свою ученицу: рисовали вместе, так он и писал «Маргарита Жерар и Фрагонар». Но не все так делали. И разве сейчас узнаешь, что, например, жилет на Барере рисовал Давид, а правый рукав - Топино-Лебрен или Франсуа Жерар?
Луи-Леопольд Буальи, художники в студии Изабе. И что тут разберешь?..
Ланевиль специализировался как портретист. Кого он рисовал в интересующий нас период? О, это - просто подарки для интересующихся ВФР, «майский день и именины сердца»!
Жан Матье Филибер Серюрье (8.12.1742 - 24.12.1819) - профессиональный военный, генерал республиканской армии, маршал и граф Первой империи, пэр Франции при Бурбонах. Портрет уплыл в Американские соединенные штаты.
.
Жозеф Делоне, называемый Делоне из Анжера (24.12.1752 - 5.04.1794) - депутат Легислативы и Конвента от деп.Мэн-и-Луара; по второй дате и так все понятно без комментариев. Портрет писан маслом на бумаге, 63 х 53 см. Является собственностью государства и находится в Национальном музее Шато и Трианон с 1835 г.
.
Жюль Франсуа Паре (11.08.1755 - 29.07.1819) - соученик Дантона по коллежу в Труа, в 1793 г. был министром внутренних дел; обвиненный в модерантизме весной 1794, избежал, однако, участи своего друга и покровителя; при Директории был правительственным комиссаром в деп.Сены и администратором военных госпиталей, а потом удалился на покой в свое имение. Портрет в музее Карнавале.
.
Жан Антуан Дебри (25.11.1760 - 6.01.1834) - депутат Легислативы и Конвента от Эны, член Совета пятисот, во времена Первой империи - префект Ниж.Рейна. Портрет не маленький, с рамой вместе 86 х 75 см, масло на холсте. Без подписи. Выставлялся первый раз в Салоне в Лувре в августе 1793 г. Во время Второй мировой войны попал за океан. Кстати, его неоднократно приписывали Давиду и еще Жироде. Живет он сейчас в Музее искусств университета штата Индиана, Блумингтон.
.
Луи Лежандр (22.05.1752 - 13.12.1797) - владелец мясной лавки в Париже, участник штурма Бастилии 14 июля 1789, штурма Тюильри 10 августа 1792, один из «старых кордельеров», старейших, можно сказать, давний приятель Дантона; депутат Конвента от деп.Сены, талантливейший оратор и не менее талантливый организатор. При Директории его избрали в Совет пятисот, но он тогда сильно заболел и к своим обязанностям так и не приступил. Портрет маслом на холсте, 105 х 82 см. Где обретается - честно сказать, я так и не поняла. Выставлялся в Салоне 1795 г.
.
Пьер Франсуа Жозеф Робер (21.01.1763 - 13.04.1826) - журналист и коммерсант из Льежа, депутат Конвента от Парижа, организатор восстания 10 августа 1792 г. Тоже некоторое время был близок к Дантону и его окружению. Масло на бумаге, 64 х 54 см. Хранится в музее Версаля.
.
Посчитаем Эро Сешеля еще раз (20.10.1759 - 5.04.1794) - про него я могу говорить много и тогда уйду далеко от темы, а портрет (холст, масло, 64 х 54 см) висит в музее Карнавале, кто поедет - обязательно посмотрите!
.
В Музее изящных искусств Труа есть два портрета, которые тоже являются собственностью коммуны, очень похожи и по технике (масло на бумаге), и по размерам (примерно 60 х 50 см). Один датирован 1793 г. и изображает Анн-Мадлен Менюэль - это сестра Дантона. Второй портрет - Мари Мадлен Камю - это Дантонова матушка.
.
И, наконец, «La citoyenne Tallien dans un cachot à la Force, ayant dans ses mains ses cheveux qui viennent d'être coupés», par J;-L. Laneuville. Это произведение демонстрировалось в Салоне 1796 г. Смущает слегка это «par», но 100%-ной атрибуции нет вообще ни у одной картины, так что причислим гражданку Тальен к нашей коллекции.
.
Еще, напомнил гражданин Игорь, один из портретов Дантона - раз уж он обрисовался как центр в этом собрании - не признан до конца ни Давидовским, ни чьим-то другим. Это тот портрет, про который пишет Мишле:
У меня перед глазами портрет этого грозного, безжалостно-верного олицетворения нашей Революции, портрет, который набросал Давид. Начав, он его оставил, смущенный, подавленный, не считая себя в силах писать подобную натуру. Один добросовестный ученик взял это произведение и старательно, медлительно, почти рабски отделал каждую деталь, прядь, за прядью, волосок за волоском, прокрыл одну за другой оспенные отметины, все борозды, расселины, горы и долины этого исковерканного лица. В результате явилась трудолюбивая и бездарная интерпретация явления огромной силы…
Пускай и «ученик», и общая интерпретация остаются на совести Мишле, а нам важно - что портрет рисовал не то Давид, не то не Давид.
Такая вот компания: Жорж-Жак с сестрой и мамой, друзья-единомышленники - Лежандр, Делоне, Дебри и Паре, вроде как сотоварищи - Робер и Эро, сам-по-себе Серюрье (хотя, если начать копать этот вопрос, вдруг обнаружится, что и он как-то с Дантоном связан!). Эмиль прибавил сюда семейный портрет Демуленов (Лолотта, Камил и Орас), который уклончиво называют "школой Давида"... И Барер, который тоже Дантона поддерживал - это по одним сведениям, или который его терпеть не мог как политика и как человека - это из других вполне авторитетных источников.
«Полтора миллиона человек, и все поголовно в белых штанах»! Несерьезная цитата, но сама приходит в голову при виде стройной шеренги красных жилетов (Эро исключение). «Что, если он [Ланевиль] свои модели "пометил" таким способом как цареубийц ("красные рубашки отцеубийц")?.. К Роберу, Лежандру, Дебри, Делоне и Бареру это применить можно», - предположила Л., а маршал Мюрат joachim_murat сказал, что 361 депутат в красных жилетах - это была бы грандиозная галерея, поучительный аттракцион «королевская страшилка» для всяких монархов.
А может, наоборот, он их прославил таким способом?..
Конечно, более вероятно, что все дело в моде. Поискать другие портреты других художников того же времени - будут еще красные жилеты. Но идея эффектная, по-моему. И кто знает!..
Портрет Гаспара Мейера, 1795 год. И на этот раз точно Давид. Местонахождение - Лувр.
Но из этих интересных обстоятельств выводы сделать трудно. О Ланевиле, о его отношении к суду над Луи, к политике и к политикам и к тем, кого называют «дантонисты», ничего неизвестно, как и о профессиональных и личных отношениях с Давидом. Зато есть:
мнение современного историка, все того же Жан-Пьера Тома,
побочное обстоятельство,
интуиция.
Л. Capra Milana caffe_junot:
Цитата:
«Я вычитала у Калитиной то, что давно сформулировала для себя: портрет СТАТИЧНЫЙ.
Что касается "Портрета Барера" (1792, Бремен, Кунстхале) Ланевиля, то его можно назвать типичнейшим произведением революционных лет. Тулузский адвокат, депутат Генеральных штатов, ставший затем членом Конвента, представлен стоящим на трибуне. В картину не вводятся никакие аксессуары, детали интерьера. Внимание зрителя привлекается лишь к рукописному тексту, лежащему на барьере - на него опирается правая рука оратора. Это речь Барера, в которой он признавал короля виновным перед французским народом и требовал смертной казни Людовику XVI. Адвокат как будто только что закончил выступление и смотрит в зал (на зрителя). Вместе с тем в лице и фигуре Барера не чувствуется живости, нет ощущения мгновенности действия: фигура вписывается в вытянутый по вертикали прямоугольник, поза спокойна, четкий контурный рисунок отделяет фигуру от нейтрального фона. Никакие сомнения и тревоги не отражаются на лице - оратор уверен в своей правоте, в том, что он служит Истине.
(Н.Калитина. Французский портрет 19-го века)
Что из этого может следовать?
Во-первых, то, что и модель, и событийный контекст для художника не животрепещущи. Давид, правомерно предположить, являясь непосредственным участником суда, вряд ли был бы столь отстраненным... Возражение: но и Марат у Давида статичен. Намеренно статичен, потому что Давид изображает не сиюминутное событие, а значение события. Возможно, тем же он руководствуется и в портрете Барера. Контрвозражение: но "Клятва...", при всей ее символичности, или то же "Посвящение Наполеона и коронация Жозефины" очень даже динамичны!..
Тем не менее, невероятного ничего в том, что Давид взялся за портрет год-два спустя после суда над Людовиком, имея минимум набросков, но рассчитывая, что модель-то уж будет перед глазами, нет. В таком случае острота восприятия события января 93-го ушла - 93-й, 94-й сами по себе целая эпоха. А если еще и работа была прервана из-за высылки Барера (в 1795 г.), то статичность и холодность портрета этим вполне могут быть объяснены.
Ланевиль, нельзя не согласиться с Калитиной, действительно сочетает в портретах аскетизм, сдержанность и некую статичность. Может, в силу своего художественного темперамента... Может, в силу убеждения, что художник должен передавать сходство - и не пытаться передать что-то сверх того.
В эпилоге [книги «Бертран Барер: голос Революции»] Тома пишет: "в 1900 его портрет кисти Давида фигурирует на выставке в Большом дворце, а в 1955 служба Архивов Верхних Пиренеев ему посвящает (не портрету, очевидно, а персонажу) выставку по случаю его 200-летия". А в одной из глав есть такое примечание:
Собственность Барера, который в конце жизни завещал его своему другу Лебрену, он фигурировал в 1900 г. в Париже на выставке «Портреты века», затем перешел (сам вот взял и перешел) в Кунстхале в Бремене, ФРГ. Это - предмет полемики специалистов, одни приписывают его Давиду, другие - Жану-Луи Ланевилю. Барер всегда говорил своим корреспондентам о "картине, на которой Давид изобразил меня по случаю речи 4 января 1793".
И все… Или нет, не все еще: после казни Демервиля Бареру приходится бороться с полицией за свои книги и портрет...
Последняя деталь наводит на такие размышления. Почему портрет оказался у Демервиля? Потому что Барер только-только вышел из подполья; значит, весной 1795 он отдал Демервилю эту картину; а значит, написана она была все-таки если и не в 1793 году, то до 1795-го.
Или до момента заключения Давида в тюрьму!.. Хотя - может, рисовать ему там разрешали?
А что, если…
А что, если Давид начал работу и потом надолго ее прервал - и в конце концов доверил завершить Ланевилю? Или тот сам решил довести дело до конца? Для Барера портрет остался Давидовским, а для искусствоведов - Ланевилевским. В конце концов, Барер мог и не видеть процесса от и до, а мог и вообще не знать, что в дело замешался Ланевиль.
. . .
У Барера репутация не очень, по части изложения фактов. Но нельзя же все время предполагать худшее. Допустим, так все и было. Вопрос только, были ли Давид и Ланевиль хорошими друзьями до такой степени, чтоб рисовать вместе?
Чтобы внести свою лепту на два су, я тоже принялась искать - и нашла
Art Experts Inc. - «мы все знаем и все умеем». И что оказалось?
«Jean-Louis Laneuville was a French Revolution era painter who studied with David. He was a Leftist who exhibited regularly at the Salons fron 1791-1817, and mainly painted portraits of society and political figures.»
А Барер значится как «Portrait of a Man». «Still wondering about a portrait in your family collection? Contact us…it could be by Jean-Louis Laneuville». Понимаете?! «it could be». To be or not to be…
P.S. «Надо поискать каталог той выставки 1900 года, - предложил Мюрат, - и посмотреть, что там написано, Давид или Ланевиль. То есть определить момент возникновения разночтения - в Париже или позже... Но как мог этот Лебрен... Или его наследники?»
«Ага, точно, - подхватила Оксана caffe_junot. - Лебрен преставился, а кто-то из родни увидел портрет, хвать и повез в Париж. В надежде продать - Давид же! Или наоборот, обрадовать бескорыстно какой-нибудь музей. А ему и говорят: какой же это Давид, батенька? И купил его задешево этот Гюстав Ротан. И не знал, что с ним делать. И продал брюссельскому барону Ламберту... А может, это уже барона разочаровали, что это не Давид... А из оккупированного Брюсселя немцы увезли портрет в Бремен… Нет, все-таки мэрия там у них в горах безответственная. Выпустили картинку из рук, выпустили.»
А что удивительного? Если полвека префектура Верхних Пиренеев судилась и рядилась, ставить памятник или не ставить, увековечить мемориальной доской или не стоит, какой-то картине значения придавалось ноль.
P.P.S. На Юго-Западе Франции есть городок Ланнмезан. Километров 50 от Тарба. Все официальные учреждения умещаются на одной площади Республики - и вам почта, и мэрия, и музей. Но этот городок оказался патриотичней префектуры.
Там хранится картина. Чуть не в 3 раза меньше оригинала, и не на холсте, а скромненько, на бумаге. Рамочка с растительным орнаментом. Сделана она в конце 19-го или начале 20-го века.
Signature en bas а droite sur la toile : "David". Le cartel porte l' inscription suivante gravеe: "Barеre de Vieuzac/ conventionnel nе а Tarbes (1755-1844)/ janvier 1793".
Auteur source : Laneuville Jean-Louis (d'aprеs, peintre).
Historique: …La signature "David" qui figure sur ce tableau est apocryphe. Sa prеsence а la mairie de Lannemezan s' explique trеs vraisemblablement par l'identitе du personnage reprеsentе qui еtait originaire de Tarbes. Le chоssis comporte un cachet а l'encre qui n' a pu еtre identifiе. Reprеsentant une ancre de marine, il pourrait s' agir d' une marque d'un collectionneur. Le tableau a conservе son beau cadre en bois dorе d'origine.
И отдавать эту картину пиренейцы не собираются.
UPD Очень рекомендую читать комментарии, которые все прибывают, и читать подряд и внимательно, потому что новых сведений, ссылок и статей - и предположений! - уже много-премного.
Тема вызревала с Термидора CCXIV , а впервые свет увидела на сайте vive-liberta.narod.ru - в Вантозе CCXVI. Но и поныне загадка остается загадкой, разве что портретов в сети прибавилось и ихнее качество улучшилось ;).
Итак, жили-были Жак-Луи Давид, художник, и Бертран Барер, адвокат. Один жил в Париже, другой - то в Тулузе, то в своем родном Тарбе. Но вот пришла Великая революция, и они оказались не просто рядом, а очень близко, в одной упряжке революционного правительства: оба были депутатами Конвента, Давида избрали в Комитет общей безопасности, а Барера - в Комитет общественного спасения. Потом судьба их сведет еще не один раз. Обоих будут держать на учете в полиции при консулате и империи как политически неблагонадежных. Правда, Давиду больше повезет, но потом реставрация Бурбонов снова их уравняет - обоих выставят из Франции как «цареубийц», и будут они доживать свой век среди старинных извилистых улочек тихого Брюсселя. Там и останется навеки Давид. А Бареру доведется все же вернуться на родину.
Были ли они друзьями или нет? На такой вопрос нам не ответить. Но общее дело и цель, тем более такое важное дело и великая цель, как создание нового государства, страны, нового мира, должны людей сближать. И несчастья, выпадающие на их долю, тоже. Но уж точно не возникает сомнений, что Давид, даже работая в КОБ, оставался художником. И, значит, ничего удивительного и неожиданного нет в том, что ему хотелось своих коллег рисовать.
Может быть, он задумывал и начал серию портретов комитетчиков.
Но наша загадка - портрет большой, маслом выполненный, по всем признакам завершенный.
По традиции, в книжках по искусствоведению про него пишут, что Барер запечатлен в день 4 января, когда произнес речь о виновности Луи XVI. И на рукописи, которую портретируемый держит свернутой в руке, стоит дата: «4 января 1792» - но это ошибочка вышла, «2» вместо «3» Бывает. Художники народ рассеянный. Да, если б все упиралось в одну цифру!..
Во-первых, те же искусствоведы уже 200 лет не могут придти к соглашению. Одни говорят - рисовал Давид. Другие - рисовал некий Ланевиль. И эта вторая точка зрения официально победила. Ибо висит этот портрет в музее Кунстхале, в городе Бремен, с инвентарным номером 908-1965/7, и в его учетной карточке написано:
Jean-Louis Laneuville
1748 - Paris - 1826
Bildnis des Barère de Vieuzac, um 1793/94
Öl auf Leinwand, doubliert 129,5 x 96,8 cm
Aufschrift auf dem unteren Schriftstück: Liberté Egalité Le Vendredi. 4. Janvier 1792 L'an 2e/De la République française une et indivisible/Discours sur le jugement de Louis Capet/Citoyens/Ce que...; auf dem oberen Schriftstück: Liberté Egalité/Citoyens...(der Rest unleserlich)
Stiftung der Bremer Landesbank/Staatliche Kreditanstalt Oldenburg-Bremen zur Tausendjahrfeier des Marktrechts der Freien Hansestadt Bremen 1965
Prov.: Slg. Barère de Vieuzac, Tarbes; Slg. M. Lebrun, Tarbes; Slg. Gustave Rothan, Paris; Slg. Baron Lambert, Brüssel.
[это значит - принадлежал Бареру де Вьезак, прин. г.Лебрену, Тарб; прин. Гюставу Ротану, Париж; прин. барону Ламберту, Брюссель. А если кому захочется речь Барера прочитать, см.книгу о процессе Людовика]
Это здание Кунстхале, вид анфас.
А во-вторых, все наоборот. Есть собственноручное письмо Барера, где он говорит об этой картине:
Мой дорогой и глубокоуважаемый защитник,
Мне тяжело видеть, что Вы отказываетесь получить с Вашего клиента гонорар, справедливо причитающийся, поскольку Вы защитили меня перед судьями моего родного края и позволили мне сохранить наиболее ценное мое достояние - отцовский дом. Дабы компенсировать этот отказ, позвольте сделать Вам подарок - большой портрет маслом, ценный уже тем, что он является произведением бессмертного Давида, моего коллеги и друга, бывшего первым художником Европы.
Я прошу Вас принять его и поместить в Вашей библиотеке, тем самым он не будет ввергнут вовсе в забвение, которое есть божество века.
Письмо адресовано г-ну Лебрену, председателю коллегии адвокатов в Тарбе, гражданину левых политических взглядов. Этот Лебрен безвозмездно был защитником Барера в 1833-34 гг. во время семейного судебного процесса, потому что считал себя обязанным оказать услугу «великому человеку города и департамента». Цит. по Ж.-П.Тома, целое тут.
И, кроме того, в правом нижнем углу как будто стоит подпись: «David». Если б даже Барер приписал авторство Давиду, чтоб придать картине больше ценности, подпись он вряд ли сам подмалевал.
«Зачем совершать сразу несколько ошибок?» - спрашивал наивный Адсон, а Вильгельм отвечал: «Чтобы не стать рабом одной-единственной». Что мы и приняли к исполнению. А кто такой Ланевиль?
С этого вопроса все и началось. В музее Карнавале товарищи редакторы обнаружили портрет Эро де Сешеля, очень редко воспроизводимый и очень интересный. Это спустя 2-3 месяца после нашей заметки его стали включать в веб-словари и блоги, а тогда, в 2004-м, перерыв всю сеть, ничего мы не нашли, даже упоминания. Был лишь кадрик в любительском фильме.
Но сведения о Ланевиле найти оказалось трудней, чем альтруиста в среде топ-менеджеров. Все, что известно, -
Жан-Луи,
даты жизни - 1748-1826,
и что он выставлялся в Салонах 1781, 1783, 1786, 1795 и 1796 гг.
А, еще пишут, что он «ученик Давида». Давид обзавелся постоянной мастерской и подмастерьями не раньше 1784-85 гг. Да и не бывало такого, чтобы взрослый дядька пошел в 35-40 лет к ровеснику учиться живописи или ваянию. Живопись тогда была ремеслом, как скорнячество или кузнечное дело, которое передавалось от поколения к поколению. И кто становился художником, тот обычно происходил из семьи художников и начинал осваивать технику с детства.
В любом случае, к 1792 году Ланевиль был независимым, самостоятельным мастером, со своей клиентурой.
Другое дело, что художники - специфический народ. Они завистливы, конкурируют друг с другом, но в трудный момент способны один другого поддерживать. Давид кооперировался с Виван-Деноном, вместе они рисовали госзаказ - эскизы костюмов для должностных лиц Республики. Могли и студию содержать сообща. В суровое время отапливать, освещать помещение вскладчину легче, и холсты покупать и краски, и натурщиков оплачивать. Может, и не очень важные заказы друг другу перебрасывали. Фрагонар честно продвигал свою ученицу: рисовали вместе, так он и писал «Маргарита Жерар и Фрагонар». Но не все так делали. И разве сейчас узнаешь, что, например, жилет на Барере рисовал Давид, а правый рукав - Топино-Лебрен или Франсуа Жерар?
Луи-Леопольд Буальи, художники в студии Изабе. И что тут разберешь?..
Ланевиль специализировался как портретист. Кого он рисовал в интересующий нас период? О, это - просто подарки для интересующихся ВФР, «майский день и именины сердца»!
Жан Матье Филибер Серюрье (8.12.1742 - 24.12.1819) - профессиональный военный, генерал республиканской армии, маршал и граф Первой империи, пэр Франции при Бурбонах. Портрет уплыл в Американские соединенные штаты.
.
Жозеф Делоне, называемый Делоне из Анжера (24.12.1752 - 5.04.1794) - депутат Легислативы и Конвента от деп.Мэн-и-Луара; по второй дате и так все понятно без комментариев. Портрет писан маслом на бумаге, 63 х 53 см. Является собственностью государства и находится в Национальном музее Шато и Трианон с 1835 г.
.
Жюль Франсуа Паре (11.08.1755 - 29.07.1819) - соученик Дантона по коллежу в Труа, в 1793 г. был министром внутренних дел; обвиненный в модерантизме весной 1794, избежал, однако, участи своего друга и покровителя; при Директории был правительственным комиссаром в деп.Сены и администратором военных госпиталей, а потом удалился на покой в свое имение. Портрет в музее Карнавале.
.
Жан Антуан Дебри (25.11.1760 - 6.01.1834) - депутат Легислативы и Конвента от Эны, член Совета пятисот, во времена Первой империи - префект Ниж.Рейна. Портрет не маленький, с рамой вместе 86 х 75 см, масло на холсте. Без подписи. Выставлялся первый раз в Салоне в Лувре в августе 1793 г. Во время Второй мировой войны попал за океан. Кстати, его неоднократно приписывали Давиду и еще Жироде. Живет он сейчас в Музее искусств университета штата Индиана, Блумингтон.
.
Луи Лежандр (22.05.1752 - 13.12.1797) - владелец мясной лавки в Париже, участник штурма Бастилии 14 июля 1789, штурма Тюильри 10 августа 1792, один из «старых кордельеров», старейших, можно сказать, давний приятель Дантона; депутат Конвента от деп.Сены, талантливейший оратор и не менее талантливый организатор. При Директории его избрали в Совет пятисот, но он тогда сильно заболел и к своим обязанностям так и не приступил. Портрет маслом на холсте, 105 х 82 см. Где обретается - честно сказать, я так и не поняла. Выставлялся в Салоне 1795 г.
.
Пьер Франсуа Жозеф Робер (21.01.1763 - 13.04.1826) - журналист и коммерсант из Льежа, депутат Конвента от Парижа, организатор восстания 10 августа 1792 г. Тоже некоторое время был близок к Дантону и его окружению. Масло на бумаге, 64 х 54 см. Хранится в музее Версаля.
.
Посчитаем Эро Сешеля еще раз (20.10.1759 - 5.04.1794) - про него я могу говорить много и тогда уйду далеко от темы, а портрет (холст, масло, 64 х 54 см) висит в музее Карнавале, кто поедет - обязательно посмотрите!
.
В Музее изящных искусств Труа есть два портрета, которые тоже являются собственностью коммуны, очень похожи и по технике (масло на бумаге), и по размерам (примерно 60 х 50 см). Один датирован 1793 г. и изображает Анн-Мадлен Менюэль - это сестра Дантона. Второй портрет - Мари Мадлен Камю - это Дантонова матушка.
.
И, наконец, «La citoyenne Tallien dans un cachot à la Force, ayant dans ses mains ses cheveux qui viennent d'être coupés», par J;-L. Laneuville. Это произведение демонстрировалось в Салоне 1796 г. Смущает слегка это «par», но 100%-ной атрибуции нет вообще ни у одной картины, так что причислим гражданку Тальен к нашей коллекции.
.
Еще, напомнил гражданин Игорь, один из портретов Дантона - раз уж он обрисовался как центр в этом собрании - не признан до конца ни Давидовским, ни чьим-то другим. Это тот портрет, про который пишет Мишле:
У меня перед глазами портрет этого грозного, безжалостно-верного олицетворения нашей Революции, портрет, который набросал Давид. Начав, он его оставил, смущенный, подавленный, не считая себя в силах писать подобную натуру. Один добросовестный ученик взял это произведение и старательно, медлительно, почти рабски отделал каждую деталь, прядь, за прядью, волосок за волоском, прокрыл одну за другой оспенные отметины, все борозды, расселины, горы и долины этого исковерканного лица. В результате явилась трудолюбивая и бездарная интерпретация явления огромной силы…
Пускай и «ученик», и общая интерпретация остаются на совести Мишле, а нам важно - что портрет рисовал не то Давид, не то не Давид.
Такая вот компания: Жорж-Жак с сестрой и мамой, друзья-единомышленники - Лежандр, Делоне, Дебри и Паре, вроде как сотоварищи - Робер и Эро, сам-по-себе Серюрье (хотя, если начать копать этот вопрос, вдруг обнаружится, что и он как-то с Дантоном связан!). Эмиль прибавил сюда семейный портрет Демуленов (Лолотта, Камил и Орас), который уклончиво называют "школой Давида"... И Барер, который тоже Дантона поддерживал - это по одним сведениям, или который его терпеть не мог как политика и как человека - это из других вполне авторитетных источников.
«Полтора миллиона человек, и все поголовно в белых штанах»! Несерьезная цитата, но сама приходит в голову при виде стройной шеренги красных жилетов (Эро исключение). «Что, если он [Ланевиль] свои модели "пометил" таким способом как цареубийц ("красные рубашки отцеубийц")?.. К Роберу, Лежандру, Дебри, Делоне и Бареру это применить можно», - предположила Л., а маршал Мюрат joachim_murat сказал, что 361 депутат в красных жилетах - это была бы грандиозная галерея, поучительный аттракцион «королевская страшилка» для всяких монархов.
А может, наоборот, он их прославил таким способом?..
Конечно, более вероятно, что все дело в моде. Поискать другие портреты других художников того же времени - будут еще красные жилеты. Но идея эффектная, по-моему. И кто знает!..
Портрет Гаспара Мейера, 1795 год. И на этот раз точно Давид. Местонахождение - Лувр.
Но из этих интересных обстоятельств выводы сделать трудно. О Ланевиле, о его отношении к суду над Луи, к политике и к политикам и к тем, кого называют «дантонисты», ничего неизвестно, как и о профессиональных и личных отношениях с Давидом. Зато есть:
мнение современного историка, все того же Жан-Пьера Тома,
побочное обстоятельство,
интуиция.
Л. Capra Milana caffe_junot:
Цитата:
«Я вычитала у Калитиной то, что давно сформулировала для себя: портрет СТАТИЧНЫЙ.
Что касается "Портрета Барера" (1792, Бремен, Кунстхале) Ланевиля, то его можно назвать типичнейшим произведением революционных лет. Тулузский адвокат, депутат Генеральных штатов, ставший затем членом Конвента, представлен стоящим на трибуне. В картину не вводятся никакие аксессуары, детали интерьера. Внимание зрителя привлекается лишь к рукописному тексту, лежащему на барьере - на него опирается правая рука оратора. Это речь Барера, в которой он признавал короля виновным перед французским народом и требовал смертной казни Людовику XVI. Адвокат как будто только что закончил выступление и смотрит в зал (на зрителя). Вместе с тем в лице и фигуре Барера не чувствуется живости, нет ощущения мгновенности действия: фигура вписывается в вытянутый по вертикали прямоугольник, поза спокойна, четкий контурный рисунок отделяет фигуру от нейтрального фона. Никакие сомнения и тревоги не отражаются на лице - оратор уверен в своей правоте, в том, что он служит Истине.
(Н.Калитина. Французский портрет 19-го века)
Что из этого может следовать?
Во-первых, то, что и модель, и событийный контекст для художника не животрепещущи. Давид, правомерно предположить, являясь непосредственным участником суда, вряд ли был бы столь отстраненным... Возражение: но и Марат у Давида статичен. Намеренно статичен, потому что Давид изображает не сиюминутное событие, а значение события. Возможно, тем же он руководствуется и в портрете Барера. Контрвозражение: но "Клятва...", при всей ее символичности, или то же "Посвящение Наполеона и коронация Жозефины" очень даже динамичны!..
Тем не менее, невероятного ничего в том, что Давид взялся за портрет год-два спустя после суда над Людовиком, имея минимум набросков, но рассчитывая, что модель-то уж будет перед глазами, нет. В таком случае острота восприятия события января 93-го ушла - 93-й, 94-й сами по себе целая эпоха. А если еще и работа была прервана из-за высылки Барера (в 1795 г.), то статичность и холодность портрета этим вполне могут быть объяснены.
Ланевиль, нельзя не согласиться с Калитиной, действительно сочетает в портретах аскетизм, сдержанность и некую статичность. Может, в силу своего художественного темперамента... Может, в силу убеждения, что художник должен передавать сходство - и не пытаться передать что-то сверх того.
В эпилоге [книги «Бертран Барер: голос Революции»] Тома пишет: "в 1900 его портрет кисти Давида фигурирует на выставке в Большом дворце, а в 1955 служба Архивов Верхних Пиренеев ему посвящает (не портрету, очевидно, а персонажу) выставку по случаю его 200-летия". А в одной из глав есть такое примечание:
Собственность Барера, который в конце жизни завещал его своему другу Лебрену, он фигурировал в 1900 г. в Париже на выставке «Портреты века», затем перешел (сам вот взял и перешел) в Кунстхале в Бремене, ФРГ. Это - предмет полемики специалистов, одни приписывают его Давиду, другие - Жану-Луи Ланевилю. Барер всегда говорил своим корреспондентам о "картине, на которой Давид изобразил меня по случаю речи 4 января 1793".
И все… Или нет, не все еще: после казни Демервиля Бареру приходится бороться с полицией за свои книги и портрет...
Последняя деталь наводит на такие размышления. Почему портрет оказался у Демервиля? Потому что Барер только-только вышел из подполья; значит, весной 1795 он отдал Демервилю эту картину; а значит, написана она была все-таки если и не в 1793 году, то до 1795-го.
Или до момента заключения Давида в тюрьму!.. Хотя - может, рисовать ему там разрешали?
А что, если…
А что, если Давид начал работу и потом надолго ее прервал - и в конце концов доверил завершить Ланевилю? Или тот сам решил довести дело до конца? Для Барера портрет остался Давидовским, а для искусствоведов - Ланевилевским. В конце концов, Барер мог и не видеть процесса от и до, а мог и вообще не знать, что в дело замешался Ланевиль.
. . .
У Барера репутация не очень, по части изложения фактов. Но нельзя же все время предполагать худшее. Допустим, так все и было. Вопрос только, были ли Давид и Ланевиль хорошими друзьями до такой степени, чтоб рисовать вместе?
Чтобы внести свою лепту на два су, я тоже принялась искать - и нашла
Art Experts Inc. - «мы все знаем и все умеем». И что оказалось?
«Jean-Louis Laneuville was a French Revolution era painter who studied with David. He was a Leftist who exhibited regularly at the Salons fron 1791-1817, and mainly painted portraits of society and political figures.»
А Барер значится как «Portrait of a Man». «Still wondering about a portrait in your family collection? Contact us…it could be by Jean-Louis Laneuville». Понимаете?! «it could be». To be or not to be…
P.S. «Надо поискать каталог той выставки 1900 года, - предложил Мюрат, - и посмотреть, что там написано, Давид или Ланевиль. То есть определить момент возникновения разночтения - в Париже или позже... Но как мог этот Лебрен... Или его наследники?»
«Ага, точно, - подхватила Оксана caffe_junot. - Лебрен преставился, а кто-то из родни увидел портрет, хвать и повез в Париж. В надежде продать - Давид же! Или наоборот, обрадовать бескорыстно какой-нибудь музей. А ему и говорят: какой же это Давид, батенька? И купил его задешево этот Гюстав Ротан. И не знал, что с ним делать. И продал брюссельскому барону Ламберту... А может, это уже барона разочаровали, что это не Давид... А из оккупированного Брюсселя немцы увезли портрет в Бремен… Нет, все-таки мэрия там у них в горах безответственная. Выпустили картинку из рук, выпустили.»
А что удивительного? Если полвека префектура Верхних Пиренеев судилась и рядилась, ставить памятник или не ставить, увековечить мемориальной доской или не стоит, какой-то картине значения придавалось ноль.
P.P.S. На Юго-Западе Франции есть городок Ланнмезан. Километров 50 от Тарба. Все официальные учреждения умещаются на одной площади Республики - и вам почта, и мэрия, и музей. Но этот городок оказался патриотичней префектуры.
Там хранится картина. Чуть не в 3 раза меньше оригинала, и не на холсте, а скромненько, на бумаге. Рамочка с растительным орнаментом. Сделана она в конце 19-го или начале 20-го века.
Signature en bas а droite sur la toile : "David". Le cartel porte l' inscription suivante gravеe: "Barеre de Vieuzac/ conventionnel nе а Tarbes (1755-1844)/ janvier 1793".
Auteur source : Laneuville Jean-Louis (d'aprеs, peintre).
Historique: …La signature "David" qui figure sur ce tableau est apocryphe. Sa prеsence а la mairie de Lannemezan s' explique trеs vraisemblablement par l'identitе du personnage reprеsentе qui еtait originaire de Tarbes. Le chоssis comporte un cachet а l'encre qui n' a pu еtre identifiе. Reprеsentant une ancre de marine, il pourrait s' agir d' une marque d'un collectionneur. Le tableau a conservе son beau cadre en bois dorе d'origine.
И отдавать эту картину пиренейцы не собираются.
UPD Очень рекомендую читать комментарии, которые все прибывают, и читать подряд и внимательно, потому что новых сведений, ссылок и статей - и предположений! - уже много-премного.